Фамильные ценности

Часть вторая

В кабинет вошел Леонид Львович. Он выглядел не просто усталым, а совершенно изможденным.   

-Здравствуйте, Алина. При свете дня Вы ещё прекраснее. 

-Зря я приехала. Только мешаю Вам. –сказала Лена. –Мне уйти?  

-Нет, ничего страшного. Ваше внимание  мне приятно.   Пса жаль.  Пришлось ампутировать передние лапы. Сильные переломы, кости раздроблены. Что я мог сделать? Кости не собрать. Хозяйка плачет навзрыд. Как он будет ходить без передних лап?  Ужас! Но это всё равно легче переносить, чем когда оперируешь людей. Там вообще сущий ад. За 25 лет  я столько натерпелся от родственников за неудачные операции!    

-В  холле среди фотографий врачей я не нашла Вашей. 

-А я пока  не в штате клиники. Испытательный срок. Я, хирург с 25-ти летним стажем должен пройти какой-то там испытательный срок! Что я говорю,  какой-то! Не какой-то,  а целых полгода. За полгода со стороны клиентов не должно поступить ни одной жалобы! Здесь лечат домашних животных очень состоятельные и влиятельные люди. Ценнейшая клиентура. И все крайне  привередливые, избалованные, капризные. Я это  понял за 5 месяцев. Но зарплата  высокая. И какие условия! Какая аппаратура!  У нас людей так не лечат, как этих зверюшек-игрушек. 

-Я видела прейскурант. Испытательный срок для всех, или только для Вас? 

Леонид Львович  сел за  массивный стол, заваленный бумагами,  откинулся на спинку кресла и включил массаж.  

-Когда-то давно на меня подали в суд родственники одной  пациентки.  Женщина умерла на операционном столе во время операции.  Хотя суд меня  оправдал, но в этой ветеринарной клинике  посчитали, что надо бы  получше проварить, прежде чем брать на  постоянную работу. Не распугаю ли клиентов, если собаки начнут дохнуть.   

После этих слов фамилию Леонида Львовича можно было  не спрашивать.  Лена   не сомневалась. Это был именно тот самый Леонид Львович Краснецов. 

-Родственников умершей пациентки можно понять! –Лена  едва сдерживалась, чтоб не накричать на этого негодяя, который и не подозревал, с кем разговаривает. -Смерть близкого человека потрясла их! Они хотели возмездия.  

-Да, так сильно  хотели, что оклеветали меня.  

-Это как? 

-Заявили, что я был нетрезв во время операции. Но они не видели меня во время операции.    Да, я выпил, медицинского спирта,  немного, но уже потом, когда всё было кончено. Я оперировал один, без ассистентов и это единственное нарушение,  которое я совершил.  Да, в этом  я виноват. Я должен был отменить и перенести  операцию на другой день.    Но пациентка настаивала. Каждый день пребывания в стационаре обходился ей   в изрядную сумму, а находилась  она  в стационаре уже пять дней. И операция была оплачена.   Господи, зачем я уступил ей, зачем согласился?!   

Лена слышала на суде эту   версию событий.  И не верила. Мама не могла настаивать. Она скорее вовсе отказалась бы от операции и вернулась  домой. Но тогда клинике пришлось бы отдавать деньги за невыполненную  операцию. И они этого не хотели. 

-Как-то мы незаметно съехали на грустное. У меня до следующего клиента полчаса. Там тоже всё серьёзно. Старый бульдог, насквозь больной. Но завтра у меня выходной. –при слове «выходной» Леонид Львович оживился. -Как на счет завтра? В ресторане посидим. 

Он собрался сказать что-то ещё, но зазвонил телефон.  

Леонид Львович слушал, что ему говорят,  и мрачнел.  

-Боится   выносить пса из дома. –сказал он,  когда разговор закончился. -Псу  совсем плохо.  Хозяйка  умоляет приехать к ней и прооперировать на месте. Дилемма. Если я откажусь, получу жалобу от клиента. А она такая, точно напишет. Если соглашусь… Операция сложная. Я планировал не спеша за пару часов управиться. Но это здесь. Я не представляю, какие у  неё условия там. И у меня снова нет ассистентов. 

-Попросите голландца. 

-Он не врач, хоть и Вред. А главное плохо владеет русским.  Могу я Вас попросить об одолжении? Видите, не успели познакомиться и уже одолжения. Съездите со мной? Мне просто нужен кто-то, чтобы отвлечь хозяйку разговором. Уведёте её в другую комнату, подальше,  что бы не мешала. Она же мне работать не даст. Операция сложная.  Надо сосредоточиться. Это как по минному полю идти.  Пес может сдохнуть от любого неверного движения скальпеля.  Она обещала прислать за нами машину.    

Лена согласилась.  

-Раз уж напросилась и приехала…Тем более, время есть. Я же  в отпуске. –думала она. 

-Вы не представляете, как я Вам обязан! -Леонид Львович начал спешно  складывать хирургические инструменты в массивную кожаную сумку. –Мне сейчас только жалобы  не хватает. Было бы очень обидно. Осталось всего две недели до конца испытательного срока. 

-У входа Вас ждёт машина. –в кабинет вошел Вред. –Звонил шофер. 

-Уже? –удивился Леонид Львович. – Так. Всё собрал? –спросил он себя и,  ещё раз проверив содержимое сумки,  с полминуты постоял в раздумье. 

-Слушай, Вред. У меня выезд к клиенту на дом. Операция сложная. Будь на связи. Если что понадобится, я тебе перезвоню. Подвезёшь.  

-Буду на чеке. Удач вам.  

Они долго ехали по городу, отстаивая в пробках, но когда добрались до МКАДа,  погнали по загородному шоссе на запредельной скорости. 

Леонид Львович  сидел на переднем  сиденье. Лена – на заднем.  

-Я ожидал, это где-то неподалёку. Вы так быстро появились после звонка Софьи Степановны.  –заметил Леонид Львович.  

-Я из городского  гаража еду. –пояснил шофер. –У меня сегодня выходной. Это срочный вызов. Что, снова Артур? Как же она нас достала! Пес-то хороший, умный, добрый. Но нельзя же так привязываться! И потом, природу не переделать. Всё живое  смертно.  Только мучить себя. Может он и сам хочет умереть, только сказать не может.  

-У животных нет самосознания. Он не знает, что такое смерть. –заметил Леонид Львович. 

Среди шоферов ему  часто попадались философы. Изредка встречались люди с высшем образованием. Помнил он даже одного  доктора  технических наук, которого выгнали из института за политическое вольнодумство.  

-А вколите Артуру что-нибудь, чтобы сдох. –шофер бросил  быстрый взгляд на Леонида Львовича. - Иначе мы все раньше его  перемрем из-за этой дури.  Когда Софья Степановна одна осталась, так   у неё чердак и поехал. Очень мужа своего покойного, Ростислава Юрьевича,   любила. Артур – это ж его пес. Теперь она всю свою любовь на бедное животное вывалила. Денег невпроворот, вот дурью и мается. Лучше бы себе нового мужчину присмотрела. Женщина-то она ещё молодая. 45 – самый сок. Ну, так как, поможете? Мы Вас всем коллективом отблагодарим. Даже к людям применяют эвтаназию, когда страдания невыносимы! А пес явно страдает. Он же беспрерывно то скулит, то воет, то об пол головой бьется. Смотреть больно. 

-Я не знал, что он в таком состоянии. Я его обследовал месяц назад… 

-Месяц назад!  -воскликнул шофер. –Месяц назад всё было тихо. Старый, больной, но тихий. А последние три недели – сущий ад! Днем и ночью! Воет и воет! Умоляю. 

-Я не имею права на подобные действия. –ответил Леонид Львович.    

-А как с врачебной ошибкой? Как с неправильным диагнозом? Когда лечат не от того. Совершите ошибку. Ведь у каждого врача есть своё маленькое кладбище.  

Лену аж передернуло от этих слов.  

-Откуда Вы знаете, что есть у каждого врача, а чего нет?  -взорвался Леонид Львович. 

-У Стивена Кинга прочитал. –ответил шофер. 

-Кинг, конечно, авторитет в медицине. Я и про Вас могу сказать, что у каждого шофера есть своё маленькое кладбище. Скольких пешеходов Вы передавили за свою жизнь?  

-Извините, что ляпнул, задел за живое… Я не хотел. –шофер постучал себя кулаком по груди. –Но наболело! Я думал,  так проще всего. Хирург ошибся. С кем не бывает? Жаль Софью Степановну. 

-А меня не жаль? Вы считаете, что хирурги бездушные, бессердечные   мясники?  

-Нет! Что Вы! Я не это имел в виду. Просто, если Вы случайно ошибётесь, то нам всем от Вашей ошибки, будет только хорошо.  

- Мне - будет плохо. Софья Степановна  пожалуется в клинику и меня уволят. Слушайте, о чем мы говорим? Что Вы мне предлагаете? Есть врачебная этика! И потом, сегодня у меня  свидетель. Алина, Вы всё слышали? 

-Да, Леонид Львович. –ответила Лена с заднего сиденья.  

-И я при свидетеле отвечаю на Ваше грязное предложение категорическим отказом. Я, как врач, сделаю   всё, что в моих силах, чтобы продлить жизнь этому несчастному животному. Точка. 

-А если он всё же умрет во время операции? Не по Вашей вине. Так получится. То что скажет на суде Ваша свидетельница? –не унимался шофер. –Она же не знает истинной причины предполагаемой смерти. Может, это Вы его специально зарезали, вступив со мной в тайный  сговор,  а может и он сам  подох. А? Кто знает? Поэтому я и предлагаю, за хорошие деньги…  

-Довольно! Замолчите! Ваше дело – машину вести. А Софье Степановне я передам наш разговор. 

Шофер ничего не ответил и всю оставшуюся дорогу молчал. 

Софья Степановна  оказалась милой  женщиной средних лет, а Артур прямо очаровал Лену. Старый породистый бульдог с большими выразительными человечьими глазами.   Да, он негромко поскуливал и было заметно, что ему тяжело, но держался он  с достоинством.  

Софья Степановна  провела их в просторную комнату, похожую на душевую для футбольной команды, стены и пол которой были выложены  белоснежным  кафелем. Посреди стоял стол. Рядом два стула. А вокруг -три мощных осветительных прибора.  

-Вот Ваша операционная. Годится? –спросила она.  

-Вполне. -Леонид Львович разложил свои хирургические  инструменты на столе. -Софья Степановна, я хочу попросить Вас об одолжении. Вы можете побыть в другой комнате вместе  Алиной, пока я буду оперировать? Не стану скрывать.  Мне  надо совершить чудо, чтобы спасти Артура. Для чуда я должен  максимально сконцентрироваться. Ничьё присутствие  не должно меня отвлекать.   

-Но если Вам что-то срочно понадобится? – спросила Софья Степановна.   

-Уверяю Вас,  всё необходимое у меня с собой в этой сумке. Доверьтесь мне.  

-Я Вам безгранично доверяю. Все мои знакомые и я знаем Вас  как блестящего хирурга. 

-Спасибо, но пообещайте, что не будете беспокоить меня, как в прошлый раз. 

-Но тогда Артур так жалобно стонал, словно звал на помощь. Я не могла не войти! 

-В тот раз я оперировал без анестезии.  Сегодня без наркоза не обойтись.  Артур   будет молчать.  

-Молчать? Ну, как скажете. -Софья Степановна  наклонилась к Артуру, и поцеловала его в мокрый черный нос.  

В этот момент Леонид Львович сделал псу укол. Артур медленно повернул голову и укоряющее посмотрел  черными человеческими глазами.  

-С Богом. -Софья Степановна  ещё раз поцеловала пса и они с Леной вышли. 

Как  Леонид Львович   и предполагал, операция длилась без малого два часа. Лена справилась с заданием: Софья Степановна  не отвлекала.   

Артур вышел из наркоза. Перебинтованный, он лежал на столе и удивленно смотрел на людей.   

-Не знаю,  применительна ли  в отношении к псу поговорка «Заживет как на собаке», но запишите, что Вы обязаны делать.   

Леонид Львович продиктовал по пунктам,  как надо ухаживать за Артуром  в послеоперационный период. Софья Степановна  всё тщательно записала. Можно было не сомневаться,  она выполнит все указания. Она вела себя, как любящая мать. 

-И ещё, Софья Степановна. Может это не моё дело, но… 

И Леонид Львович пересказал разговор с водителем. 

-Алина свидетель. –закончил он. 

-Колька? Каков мерзавец! –вскипела Софья Степановна. 

Артур, было задремавший, вздрогнул от её пронзительного голоса,  приподнял голову и удивленно уставился на людей сонными глазами.   

-Уволю, негодяя. Я подозревала, что он недолюбливает Артура. – она  взглянула  на пса и понизила голос, словно тот мог услышать и понять, о чем речь. –Мне казалось, что Колька его и отравил. Не мог этот Колька, с его мелкой грязной душонкой,  выносить пристального взгляда Артура. Уволю. Немедленно. 

Из тихой деликатной женщины она в одно мгновение превратилась в фурию. 

-Подождите меня здесь. –бросила Софья Степановна   на ходу и ураганом вылетела из комнаты.  

Свою угрозу  она привели в действие немедленно.  Обратно их повез уже другой шофер.  

Когда  выезжали из усадьбы, они увидели у ворот Николая. И он  их увидел, но своего неудовольствия не проявил. Кулаками не размахивал,  не кричал и не угрожал.  Молча проводил их тяжелым   взглядом и больше – ничего. Но если у Артура взгляд был человеческий, то у Николая – звериный.  

-Не слишком ли жестоко мы поступили? –засомневалась Лена. 

Они сидели рядом  на заднем сиденье.  

-Не слишком. Этот шофер - потенциальный убийца. Сегодня  предлагает пса зарезать, а завтра человека у***ь. И потом, Софья Степановна   сама решила, что с ним делать. Я не подсказывал.  

Говорил Леонид Львович через силу, медленно выговаривая слова, словно боролся со сном. Закончив фразу, он замолчал. Лена хотела спросить шофера о Николае,  но передумала. Она смотрела в окно на проплывающие  мимо желтеющие рощи, причудливые постройки. Вскоре это занятие ей надоело. Она  повернулась к Леониду Львовичу и  обнаружила, что тот спит.  

-Умаялся. Две сложных операции за день. Какая трудная и ответственная  профессия. –думала Лена, разглядывая его лицо. 

Идея отомстить этому человеку теперь уже не казалась ей безоговорочно правильной. Она   убедилась,  что  Леонид Львович - хороший человек. Было, правда, легкое ощущение сказочности, подстроенности происходящего. Уж больно всё как-то по-геройски, по-рыцарски   складывалось. Будто бы он играл перед ней роль благородного человека. Не может быть, что он такой всегда. Впрочем, два года назад, на суде, он тоже держался  невозмутимо. Но тогда именно это его самообладание и разозлило Лену. Она подумала, что он законченный тостошкурый мерзавец, которого совершенно не трогает людское горе. Значит,   не так. Просто держал себя в руках. Как и сегодня. Но эта выдержка стоит ему немалых сил. Вот, заснул прямо в машине. И спит как ребенок. 

Она с любовью  разглядывала его  лицо. Эти бороздки от раздумий на лбу, волевые складки в уголках  рта…   Не такого ли мужчину она ждала всю жизнь? Если кто-то  и будет её первым, то сейчас она хотела,  чтобы этим мужчиной был Леонид Львович.   Ей вспомнились предостережение  Судакова.    

-Надо торопиться. Моя красота  искусственная и недолговечная. Леонид Львович  – так Леонид Львович. Пусть он.  Интересно,  а  каков хирург в любви? Что собственно  для хирурга означает женское тело, о котором он знает всё? Кусок мяса, которое  режет каждый день? Как с таким знанием и опытом  возможна возвышенная любовь?   

И тут Лена  вспомнила о клятве, данной на могиле матери.   

-Маму с того света  всё равно не вернуть, мсти не мсти. –подумала она. -Тем более, что Леонид Львович всё помнит, и, значит, все эти годы  его мучила совесть. А иначе, зачем он рассказал мне,  незнакомому человеку, не догадываясь, кто я, эту трагическую историю? Такими вещами перед женщинами не хвастаются. Значит, ему надо было  поделиться и  облегчить душевные  страдания.  А раз он страдал и страдает, то значит  искупил. А на суде … Я была  ослеплена горем, ничего не видела, ничего не понимала.  

Они пересекли МКАД .  

-Вас по домам  развести или как? –спросил шофер. 

Леонид Львович  проснулся. 

-Сначала подвезите девушку, потом меня. –сказал он уже бодрым голосом.  

Лена назвала адрес.  

Прощаясь, Леонид Львович  не напрашивался зайти «на чай», даже не обнял, не говоря о поцелуе. Но они договорились встретиться завтра.  Завтра у Леонида Львовича   выходной.   

Дома, перед сном  Лена по привычке  немного поигралась в свои взрослые игрушки, но  уже  без особой охоты и безрезультатно. Сколько можно напрягать воображение?  Теперь у неё есть возможность испытать всё в реальности.  

-Что сказала бы мама, узнай, что мне нравится  её убийца? -подумала Лена и тут же спохватилась. –Нравится? Неужели и правда он мне нравится?  

Лена  решила всё-таки не торопиться. Протянуть хотя бы ещё день-два, чтобы получше приглядеться. 

-Надеюсь, за два дня  карета не превратится в тыкву, а я  - снова в уродку.   

На следующий день  с утра позвонила Таня. 

-Как прошел день с новым лицом? –спросила она бодрым голосом. 

Лена, не вдаваясь в подробности,   рассказала, что   встретила  мужчину, с которым ей интересно. Таня спросила, не тревожат ли швы. Швы не тревожили. Они поговорили ещё о том, о сем и распрощались, пообещав созвониться завтра. Таня хотела пригласить Лену на  мероприятие, где соберутся такие же красавицы,  как она. 

Ближе к полудню позвонил Леонид Львович. 

-Плохие новости. Выходной отменяется. Срочно вызывают в клинику. На меня  поступила жалоба. Непонятно! Клиенты всегда были довольны. У нас десятибалльная система оценок и ото всех  я получал исключительно десятки. И вчера Софья Степановна  выставила  десятку.   

-А Вы в хороших отношениях с руководством? –спросила Лена. 

-В прекрасных. 

-Тогда Вам нечего опасаться. Но на всякий случай я могу  пойти с Вами. Поддержу, как свидетель. Я же вчера присутствовала… Стойте! –Лену осенило. –Это мог подстроить  уволенный шофер! Ведь его из-за Вас уволили.  

-Я об этом думал. Может быть. Скоро узнаем. 

Через полчаса они встретились у входа в клинику и сразу прошли в кабинет главврача.  

-Всё же я бы попросил оставить нас наедине. –мягким тоном обратился  к Лене главврач.  

--Это Алина. Я ей полностью доверяю. Вчера у Софьи  Степановны Алина была со мной. –сказал Леонид Львович. –Она свидетель. 

-Ах, даже уже так. Готовите  ассистентку? Ладно. Хорошо. –уступил главврач. - Присаживайтесь.  

Он сразу понравился Лене. Добрый, мягкий,  интеллигентный, проницательный. Красивое лицо с тонкими чертами.    Да и как могло быть иначе? Нехорошие люди животных не любят.  

-Жалоба поступила от госпожи Софьи. Это странно. Вчера от неё пришел  положительный десятибалльный отзыв. Что могло  случиться  за ночь? –рассуждал главврач. – Утром от неё поступил гневный звонок и требование  наказать Вас. Уволить.  

-Может быть сегодня утром Софья Степановна звонила не по своей воле? –предположил Леонид Львович и рассказал про инцидент с  шофером.  

-Он мог  в качестве мести   похитить больного  Артура и теперь шантажирует. Сводит с Вами счёты. То Вы его уволили, а теперь он  Вас. Что ж, может быть и так.  Человеческая натура - бездна. У нас в клинике, Алина,   каких только случаев не было! Мы  работаем с богатыми капризными клиентами. Вы, Алина, наверное, обратили внимание на прейскурант?  

-Да уж!     

-В тех кругах удивительные детективные истории случаются.  И отравления, и шантаж, и похищения людей, но всё вокруг денег вертится. В этом случае, зная как  госпожа Софья любит Артура,  злоумышленники  воспользовались этим. Она  теперь по сути одна в окружении чужих людей  в своём дворце.  Прислуга человек десять. Помню, два шофера, повар, две уборщицы, два охранника, парковый работник, личная гувернантка.  Детей не завела, муж умер полтора года назад.  Умер, кстати,    странно. На него в парке дерево упало. С родственниками госпожа Софья  отношений не поддерживает. Вообщем, получается, что заступиться некому, если вся эта прислуга вдруг задумает что-нибудь против неё. А повод для заговора  есть, принимая во внимание её богатство.  Как думаете? 

-Откуда Вы знаете о Софье Степановне так много? –спросила Лена.  

-Эта супружеская чета – наши давние клиенты. Мои клиенты. Мои  первые клиенты.  Я тогда только начинал  карьеру, работал  простым ветеринаром.   Неоднократно бывал в их   дворце.   Я Артура ещё щенком помню.  Она  ради его спасения готова не всё. Но это только моё  предположение, версия. Что происходит на самом деле, мы ещё не знаем.  

-Я могу съездить  прямо сейчас и  выяснить. –предложил Леонид Львович. 

-Если Вас не затруднит. –одобрил главврач. –  Но предварительно всё-таки попытайтесь созвониться с ней. Да, и ещё. Приятная для Вас  новость. Вы успешно прошли испытательный срок. С сегодняшнего дня  Вы зачислены в штат клиники. Поздравляю, Леонид Львович. Теперь Вы – равноправный член нашего коллектива, один из нас.    

Главврач бодро выскочил из-за  стола и  заключил Леонида Львовича в объятья.  

-И Вас, Алина, поздравляю. Ваш друг очень хороший специалист, превосходный хирург и замечательный человек. –главврач пожал Лене руку, а затем   обнял и её, весьма энергично прижавшись к  груди.  

-Вы, приносите мне удачу, Алина. –говорил  Леонид Львович, пока они шли  к его кабинету. –Думал,   уволят, а меня повысили, причем до окончания испытательного срока.  

А на двери его кабинета уже висела новая  табличка «Хирургия. Врач Краснихин Леонид Львович».  

-Когда  только успели.  –удивился  он. –Это надо отметить. Что-то много  накопилось поводов для одного похода в  ресторан: и наше знакомство, и моё повышение.  

-Ваше повышение надо отметить в коллективе,  пригласить   коллег с семьями. А наше знакомство – только мы вдвоем.  –сказала Лена. 

-Вы мудрая девушка.  –Леонид Львович набрал номер мобильного телефона Софьи Степановны.  

Телефон не отвечал. 

-Придется навестить клиентку. Только предварительно сделаем некоторые приготовления. Где Вред? Ах да, сегодня же выходной. 

-Я поеду с Вами. 

-На этот раз я бы не посоветовал. Ситуация становится непредсказуемо опасной. Неизвестно, что у них там происходит. Вам  лучше вообще не знать деталей. –Леонид Львович набрал чей-то номер и вышел из кабинета в операционную.   - Аллё! Привет. Тут такое дело…  -только и успела расслышать Лена.  

Минут через пять он вернулся.  

-Нанесем визит вежливости. Я Вам перезвоню, когда закончим. –Леонид Львович проводил Лену  к выходу и уже на улице, у дверей,  обнял и поцеловал её. 

Это произошло  естественно, но как-то по-отцовски, хотя Лене было очень приятно!  

-Я позвоню.–пообещал он.  

Лена пошла домой пешком. А может и не домой. Погода  казалась точной копией вчерашней. Также тепло, солнечно и сухо. Первый запоздалый опыт  поцелуя с мужчиной оставил необычные ощущения,  словно поджог с одного края чистый  лист её души.  Теперь ей хотелось настоящего огня, хотелось вспыхнуть, загореться,  познать эту запретную страсть, оказаться там, по ту сторону унылого, рассудочного  мирка, который она, дурнушкой,  изучила вдоль и поперек за свои  23 года. Лена жаждала продолжения. Мимо по улице пронеслась пожарная машина.  

-Где-то дом горит. –подумала она. –Господи! Да почему я  всего боюсь и жду  от жизни только плохого? Почему  пожарная машина не может просто так выехать, покататься по городу, погудеть. Это же весело! Только посмотри, какая она красивая, красная, начищенная до блеска!  Пожарники тоже люди. Что у нас за жизнь такая убогая, скучная. Что мы как пугливые суслики? Праздника нет, карнавала нет. Будто с намордниками  и на поводках 

Пожарная машина, сверкая,   свернула на улицу, где находилась ветеринарная клиника.  

-Девушка, Вы не подскажете, как пройти к парку пятидесятилетия чего-то там, не понятно написано? Тут на телефоне, на карте парк  обозначен, а в натуре не вижу, где он? –парень протянул руку, показывая Лене экран телефона. –Заблудился я тут у вас. 

Лена  и не поняла, что он  клеится к ней. Стала вспоминать, какой парк, в честь какого пятидесятилетия? 

И тут ей самой позвонили. Это была Таня.  Лена извинилась и отошла от потерявшегося  путешественника.  

Таня  приглашала на  встречу пациенток-красавиц. 

-Перенесли на сегодня. Придёшь? 

-Почему бы и не сходить? –подумала Лена и согласилась. 

Под мероприятие арендовали   клуб «Вахта».  Таня встретила  у входа и провела в зал, разукрашенный   разноцветными шарами и лентами. 

Женщин собралось видимо-невидимо и   одна другой эффектнее. От такого скопления идеально красивых лиц Лена стало дурно. Она привыкла к  невзрачности, серости, безликости, неприметности окружающего мира. Даже к откровенному уродству в зеркале  привыкла, а тут – сплошная красота. В глазах рябит!  

-Денис Анатольевич Судаков тоже здесь? –спросила Лена. 

-Был, но  куда-то отъехал. Срочно вызвали. –ответила Таня.  

-Наверное, домой.   У него же только что  жена родила. –вспомнила Лена. 

-Давайте я вас всех познакомлю. –Таня взяла Лену за руку. -Идёмте. Смелее. Они тоже, как и Вы, когда-то были,  мягко скажем, некрасивы. Так что, не стесняйтесь. У вас много общего. 

-Но в отличии от меня, наверное,  заплати за операцию.  –подумала Лена и сказала. –Тут  все нарядные, а я даже не успела переодеться.  

-Мелочь. На это никто не обращает внимания. Идем! 

И она потащила  Лену через зал к группе девушек. 

-Знакомитесь. Это – Лена.  

Девушки-красавицы по очереди протягивали Лене руки для рукопожатия и называли свои имена. Они были жизнерадостными, уверенными в себе, доброжелательными, открытыми,  излучали счастье, красоту и молодость. Такое не сыграешь, такими не прикинешься.  

-А у тебя есть фотография, какой ты была раньше?  -спросила Лену её новая знакомая. 

-Не прихватила. Меня неожиданно позвали…    Даже переодеться не успела. 

-А я вот такой была. – и она протянула Лене свой телефон.   

С экрана  злыми глазами смотрело  уродливое лицо. Почти такое же, как было у Лены, до операции.   

-Денис Анатольевич подарил мне новую жизнь. Безответная несчастная любовь. Три попытки самоубийства. Слава Богу, не совсем удачные.  – девушка вывернула руку ладонью вверх, показывая шрамы на левом запястье.  –А главное, став красивой, я познала настоящую любовь. Не абстрактную, и не суррогатную, а реальную, мужскую. С настоящим п*****м никакой, даже самый гиперсуперреалистичный  пластик  и близко не сравнится. Ты, наверное, тоже улетаешь от  мужского мяса?  

-Ну да, вроде бы… -неопределенно пробормотала Лена и отошла от  слишком  откровенной красотки. –Что за глупый балаган! – подумала она и её мысли вернулись к Леониду Львовичу.  

Она подумала о разнице в возрасте между ними. Он вдвое старше. Как отец, которого она никогда не видела.    

Лена пробродила по клубу и наткнулась на ещё один зал. И он тоже был полон красавиц, но  явно в меньшем количестве. Заметив у окна свободный стул, Лена села, спрятавшись за  шторой.  Теперь её не было заметно из зала  и  стразу стало привычно уютно.  

Перед ней за окном виднелся дворик с детской площадкой, вокруг которой женщина катала коляску. Рядом на лавке сидел старичок.  

Лена   попыталась представить, что Леонид Львович мог предпринять. 

-Чтобы войти в дом к Софье Степановне  надо иметь предлог. Он, наверное, сказал, что забыл в прошлый раз хирургические инструменты, без которых не может работать. Его пропустили, он … Нет, если дом захвачен взбунтовавшейся челядью, то его, конечно же, не пропустили. Его тоже схватили, связали и бросили в погреб, где уже лежала связанная Софья Степановна. Хотя…  Леонид Львович навряд ли пошел  один. Я бы на его месте заявила в полицию.  Конечно, он поехал туда с нарядом полиции.  

Она улыбнулась и вообразила себе наряд полиции: платьица с рюшечками,  носочки, туфельки, бантики в волосах.    Или снаряд полиции? Такая коричневая ракета с красным наконечником…  

-А Вы что тут уединились? –Лена почувствовала на плече мягкую, теплую ладонь. 

Она подняла голову и увидела красивую высокую девушку.  

-Эльвира. –представилась девушка. -Можно присесть?  

Стул был единственный, Лена подвинулась и Эльвира присела, прижавшись к ней упругим накаченным  бедром. 

 -А меня Леной зовут. Тут все называют свои имена и начинают рассказывать интимные подробности? 

-Точно. Глупость какая-то. Пришла, а зачем – не знаю. – Эльвира закурила. -Постыдное сборище и жалкое зрелище. Кичатся какими-то  успехами, какими-то мужчинами, каким-то небывалым сексом…. Рожи исправили, а в душах –остались  такими же уродками. 

-Мне говорил один знакомый, что если внешность красивая, то и… -начала Лена.  

-..то и содержание будет соответствовать. Да? Я даже догадываюсь, как зовут этого философа. Случайно не доктор  Судаков? Он всем это говорит. Скорее у этих кукол  швы на мордах разъедутся, чем что-то  переменятся в их душах. Хотя мой отец тоже считает, что внешность влияет на  характер человека.  

-Вполне возможно. Я  как стала красивой, так  сразу почувствовала прилив доброты, спокойствия. А когда была уродливой, то была злой и мстительной.  –сказала Лена, вспоминая, как переменилось её отношение к Леониду Львовичу. -Вы  ведь тоже улучшили свои природные данные?  

-Радикально.  

Лена осмотрела   девушку, но ничего радикального не заметила.  

-Грудь. Я была парнем. Но член  при мне. Я к тому, что   эти  импланты спереди ничего не изменили в моём характере. Мне, например,   с детства нравилось женское нижнее бельё. Такое нежное, изящное, тонкое, изобретательное.  Что у парней? Трусы и  майка из грубой шершавой ткани примитивного кроя. Да и  трусов  в большинстве  не носят. А у девушек? И бюстгальтеры с узкими бретельками, и трусики, да такие, что от одного их  вида  кончить можно. Чулки с поясами изящнейших форм, как перевернутые  башни Эйфеля в Париже, колготки с рисунком, корсеты… А моя мама ещё и шелковые комбинации носила. И всё такое  приятное на ощупь, нежное,  скользкое, блестящее… Мама погибла 6 лет назад и я занял её место в нашей семье. Мне не нравилась тупая  грубость  парней, их  глупые игры. Я хорошо учился, изучал математику, языки,  играл на бас гитаре  в группе.  В нашей группе все были такими, как я. И, кстати. Если надо кому в морду за хамство или по какой другой уважительной причине, у меня не заржавеет. Владею капоэйро. Мой тренер – мастер из Бразилии. Я это всё к чему говорю.  Моё убеждение: внешность никак не влияет на характер человека.  

Эльвира глубоко затянулась, а потом медленно  выпускала дым из ноздрей  тонкими струйками.   

-Когда мама погибла,  я ещё была парнем и  поклялась, что отыщу убийцу и отомщу.    

-Как тебя раньше  звали? –спросила Лена. 

-Лев. Смешно, да? В  честь деда. Грудь  кастомизировала? –Эльвира бесцеремонно сжала Ленину грудь. 

-Натуральная. – Лена опешила от такого  бесцеремонного петиннинга.  

-Хорошая. –Эльвира продолжала мять грудь. -Или там какие-то  спецэффекты? Лифчик в наддувом…  

-Да натуральное всё! 

-Покажи.  

-Ты что? Прямо здесь? 

-А что? Хочешь, я свою покажу. –и Эльвира тут же задрала майку, натянув её на затылок.  

Лена увидела грудь идеальной формы, гладкую, подрагивающую от дыхания, и крупные нежно розовые соски. 

-Теперь ты. –сказала Эльвира. 

-У меня бухгалтер… бюстгальтер… 

-А! Бюстгальтер! Я так и знала. Хитрость!  

-Нет никакой хитрости. Просто долго расстегивать. Не как ты, задрала майку и готово. 

-Давай помогу. –и Эльвира, натянув свитер Лене на голову,  сноровисто расстегнула сложный замочек на лифчике сбоку под мышкой.  –Бельё из секс шопа, как я погляжу. Любительница?   

-Бываю изредка. 

-Да!  Природа тебе не обделила. –Эльвира  лизнула торчащий  сосок. -Мою потрогай. Сравни. По ощущениям не отличить, правда? 

Лена потрогала и согласилась. 

-Только мои импланты в самолете при взлете-посадке могут непредсказуемо сдвинуться, И вообще, инородное тело в твоём  теле это всегда плохо и чревато негативными последствиями. –говорила Эльвира, прижимаясь грудью.  

Их соски встретились и зацепились друг за друга.  

-Какой необычный  приятный опыт. –думала Лена.  

Ей нравилось это прикосновение, наверное, потому что Эльвира по своей генетике оставалась  парнем, и этого нельзя было изменить ни женственной внешностью, ни женоподобными манерами. Как не люби  женское бельё, и какие импланты не вшивай,   всё равно ты останешься  парнем.  

Замяукала кошка. 

-Телефон.  -Эльвира   потянулась к сумке, брошенной на пол.   

И только в этот момент Лена, вспомнив, где находится,  взглянула в окно. С той стороны, со двора на неё смотрело 4 пары глаз.  Женщина с коляской стояла почти у окна. Старик поднялся со скамейки и, покачиваясь, держался за ветку дерева. Парень с девушкой замерли на  тропинке, пересекающей  детскую площадку.  

-Как будто снова в Роттердаме. –крикнул парень. -Где вход? 

Его девушка засмеялась, и они пошли дальше, как ни в чем не бывало.  

Женщина с детской коляской подняла большой палец кверху в знак одобрения. И лишь старик никак не отреагировал. Он всё также  стоял, покачиваясь,  уцепившись за ветку, пока не упал в песочницу.  

Лена мгновенно привела себя в порядок.  

-Отец звонил. В больницу попал. Просит срочно приехать. –Эльвира швырнула  телефон в сумку. –Я на машине. Могу по ходу тебя подвести к метро. Или тут останешься? 

Оставаться в этом дурацком клубе Лене не хотелось.  

Они вышли незамеченными. Красавицы были заняты исключительно собою.