Сказания о повелителе темноты

На город неторопливыми шагами надвигалась ночь. Она пришла без предупреждения, и дневные обитатели земли поспешно прятались, уступая место властелинам темноты. В городе зажигались фонари. Эти созданные человеком источники света могли лишь выхватить у ночи крошечные клочки территории, и даже они не дарили ощущения безопасности, стоило не вовремя оказавшемуся на улице путешественнику ступить на границу темноты. Ночь пугала. Даже те дневные существа, которые, очарованные её красотой, выбирались на улицу, всё равно озирались и внутренне дрожали. Темнота приносила неизвестность. И к тому же, люди боялись других людей в разы больше неизвестности. Тех, которые почему-то считали охоту на собратьев забавным ночным занятием, а к этой категории зачастую причисляли и попросту слегка подозрительных личностей: ночь меняла всё. — Опять лампочка перегорела, — простонала девушка, вглядываясь в темноту прихожей. Больше всего на свете она боялась ночи и отсутствия света. А потому, успешно убеждая себя в том, что лампочка в списке покупок — не самое главное, Нина накинула кофту, засунула ноги в кроссовки и двинулась в магазин. На улице уже было темно. За те мгновения, что девушка потратила на сборы, солнечный свет окончательно пропал, и теперь единственным спасением для неё были злосчастные фонари… Даже звёзды не показывались из-за массивных дождевых туч. Нина поёжилась. Если у подъезда было достаточно светло, переулки в её районе всегда оставляли желать лучшего, а потому девушка невольно ускорила шаг. Мгновения в свете фонаря — темнота, темнота, темнота… Её сердце бешено колотилось: казалось, позади, след в след, идёт некто, и Нина едва удерживала себя от того, чтобы обернуться. Быстрее — спасительный свет фонаря не так уж далеко… В этот раз девушка остановилась в пределах расходящегося пятна света и обернулась. Никого. В темноте не оказалось ни одной живой души, и девушка не сомневалась в этом: преследователь ведь не мог просто раствориться в воздухе, а прятаться посреди дороги было попросту негде. Нина шумно выдохнула, кивнула и зашагала дальше. До магазина оставались считанные минуты. — Возьмите лучше вот эту, дольше прослужит. Ах, эти лампочки в последние дни лопаются одна за другой: никакого сладу с ними нет, — доброжелательно рассказывала женщина на кассе, пробивая товары. Нина слушала внимательно. В магазине было светло и тепло, и девушке абсолютно не хотелось отправляться в обратный путь сквозь неприятную темноту, которая словно бы обволакивала тело. Даже мигающий свет ламп не казался странным в помещении. Но стоило выйти наружу… Фонарь, под которым стояла Нина, мигнул и погас. И в темноте тут же послышались шаги: некто словно бы подошёл к девушке и протянул руки, чтобы обнять её. Или задушить… Нина бросилась к следующему фонарю. Шаги, переходящие в бег — она продержалась в таком темпе недолго, и под фонарём ещё минуту тяжело дышала, пытаясь разглядеть преследователя. Отчего-то девушка представляла его широкоплечим мужчиной, который обязательно захочет её изнасиловать. Иначе зачем так долго выслеживать?.. Нина стояла под фонарём, поскольку знала, что не найдёт в себе сил двинуться с места. Снова оказаться в тени… Страшнее всего было то, что девушка не видела преследователя: быть может, она и справилась бы с ним, но пугающий человек (или его тень) не показывался из темноты и словно бы мог исчезать, если захочет. — Я вас не боюсь! — выдохнула Нина, но как-то не слишком уверенно. Ей даже не удалось произнести фразу достаточно громко. В другой ситуации девушка посмеялась бы над собой, но именно она по-глупому стояла под фонарём и не решалась ступить в темноту из-за идиотского страха. Девушка достала телефон. Разряжен… Она редко забывала поставить устройство на зарядку, но сегодня почти целый день играла в любимую игру, за что и поплатилась. Нужно было что-то делать, но в голове словно бы нарочно не рождалось никаких дельных идей, и Нина уже готова была сдаться. До следующего источника света слишком далеко. Её всё равно догонят, стоит оказаться за пределами спасительной зоны фонаря. Лампочка замигала. Тёплый свет пошёл волнами. Нина, сдерживаясь, чтобы не бежать, сжала трясущиеся руки в кулаки и медленным шагом двинулась дальше. Левая нога, правая, затем снова левая — до дома не слишком далеко, может, повезёт, и… Девушка ощутила чужое дыхание. Её словно бы окатило волной холодного воздуха со спины, и обладатель вдоха явно находился совсем рядом. Правила были отброшены в мгновения: Нина поспешно ускорила шаг, а затем и вовсе перешла на бег, надеясь, что действительно удаляется всё дальше и дальше. Она перебежала дорогу, не глядя. Мир вокруг пошатнулся, допустил нечто в принципе невозможное, а потому девушка более не верила своим глазам и ушам. Только чутью, которое требовало оказаться под спасительным фонарём… До следующего пятна света — и передышки — оставалось совсем немного. Чёртова лампочка взорвалась за секунды до того, как Нина оказалась бы в безопасности, и только это заставило девушку наконец остановиться. Рациональная часть её натуры говорила о совпадениях или, что вероятнее, о бракованных лампочках, но другая половина Нины требовала продолжать бег, пока она не окажется в безопасной и освещённой квартире. — Вы обронили, — из темноты, которая в мгновение стала в разы более непроглядной, показалась ладонь в чересчур яркой среди серости белой перчатке. Некто протягивал Нине лампочку. И пусть он стоял совсем рядом, рукой можно было бы дотянуться, девушка не могла увидеть ни лица, ни остального тела. Только ладонь, край рукава… Непослушной рукой Нина осторожно взяла коробку с лампочкой, выдохнула, положила её в пакет и медленно пошла дальше. Шаги не исчезли. Наоборот, казалось, их владелец поверил в свою безнаказанность и спокойно шёл за Ниной, не пытаясь более скрыть своё присутствие. Даже когда девушка замирала под фонарём… Всё равно раздавались нетерпеливые хлопки подошвы об асфальт, словно бы девушка испытывала чьё-то терпение, скрываясь на свету. Нина хотела бы верить, что ей просто кажется. Наконец, показался подъезд. Внезапно присутствие незнакомца стало в разы менее явным, шаги перестали раздаваться отовсюду… Девушка с третьей попытки выудила из кармана ключ, приоткрыла дверь (ещё раз убедившись, что за спиной никто не стоит) и вошла. Она нарочно дождалась, пока дверь захлопнется, и только после этого смогла идти дальше. По крайней мере, на лестничных пролётах всегда горел свет. Провернув ключ в замке, Нина оказалась в тишине собственной квартиры. Наскоро захлопнув за собой дверь, чтобы не возиться с замком, девушка вытащила из кулька заветную коробочку, кое-как достала лампочку, затем осторожно вкрутила. Мгновение потребовалось, чтобы на ощупь отыскать выключатель. А затем прихожая озарилась ярким, словно бы дневным светом, который прогонял всё плохое и опасное, оставляя лишь хорошее. Нина наконец облегчённо вздохнула. Она повесила куртку, ещё раз окинула прихожую внимательным взглядом. Кошмар с улицы не отпускал: казалось, стоит выключить свет, как снова раздадутся шаги, а затем из тьмы вынырнет нечто такое, что и человеком будет сложно назвать… Её ударили по затылку чем-то тяжёлым. — Отключилась? — двое нескладных ребят склонились над Ниной. Один из них был чересчур худым, другой — чересчур толстым, и вместе они смотрелись ещё более карикатурно, нежели по отдельности. — Кажется, — худой пожал плечами, развернулся и провернул ключ в замке, — я думал, все закрывают за собой двери. Толстый сбросил ботинки, схватил тело наполовину бессознательной девушки за ногу и потащил прямо по коридору. Он заглянул в первую же дверь и удовлетворённо хлопнул в ладоши. — Есть какие-нибудь деньги? — худой тоже закончил раздеваться, чувствуя себя, как дома, и вошёл в спальню следом за своим подельником. — Глянь, какая кровать… — толстый причмокнул и вытащил из рюкзака верёвку. Пока он возился с запястьями девушки, а затем привязывал её руки к батарее, худой заинтересованно обшаривал ящички. Первым ему попался комод с вещами. Правда, между белья не нашлось и намёка на хоть какие-нибудь сбережения. Слегка разочарованно парень распотрошил письменный стол, сорвав замок на ящике. — Да где она деньги хранит?! — худой раздражённо осмотрелся. Ни книг, ни других банальных мест для хранения денежных средств обнаружено не было. — Может, на карте? — толстый присел рядом с Ниной, разглядывая её личико. — Посмотри в кармане куртки. Сопровождая каждое своё действие не слишком цензурными комментариями, худой оставил тетрадки и вернулся в прихожую. В куртке и правда нашлось немного денег. Только это была далеко не обещанная наводчиком сумма, а какие-то копейки, ради которых и вламываться-то не стоило… — Буди её, — раздражённо бросил подельнику худой и вернулся в комнату. Толстый и без того уже хлопал Нину по щекам. Ещё мгновения — и осознанность начала постепенно возвращаться во взгляд девушки. И страх тоже вернулся… Нельзя было не заметить, какими глазами хозяйка квартиры смотрела на незваных гостей. — Где деньги, дамочка? — худой подошёл ближе и склонился над девушкой у батареи. Нина недоумевающе смотрела на него, время от времени переводила взгляд на другого парня, слегка дёргала руками, не слишком пытаясь освободиться. — Деньги, — толстый тоже приблизился, явно разглядывая девушку. Она поспешно покачала головой. — У меня нет… совсем ничего нет. Это снова заставило Нину вспомнить о том, что мать умерла, что отец решил забыть о их с мамой существовании, что за квартиру скоро нечем будет платить, а на работу так и не взяли. Девушка шумно вздохнула. Будь она менее принципиальной, вероятно, тоже надела бы маску и отправилась бы чистить квартиры. По крайней мере, хоть какое-то дело… — Врёт, — спокойно прокомментировал худой. И следом за голосом его рука с громким шлепком коснулась лица девушки. — Денег нет, — тихо повторила Нина, как только смогла справиться с собой. — Вообще нет. Худой снова ударил. В этот раз было действительно больно: девушка тихо застонала и больше ничего не говорила, уставившись в ковёр. Пусть ищут, если хотят. Всё равно в этой квартире нет ничего ценного, даже сама квартира принадлежала Нине лишь наполовину. Так какая разница?.. — Она правду говорит, — толстый бросил какой-то осторожный взгляд на худого. — Ну нет, — тот даже руками взмахнул, — нет-нет-нет, только не снова. Нам нужно собираться и двигать отсюда, пока ещё достаточно темно. Толстый едва улыбнулся: — Ночь только началась. — А, как хочешь, — худой взмахнул рукой, выудил из заднего кармана джинс презерватив и бросил подельнику. — Пойду чай заварю. — Ладненько, — толстый в мгновение приспустил штаны вместе с трусами, раскатал презерватив, дунул и надел на уже возбуждённый член. — Ты не обижайся на нас. Мы тоже не от хорошей жизни воруем… Нина отвернулась. Её трясло: казалось, некто выудил из чертогов её разума самые потаённые её страхи и теперь наслаждался тем, насколько беспомощной оказалась девушка в роли жертвы. Что она могла? Узлы хороши, батарею из стены слабой девушке никогда не вырвать. Да и без того по лицу уже получила; если продолжать говорить, можно навсегда остаться калекой… Правда, тело от подобных мыслей только сильнее инстинктивно сжималось. — Не надо… — беспомощно выдохнула Нина, когда чужая рука сначала заботливо привязала одну её ногу к батарее, а после осторожно приспустила несколько слоёв одежды. Толстый сжал её ягодицу, оставляя на ней чуть красноватые следы от пальцев. Его рука скользнула ниже. Сразу несколько пальцев скользнули в неё, и девушка поняла, что не сможет сопротивляться, пусть и думала до того, как бы поудобнее ударить парня свободной ногой: стоило толстому вставить в неё два пальца, как тело перестало принадлежать Нине. Они заняли почти всё пространство внутри. Непослушное тело до сих пор слегка подрагивало и сокращалось, то чуть обхватывая пальцы, то снова отпуская их… Девушка ощутила, как краснеют щёки. Конечно, она не была девственницей, но последний парень оставил её два месяца назад, и всё это произошло абсолютно некстати. — Хорошая девочка, — хрипло выдохнул толстый. Он вытащил пальцы, и Нина почувствовала даже нечто сродни разочарования. Ей хотелось ощутить его внутри. Все чувства, накалённые до предела: по ноге, кажется, стекала «вода», соски напряглись и неприятно касались лифчика — она едва сдержалась от того, чтобы не обернуться и не попросить ещё. Парень вставил и без просьбы. Особенно не церемонясь, он скользнул внутрь. Нина тихо застонала и вцепилась бы во что-нибудь, если бы не скованные руки: у толстого и член в диаметре был значительным, и теперь растягивал стенки влагалища. Девушка и не обратила внимания, что двинулась навстречу. Она снова выдохнула нечто нечленораздельное. Пусть длины слегка и не хватало, Нина дрожала даже от одного проникновения, а с первым толчком и вовсе сошла с ума. Ей некуда было себя деть. Внутри был некто чужой, он наполнял её тело собой, и девушка, уже давно отвыкшая от чего-то подобного, невольно растворялась в этом болезненно-приятном чувстве. Её сладкую мечту внезапно прервали. — Соси, — перед лицом Нины возник ещё один член. Девушка протянула связанные руки, чтобы коснуться, но ей этого не позволили. Худой мрачно взял её за собранные в хвост волосы и насадил на член ртом. Нина поперхнулась. Ей не хватало воздуха, но парню явно было плевать: он тут же засадил ей по полной. Худой делал это быстро. Его член скользил в её рту, вбиваясь в глотку даже чересчур настойчиво, а толстый продолжал размеренно двигаться сзади… Она была полной. Казалось, отовсюду её наполняли чёртовы члены, но Нина даже получала нечто сродни… удовольствия? Толстый кончил первым. Девушка даже не обратила внимания, когда он перестал двигаться, ведь была слишком занята попыткой вдохнуть хоть немного воздуха. Ещё мгновение — и худой тоже излился. Благо, и он надел презерватив, а потому Нина не утопала в чужой сперме. Девушка безвольно опустилась, насколько это было вообще возможно, на ковёр, но тут к её рту приставили другой член, а сзади, безо всякой подготовки, резко вошли. — О чёрт, — она шумно выдохнула. Член худого был длиннее; Нина, в другое время, с удовольствием попрыгала бы на нём, нанизывая себя до предела. Парень безмолвно исполнял её мысленное желание. Его движения были резкими и короткими: он не пытался медлить, наоборот, вбивался в нутро Нины, всё наращивая и наращивая темп, от чего последние мысли покинули голову девушки и уплыли куда-то далеко. Она не была уверена, когда именно кончила. Сзади был один, спереди — другой… Они менялись ещё несколько раз. Нина помнила каждое движение до мелочей. И если бы кто-нибудь попросил описать воров, она в первую очередь вспомнила бы их неординарные члены. Худой и толстый покинули квартиру уже ближе к рассвету. Они развязали девушку (та всё равно не могла сопротивляться уже после первого круга) и оставили там же, на полу, где и происходило «общение». Нина лежала на ковре и смотрела перед собой. Пора было подниматься, делать что-то ещё, но она не могла найти в себе сил не то что встать, хотя бы доползти до ванной и ополоснуть лицо. Казалось, ни в чём из этого не было никакого смысла. Девушка медленно перевернулась на спину, глядя в потолок, покрытый трещинами и словно бы полностью состоящий из неровностей. В таких ситуациях положено было плакать. Единственная лампочка в люстре мигнула и погасла, погружая комнату в темноту. Слабый свет отдавался только из прихожей. Какая-то полоска света на всю квартиру, и это при том, что в темноте у Нины мёрзли и тряслись руки. Девушка полежала ещё несколько минут, а затем всё-таки медленно села. Каждое неосторожное движение отдавалось тягучей болью и оставленными непрошеными гостями синяками, но Нина не издала ни звука. Её сердце подпрыгнуло куда-то к горлу: некто из темноты, в совершенно пустой квартире, прикоснулся к её спине. Несколько пальцев скользнули к правому плечу, едва касаясь тела девушки сквозь одежду, затем рука опустилась ниже, очертила линию до талии; правда, ниже гость не спустился. Темнота вокруг чуть сгустилась, и едва слышными шагами незнакомец начертил полукруг. Он явно позволял себя слышать, ведь до того не проявлял никаких признаков жизни: хотя бы в то время, пока в комнате находился кто-то кроме Нины. — Доброй ночи, — темнота устроилась на полу напротив девушки, — не слишком удачный день? Нина ничего не ответила. Быть может, в другой ситуации она закричала бы, но за сегодня случилось чертовски много всего, и девушка мечтала лишь о том, чтобы как-то добраться до ванной и потом уснуть. Может, в ванной. Какая, в конце концов, разница… Некто в темноте оказался ошарашен. Пусть лица не было видно, от незнакомца исходило такое непонимание, что захотелось бы рассмеяться. И поэтому Нина спросила: — Почему не помог мне? — внутренне она корила себя за то, что разговаривает с тьмой в собственной комнате, но не смогла удержаться от соблазна задать этот вопрос. Ей ответили без промедления, и в голосе звучала такая уверенность, что девушке пришлось засомневаться в своей правоте. — Зачем? Нет. Нет, нет, нет, это просто разыгравшееся воображение. Не бывает ведь существ, которые по своему желанию могут появляться и исчезать, для которых разбить лампочку — дело нескольких секунд, если пожелаешь. Ничего подобного не существует. Её изнасиловали сегодня, это стресс — никаких людей в темноте нет и не может быть. Нина даже заставила себя подняться на ноги. Она, пальцами едва касаясь стены, чтобы не потеряться и не упасть в этой глупой темноте, вышла в коридор. Заставила себя закрыть входную дверь на замок и только после этого, тяжело переставляя трясущиеся ноги, двинулась в ванную, чтобы не думать о чересчур реалистичных глюках. — Не включай свет, — предложил голос, возникнув из ниоткуда, стоило Нине положить руку на выключатель. Девушка шумно вздохнула. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Никакой паранормальщины, только трезвый и слегка уставший взгляд на жизнь — она щёлкнула выключателем. Свет не загорелся. — Пошутил, — словно бы улыбнулась темнота, — мне не нравится свет. Нина заставила себя развернуться, чтобы смотреть на своего якобы собеседника, пусть она и не видела ни его, ни даже его более тёмного, чем обычная темнота, силуэта. В конце концов, она решила согласиться на что угодно, лишь бы этот кошмар закончился. Говорящая темнота? Пусть. Только проваливало бы это нечто из её квартиры, проводку менять дорого… — Чего ты хочешь? — она безрезультатно вглядывалась в прихожую, где горел свет, и, сквозь дверной проём, в спальню, где света не было. — Ничего. Голос словно бы перемещался. Нине показалось, что воры были не такой уж и плохой компанией: они, по крайней мере, совершенно точно существовали, о чём красноречиво свидетельствовали многие факты. — Тогда почему ты здесь? Темнота в прихожей словно бы сгустилась, поглощая свет. — Глупые ты вопросы задаёшь, — некто словно бы вздохнул, а затем показалась ладонь в белой перчатке. Та самая, которая ранее вернула лампочку. Нина тихо застонала, распахнула дверь в ванную и открыла кран. — Изыди, — как-то несмело произнесла девушка. Некто из темноты взглянул на неё словно бы даже слегка сочуствующе, взмахнул единственной рукой в воздухе, словно бы пожимая плечами. — Не работает… — Нина снова щёлкнула выключателем. — Выслушай меня, пожалуйста, — тот факт, что темнота обращалась крайне вежливо, слегка пугал. Быть может, девушка согласилась бы принять существование жуткого незримого монстра, который по ночам ворует детей, но никогда — якобы доброжелательную сущность с человеческими руками в белых перчатках. — Нет, спасибо! Она захлопнула за собой дверь в ванную, поспешно закрыла её на защёлку и бессильно осела на пол. Чем бы это ни было, ему следовало держаться подальше. Темнота или свет — Нина терпеть не могла паранормальные явления, особенно если те начинали за ней охотиться. Оказавшись в полной безопасности, девушка наконец позволила себе расслабиться. В шуме воды не было слышно ни плача, ни всхлипываний, а темнота не позволяла взглянуть в зеркало на своё жуткое отражение и разрыдаться ещё сильнее. Её пытались ограбить! Но вместо этого привязали к батарее и насиловали воры-джентльмены. Как и этот, из темноты… Нина мысленно послала их всех к чёрту. Её плеча коснулась ладонь в ярко-белой в темноте ванной перчатке, а затем обладатель руки бесшумно устроился у стены напротив, ничего не произнося. Словно бы и он горевал по чему-то… — Уйди, — сквозь плач прорычала Нина. — Мне не нужны никакие призраки дома… — Я не призрак, — заметил некто. В ответ девушка только тихо всхлипнула, отводя глаза, пусть тьма, вероятно, скрывала и её выражение лица, и позу… Всё, кроме голоса, как и у существа напротив. — Пошёл прочь, — безэмоционально произнесла Нина, затем встала, коснулась воды в ванной. Ей не хотелось впутываться ещё и в это. А потому, не обращая более внимания на существование незнакомца, девушка сбросила с себя одежду и, легко забираясь в ванную, устроилась в горячей воде. К чёрту всё. Призракам стоит решать свои проблемы самостоятельно.