Любовь страшнее войны

Деду было девяносто пять. Здоровьем он обладал бычьим: курил сигары, играл в минигольф на веранде, не ужинал без рюмки красного вина и иногда — ябедничала прислуга — баловался девчонками. Платил полную ставку, но только тискал за мягкие места и играл с ними в карты — на большее уже не хватало. И неизвестно, сколько бы он прожил еще, напрягая своих сыновей долголетием, если бы не упал с лошади на прогулке. В тот же день Кирилл, единственный из всех внуков, кто любил его по-настоящему, приехал в дедову усадьбу, но не успел свидеться  — скончался старик. Собравший всех прибывших нотариус зачитал завещание, по которому все движимое и недвижимое имущество почившего Симеона Антиповича Акулова, включая активы компании, доставались старшему внуку — Кириллу. Но при одном условии — тот должен был жениться на одной из сестер некой Паулины Пантелеевой, погибшей в аварии пятнадцать лет назад, и прожить с супругой не менее года в законном браке, под одной крышей. Иначе все наследство уйдет с молотка, а деньги перечислят в африканскую организацию, закупающую презервативы для бесплатного распространения среди нищих слоев населения. — Это какой-то розыгрыш, — отец Кирилла, Дмитрий, натужно запыхтел, промокнул лоб шелковым галстуком. — Смею вас заверить, все нюансы оформления соблюдены, завещание одно, и оно действительное, — прогундосил в ответ нотариус. — Кто такая эта Пантелеева? Почему я о ней ничего не знаю? Почему — жениться? — вознегодовала мама Кирилла, Виктория. Сам же Кирилл, откинувшись на стуле, уставился на золотую лепнину на потолке. Вокруг царило какое-то мракобесие: орали все собравшиеся родственники, орал нотариус, орали домработницы в коридоре, поругавшись на нервах. Орали птицы за окном, разрывался рингтон на телефоне сестры. Самым грустным в этой ситуации было то, что по деду скорбел и не мог поверить, что его больше нет, только он. Кирилла меньше всех интересовало наследство, ведь вся их семья была очень обеспеченной, и хоть и требовал бизнес крупных вложений, на дедовы капиталы он не рассчитывал. Думал, тот отпишет все своему старшему сыну, Олегу, который сейчас вопил громче всех. А оно вот как вышло — дед решил их всех еще подергать за ниточки и после смерти. Наверняка уже забавляется, глядя на этот цирк со стороны. Впрочем, этого можно было ожидать, всего этого дикого ора — все собравшиеся, за исключением нотариуса и Олега, были волками не только по сути, но и по природе. Умели оборачиваться. Готовы были перегрызть друг другу глотки, доказывая свою правоту, пока второе «я» Кирилла скалилось победно, наблюдая за ссорой. Выкусите, суки. Так вам и надо, жлобам. После похорон отец всерьез занялся изучением пунктиков в завещании. Выведал, что некая Паулина в свое время работала у деда горничной, а нынче в живых остались две ее сестры — Мария, проживающая со своим мужем за границей, и Лариса, сорокадвухлетняя дама, снимающая квартиру со своим совершеннолетним племянником и его отцом, мужем покойной сестры, на окраине города. — Вот так подъебал папенька, — качал головой он, протягивая Кириллу фото с изображением дородной рыжей женщины с острым носом. — Невеста твоя, знакомиться поедешь сегодня. Кирилл поморщился, фото отодвинул. О том, чтобы отказаться от завещания, речи не шло, да и понятно было, что любая женщина согласится на фиктивный брак, лишь бы перепало деньжат. К тому же, целый год в мехах и шелках, чуть ли не купание в черной икре, были для многих пределом мечтаний. Нужно просто потерпеть чье-то присутствие целый год, ведь в завещании указывалось также, что брак должен быть непременно настоящим, с пышными праздниками, с появлением на публике и прочим… Но сорок два года и потасканный внешний вид избранницы все равно огорчили. — А если той, которая замужем, предложить… — начал он, но отец покачал головой: — Не стоит. Эта симпатичнее. И не затягивай — жениться надо в течение двух недель. Или все деньги улетят на гондоны. Выбора не оставалось. Кирилл, купив по пути пышный букет белых роз и заказав по адресу заранее вино и сырную корзинку для более удачного знакомства, поехал знакомиться. Навигатор в ебенях, где проживала невеста, ожидаемо затупил, поэтому он колесил дворами, теряя время. Нашел нужную многоэтажку, зашел в лифт, стараясь не касаться стенок и не вдыхать глубоко, добрался до десятого этажа и вдавил треснувшую кнопку звонка. Почти сразу в нос шибанула ненавистная вонь, презираемая всеми родными — запахло лисами. Волк насторожился. Да ну нет. Показалось. Не может такого быть, чтобы дед так подло поступил с ним. С ними со всеми. Однако клыки зачесались, когда к двери бесшумно кто-то приблизился, постоял, видимо тоже принюхиваясь, потом ключ провернулся. Кирилл уставился на босые ступни открывшего. — Ого, кого к нам принесло. Проходите, дяденька волк.