Destiny gifts (книга 3)

В городке в тридцати километрах от столицы бродяга Юську, кажется, был известен всем. Он был безобидный, в меру Грязный, умолял как-то с особой жалостью и, видимо, по этой причине почти всегда был сыт и пьян за обедом. Удовлетворив насущные потребности за счет милосердных сограждан, Юська легла на скамейку в городском парке и мирно заснула. Местная полиция его не преследовала, погода этим летом была отличная, и существование Юскино в данный момент можно было назвать безоблачным. Сам он из-за постоянно циркулирующего в его крови алкоголя с трудом мог вспомнить, кто он такой и как вообще попал в этот город. Но бабушки, сидевшие на скамейках, уверенно утверждали, что он появился здесь четыре года назад, казался тогда сорокалетним, и в одночасье прекратили дружбу с алкоголиками-аборигенами. Поначалу он даже пытался копать огороды и переносить ящики в огороде. Но пагубная страсть взяла свое. Юська не мог прожить и дня без бутылки, и через несколько месяцев он наконец ее выпил. Однако сегодня Юске был не просто фатальным. Сначала пошел дождь, намочив бродягу и его простой Scarb, который он таскал в двух засаленных мешках. Потом растрепанная дама выгнала его из подъезда. Надувая нарисованные губки, она кричала, что платит за коммунальные услуги, а не за ров, чтобы создать инфекцию на своем параде. Юська предпочел уйти. Зачем нарушать неписаные правила? Дама, судя по внешнему виду, смело могла назвать ментовкой, и неприятно пахло. Бороться с полицией было непросто. Да, и они могли легко забить, поэтому вырывать органы по борьбе с преступностью было неразумно. Но самое большое убежище ожидало бродяги в Лейтао, где обычно почти все время толкали местных рабов «зеленой змеи». Как назло, теперь в округе не было замечено ни одного знакомого лица. Юсик опечалился и рухнул на мокрый тротуар. Он цепко думал, где взять «керосин», когда по площади прошел высокий мужчина лет тридцати, в черных джинсах и такой же толстовке. Закрепив подвижный капюшон, сдвинув его почти до глаз, мужчина направился прямо к бомжу. - Хочешь похмелье? - сразу начал он, - а то у меня с утра горят трубы, и одна из них. Юська не поверил своим ушам. От обрушившегося на него счастья он даже ничего не мог сказать, только кивнул растрепанной головой. - Только я не со мной. Церковь старухи скрыта. Похороните жену, - объяснил мужчина, - ладно? Соврал, а таланта нет. Всех местных посетителей винных лавок и ларьков, под полом продававших дешевые напитки, бродяга знал давно и почти по имени. И я это впервые увидел. Хотя он «твой», хотя он еще не закончил свое состояние, это было ясно такому эксперту, как Юська, с первого взгляда. Но придираться к мелочам в этой ситуации казалось совершенно излишним. За стаканом водяры Юська теперь утонет хотя бы на край света. А полуразрушенная церковь, которая когда-то принадлежала закрытому монастырю, находилась примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Это правда, что это место пользовалось дурной славой. Говорили, что там были привидения, что под разбитыми досками, в глубине была настоящая темница, и что в последнее время ночью якобы чьи-то крики раздавались с той стороны. Но Юсик, часто обходивший окрестные развалины, ничего этого не замечал и без всяких дурных мыслей делал щедрое предложение. Остановившись у полуразрушенной стены храма, которая когда-то служила западной границей, собутыльник неожиданно нервно взглянул и начал спускаться по потрепанным, заваленным мусором ступеням. Там в каменной кладке была видна невысокая дверь, ведущая, очевидно, в подвал. На ржавые застежки висел удивительно новый замок. Но Юська на это обстоятельство не обратил особого внимания. Но я заметил, как у крестьянина дрожали руки, когда он возился с ключом. Однако он высыпал из нее дым, чтобы почувствовать себя даже бомж. Наконец, расправившись с дверью, мужчина кинул Юську вперед. Перед ее испуганным взором появилась длинная грубая галерея, уходящая глубоко в землю и освещенная факелами, вставленными в кольца. «Ух ты, и не волнуйся, - сказал бродяга, оглядываясь по сторонам, - я бы взял эту Хатку. - Да, некислые монахи жили, - ответил спутник, - кстати, меня зовут Николай, - представился. Галерея привела любителей выпить в просторный круглый зал. Обещанный Ханка оказался в ловушке под большим прямоугольным камнем, темный блок явно возвышался посреди комнаты. Все вокруг было измучено какими-то знаками, каракулями и пятиконечными звездами. по соседству с эти рисунки, почему-то напоминающие граффити, становились очень неудобными. По спине бродяги пробежал холодок. Однако водка, быстро разлитая по пластиковым стаканчикам, успокаивала его. Жаль, новый друг не нашел закуски. Юська, ага, залез в свою огромную авоску, вспомнив, что накануне вынул ОДНУ лампочку из овощного лотка. Но Николай просто проигнорировал это. - Не делай этого. Лучше остаться с ним. Козырек вообще-то как-то круто и сразу. Юська смутно вспомнил, как пролился второй, а потом он полностью врезался в каменный пол, неловко сжав ноги. Проснулся бомж оттого, что кто-то стягивал с него одежду. Открыв глаза, он увидел Николая и молодого парня в черной бандане. Те буквально разрывали на нем дурно пахнущие обноски и швыряли их в горящий у стены костер. Юська попытался протестовать. - Не рыпайся, - зло гаркнул Николай, и ткнул бомжа в грудь, снова припечатывая его к полу. За спинами странных грабителей Юська различил еще две фигуры, тоже облаченные во все черное. В центре, у камня стоял на коленях пятый, закутанный в какую-то хламиду. Он, видимо, молился. По крайней мере, невнятное бормотание и периодически воздеваемые вверх руки говорили в пользу именно этой версии. Бомжа раздели полностью, не оставив даже трусов. Подхватив подмышки, Николай и парень в бандане потащили его к камню и распростерли сверху. Потом подошли те двое, что стояли в стороне, и все вместе стали привязывать Юськины руки и ноги веревками, продетыми в скобы с четырех углов помоста. Бомж не мог понять, что с ним собираются делать. Он брыкался, скалился и ругался всеми известными ему словами. Но на его выкрутасы просто не обращали внимания. Наконец, загадочный тип в хламиде, до этого безучастно наблюдавший происходящее, поднялся и, сделав повелительный жест, произнес: - Окропите алтарь. Повернув голову, Юська смог рассмотреть его получше. Было ему лет под пятьдесят. Длинные темные волосы с проседью обрамляли худое, вытянутое лицо. Острый нос и тонкие, резко очерченные губы выдавали натуру желчную, упрямую и, может быть, даже жестокую. Карие глаза мужчины горели каким-то лихорадочным блеском, и от этого взгляда несчастному бомжу стало совсем худо. - Да, Учитель, - поклонился парень в бандане, и принялся брызгать на Юську липкой, резко пахнущей жидкостью. - Эй, вы чего! Мокро же! - возмутился бомж. - Кляп! - коротко приказал Учитель. Через минуту рот Юськи был забит черной тряпкой, да так плотно, что ему стало трудно дышать. Тем временем мужчина в хламиде посмотрел на часы, шагнул в центр нарисованной на полу звезды и медленно, нараспев начал проговаривать текст: - Призываю тебя, Повелитель демонов, и прошу покорно, при свидетелях, принять этот дар. Приди, покажись во всей великой власти и могуществе. Предстань перед верными слугами твоими и исполни их пожелания. Заклинаю тебя именами тайными и явными, силами четырех стихий, цепями семи кругов. Явись и не отвергни жертву, закланную к бессмертной славе твоей... Учитель говорил долго, повторяя отдельные слова, переходя на другие языки и обратно, постепенно увеличивая темп. Под конец он уже просто бился в экстазе, раскачиваясь в такт заклинанию и тряся головой. Внезапно все смолкло. В наступившей тишине было слышно, как потрескивает огонь факелов, отражая на стены темные силуэты жрецов. Повинуясь жестам Учителя, они несколько раз обошли алтарь, остановились с четырех сторон и вдруг одновременно вонзили в Юськино тело длинные ритуальные ножи. Бомж дико заорал, но из-за кляпа звук получился приглушенным. Да и услышать его, кроме этих сумасшедших, было некому. Пока один из них невозмутимо вырезал на груди Юськи перевернутый пентакль, другой украшал иероглифами его худые предплечья. Парень в бандане подставил ониксовую чашу и собирал в нее стекавшую по желобам кровь. Последним, что разглядел Юська, прежде чем красная пелена заволокла его глаза, были дрожащие пальцы Николая. Тому досталась почетная обязанность выжечь на лбу жертвы символ демона. Кошмар продолжался несколько часов. Бесчувственное тело бомжа давно перестало биться в судорогах, а черные жрецы все никак не могли успокоиться. Мужчина в хламиде то и дело начинал читать заклинание заново. Еще он периодически поглядывал на выдолбленный в полу тройной круг, окружавший алтарь. Наконец, тот был до краев заполнен кровью. - Прочь! - повелел Учитель. Он приблизился к ставшему алым камню, прошептал еще одну формулу и без всякого сожаления всадил в сердце жертвы нож. Вдруг по залу прошелся легкий ветерок, заколебалось пламя факелов и на мгновение показалось даже, что мелькнула под потолком какая-то тень. - Уберите это! Быстро! - закричал Учитель и сам бросился отвязывать окровавленный Юськин труп. Однако страшная компания напрасно прождала до рассвета. Демон так и не явился. Секта сатанистов, а именно ее руками был так жестоко отправлен на тот свет несчастный бомж, существовала в столице уже несколько лет. В основном, ее членами были подростки, увлеченные тяжелым роком и броской атрибутикой. Но попадались люди и постарше, причем каждый искал в диковатой религии что-то свое. Одним не хватало острых ощущений, другим подходящего окружения. Некоторые просто фанатично верили в замешанную на оккультизме лабуду. Отличался от всех только Учитель, в миру Холин Сергей Леонидович. Он был тщеславен и честолюбив, успел попробовать себя на многих поприщах, но неизменно оставался недоволен результатом. Все эти мелкие интриги, скромные должности, смешные деньги были не для него. Ему всегда, еще с детства хотелось совершить что-то большое и значительное. Управлять огромным заводом. Строить целые города. Получить в наследство несколько миллионов, на худой конец. Но больше всего Сергея Леонидовича привлекала власть. Одни фантазии о ней кружили ему голову, не давали уснуть. Он представлял себя то великим полководцем, то императором, то чуть ли не Папой Римским. В принципе, пост не имел значения. Важно было лишь, какому количеству людей смог бы он отдавать приказания, скольких послать на смерть, скольких помиловать. Склоненные головы и смиренные взгляды были его самой заветной мечтой. Конечно, с такими амбициями Сергею Леонидовичу прямой путь лежал в политику. Но тут выходила одна нестыковка. В свое время он подделал документы и, не удержавшись, умыкнул партию ширпотреба. Как назло, дело быстро раскрыли и, устроив показательный суд, отправили Холина на три года в места не столь отдаленные. И хотя отсидел он из них только полтора, но вернулся замкнутым и еще более озлобленным. Дорога в высокие кабинеты была закрыта теперь надолго, если не навсегда. Перспектив никаких не просматривалось и Сергей Леонидович ударился в мистику. Неожиданно именно здесь появились у Холина новые возможности. Будучи по характеру упорным и решительным, он очень быстро завоевал авторитет среди единомышленников, поменял несколько направлений и, в конце концов, осел в среде сатанистов. Говорил Сергей Леонидович убедительно, мрачный вид напускать умел, а подходящая внешность усиливала впечатление. В итоге, за каких-то полгода он полностью прибрал к рукам небольшую секту и стал Учителем. Теперь его уважали и даже боялись. Он сам назначал послушания, устанавливал иерархию и распределял пожертвования. Однако его успехи на поприще магии были не столь впечатляющими. Великое искусство не торопилось раскрывать свои секреты перед новичком. Несмотря на аккуратность в церемониях и кучу потраченных сил, духи не спешили исполнять приказания, талисманы действовали плохо, а заговоры на выигрыш и вовсе давали противоположный эффект. Короче, время уходило впустую. Сергей Леонидович был близок к отчаянию. Он уже собирался поставить крест на занятиях колдовством, не приблизившим его к заветной цели ни на йоту. И вот тут-то произошло событие, перевернувшее всю его жизнь. Однажды ночью, пытаясь вызвать очередного темного духа, Учитель ошибся в заклинании. Оговорка была мелкой, но принципиальной. Он неправильно произнес сокровенное имя. Злясь на себя за невнимательность, Холин уже собирался начать все по новой, как вдруг за кругом сгустился дым и что-то громко затрещало. Через секунду на полу скромной городской квартирки стоял самый настоящий демон. Его глаза метали искры, рот кривился в презрительной усмешке, а длинный черный плащ мел паркет. Учитель не просто испугался. Его охватил панический ужас, и, едва не лишившись чувств, он осел в центре пентакля. - Чего пялишься? - развязно спросил демон, оглядывая комнату. - Я...я, - Сергей Леонидович понимал, что надо что-то говорить, но язык его не слушался. - Кончай заикаться, - посоветовал страшный гость, - Откуда ты узнал мое имя? - Это случайность, - признался маг, - Я ошибся. - Точно? - прищурился демон, - Ну что ж, значит, тебе повезло. Все эти ваши справочники никуда не годятся. Он кивнул на книжную полку, уставленную оккультной литературой, и по-хозяйски уселся на диван. - Раз уж я приперся, давай поболтаем. Из стандартного набора могу предложить "Джек пот" в лотерее, жену соседа в качестве любовницы и должность клерка в департаменте финансов. Подходит? Учитель отрицательно помотал головой. На самом деле соображал он в этот момент плохо. Но какое-то шестое чувство подсказывало ему, что из сложившейся ситуации можно выжать гораздо, гораздо больше. - Хорошо, - одобрил демон, - А чего ты хочешь? - Власти, - еле слышно пролепетал Холин. Гость задумался. У него были грандиозные, далеко идущие планы. Но вот стоило ли для их воплощения связываться с наивным новичком? Вопрос оказался нелегким. С одной стороны, неопытность колдуна сулила дополнительные сложности. Но, с другой, предполагала полное отсутствие у него представлений о последствиях. Да и убрать ненужного свидетеля, если что, можно было в любой момент. - Вот что, - наконец решился демон, - Я дам тебе столько власти, что ты не сможешь унести. Я научу тебя повелевать. Я открою тебе имя могущества. Но за это ты окажешь мне пару мелких услуг. Идет? Сергей Леонидович задрожал. Предвкушение сбывающейся мечты затмило разум. - Я готов на все, - сказал он чистую правду. Как он вышел из защищавшего его круга, как подписывал кровью пергаментный свиток, Учитель потом помнил смутно. Все происходившее с ним в ту ночь вообще было слишком похоже на сон.