Детектив. Дело №4. Исповедь жертв

Кто убийца?

- Чаки!!! - весело прокричал Митч. - Сукин сын, только из-за тебя я еще не уволился. Трави свои байки про мертвецов.

В подвальном помещении у коронера было, как всегда прохладно и пахло формалином. Худощавый эксперт потягивал сигарету марки «Camel» и даже не повернулся в сторону лейтенанта. Хотя обращение полицейского эхом разнеслось по мрачному помещению.

Аккуратностью эксперт явно не обладал, впрочем, как и Митч. На его столе были разбросаны какие-то бумаги, пищевые обертки от «Макдональдса» и «KFC», недоеденная шоколадка «Пикник», ручки, карандаши и пепельница.

- Чего надо, жиробас, - грубовато сказал Чаки. - Скажу сразу, я не в настроении. Вчера просадил половину зарплаты.

- Надеюсь на шлюх и текилу?

- Ты слишком хорошо меня знаешь, сукин сын.

Алекс, Митч и Чаки устроились в департамент полиции в одно и тоже время. Это объединяло их еще больше. Бесспорно, каждый из них был асом своего дела.

- Курт, - обратился лейтенант к новому детективу. - Это Чак Стивенс. Самый лучший коронер в этом проклятом городе. Но в тоже время самый редки засранец с тяжелым характером.

Коронер повернулся и, слабым поднятием руки с зажатой сигаретой, поздоровался с полицейскими. Первое, что заметил детектив во внешности судмедэкспера ни его худощавое лицо, изрезанное морщинами в столь молодые годы, и даже ни его высокий рост, заметный даже когда он сидит. Самым заметным были очки с толстыми линзами в черных широких оправах.

- А я думал ты пришел вернуть мне пять баксов за бой Флойда Мейвезора и Мэнни Пакьао.

- Никогда не доверял узкоглазым. И тут не нужно было изменять принципам, - выдержав паузу, Томсон добавил. - Черт бы их побрал.

- Ходят слухи, что ты выбирал жертв для Фитцджеральда, а он их выслеживал по ночам, - усмехнулся коронер. - Почему тебя еще не привлекли, как соучастника?

- Хреновый из тебя сыщик. Да и шутки не очень.

- Да? А мне нравится. Я ее неделю готовил, пока изучал покойников, - видя, как выражение лица лейтенанта изменилось, он спросил. - Как он?

- Пока не навещали. После тебя поедем. А пока… Нужно твое экспертное мнение.

Они вошли в небольшую комнату, выложенную белым кафелем. На четырех столах лежали покойники, накрытые белой скатертью.

«Никак не привыкну к таким местам. Подавляющая энергетика стен. Чувство безысходности. Могу поспорить, что именно здесь находится портал в чистилище. Перенесенное тело прощается с душой не в момент смерти, где-нибудь на пустыре или в своей теплой кровати. Душа уходит в небытие на столах у коронеров и патологоанатомов...», - подметил про себя Брэдли.

- Вот последняя жертва, которую нашли неделю назад, - раскрыв простынь, начал Чаки. - Способ убийства один в один, как и у предыдущих восьми жертв — точное ножевое ранение в область сердца. Лезвие ножа проникло по самою рукоятку помимо основного органа были перерезаны верхние артерии. Действовал профессионал, знающий навыки ножевого боя. Жертва недолго мучилась. На подошвах ботинок обнаружена та же самая почва, что и близ леса. Соответственно, он убивал их не в городе, а в самом лесу.

- С чего такие предположения, - вступился детектив, зная правоту слов коронера, но все же дожидаясь веских доказательств. - Он мог у***ь их где-нибудь в другом место, а при транспортировке ноги могли волочиться по земле.

- Не исключено, но на одежде и под ногтями обнаружены частички коры деревьев, кустарников и листья. Кроме того, у жертв имеются множество ссадин и синяков. Скорее всего они убегали от убийцы. 

- Твои предположения, док? - не открываясь от тела жертвы, спросил Митч.

- Мне кажется убийца устраивал что-то вроде реалити шоу. Он привозил их в лес и разрешал уйти. Затем начиналась охота.

- Это мог сделать мистер Фитцджеральд? - спросил детектив.

- Приблизительный физиологический портрет убийцы: неимоверно сильный, среднего роста, обладающий навыками рукопашного и ножевого боя. Скорее всего военный, что-то из отряда спец служб или морских котиков. Просто что бы завалить такого буйвола, как Поньо или одолеть Черную кошку – думаю нужно очень постараться.

Чаки сделал паузу. От сигареты остался только фильтр и догорающий пепел. Взяв в руки остаток сигареты, он смял его подушками пальцев и засунул в карман.

- Трудно сказать, мог ли это сделать Фитцджеральд. Он хоть и тощий на вид, но дерется на уровне. Он даже Митча валил на занятиях в полицейской академии. Но суть не в этом. Феномен лунатизма или в случае с Алексом диссоциативного расстройства идентичности до сих пор толком нераскрыт. Некоторые больные ходили по стенам, находясь в подобном состоянии, кто-то поднимал автомобили, кто-то действительно убивал. Поэтому тут ничего не понятно. Насчет роста я могу сказать точно — рост чуть выше среднего.

- Как у Алекса, - усмехнулся Митч. - Под этот рост подходит половина Америки. В суде думаю такая версия не покатит.   

- А что касается игральных карт? - спросил Курт, обходя тело с другой стороны.

- Никаких отпечатков. Обычные пластиковые карты, которые продаются на каждом углу за пять центов. Я всего лишь коронер, а не психолог. Дайте мне тело, и я расскажу, что с ним сделали. А всякие психологические отклонения — это не ко мне. Сразу предопределю следующий вопрос — на ноже только отпечатки Фитцджеральда.

Тут детектив оторвал взгляд от покойника и взглянул, наконец, на коронера:

- Отпечатки были оставлены только в этом случае?

- До этого отпечатки оставлены не были. Ни в одном из эпизодов.

- А может ли быть такое, что их совершали разные люди?

- Исключено. Почерк один и тот же, размеры лезвия ножа разные, но нанесены под одинаковым углом и приблизительно с одной и той же силой.

Детектив Брэдли посмотрел с тенью недоверия на говорившего, но уловивший это Чаки добавил:

- Если окажется, что это совершали разные люди, я откажусь от своей работы и перееду фермером в Техас.

- Это его давняя мечта, - усмехнулся Томсон.

***

Асфальтовая гладь и отсутствие автомобилей за пределами «города большого яблока» по-своему успокаивала.

«И почему люди переезжают из таких райских мест в каменные джунгли? Что бы быть ближе к психам и маньякам? Человек должен быть в гармонии с природой — мы все-таки ее дети, а не родители. Люди же наоборот делают все, чтобы отречься от нее и обуздать природу. Но это сделать нереально и глупо».

Перед его глазами всплыла картина детства.

- Папа, торнадо! Буквально в нескольких милях! Пойдем! - кричал совсем юный Брэдли.

- Ну, пойдем, - лениво вставая из-за стола, ответил его папа.

Отец за столько лет жизни в Луизиане привык к подобным проявлениям природы. Хотя для юного Брэдли огромные смерчи были чем-то новым, для его отца все это являлось лишь обыденностью. Жители небольшого города на юге штата уже знали по какому маршруту пройдет ненастье, и что оно не коснется их пастбищ и домов. Но когда на расстоянии вытянутой руки проходила разрушительная стихия, казалось, что ты живешь рядом с титанами, созданными Богом. И пока ты не грешишь и живешь по совести, они так и не будут преступать границ твоих владений.

Как же это было прекрасно. Отражение смертоносного природного явления в голубых глазах улыбающегося ребенка.

- Ты видел, как наши «Никсы» взгрели ваших из Майами, - одной фразой Митч Томсон разогнал воспоминания пассажира.

- Я не смотрю телевизор, лейтенант, - не отрываясь от панорамы загорода, ответил он.

- Это почему?

- Информационный мусор. Все телевидение — это однообразные скрипты. Посмотри любой фильм. Он уже рожден победителем, но вынужден бежать от своей судьбы. Затем он попадает в другой мир, где встречает шутов и легенд. Потом, окрепнув и получив новые знания, он возвращается и побеждает. Все просто.

- Это что за фильмы такие? - задумался водитель.

- Например, мультфильм «Тачки». Был самым быстрым, но случайно попадает в Радиатор Спринг. Встречает клоуна в виде ржавой машины и легенду в виде бывшего гонщика. Набирается мастерства, возвращается в гонку и побеждает. Или возьми «Король лев». Был рожден королем, но после смерти отца вынужден бежать. Затем встречает в другом мире двух клоунов Тимона и Пумбу и обезьяну Рафики, который играет здесь роль легенды. Возвращается, вступает в схватку и становится истинным королем. Да и все боевики и прочие блокбастеры сделаны по этому скрипту. Меняются только персонажи и лица, а скрипт один и тот же. Что же касается телевизионных шоу, то все они сделаны на восприятие цвета и красоты. Все вокруг — сплошная психология.

- Что-то ты не похож на парня, который смотрит мультиками.

На последнюю реплику Курт ничего не ответил, продолжая смотреть в колышущееся море высокой травы.

«Да, лейтенант. Было время, когда в моей жизни были и мультфильмы, и куча вопросов от дочери. Был и двухэтажный дом, и красавица жена, и новенький «Линькольн». Практически, как у всех нормальных людей...»

- Как по мне, так что бы не придумывали эти бездари, живущие на киностудиях и по сторону экрана, так это круто. Не представляю, чем занимались люди две сотни лет назад. Ни телевизора, ни порно, ни баскетбола, ни боевиков. Просто жутко представить.

- Рубили друг другу головы, прикрываясь словом Божьим.

- А ты в Бога веришь?

- Нет. Ты что в школе не учился. Если брать теорию вселенной и космоса, то там сплошная физика и химия. Если брать социум, то исключительная психология.

- Мне, кажется, в нашей профессии нельзя без веры, - произнеся эти слова, Митч невольно схватился за грудь, где под вельветовой рубашкой висел деревянный крестик. - Зачем ты тогда вообще стал полицейским, если ни во что не веришь?

- Наверное, потому, что я ничего больше не умею. А ты?

- Я родился в Бронксе. Мы день и ночь слонялись по дворам, то сливая бензин с машин на парковке, то подворовывали у местных лавочников сигары, виски или колбасу. Хах! - басисто усмехнулся водитель. - Не то чтобы нам нужны были деньги, а так — ради азарта. Чуть по старше мы бились с соседними районами. Ирландцы, итальяшки, немцы и прочие. Я всегда считал себя правым, потому что был коренным американцем. Драки с тринадцати до шестнадцати лет — это была моя жизнь. С утра в школу, после школы в спортзал, а вечером дубаситься на район. Спортивный бокс перерастал в уличный. Во времена были! Ха-ха-ха! - немного помолчав, улыбка стерлась с его боксерского лица. - А один раз меня так отделали, что я увидел белый свет. До сих пор, когда льет ливень челюсть постанывает.

В местной больнице меня сразу же откачали, и когда я пришел в себя — увидел, как мой отец благодарит копа. Хотя от моего старика редко услышишь даже спасибо – человек-кремень. Но тогда я впервые увидел на его глазах слезы и понял, что я для него не пустое место. Хотя он мало разговаривал и не говорил про свое прошлое, но я всегда знал, что он герой. Вьетнам, Алжир, Сирия.

Об это я знал только по фотоальбому, который пылился на чердаке дома. Были времена, когда трепаться о себе было не в моде, - тут он сделал паузу, сворачивая на узкую дорогу, ведущую в «Ломпак», и продолжил. - Офицер, с которым тогда говорил мой старик, был на голову выше отца, атлет, полицейская форма как с иголочки. Жетон и сапоги блестели, будто лакированные. И тогда я понял – вот кем я должен стать. Чтобы меня благодарили даже самые неразговорчивые. Быть сильным и быть на стороне справедливости.

- Справедливости нет, лейтенант, - подытожил детектив.

Господство белого цвета было первым, что бросилось в глаза полицейским, как только они оказались в стенах лечебницы. Курт, подняв на голову, увидел на белых часа черную стрелку, приближающуюся к отметке двух часов дня.

«Время, как снег на июльской земле. Черт! Нужно освежиться».

- Сестра, - обратился он к впереди идущей брюнетке. - А где у вас уборная?

- При входе третья дверь. Вас проводить? - после вопроса она взглянула на Митча, будто ожидая от него разрешения.

- Он дойдет, - буркнул лейтенант. - Найдешь меня. Я у заведующей.

Меткатинон или как его еще называют эфедрон представлял собой стимулятор короткого действия, приготавливаемый кустарным способом из лекарственных веществ, содержащих эфедрин. Впервые был синтезирован в 1905 году.  

Психическое действие выражается в повышении настроения с многоречивостью, чрезмерной общительностью и завышенной самооценкой. Мышление ускоряется, возникает ощущение необычной «ясности мыслей» и молниеносного принятия «оригинальных решений», появляется гипермнезия. Окружающее воспринимается «необычно ярким» и «сочным». Позже происходит сосредоточение на узком круге актуальных для данной личности вопросов с субъективно-позитивным их разрешением и чувством самоуверенной мудрости.

Постепенно целенаправленность мыслей теряется, и они замещаются потоком калейдоскопических представлений и фантазий при большой их произвольной и непроизвольной изменчивости. В это время наиболее остро проявляется гиперестезия к внешним раздражителям и «хрупкость» переживаний. В дальнейшем полёт воображения сменяется состоянием общего успокоения и расслабленности, после чего возникает потребность в какой-либо деятельности, которая может осуществляться достаточно целенаправленно и продуктивно. Но может выражаться и в пустой полипрагмазии.

Эйфорическое действие продолжается 2—3 часа, затем возникают психическая и физическая слабость, снижение настроения, сонливость, тоска, раздражительность, ощущается опустошённость с потребностью в отдыхе, уединении.

Для опьянения характерна гиперсексуальность, усиление либидо и потенции.

Конечно, сидящий на крышке унитаза в одной из психиатрических лечебниц Нью-Йорка детектив знал об этом, но в действительности наркотик придавал ему иной эффект. «Мультик» уводил его в прошлое. Никакой чрезмерной болтливости. Возможно без препаратов он вообще бы ни с кем не разговаривал. И в последние годы непроизвольную тень улыбки можно было увидеть на его лице лишь в момент внутривенного поступления эфедрона.

Он закрыл глаза, и белый кафель, выложенный в туалете, растворился в сознании, превратившись в высокие заросли, чем-то похожие на те, в которых они искали следы преступления. Но те растения были не ржаво-серыми с явными оттенками осени, а сочные, зеленые, освещаемые самым настоящим луизианским солнцем. Пульс участился, с лица все еще не спадала улыбка. Он хотел объять все красоту природы, хотел дождя и снега одновременно, хотел солнце и луну на одном небосводе, чтобы закат и рассвет делили землю. Курт знал, что сейчас придет она.

Среди изумрудных зарослей промелькнула девочка с рыжеватыми распущенными волосами. Она была подобна свежему ветру, то быстро убегая в глубь зарослей, то замирая на одном месте.

- Элизабет... - тихо позвал он девочку, на что она ответила лишь звонким хихиканьем. - Элизабет! Элизабет!

Но рыжеволосая пропала из виду. Детектив начал метаться по зеленому морю зарослей, прочищая тропу руками.

- Элизабет!

В небе сверкнула молния, и за один миг безоблачное небо затянули красные тучи. Кровавые капли падали жирными каплями, но он не обращал на них никакого внимания, продолжая поиск девочки.

- Элизабет! Не бросай меня! Вернись!

Тут ноги перестали его слушаться, и Брэдли упал на пропитанный кровью чернозем. Даже слезы бессилия, стекавшие с его глаз, были алой росой.

- Прости. Прости. Прости... - шептал он.

- Вставай, папа! - тут детектив, почувствовал ее прикосновение, словно девочка гладила котенка, попавшего под ливень.

Сомкнув и отомкнув веки, Курт снова оказался в застеленной кафелем уборной, сидя на крышке унитаза. Размотав жгут, и спрятав в карман использованный шприц, он, пошатываясь, вышел из кабинки.

Холодная вода из-под крана более или менее привела его в чувства, и он вышел из уборной, будто ничего и не бывало.

- Вы что-нибудь слышали об «Анголе», подозреваемый? М? Я могу слегка провести небольшую экскурсию. Как только ты входишь в стены тюрьмы, то сразу же получаешь дубинкой от охранника по почкам. В большинстве случаев этого удара хватает, чтобы ты месяц писал кровью в свой матрац. Тебе дают самое коронное место около туалета, куда каждые полчаса будет ходить гадить жирный негр. А ты ему даже слово не сможешь сказать, потому что его черный член мигом окажется в твоей тощей заднице. Хочешь я расскажу весь распорядок дня на ближайшие двадцать лет? М?

- Митч, давай по теме, - прервал его, наконец, Фитцджеральд.

- Что-то я давно никого не раскалывал. Надо будет потренироваться в департаменте, - поправив ворот своего пиджака, лейтенант продолжил. - А если по теме, то из Луизианы прислали детектива, и я вместе с ним занимаюсь твоим делом.

- Что-нибудь откопали уже?

- Пока ты тут прохлаждаешься в стационаре, пьешь витамины, цепляешь медсестре и проводишь групповые игры, мы обнаружили, что маньяк — среднего роста, владеет навыками рукопашного и ножевого боя. Он убивал их прямо на пустыре, причем не просто убивал, а устраивал что-то вроде охоты.

Фитцджеральду, сидящему напротив, стало чуть легче от слов бывшего напарника. Даже не открывшиеся обстоятельства повысили его настроение, а то, что железный Митч Томсон на сто процентов уверен в его невиновности.

- А что за детектива прислали?

- Курт Брэдли. Полный шизик. Такому лучше в голову не лезть. Иногда такую херню порит, что волосы дыбом становятся.

- Добрый день, - тихо произнес вошедший детектив.

- А вот и он, мать его, собственной персоны.

- Детектив Курт Брэдли, - пожимая руку Алексу, представился Курт.

- Алекс Фитцжеральд.

- Я наслышан о вас. Нетрадиционные методы раскрытия преступлений и допросов.

Беседа проходила на дружеской волне. Но во время разговоров два детектива непрестанно изучали друг друга.

- Итак, что мы имеем. Касаемо последнего эпизода, мистер Фитцджеральд, ваша жертва единственная, не относящаяся к криминальному миру. Но коронер сказал, что почерк один и тот же. Следовательно, убивший последнюю жертву — убил и предыдущих.

- Я тоже думаю копать в сторону этого бармена, - отметил Митч, отошедший к стене.

- Бармен? - удивился Фитцджеральд.

- Да. У нас есть информация по нему. Если все убитые так или иначе были связаны с этим выскочкой адвокатом и были преступниками, то этот не в одну степь не вписывается. Да и про этих головорезов нам известно все: кем они были, за что чалились, как вели себя в тюрьме. А вот по нему пока ничего, - тут Митч обратился чуть тише, будто боялся, что их подслушивают за дверью. - Ты не думал выйти за залог. Ну, там подписка о невыезде и прочее дерьмо.

- Нет, - отрезал его постоялец лечебницы. – Средства массовой информации затем в порошок сотрут наш департамент. Да и тебе с Биллом достанется.

- Ты мне ничего не хочешь рассказать, напарник? - с недоверием обратился к нему лейтенант, стоя за его спиной. - Ты тут любовника случаем не завел?

- Алекс прав, - вступился Курт. - Если выяснится, что он замешан в этих делах, то от этого хуже только вам. Правда можно было бы провести эксперимент с прикрепленной камерой, выследить куда ночью он отправляется, но тут скользкий момент.

- Еще какой, - усмехнулся Митч. - Некоторых жертв иногда убивали с разницей в несколько месяцев.

Лейтенант тяжело вздохнул и добавил:

-  Тогда сиди здесь. Развлекайся, обсуждай с психами свои проблемы. Только последний вопрос — ты сейчас можешь применять свои способности?

- Могу, - тут Фитцджеральд замолчал. - Только это может закончиться для меня плачевно. Мой мозг, как сломанный компьютер, который может загрузить что-то нужное, а может и током ударить.

***

- Он скоро придет. Он скоро придет! И не будет богатых и бедных, сильных и слабых. Будут только помилованные и наказанные за праведность ведения бытия! А у нас нет безгрешных, – твердила бездомная старуха, копаясь в мусорном контейнере.

- Не у меня одного тяжелый денек, - проговорил детектив Брэдли, проходя мимо.

Луна засела на небесный трон, но «город большого яблока» не обращал внимания на ее блеклые лучи. Лакированные туфли детектива шли по слабо освещенным улицам района Куинса. После тяжелого рабочего дня было бы неплохо ни о чем не думать, кроме, как прийти и лечь спать. Но все же голову не оставляли мысли о деле.

«Кто же он этот Фитцджеральд? Если он действительно тронулся умом и кромсает людей, то после недельного преступления убийства должны прекратиться. А если не он... Нужно больше доказательств. Хотя есть идея...», - но тут его мысли оборвал выкрик.

- Эй, белая задница! За вход на район нужно платить, - обратился к нему крепкий чернокожий парень средних лет.

Курт ждал каких-либо высказываний от двух других афроамериканцев, стоящих позади обратившегося, но те молчали.

- Ты что язык потерял! Гони бабки, урод.

Новой чертой Курта в период наркозависимости стал тщательный анализ.  Как показывала практика именно благодаря нему и раскрывалось большинство дел. Как дышит подозреваемый, реакция на те или иные вопросы, уверенность в голосе и конечно же глаза. По глазам можно было понять много — лжет-ли человек или придерживается истине, трус он или лидер, автор своей жизни или ведомый судьбой, гомосексуалист или натурал, может он у***ь или нет и так далее.

Стоящий напротив громила мог у***ь, подростки за ним — нет. Весь проходящий спектакль был ему известен. Сценарий вне зависимости от города или страны одинаков: главарь на собственном примере показывает, что нужно делать, для чего это необходимо, ну и конечно подсчет по завершению конечного куша. Все до банальности просто.

Подобно разъяренному быку громила рванул к детективу, вытаскивая из кармана складной нож.

- Я хотел по-хорошему!

«Главное рассчитать расстояние», - отметил про себя детектив, и как только афроамериканец был в зоне досягаемости нанес сокрушительный удар в челюсть. Конечности получившего удар были словно привязаны к телу. Подобно свинцовой башне медленно, но громко здоровяк рухнул на землю.

«До чего же мелочно человечество. И чем меньше IQ, тем это ярче проявляется. Рисковать ради каких-то двухсот баксов. Поломанная челюсть самое адское, что может случится с человеком такого сложения. Организм постоянно нуждается в еде, для покрытия расходов дневной нормы адреналина и физической силы. А теперь этому ублюдку придется, как минимум два месяца питаться одним бульоном».

Как и предполагал детектив двое подростков сразу же скрылись от увиденного. Вожак пал — стая распустилась. Истинный закон джунглей.

- Может этому миру и впрямь нужен дьявол. Кто еще сможет навести здесь порядок?

«Кому, что нужно от жизни?», - подумал про себя детектив, входя в свою скромную обитель. Хотя описание «скромное» было не столько приемлемо. Комната пять на пять метров, где размещался деревянный стол, небольшой холодильник, надувной матрац вместо кровати и два шкафа — один для гардероба, другой для книг. Больше ничего.

«Кому, что нужно от жизни». Комфорт явно не был его ведущим мотиватором. Курта все устраивало. Самые фундаментальные потребности вроде свежей пищи, крыши над головой, ухода гигиены и здорового сна — жилье предоставляло с лихвой.

Единственное сон. С этим были проблемы и уже не один год. И дело не в кровати, не в просторном жилье и даже не в нервной работе. Проблема была в памяти, которая, как старый проектор черно-белыми кадрами возвращала его в моменты, когда у детектива был и просторный двухэтажный дом, и широкая кровать, и даже пылающий камин. Теперь единственный огонь, горящий в доме — пламя свечи, подогревающее алюминиевую ложку с белым порошком. Голова раскалывалась так, что хотелось выть, как койот, брошенный стаей.

Курт следовал ритуалу, проходящему в последние годы одинаково. Пока г****н таял над медленным огнем, хозяин квартиры доставал семейное фото (тот самый злосчастный кадр, который никак не давал покоя) и тихо лил слезы. Мужчины тоже плачут, даже подпоясанные ломом и скованные из стали. Тяжело, наверное, не дожить до сорока лет, а уже начать хоронить себя.

Детектив Брэдли иногда даже представлял свои похороны, видел черный лакированный гроб с позолоченными углами, слышал, как льет осенний дождь из серого небосвода, белые цветы, с отрывающимися на ветру лепестками, черная мокрая земля и холод.

Единственное, что не мог представить детектив — так это людей, которые будут присутствовать на прощальном ритуале. И от этого становилось жутко. Прожив столько времени, он растерял всех, открестился от друзей детства, коллег, а с частыми переездами вряд ли кто его вспомнит. Может лишь правительство Соединенных Штатов. О нем хотя и ходили легенды, как об успешном детективе, но легенда тоже человек. А человеку нельзя без общества и уж тем более без друзей.

Он отложил в сторону семейное фото и, печально улыбнувшись, спросил:

- А кто же придет хоронить тебя?

К его счастью снадобье сварилось. Разбухшие вены проткнула игла, и жгут, натянувший предплечье, сам собой ослабил хватку. Туман траура и проблем рассеялся.

Детектив одним дуновением потушил свечу, погрузив комнату в кромешный мрак. Лишь слабые отблески фонарного света за окном напоминали о существовании жизни в этой тьме.  Слезы теплыми ручьями не переставали литься с лица детектива, но они уж не причиняли ему душевной боли. Дойдя до надувного матраца, он упал на постель.

«Еще на один день ближе к аду... или к раю... к концу... или к началу...»