Мой стеклянный мир

Глава 7

Дорога до квартиры Руфины и Калиста заняла около двадцати минут неспешным, размеренным шагом по тихим улочкам, где в данное время суток было не так оживленно, как днем. За это время парень и девушка смогли влиться в новой разговор о школьных временах, сравнивая особенности обучения во времена Калиста и во времена Магдалины. Обсуждение полностью поглотило ощущение ускользающего времени и преодолеваемого расстояния. Они настолько оказались вовлечены в разговор и царящую вокруг атмосферу спокойствия, что двадцать минут прошли, будто по щелчку пальцев.

Это показалось крайне странным для них, ведь ранее они не находили так быстро с кем-то общий язык. Даже с Руфиной парень смог начать свободно разговаривать без мешающих ужимок только к третьей полноценной встречи. До этого момента он вел себя крайне скованно, переживая практически за каждое слово, которое слетало с его губ. С Магдалиной же такого не было. Он не ощущал страха увидеть осуждение, порицание, поскольку ощущал исходящее от девушки понимание. Она будто без слов понимала его, находилась на одной волне и с интересом подхватывала буквально каждую новую тему для разговоров. В случае, если их взгляды все же разнились, Калист ощущал себя вполне комфортно, принимая чужой противоположный взгляд и при этом оставаясь при своем ином мнении.

Кроме ощущения комфорта и свободы в плане общения, Магдалина оказалась интересной личностью с большим количеством знаний, умений и философских рассуждении о смысле человеческого бытия. Она оказалась по-настоящему умным и талантливым человеком, с которым хотелось общаться, ведь обычно именно такие люди порождали большое желание развиваться и стремиться к лучшему. Калист даже на пару мгновений загорелся идеей начать читать книги, стоящие без дела в книжном шкафу, чтобы расширить свой кругозор или хотя бы обогатить свою речь какими-нибудь красивыми словами.

Разумеется, при общении с Магдалиной проявлялись ярые недостатки чужого характера, которые могли отпугивать собеседников, но явно не Калиста. У него, по всей видимости, как и у Руфины, вырабатывались антитела против негативного воздействия характера девушки. Калист принимал чужие недостатки, уважал интересы и не шел против взглядом Магдалины. Именно данным поступком он заработал уважение с ее стороны и стремление, как можно меньше знакомить его с недостатками своей личности.

Магдалина действительно старалась стать для Калиста лучшей версией себя, чтобы он не был огорчен общением с ней и не жалел об их знакомстве. Девушка не могла сказать точно, получалось ли у нее справиться со своей негативной стороной или нет, но она отчаянно старалась добиться лучшего результата. Калист заслуживал только хорошего.

Легкость в общении с парнем, с которым Магдалина была знакома всего сутки, волновала ее своей непредсказуемой, необычной природой. С подобным девушка никогда не сталкивалась в своей жизни и оттого не знала, стоит ли ей начинать волноваться о будущем и принимать какие-нибудь меры, чтобы ограничить общении, или можно спокойно наслаждаться жизнью. Ввиду данной неопределенности Магдалина испытывала чувство тревоги, но при этом не пыталась остановить сближение с Калистом.

Девушке искренне нравилось общение с этим человеком, поскольку он полностью разделял ее интересы и с пониманием относился к чужим чувствам, даже если чего-то понимал. Он был полностью открыт в общении, не скрывал свои истинные эмоции и не пытался втереться в доверие. Калист действовал исключительно из своих желаний, говорил именно то, о чем думал и считал правильным. Его мнение никак не зависело от мнения Магдалины и при этом не содержало в себе негатива при столкновении с противоположными взглядами девушки. Калист был настоящим, искренним и добрым, что подкупало девушку и заинтересовывало. С каждым разговором она хотела узнать как можно больше информации о парне, вне зависимости от того, будет ли это любовь к одуванчикам или мнение насчет коррупции в стране. Ей становилось интересным в этом человеке практически все, что можно было назвать ожидаемым, поскольку люди, кажущимися интересными в общении, в основном порождают подобный интерес у своих собеседников.

Вот только для Магдалины это был первый подобный опыт, и она искренне надеялась, что он не приведет к чему-то плохому.

В квартире было тепло, что после холодной, промозглой улицы воспринималось, словно настоящий подарок судьбы. Калист и Магдалина с радостью восприняли перемену температур и поспешили, как можно скорей избавиться от верхней одежды, чтобы наконец-то приступить к ужину.

Голод Магдалины все больше напоминал о себе, уже проявляясь не в виде скромного ощущения необходимости заполнить желудок едой, а громким урчанием, на которое Калист тактично не обращал внимания. Он понимал, что большинству людей неприятно, когда акцентируют внимание на звуках, издаваемых организмом без воли самого человека, поэтому привычно делал вид, будто ничего не слышал. В конце концов, он сам испытывал чувство голода и знал, что если он в скором времени не поужинает, то будет также терпеть урчание в животе.

К счастью, как только верхнюю одежду аккуратно повесили на крючок в прихожей, обувь оставили на коврике возле двери, а еду удачно распаковали на журнальном столике в гостиной, Калист и Магдалина смогли приступить к долгожданному ужину. В этот момент девушке уже было все равно, сколько жиров содержалось в пище, поскольку для нее важным на тот момент являлось заполнить желудок вкусной едой, чтобы больше не испытывать чувство голода. Чизбургеры и картошка фри отлично справлялись с этим.

Увлеченный разговор вновь продолжился. На этот раз темой для обсуждения стал сам Калист: его обучение в университете, работа и отношение родителей к выбору профессии. Магдалине искренне было интересно слушать его эмоциональный рассказ и наблюдать за проскальзывающими на чужом лице эмоциями. Воодушевленный блеск в его взгляде в момент рассказа придавал парню большего очарования, пленил глубиной и притягивал к себе все внимание томительной нежностью, которую в этот момент видела только Магдалина. Она не могла отвести заинтересованный, в некоторые моменты жадный взгляд куда-то в сторону, наблюдая за тем, как пухлые губы парня искажались в улыбке, возле глаз образовывались аккуратные морщинки, а волосы в хвосте на макушке забавно тряслись при каждом движении. Магдалина с повышенным вниманием наблюдала за тем, как уголок влажного языка Калиста проскальзывал по губам, чтобы собрать попавший на них соус. Как между его бровями залегала складка, когда парню попадался остывший картофель фри, и он уже не с таким ярым удовольствием макал его в сырный соус. Как загорелые руки с длинными, узловатыми пальцами обхватывали тонкий ломтик картофеля и поправляли спадающую на глаза одинокую прядь выбившихся из пучка волос.

Магдалина внимательно наблюдала за его действиями и эмоциями, словно боялась упустить какую-то важную деталь, и при этом совершенно не задумывалась, чем именно могло быть обоснован ее повышенный интерес. Она отпустила данные переживания, чтобы этим вечером позволить себе отдохнуть после тяжелого, насыщенного дня.

Разговор о Калисте медленно перетек к самой Магдалине: грядущем поступлении, причине выбора именно данного направления и дальнейшие планы на жизнь. Девушке было приятно столкнуться с подобным интересом к ее личности, и она без стеснения открыто отвечала на все вопросы, которые только приходили в голову Калисту. И совершенно не важно, был ли это бессмысленный вопрос, уставали ли пальцы Магдалины от игры на фортепиано, или же о кумирах. Девушка давала ответ на все без возможного осуждения, деланного недовольства или показательного снисхождения.

Магдалина поняла, что Калисту можно доверять и не беспокоиться о возможных негативных аспектах при общении с малознакомыми людьми. Парень не осудит, поймет и поддержит. Именно по этой причине девушка вела себя свободно и открыто, будто общалась с Руфиной, а не парнем, с которым была знакома всего сутки. Так было намного проще поддерживать общение как самой Магдалине, так и Калисту. Ему не приходилось сталкиваться с характерным для девушки деланным недовольством, отсутствии взаимного желания поддерживать контакт с собеседником и твердой холодностью во взгляде. Он сразу перешагнул через данную черту, преграду и смог увидеть настоящую Магдалину, чего не могли сделать многие близкие знакомые девушки. Возможно, основная их проблема заключалась в малой доле негатива в сторону девушки, чего совершенно не наблюдалось со стороны Калиста. Поэтому, вполне вероятно, Магдалина неосознанно доверилась ему и позволила увидеть настоящую себя без напыщенных масок.

– Ты ведь на пианино играешь? – внезапно решил уточнить парень.

Девушка устало кивнула на его вопрос убирая на край журнального столика белоснежную тарелку со скомканными грязными салфетками, которыми пыталась оттереть испачканные в соусе и жире пальцы. Ужин был успешно съеден. Теперь Калист и Магдалина в расслабленных позах сидели на белоснежном ковре возле журнального стола и лениво продолжали очередной разговор о жизни девушки.

Во взгляде Калиста проскользнула неуверенность, будто он хотел сказать что-то, но ответ Магдалины вынудил его сомневаться в своем решении. Девушка не знала, в чем конкретно был неуверен парень, и оттого испытывала бурлящее в груди любопытство. Ей хотелось узнать, что задумал Калист.

– А ты умеешь играть на гитаре? – неуверенно спросил он и взглянул на девушку с мелькнувшей во взгляде мольбой.

Он говорил это и словно упрашивал дать положительный ответ, смотря на Магдалину открытым, умоляющим взглядом с трагично нахмуренными бровями. Ранее девушка никогда не подвергалась влиянию чужих просящих взглядов. Относилась к ним спокойно и никогда не понимала, как чей-то грустный взгляд мог склонить кого-то к положительному ответу, если это не были отношения между детьми и родителями. Сейчас же, всматриваясь в глубокие карие глаза, девушка испытывала в груди навязчивое желание сделать все, что угодно, чтобы вновь увидеть радостный блеск во взгляде Калиста вместо отчетливой грусти, мольбы и очаровательной неуверенности.

– Не особо хорошо, но что-то могу сыграть, – призналась Магдалина и больно прикусила кончик языка.

Она не собиралась признаваться в этом, поскольку не считала, что обладала достаточными навыками игры на гитаре, чтобы демонстрировать их кому-то и уверенно доказывать ценность своих способностей. Вот только сказанного уже невозможно вернуть.

– Правда? – возбужденно уточнил Калист с взглядом полным искренней радости. – Сыграешь? У нас есть гитара. Я сейчас принесу!

Не дождавшись согласия, парень спешно направился в глубины их общей с Руфины спальни. Послышался грохот, возня и случайное бренчание гитары, будто Калист непреднамеренно с силой прошелся по струнам чем-то твердым.

У парня ушло около двух минут, чтобы достать гитару лучшего друга из-под груды одежды, коробок и одеял в шкафу, куда он ранее хаотично сбросил все свои перенесенные из гостевой комнаты вещи. В этот момент, вслушиваясь в шуршание пакетов и ворчание Калиста, девушка отчаянно старалась найти оправдание своим поступкам. Она не могла понять, почему заметно выделяла парня среди всех своих знакомых, поля ему то, чего не позволяла даже самой Руфине. Ранее Магдалина никогда для нее не играла на гитаре. Она даже не знала, что подруга когда-то практиковалась в игре на данном музыкальном инструменте, убежденная в том, что она играла только на фортепиано.

Чем именно был обосновано заметное выделение Калиста среди всего круга общения Магдалины, – она не решалась признавать и искала себя всяческие оправдания, чтобы не страдать из-за угрызения совести.