Ведьма

Ночь приносит песню ветра. Она напоминает о зле, которое прячется во тьме. Костлявые пальцы тянутся сквозь сумерки, жадно выискивают живую душу, чтобы выпить из неё жизнь и теплоту до дна… *** Очень много лет назад… В глазах темно. Верёвки врезаются в тело так сильно, что по запястьям течёт кровь. То, что именует себя добром, победило… Запалили факелы… Её волосы рыжие как огонь. Лицо краснеет от костра. Анжелика… Сильнейшая из всех, дочь Гекаты… Так отплатили за спасение жизни короля люди… Её фиолетовые глаза встречаются с точно такими же. Площадь наполняется запахом палёной плоти… *** Наши дни. Идёт дождь. Старая осина вся залита водой. Здесь не слышно его капель, Руки пачкает кровавая грязь. По чёрному шёлку рубашки течёт кровь. Заклинание было похоже на латынь, но это вовсе не латынь. Он долго ждал ночь, когда регрессия может получиться. Когда воздух становится густым и всё вокруг превращается в плотный сгусток жара и энергии. Глаза сияют пламенем крови. Молния шумно ударила в землю и оттуда показалась рука… *** Захария, хоть и является падшим, хоть и получил адское писание в свои руки, всё равно остаётся одним из светлейших. Одежда у него была бирюзовая-его цвет-но здесь, в чёрном замке она обагрилась кровью. Он чувствует, что печать лопнула. Последний замок на богом проклятой могиле. Смерть, Чума, Война и Голод. Всадники вскрыли старый саркофаг. Его выбрали и миру теперь конец. Чума из них самый молодой. Настоящий всадник давным-давно мёртв, его силы передали другому. Невинному смертному, сыну священника, который спасал отца и сил не желал. — Вы в порядке, Захария?—шёпотом спрашивает парень, близко подойдя к решётке.—Идти сможете, если понадобится?— — Что ты задумал? Бежать? А куда бежать? И зачем? Они и без тебя открыли клетку, малыш. Лучше сделать вот что… Ты ведь ещё ни разу не применял свои способности?—Захария взялся за прутья, которые были толще его руки. — Но вы же знаете, что на Апокалипса и на братьев мои силы не подействуют.— Зак махнул рукой, заставляя молодого парня замолчать: — О них я не говорил. Против Апокалипса разумеется, не помогут силы его всадника. Но ты применишь их ко мне. Нашли на меня сердечную болезнь. Когда он вселится в моё тело, когда заменит мой разум своим, он умрёт без возможности вылечить сосуд. Вне цитадели он бесплотен. Это единственный шанс...—заскрипела входная дверь и Захария отскакивает в тень. Узкие серые глаза могли вызвать сердечный приступ. Тонкие губы сжаты, но Зак знал, что под ними прячутся волчьи клыки. Лицо напоминало восковую маску. Со вчерашнего дня он коротко подстриг бесконечно длинные тёмно-каштановые волосы, только чёлка была длинной. — Ты сторожишь его или болтаешь с ним, недомерок?—замах костяного кнута с жилами вместо основной части, Чума вскрикивает. Такой он всегда был. Война. Любит нападать без повода, издеваться… Ну очень он любит пытки. — Я не говорил… Извините, я просто проверил, живой ли он… Извините!— Кажется, до чёрного помазания парня звали Джеймс… Захария смотрит на его муки, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Смерть раскрыл дверцу камеры. — Нашему владыке от тебя кое-что нужно, чтобы появиться в этом мире...—в его руках был каменный нож. При своём телосложении Захария сумел довольно ловко извернуться и побежал к выходу. Его схватила толстая плеть колючего плюща. Секундный неприятный скрип, похожий на металл, колючие плети врезаются в грудь и Захария не сдерживает крик от дикой боли. В чёрной перчатке Смерти осталась большая прядь его волос. Кудри Зака падали на пол. Теперь волосы становятся обычными, тёмно-коричневого цвета, большую часть сил он потерял… *** Анжелика Хэлер схватилась за сердце. Невозможно… — Люцифер...—окликает рыжая ведьма мужчину с чёрными волосами. Со стороны никто бы не догадался, что красноволосая девица с пышными формами, которые едва скрывает обгоревшее платье, и мужчина с плотноватым телосложением и «кабинетной» внешностью-это ведьма и дьявол… — Я не знаю...—дьявол понял вопрос. Он достаёт вино и наливает Анжелике полный стакан. — Сердце не верит… Оно надеется...—Хэлер поёжилась.—Одежды для меня не найдётся? В этом одеянии меня предали огню, оно давно не греет.— — Пошли, поищем. Мои деньги позволяют найти достойные шмотки. А потом найдём Фуриэля. Твой сын где-то здесь, в Бостоне...— *** Спокойствия не дала ни ванна, ни новая одежда. — Люцифер… Что-нибудь ты слышал о моём младшем брате? Апокалипс уже… Или нет? Ожидание меня как болезнь мучает...—она вышла в гостиную. Земной дом у Люцифера был по-королевски роскошен. Преобладала готика, чёрный бархат был даже на стенах. Из предоставленной одежды она выбрала чёрную рубашку и чёрные джинсы, от платьев она отказалась наотрез. — Ты как Геката красива...—сатана замер у мини-бара. Что это только что было? Грусть? Тоска? Наплевать… — Я её плоть от плоти. Моя милая дочь, Рэйчел, тоже унаследовала всё ведьмино. Когда-нибудь она полностью проснётся…— Анжелика не смотрела практически никуда. Кулон, осколок янтаря, поблёскивает в свете разных ламп. Это половина янтарного сердца. А у любимого брата-вторая… Где же он? Где? Чувства, мысли, желания-всё направлено на Захарию. *** Зак в это время начал задыхаться. Боль стиснула сердце щемящей тоской, из глаз потекли слёзы, капая на железные обручи, соединённые цепями и тесно обхватывающие его запястья. — Сестра...—он чувствовал её слёзы… Они будто являлись частями единого целого. Боль, радость-ничего никогда не испытывал только один. — Ты не убежишь...—в углу был слышен чей-то голос. Изнеможённый, измученный жизнью. — Ты ведь...—испуганно выпучил он голубые глаза. — Забрали они моё тело. Теперь кто-то другой в нём ждёт, чтобы их встретить. Встретить и либо у***ь, либо сюда отвести и положить к его дрянным ногам...— *** Люцифер громко постучал в дверь. От стука немаленькой руки дьявола дверь содрогнулась. Судя по звуку, там был кто-то один и был он, наверное очень высоко или далеко. На пороге появился взлохмаченный парень. — Бальтон Фонтэйн?! Что ты делаешь у Фуриэля дома?—спрашивает Люцифер. Анжелика и сама постепенно вспоминает его. Один из самых молодых элементалов, по слухам, являлся учеником Сэмюэла. Элементалами Писание называло стихийных магов: были определённого рода, а были высшие, владеющие всеми стихиями. Сэмюэл, или Самаэль, Смирнов, был первейшим. Высшим. — Я… я спал. Вам Фуриэль нужен? Сейчас позову. Подождите, он опохмелится и выйдет!—парень не применял магию сейчас, но и без магии он побежал так быстро, как будто его подгоняла пуля. Анжелика заметила фото Захарии на стене, когда вошла. На фотографии он о чём-то грустит… Первый раз ведьма видела этот снимок. Фуриэль, войдя, тут же опустился на одно колено. — Сынок, хотя бы сейчас давай без этого… Когда смерть уже у двери, не надо церемониться… Ты никого из всадников не замечал? Ты ведь должен их чуять…— — Я в последнее время ощущаю только твоих дружков с затонувшего королевства, которое становится всё темнее и темнее. Говорят, что Уолланд тиранию там устроил...—Фуриэль распахнул окно. — Впервые дела мне нет до Уолланда… Я мало о чём думаю, только вчера вернулась к жизни… Мне больно и тяжело, потому что я не могу увидеть его… И у***ь то мерзкое чудовище, с которым когда-то породила тебя… Не в обиду, милый… Тебя ведь я люблю, а Апокалипс пользовался мной...—фиолетовые глаза мелькали множеством разных оттенков. — Апокалипс мне не отец… Так легче… Так легче думать, что я никогда не стану монстром...— *** В этой бесформенной чёрной массе виднелись глаза. Повсюду. Большие, маленькие, от кукурузного зёрнышка до огромного, как дом-было так много и все они уставились на Захарию, тонущего в этой чёрной смоле… Иногда не получалось дышать, но вот, один крохотный вздох-и кто-то вновь его топит, кладёт руку на его затылок, заставляя глубже окунуться в это дерьмо. От нехватки воздуха и от этой черноты кругом голова просто хочет взорваться… — Попытайся до неё доползти, я тебе потом помогу...—услышал он в голове чей-то голос. Захарию будто потянул кто-то вниз. Создавалось ощущение, что его кто-то тянет. — Да не бойся ты!—тихий смешок. Остриженные волосы Захарии стали непонятного цвета из-за этой чёрной гадости. Круглолицый парень среднего роста, казалось, был прозрачным. Он слегка усмехнулся, заметив удивление Захарии. — Поверь, Захария, с твоей семьёй я знаком… Тебе нужно будет бежать. Если честно, сейчас ты в отключке… Не бойся, жди ночи...—прикосновение к его лбу и выплеснувшуюся в его лицо холодную воду объединило в одно ощущение. Так странно… Всхлипывая от боли и перепуганно озираясь по сторонам, Захария пытается прийти в себя. Спустя некоторое время он вскрикивает от удара по спине. Он разбит… Он сломлен. Апокалипс и ждал этого… Мужчину охватывает кольцо огня. Сначала пламя не подбирается близко, а потом обхватывает его тело… *** — Полагаю, ты и есть тот самый маг из Аюриса? Ты красив. Я почему-то была уверена, что ты будешь таким… Как мой брат? Он в порядке?—Анжелика наливает вина привлекательному арабу. Худощавый парнишка сначала хотел отказаться, но потом всё же взял в руки кубок. — Он избит...—тихо сказал Дэрэйн.—И… Они его остригли. Я нашёл пару мест, где можно проникнуть в цитадель...— Пальцы крутят тёплый кубок. — Ты отлично поработал. Если ты сам смог туда проникнуть, получится ли у тебя кого-то из нас туда отправить?— Сейчас как раз было время ужина. Анжелика поставила одну из тарелок перед арабом. Не очень-то вежливо того, кто помог, оставлять голодным. — Они там. Они все там... И вы их не боитесь?—подумав, Дэрэйн опустошает кубок. Градусы порядочные... Элементал заморгал и закашлялся. Анжелика едва заметно улыбнулась. — Боюсь. Очень... Нужно поесть, отдохнуть, а потом приступим к делу. Твоей жизни, Альхазред, ничто не грозит...— *** В цитадели мрака один из залов был намного меньше остальных. Смерть, раздевшись по пояс и вооружившись лишь двумя ножами вышел на арену, занимавшую большую часть зала. Его глаза горели безумием и жаждали крови. Против него было очень много обычных людей. Глаза всадника Апокалипсиса ярко-красные, как кровь, которую он пьёт больше чем воду. Первому замешкавшемуся он легко сворачивает шею и, изогнув труп просто под немыслимым углом, головой мёртвого бьёт в живот другого смертного. Кому-то и пальцы ломает, кому-то спину... Здесь не прерывается звук ломающихся костей. Война, гуляющий прямо под крышей этого зала, на самом верху стен, усмехнулся, глядя на своего древнего брата. Он не из таких, кто любит драться. Он творит, а после ждёт, смотрит, наслаждается... Громко трещат кости и показывается из-под лопающейся кожи позвоночник-веселье Смерти с каждым разом становится всё более жестоким. Смуглое лицо излучает радость, маниакальную радость. Смерть-смуглокожий юноша с кудрявыми волосами, а не бледная старуха, как думают глупые люди. Кровь очень густо залила пол, когда никого, кроме Смерти, тут не осталось. — Ты псих, ты это знаешь?—крикнул сверху Война. — Если скажешь, что тебе не нравится на всё это смотреть-ты чёртов лгун!—Смерть не пьёт вино, как другие всадники. Смуглый парень утоляет жажду ромом.  — Я видел что-то и получше, поверь мне... Каждый раз меня всё более и более удовлетворяет конец людишек... Самое лучшее- отправить мир на многие века назад, когда были действительно сильные борцы...— Всадник прошёл мимо Смерти медленным и спокойным шагом. Он вышел во двор крепости. Здесь уже не осталось тех, чью душу можно было бы съесть. Подул холодный ветер, что-то злое вселяя в этот спокойный мир... Спокойно разговаривающие друг с другом двое мужчин неожиданно начали драться и скандалить. Очень быстро за словами последовала драка. Худой мужчина улыбнулся, незримым свидетелем оставаясь в темноте... *** В замке пусто. Странновато пусто. И Альхазред ощущает непонятно растущее чувство страха. Анжелика никак не могла привыкнуть к тому, во что одел её Люцифер. Она и раньше носила брюки, но те не были такими обтягивающими. Повелителя ада с собой они не взяли, да и никто не хотел, чтобы в это вмешивались высшие силы.  Слишком много пыли вокруг и вовсе не на пыль она похожа. На пальцах оставались непонятные следы. Прах... В тишине раздаётся звон натянутой нити и с потолка посыпались кинжалы. Альхазред отбежал в сторону, но, похоже, укрытия не было от этой напасти. — Гидроссиус!—Анжелика махнула рукой и араб улепетнул оттуда струёй воды, похожей на небольшой ручеёк. У стены сидел Захария. Его лишили кудрей, из-за чего он уже выглядел лет на двадцать старше, чем был. Разорванная одежда была багрового цвета от крови, фиолетовые глаза потеряли свой яркий свет. — Бальт, Фуриэль, уходите!—тихо говорит ведьма. — Ты что, свихнулась?—прошипел Фуриэль. — Может и так. Пусть...— Приблизиться к брату Анжелике не дают- Чума выходит из одной из скрытых ниш. — Я хочу встретиться с Апокалипсом. Ты отведёшь меня к нему?—не изменившись в лице, спросила ведьма, подняв вверх взгляд фиолетовых глаз. — Хозяин сейчас не хочет видеть никого.—следы агрессии виднелись и на его теле. Парень был бледен, почти одного цвета со своим бирюзовым кулоном.  — Меня он видеть захочет, я в этом уверена.—ведьма отпихивает в сторону всадника. На секунду она видит настоящее лицо Чумы, вернее, то лицо, которое стало у него настоящим после получения этих ужасных сил. Цепь, толстая, но довольно-таки длинная, ударяет рыжую по плечу. Боль вспыхнула быстрым и сильным пламенем, но погасла очень быстро. Перехватив цепь, Анжелика тянет на себя. Сил не хватает. Другая свободная, левая рука нащупывает камень и ударяет по челюсти противнику. Они сцепились и только разомкнувшиеся двери заставили их прерваться...