Бывшая жена магната

12-14

Глава 12

Во всех шкафчиках пусто, кроме одного. Там я нашла то, что действительно мне нужно.

“Очень рад, что вы меня послушались, не забудьте написать список. Вечером придёт мой человек и заберёт список” – такую вот записку, к такому подарку, как ноутбук, я нашла.

Также я нашла ручку и блокнот, в который я записала, что нужно купить. Ничего такого, просто чистую посуду, продукты, предметы для личной гигиены и несколько бытовых вещей. Мне элементарно нужны тряпки для уборки. Или настоять, чтоб прислали мне клининг? Нет, они никого не пришлют, пока я здесь. Вдруг меня узнают? Ведь наверняка был скандал. Жена магната в тюрьме…

Я почти ничего не записала в список покупок. Просто ничего больше на ум не пришло. Мне не терпелось включить ноутбук и узнать последние новости.

Новости мира бизнеса:

Один из самых богатых в стране людей – Назаров Руслан – больше не одинок! Вы явно упустили свой шанс! – интересный заголовок…

– Руслан, вас в последнее время не видно было, куда вы пропали? – на видео видно студию, в которой я раньше уже ни один раз бывала.

– Вы уже в курсе, что в моей жизни произошло… – камера переключается на статного Руслана, он в той одежде, что я когда-то сама подбирала ему на будущее. Мне показалось, что он изменился, или я стала смотреть на него по-другому?

– От нас такое не скроешь, – девушка улыбается, но тут же меняется в лице. – Очень не хотелось про это говорить, но всё же, можете ответить, как такое могло произойти?

– Я сам не знаю, – наигранная печаль в лице бывшего мужа заставляет меня ухмыльнуться. – Я не поверил своим ушам, когда мне сообщили о аресте моей жены, и не мог поверить ей, когда она призналась в содеянном, – что ты несёшь? Как же смешно и гадко от этих слов! – При нашей встрече в последний раз она сказала, что хочет развестись, но я не давал согласия – долго. Потом она призналась, что только пользовалась мной, а любви не было никогда…. - ставлю на паузу, чтобы прийти в себя после услышанного.

Сколько лжи в его словах, а ведь все верят ему, верят, что он действительно такой святой!

– Несмотря на это, я не бросил её, и по сей день стараюсь помогать, не только ей, но и её родителям… – Нет! Не смей про них говорить! Не смей даже думать о них!

Он же не додумался сообщить им про всё? Он ведь не стал добивать меня этим поступком? Мои родители не смогут такое пережить, не после того, как я почти перестала видеть их, выйдя за него замуж.

– Мне очень жаль, что у вас такое произошло, – слышу в голосе журналистки искренность. – Но вы нашли в себе силу жить дальше? И не только это.

– Да, – улыбка! На его лице после таких слов – улыбка. – Она смогла вытащить меня из тьмы, что начала меня убивать. – Она? Кто она? – Жанна действительно святая, она словно ангел, что спустился ко мне прямо с небес.

– Жанна? – знакомое имя, но не могу вспомнить, где слышала… – Жанна…

Вспомнить так и не выходит, но меня отвлекает другая новость, не менее важная. Тоже про Руслана.

Назаров Руслан баллотируется в мэры города!

Интересно выходит. После того, как меня засадил в тюрьму, решил стать мэром? Не очень-то и правильно, только комментарии к посту говорят об обратном. Люди восхищаются им, он немало помогает народу, и, я уверена, что у него выйдет попасть в “топ три”.

Время уже ближе к девяти вечера, я долго просидела за ноутбуком и даже не сразу заметила, что начинало темнеть. Но я сразу подскочила, когда услышала звуки характерного открывания замка в двери. Не знаю, почему, но я сразу схватилась за нож и прижалась к стене на кухне.

Стала страшно – что если Анатолий заодно с Русланом? Что если он решил меня убрать с пути, чтобы обезопасить себя перед выборами. Чтоб я ни о чём не проговорилась? Я зря доверилась человеку, которого не знаю, дура!

Я поняла, что дверь открылась и кто-то вошёл в квартиру…

Глава 13

Нормальные люди здороваются, ведь так? Звонят в дверь, спрашивают, есть ли кто дома? Хотя бы постучаться было нельзя? Но нет, он открыл дверь своим ключом и зашёл внутрь тихо.

Я, разогнав себя в своих страхах, только покрепче сжала нож. Тупой. Ржавый. Что я собиралась с ним делать? Можно напасть внезапно. Я ведь не собираюсь делать ничего из ряда вон. Мне просто надо проскочить к двери и выбежать наружу. Что делать дальше – думать некогда, страх занимает все мысли и чувства.

– Эй, есть кто жив… – часть фразы, которую мне удалось расслышать. В ушах так сильно стучала кровь, что я не поняла, что дальше. Бросилась на вошедшего мужчину с криком:

– А-а-а!

Вышло больше похоже на загнанный рык. Всё ж таки я эти полгода сидела в тюрьме, а не отдыхала на курорте. Мужчина перехватил мою руку и вывернул её. Я почувствовала резкую боль в запястье.

– Ты чего это, а?.. – голос мужской. Сдержанный. Даже не запыхался. Продолжая удерживать руку, завёл её назад и прижал меня к стенке. Пальцы мои разжались ещё раньше. Нож упал на пол. – Поосторожней надо, – смешок.

– Отпусти, – шепчу злобно. – Что тебе надо? – дёргаюсь.

– Воу, тише, сестрёнка! – снова усмехается. Моё сердце стучит так, что просто заглушает голос незнакомца.

– Я понимал, что меня могут встретить враждебно, но не настолько же, – смех, просто смех. Он что, больной? Я его чуть не прирезала! – Я от Толика, ну от Анатолия Викторовича, можно расслабиться!

– Отпусти! – повторяю. Выходит громко, но мужчина не слушается. По голосу молодой. И очень сильный.

– Да я чё-то прям очкую, – снова смех. – Отпущу, только если не будешь драться. Идёт?

Я его толкаю плечом, даю согласие, и он отпускает. Я оборачиваюсь. Мы смотрим друг на друга. Он поднимает перед собой руки. Успокаивает?

– Я думал, тебя предупредили.

– Забыла, – отвечаю коротко.

Передо мной стоит очень молодой парень, может, лет девятнадцать ему. Это не только его внешность говорит об этом, но и разговорная речь, манера общаться. Либо это сказывается моя необщительность в последние годы. Было бы мне лет шестнадцать, я бы точно влюбилась в такого с первого взгляда – у него весьма модельная внешность, тёмные волосы, идеальные черты лица, красивые, даже завораживающие, тёмно-зелёные глаза.

– Не очень-то и прилично так нагло разглядывать человека, особенно против его воли, – он улыбнулся, произнося эти слова, а мне прям неуютно стало, стыдно. Отвыкла общаться с людьми.

– Прости, – отвечаю и чувство появляется, словно такое уже со мной было. Но не вспомнила, когда…

– Да ничего, я Никита, – протягивает руку, и я отвечаю тем же, протягиваю свою.

– Настя.

– Знаю. Прости, что напугал, я даже не мог подумать, что ты так отреагируешь.

– Ты тоже извини.

– Ты составила список, я за ним пришёл, – он ждал от меня ответ. Я кивнула и принесла ему список. Никита прошёлся по нему взглядом и ухмыльнулся. – Как-то скучно. А где виски, кола, или, хотя бы, пиво?

– Я выгляжу как алкоголичка? Что за вопросы?

– Не, ты ничего не подумай, просто после своих принудительных работ – первое, что мне хотелось – это нажраться в слюни.

– У меня такого желания нет.

– Может, хочешь что-то из готовой еды? Ну там, суши, роллы, или…

– Нет. То есть… Да. Горячий суп. Любой. И ещё хочу нормальный хлеб. Белый, с хрустящей корочкой. Главное, посуды купи. Хотя бы одноразовой.

– Скучно. Ладно, тут не так много всего, поэтому, думаю, через час привезу, так что, давай без холодного оружия меня встречай, – усмехается.

Да, моя недоверчивость могла бы сейчас немаленький срок добавить мне – и по другой статье. Хорошо, что Никита умеет обороняться.

Никита уходит, а я убираю нож на место и сажусь обратно за ноутбук. Честно говоря, я увидела всё, что мне нужно. Мой бывший муж успел не только баллотироваться в мэры, но и найти себе замену мне.

Боже, мне жаль саму себя, как можно было не замечать очевидного? Хоть я и говорю про это, что всё в прошлом, но нет. Не могу понять, почему мне сейчас насколько плохо? От одной мысли, что я стала не просто человеком, кем он прикрылся, но и осталась лохушкой, которой явно изменяли, и не один раз. Если б можно было всё изменить. Какой я была до того, как я слепо, веря ему, соглашалась со всем? Надо было раньше остановить всё…

– Стоило и в первый раз так же сделать, – сказала я, открывая. Никита, как и обещал, примерно через час вернулся. И в этот раз он постучался в дверь, которую я ему открыла, видя его лицо в дверной глазок.

– Спасибо что купил всё, – забрала у него несколько пакетов.

– Я очень голодный, ты же не против будешь, если… – он показывает мне бумажный пакет, где написано “Наша пища – ваша радость”. Я хотела ему отказать, только вот Никита уже разулся и нагло прошёл на кухню. – Впрочем, я не люблю отказы, так что покушаем вместе.

– Я бы побоялась оставаться наедине с человеком, что с ножом кидался на меня, – напомнила я.

– Ой, меня этим не напугать. Нож – последняя вещь, которой я мог бы испугаться.

Какое откровение, или откровенная ложь? Ну впрочем, не важно. Важно то, что он притащил сюда слишком много еды. Суши, роллы – несколько видов. И ещё суп Том ям. И это всё в него влезет? Даже если я начну ему помогать, нам понадобится несколько дней, чтобы это доесть. И я не уверена, что холодильник работает.

– Налетай, Настёна, а то ничего не оставлю тебе, – заявляет Никита, протягивая мне палочки.

Отпираться нет смысла, поэтому я любезно соглашаюсь и впервые за полгода ем то, что не выглядит, как отходы для собак.

Мне нравится то что происходит, то – что незнакомый мне человек относится ко мне так, словно знает сто лет. Никита шутит и рассказывает непонятные истории, заставляет меня смеяться. Вот сейчас, тут, в данный момент, я на некоторое время забыла о плохом, что происходит в моей жизни.

Глава 14

Я уже дважды приезжала в клинику, про которую мне говорил Тихомиров. Сначала на консультацию, потом на сдачу анализов. С врачом я говорила долго, он объяснял, что операция не просто изменит черты лица — она изменит меня полностью.

– Будут несколько этапов, – говорил он, внимательно глядя на меня поверх очков. – Сначала реконструкция костной структуры. Мы изменим форму скул, подбородка, носа. Затем — работа с мягкими тканями. Подтяжка, пересадка жира, липофилинг, изменение контура губ.

Я кивала, как болванчик. Слова не оставались в голове. Меня будут перекраивать. На что я согласилась и зачем? Я опасная беглая преступница? Я мечтала навсегда изменить свою жизнь безвозвратно? Нет! Я лишь хочу разобраться в прошлом и отомстить. Это то, что движет мной – месть. Иначе мне никогда бы не хватило воли… Врач продолжал.

– После этого — восстановление. Первые дни будет тяжело, отёки, гематомы, боль. Полное заживление займёт около нескольких месяцев, но через два-три недели уже можно будет выходить в люди. Пользоваться макияжем.

Меня это устраивало. Потому что это устраивало Тихомирова.

– Глаза? – спросила я. Это почему-то пугало меня, хотя вся операция будет проходить под наркозом, но… На линзы, очки и прочее Тихомиров был не согласен. А я была в таком состоянии, что позволила решать за себя. Какая разница, если уж менять, почему бы и не всё?

Врач улыбнулся.

– Цвет изменим с помощью имплантов. Операция безопасная, цвет будет естественным. Вы же определились?

Я выбрала голубой. Совсем не мой.

– Когда всё будет готово, вы не узнаете себя в зеркале, – пообещал врач. – И никто не узнает вас.

Он в курсе. Конечно, в курсе. Меня привозят тайно, меня никому не показывают. Со мной работают одни и те же медсестры и в вечернее время. Уверена – далеко не весь персонал знает обо мне и здесь они подписывают такие бумаги о неразглашении, что Тихомирову волноваться не о чем.

Никто не узнает? Именно это мне и нужно.

Кем я буду? Временной версией себя. Или мне придётся искать себя настоящую. Самое глупое, что я об этом не думаю.

И вот наступает день операции.

Меня привозят в клинику, проводят в просторную стерильную комнату с мягким светом и белыми стенами. Всё здесь кажется слишком чистым, слишком стерильным.

– Раздевайтесь, пожалуйста, и наденьте это, – говорит медсестра, протягивая мне тонкую больничную рубашку.

Я медлю, но потом послушно сбрасываю одежду. Холод ткани неприятно касается кожи, но я стараюсь не думать об этом. Волосы убирают под одноразовую шапочку, за ушами остаётся едва заметный холод — это спиртом обрабатывают кожу.

– Вы готовы? – спрашивает врач, появляясь в дверях. Я киваю.

Меня провожают в операционную. Там пахнет антисептиком, а воздух кажется тяжёлым. Лежа на столе, я чувствую, как липкие датчики прикрепляют к груди, как тонкая игла скользит под кожу — ставят капельницу.

– Сейчас вы почувствуете лёгкое головокружение, – говорит анестезиолог.

Я не успеваю ответить. Мир плывёт, звуки становятся ватными, и я проваливаюсь в тишину.

Не знаю… Сон или нет. Я вижу себя маленькой. Маленькой затерявшийся девочкой где-то между своим прошлым и настоящим… Кто я? Почему я оказалась здесь? Кто я теперь? Я открываю глаза. И первые мгновения я действительно ничего не помню. Лучше бы, чтобы эти мгновения продлились вечность. Не помнить лучше, чем знать.

Всё таки пытаюсь прийти в себя.

Первое, что я ощущаю, — тяжесть. Голова, лицо, даже веки — всё кажется чужим, неподвижным. Я пытаюсь вдохнуть, но в горле першит, как будто я проглотила стекло.

– Спокойно, – раздаётся чей-то голос. – Вы в клинике. Всё прошло хорошо.

Оказывается, я лежала с закрытыми глазами. Я открываю глаза. Мир мутный, туманный, словно через запотевшее стекло. Веки отяжелевшие, и мне кажется, что я смотрю чужими глазами.

Я моргаю.

Я пока не видела себя. Бинты снимут не скоро. Но это случится. Мне придётся заново себя увидеть.