Непростая служанка

Глава 5

– Утро наступило, – сквозь липкий сон я уловила незнакомый мне женский голос, – поднимайся.

Кто-то потрепал меня по плечу, призывая к пробуждению. Я давно уже отвыкла от режима, к тому же в этом мире меня никто не будил. Женский голос, конечно, не надоедливая трель будильника, но я бы предпочла проснуться самостоятельно. Хотя, о моих предпочтениях не спрашивали. От непривычки сон пропал мгновенно, вернуть его не было ни единого шанса, но я все же попыталась заснуть вновь.

– Поднимайся, – голос будившей меня женщины стал требовательнее и будто более сердитым. – Вот сонливая какая!

Нехотя я все же поднялась. Нарваться на гнев малознакомого человека не хотелось. Пробудиться то я пробудилась, но совершенно не проснулась. Вырвавшийся изо рта зевок сдержать не получилось. Встряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок, я начала приходить в себя и осмотрелась. Небольшая комната, четыре кровати, два шкафа, стол и окно. Кроме рыжеволосой женщины меня приветствовала каша. В комнате больше никого не было.

– Доброе утро, – потянулась я, отмечая, что за окном уже светает.

– Ешь, – женщина передала мне миску с кашей, – все сестренки уже за работой, нам тоже поторапливаться следует.

«Она осталась, чтобы разбудить и накормить меня?» – промелькнула в голове неожиданная приятная мысль. Я принялась есть, ловко загребая кашу лопаткой. Моя соседка в это время заплетала рыжие волосы в гульку.

– Ты прошлым солнцем не шибко разговорчивая была, – говорила она, наматывая пряди на пальцы, – Мэли к вечеру от тебя не оторвать будет.

Я все еще ела, рассматривая собеседницу, зеленые глаза ее внимательно всматривались в небольшое зеркало, поэтому я могла смотреть на нее, не опасаясь осуждения. Сегодня я смогла увидеть больше, чем вчера. Женщина была не очень высокая, но зато она была хорошо по-спортивному сложена. На руках, которыми она крутила вьющиеся волосы, слегка выступали мускулы, ноги же твердо и прочно стояли на полу. Такую захочешь повалить – не повалишь. Сочетание зеленых глаз и рыжих волос сближали ее с ведьмами из книг, а небольшая родинка над губой делала внешность еще более интересной. Одним словом, моя сожительница была яркой и приметной личностью. Тут я вспомнила, что так и не знаю ее имени.

– Как звучит твое имя? – повторила я фразу, слышанную ранее от Сквалло.

Рыжеволосая удивленно на меня посмотрела, но все же ответила:

– Криста, но все кличут Крис, – она ласково улыбнулась. – А твое имя? Зун не говорил о нем.

– Марина, – я отодвинула от себя уже тарелку, –морская, вроде.

Раньше этимологией своего имени я не интересовалась, только слышала, что оно связано с морем. Не думала, что когда-нибудь эти знания пригодятся. Видимо тут значение имени играет важную роль.

– Странная ты, Марина, – она усмехнулась, – Имя твое не здешнее, да и фразы будто барские. Проще будь.

Сказав это, она заколола волосы гребнем и вышла из комнаты. Я тоже решила не сидеть дольше и поспешила одеться, все же работу никто не отменял. Слова Кристы засели у меня в голове. Неужели я так сильно выделяюсь? Видимо, повторяя за Сквалло, я не приняла во внимание, что у каждого сословия, свой стиль речи. Нужно больше слушать и запоминать, чтобы сойти за свою. Закончив с одеждой и размышлениями, я вышла из комнаты навстречу новому дню.

***

– Ску-чно ста-ло Аг-ну-су, не ин-те-рес-но за не-ра-зум-ны-ми тва-ря-ми смо-треть, и сер-дце е-го, жи-во-е и чи-сто-е, та-кой тос-кой пре-пол-ни-лось, что взор-ва-лось, – читала я по слогам, старательно вглядываясь в буквы.

– Не ’’преполнилось”, а ’’переполнилось”, – поправил меня Сквалло. – Ты пропустила знак, – и тут же ткнул пальцем в тот самый знак.

Я кивнула и перечитала абзац правильно. Только что совершенная оплошность беспокоила. Я понимала, что я еще учусь читать на этом языке, а во время обучения ошибок избежать невозможно, но совершать их перед Сквалло не хотелось. Хотя я и знала, что он не станет на меня сердиться, но все же очень боялась разочаровать его. Глупо? Глупо. Но за каждую, даже самую маленькую неточность я мысленно корила себя, боясь, как бы мой учитель не передумал заниматься с такой бездарной ученицей, какой я себя чувствовала в такие моменты.

Идею обучить меня письменности Сквалло не оставил, за что я была ему очень благодарна. Сейчас мой учитель заставил меня вслух читать очередной миф, поправляя и подсказывая там, где чтение не удавалось. Так как уборку я делала вчера и сегодня у меня не было работы, Сквалло потребовал продолжить урок-эксперимент. В том, что герцог ставит надо мной опыт, я не сомневалась: слишком странным мне казалось его поведение. Может, он, как в пьесе Шоу, решил сделать из обычной служанки образованную леди, а я его Элиза Дулиттл? В этом была доля правды, но даже щепотки обиды я не испытывала. В конце концов, мне это выгодно.

– А из сердца, могучего и чувственного, вышли существа двуногие, на божество похожие, – сквозь мысли услышала я твердый мужской голос. Видимо, погрузившись в размышления, я замолчала слишком надолго, и мой учитель сам прочитал строчку, чтобы вернуть меня с небес на землю.

– То был род люд-ской, ра-зум-ный и ве-ли-кий. И от-дал Аг-нус лю-дям мир со-тво-рен-ный, и ве-лел им жить на ра-дость ему да на сла-ву себе, – я вновь обратилась к тексту, стараясь не отвлекаться в этот раз.

На самом деле, это был уже пятый миф, который я прочитала за сегодня. А ведь день даже не приближается к концу! Конечно, узнавать о верованиях местных жителей очень увлекательно, но мои глаза уже слезились от усталости. Однако я не жаловалась. Уроки со Сквалло мне нравились, кажется, я уже говорила об этом, и сам Сквалло тоже мне нравился. С ним было спокойно, интересно и безопасно. Хотя за последние луны-месяцы меня никто не притеснял, именно в библиотеке, именно с этим человеком мне было спокойнее всего.

После попадания в новый мир я чувствовала себя одинокой, особенно по ночам, но каждый раз, когда я оказывалась рядом со Сквалло, мне хотелось улыбаться, а печали уходили прочь. С ним было слишком комфортно.

– Жи-ли лю-ди, ве-ли-ки-е и пре-крас-ны-е, го-ро-да стро-и-ли. Пять-сот лун жи-ли в здра-ви-и и ми-ре, но и им скуч-но ста-ло, – читала я, стараясь не отвлекаться на крутящиеся в голове мысли.

Данный миф повествовал о появлении жизни и разнообразии рас в этом мире. Все максимально просто: четыре девушки породили четыре народа: нердов – полулюдей-полузмей -, двиров – водных людей с прозрачной кожей и нетерпимостью к засухе -, фитров – краснокожих многоглазиков – и абаров – воинствующих многоруких орков с желтой кожей. Каждый народ получил свои земли, и только последним они не понравились, и за попытку отобрать земли у других, абары лишились своих, став кочевниками. История о том, как младшая сестра пошла против остальных ради лучшей доли для своих детей, за что и поплатилась.

– Ты делаешь успехи, – похвалил меня Сквалло.

Этой похвалы я не ожидала, поэтому слегка сконфузилась. Щеки слегка обожгло появляющимся румянцем. Похвала всегда приятна, особенно если считаешь, что заслуживаешь ее.

– Милорд, позволите задать вопрос?

В прошлой жизни я привыкла анализировать прочитанное и делиться результатами анализа с другими людьми. Сейчас мне очень захотелось сделать то же самое. Будь на месте Сквалло кто-нибудь другой, я бы, вероятно, не стала спрашивать, но с ним хотелось обсудить этот миф. Должно быть это из-за того, что с образованным человеком приятно делиться мыслями, а может, из-за того, что я желала знать именно его мнение.

– Позволяю, – он закрыл книгу, намекая, что больше читать мне не придется и он внимательно слушает меня.

– Поступок младшей сестры не кажется Вам спорным? – заметив, как тонкая бровь моего собеседника вопросительно взметнулась вверх, я поспешила пояснить свои слова. – Она лишь желала лучшей доли для своих детей. Так ли не права была Абария в своем поступке?

– Будучи женщиной, она была в праве действовать подобным образом, – задумчиво проговорил Сквалло, – но как правительница и член общества, она допустила непоправимую ошибку. Смысл ее жизни заключался в мирном и справедливом правлении, а не в разорении других народов.

Возможно, он был прав, но в аффекте дискуссии я не могла воздержаться от вопросов.

– Существует ли смысл жизни? – сказала я, задумавшись. – И в чем он заключается?

– Не может быть и капли сомнений, смысл есть у каждой жизни. Он предопределен естественным порядком, – он ответил, ни мгновения не колеблясь.

– А в чем же Вы находите смысл своей жизни, милорд? – я не смогла не задать этот вопрос, естественным образом напрашивающийся в нашу беседу.

Мне на самом деле было интересно узнать ответ. Я впервые встречала человека, не только верящего в смысл жизни, но и не сомневающегося в его существовании. Более того, интересовало меня еще и другое. Что заставляет мужчину передо мной чувствовать полноту жизни? По крайней мере приблизительно в этом значении раскрывался для меня смысл жизни.

– Смысл моей жизни очень прост, – Сквалло усмехнулся, будто ответ на вопрос должен был быть для меня очевиден, – быть преданным подданным для короля, справедливым хозяином для слуг и продлить свой род.

– Я неверно выразилась, прощу прощенья, я хотела знать, есть ли что-либо, что заставляет Вас вставать с первой зарей, ради чего Вы продолжаете жить? – именно это я и хотела узнать, и не добившись цели не отступлю.

Сквалло, до этого уверенный и играючи спокойный, легка нахмурился. Нижняя губа прикушена, взгляд сделался слегка рассеянным, пальцы потянулись к подбородку, чтобы задумчиво почесать – все жесты говорили о том, что вопрос загнал моего собеседника в тупик. Неужели, я спросила что-то настолько сложное? Из-за столь неожиданного поворота, мне еще больше хотелось узнать ответ. К сожалению, мои чаяния пошли прахом.

Именно в тот момент, когда Сквалло, определившись с ответом, открыл рот, в книжную ворвался Зун. Он скользнул по мне взглядом, но тут же отвернулся, игнорируя.

– Милорд, там посыльный королевский с посылкой, – обратился он к герцогу. – Сказал, только тебе отдаст.

Сквалло кивнул, и пообещав возобновить наш разговор следующим солнцем, ушел.

***

– Воришка, Воришка, иди сюда! – я похлопала в ладони над головой, привлекая внимание.

На меня тут же прыгнула большая черная собака, свалив на землю. По моему лицу тут же провели шершавым языком, оставив мокрые слюни.

Кличка этого пса была одним из первых слов, которое я выучила, а уход за животным – первой моей обязанностью в замке. Правда я, как заядлая собачница, совсем не считала это обязанностью, а скорее наслаждалась процессом. Конечно, сейчас псом занимались другие слуги, но я все равно навещала его раз в два дня.

Выбрать имя для животного тоже поручили мне. Сначала я хотела назвать пса также, как звали мою собаку из прошлой жизни, но к своему сожалению как ни старалась не могла вспомнить кличку прошлого питомца. С чем это было связано, я до сих пор не представляю. К счастью, имена моих родственников все еще крепко держались в голове, и расстраиваться из-за одного слова было глупо. Пса я назвала Воришкой, помня об обстоятельствах нашего знакомства.

– Ну все, все, хороший мальчик. Слезай, – пес меня послушался, и я смогла подняться.

Настало время прогулки. За то время, что я была в замке для меня, наверное, не осталось неисследованного места, поэтому мы с моим четвероногим другом пошли в сторону дома для слуг. Я планировала сделать круг, а потом вернуть Воришку на псарню, но план не осуществился.

– Извините, – в меня врезалась одна из моих новых соседок. – О, ты же младшая наша, – опознала она меня, обезоруживающе улыбнувшись. – Как твое имя?

Передо мной стояла еще молодая женщина, лет двадцати пяти или шести на вид. Высокая и худая, в моем мире она могла бы стать идеальной моделью. Особенно привлекали ее пронзительно синие глаза, весело глядящие из-под русой челки.

– Марина, – я по старой привычке протянула руку.

– Я Мэлизент, но зови Мэли– собеседница руку проигнорировала, продолжая улыбаться. – Правда это, что ты воспоминания потеряла?

Моя “амнезия” уже стала притчей во языцех: каждый, буквально каждый, житель замка знал о ней. Правда, большинство все же не горело желанием просвещать меня в тонкости местной жизни, а всего лишь жалостливо смотрели со стороны, думая, что я не вижу. Однако, не могу сказать, что это не упрощало мне жизнь. Любую мою ошибку, любое странное здесь действие или слово все благополучно списывали на беды с головой, и мне не приходилось сильно заморачиваться.

Не дождавшись моего кивка, Мэлли схватила меня за руку и повела в сторону домика. Все произошло так быстро, что я не успела ни опомниться, ни велеть псу идти со мной. К счастью, Воришка сообразил побежать за нами.

– Подожди, я ведь с собакой, – предупредила я, ведь в дом животных приводить запрещалось: у Берты (а она была главной, после Зуна) была аллергия на шерсть.

– Хорошо, мы не пойдем внутрь.

С этими словами моя спутница потянула меня вниз, и мы обе сели на траву. Пес улегся рядом со мной, уложив голову мне на колени. Своим пышным хвостом он отгонял от нас всякую мошкару, летающую вокруг.

– Спрашивай, что пожелаешь. Твои воспоминания я восполню, – Мэлизент смотрела на меня, явно ожидая интересной беседы.

– Все, что пожелаю? – в моей голове сразу возник мой недавний урок со Сквалло. – Расскажи про другие расы.

– Другие расы? – собеседница задумалась всего на секунду. – Ну, ты же знаешь, что все произошли от четырех человеческих женщин?

Я кивнула.

– Самые образованные и красивые – нерды, дети старшей сестры. Их речь так богата, что каждый из них может сплести не меньше пяти интересных историй, и только им подвластно это умение. Но они не только истории рассказывать умеют: и камень, и краска подвластны их рукам, – Мэли мечтательно вздохнула; было ясно, какая раса ее любимая. – Живя среди песков, нерды не признают одежд, зато всегда носят множество золотых украшений и собирают мягкие волосы в сложные прически. А их чешуйчатые хвосты всегда блестят на солнце, словно сами сделаны из монет.

Мэлизент рассказывала о полузмеях так восторженно и мечтательно, что я невольно захотела увидеть их вблизи, насладиться их историями и потрогать длинные хвосты.

– Мэли, а ты случайно не желаешь замуж за нерда? – поддела я новообретенную подругу.

– Куда мне, обычной девке, – усмехнулась она. – Им же утонченных подавай, на простой люд даже не посмотрят. Нердам партнер для души и разговоров более нужен, чем для продолжения рода, живут то долго, раза в три больше нашего, – она немного помолчала и, будто вспомнив что-то, добавила. – Вот у принцессы нашей есть нерд в женихах, да не простой, правитель тамошний.

– О, – протянула я.

Конечно, это было очевидно, что принцесса людей выйдет замуж за правителя соседей, в моем мире это правило тоже работало в эпоху монархии. А раз тут в каждом государстве своя раса, то и будущий муж принцессы тоже не человек.

– Еще есть двиры, – продолжила свой рассказ Мэлизент, – прозрачные девы с тонкими, как вода крылышками. Живут в водоемах, на суше только на пять лун выходят, чтобы рыбой и прочими морскими гадами торговать. Лекари из них хорошие. Говорят, когда-то именно двиры людей медицине научили, и то не все знания открыли.

– Ты сказала, двиры – морские девы, что же они не размножаются?

– Что ты, не говори такого! – моя собеседница вдруг слегка покраснела, видимо, от смущения, – Конечно, они могут, просто мужчин-двиров никто не видел.

– Хорошо, – усмехнулась я. – Осталось две расы.

– Ну, есть еще абары – желтокожие, многорукие и агрессивные. Страны у них нет, они по горам бегают и часто на другие народы нападают. Недавно только, всего пятнадцать лун назад, их новый король объявил войны вне закона и перешел к сотрудничеству, – поморщилась Мэли, скорее всего, абары были ей противны. – А про фитров лучше у Винны спроси: ее это раса, – и тут же позвала. – Ви-и-на!

– Что? – из-за угла дома вышла очень высокая девушка с красновато-кирпичной кожей.

Пухленькое лицо ее, обрамленное серебряными волосами, выражало удивление, а в шести сине-зеленых глазах читался вопрос. Она будто спрашивала: «Зачем вы меня позвали?»

– Винна, ты закончила на сегодня? – спросила ее Мэлизент.

– Да, все развесила, – девушка поставила на траву пустую плетеную корзину, в которой, кажется, раньше было белье.

– Знакомься, это – Марина, наша младшая, – меня представили, даже не дав сказать слова. – Она воспоминания потеряла, расскажи про свой народ.

– Как же это печально – потерять душу, – три пары глаз почти наполнились слезами, но владелица не дала себе расплакаться. – Конечно, я расскажу тебе.

Она села рядом с нами на траву спиной к корзине и начала рассказ.

– Мой народ издревле славился силой дюжей, такой, что ни одной расе не досталась, и добрым и кротким нравом. Может, мы не умны, как наши пустынные братья нерды, может, не искусны, как водные двиры, зато не злы и враждебны, словно абары. Живем мы в холоде, где снег сверкает на солнце, подобно волосам нашим, а от ветра гнуться деревья, чтобы другим достались места лучше. Но наша коже выдерживает и холод, и жар, а овцы дают превосходную шерсть, – она улыбнулась, вспоминая родные края. – Я люблю свою родину.

– Винна, почему, раз ты так любишь родину, ты живешь и работаешь тут? – возможно, этот вопрос был немного бестактным, но я не могла не спросить.

– Я не могу больше туда вернуться, моих дома и семьи больше нет: из уничтожили абары, – несмотря на всю грусть ситуации, девушка не прекращала улыбаться нежной улыбкой, – господин и Зун дали мне дом тут, и я остаюсь с ними.

– Ты совсем не хочешь поквитаться с теми, кто разгромил твой дом? – для меня ее реакция была странной.

– Фитры физически не умеют злиться или мстить, – пояснила Мэлизент, – только иногда грустят из-за потерь.

– Это все произошло так давно, что ни грустить, ни думать не хочется, – сказала Винна, все также кротко улыбаясь.

Для меня это было слишком сложно: не грустить, не злиться и не желать мести после того, как всех родных убили. Фитры, действительно, были необычной расой, совсем не схожей с людьми.

– Вот вы где, – услышала я женский голос, – пошлите, Берта ужин сготовила.

– Да, Крис, – Винна первая встала с травы, словно послушный ребенок следует указаниям матери.

– Я отведу Воришку на псарню и вернусь, – уведомила я новых подруг.

До псарни мы дошли быстро, а вот отпускать меня пес не хотел долго. Он то лизал мое лицо, то требовал гладить его живот, то передними лапами задерживал меня, но вскоре смирился с тем, что мне нужно идти.

На ужин я опоздала, а потом Мэлизент, пока я ела припасенные Кристой для меня овощи, расспрашивала, удалось ли рассказом о расах вернуть мне хотя бы крупицу памяти. Я с довольным видом сказала, что совсем немного они мне помогли.