Пролог. Море. Эпизод второй
1193 Слова
В конце концов Шу, сверкая глазами под пушистой копной волос, поставил ей ультиматум: «либо он, либо я». Масла в огонь добавляло то, что он знал, как закончились ее отношения с Морфеем – и панически боялся той же судьбы. «Я только переписываюсь с ним», «я только отвечаю, а не пишу первая», «я не стану с ним видеться, даже если позовет» – во все эти заклинания Шу не верил (и, надо полагать, был прав); он был убежден, что сохранение хоть какого-то контакта с Рами в итоге приведет к развалу их связи – даже если Алиса никуда не поедет. Ему было недостаточно, чтобы она просто заблокировала Рами – он требовал, чтобы она сама, открытым текстом, сказала ему, что общение завершено. А еще – в как можно более грубой и пренебрежительной форме. «Он тешит в тебе свое эго – а ты сделай так, чтобы ты у него ассоциировалась с провалом, с унижением, а не с тем, что его воспевают! Напиши, что он тебе противен, что тебе с ним скучно, напиши что-то, что максимально его заденет! Чтобы он сам тебя послал и заблочил – так будет лучше всего!..» На третьи сутки этих пыток Алиса – измученная, без сна, захлебываясь рыданиями, – дрожащими пальцами написала Рами, что прощается с ним и больше не ответит, потому что так надо. Заблокировать его она так и не смогла. Тем более – уже пыталась, и это было бесполезно.
“What’s your MBTI type?”[1] – как ни в чем не бывало, написал Рами на следующий день.
Видимо, страдальческая простыня, которую она отправила, польстила его самолюбию даже больше, чем если бы она просто продолжила отвечать по-прежнему. «Пожалуйста, пощади меня, не ломай мою жизнь еще раз – ты ведь уже знаешь, что легко можешь ее сломать!» – видимо, он прочитал в этом что-то подобное. Не отвержение, а крик о помощи. Боже, как же жалко.
Но Алиса не ответила. Перетерпела сердцебиение, перетерпела кошмары, перетерпела мучительные сны о парфюме Рами, его коже, волосах, пальцах, тысячу вариаций снов и навязчивых мыслей о том, как она находит лазейку в запрете Шу и снова пытается с ним связаться, ухитряясь не потерять ни того, ни другого и остаться хорошей в собственных глазах, – перетерпела всё и не ответила. И потом еще раз. И еще. После прощальной простыни Рами написал ей четыре раза; последнее сообщение было уже слегка раздраженным: «Надо ведь понабивать себе цену».
Но Алиса не набивала никакую цену – она, сцепив зубы, обливаясь потом, стояла в планке, натянувшись, как струна. Стояла в планке несколько месяцев – именно так это ощущалось. Она даже не открывала сообщения Рами – чтобы не было лишнего соблазна. Отписалась от его каналов, удалила все фото и видео. Каждый день (а особенно ночь) ее мучительно ломало, выкручивало, тянуло назад – и каждый день она останавливала себя огромным, исполинским усилием воли, – словно ворочала тяжелые камни. Фанатично работала, колотила мешок на боксе, проводила кучу времени с Шу – что угодно, чтобы не. Она отпилила от себя кусок – отпиливала долго и старательно, наблюдая, как вокруг разлетаются брызги крови, ошметки кожи, кусочки ее костей. Да, новое сближение с Рами уничтожило бы ее – как уничтожало каждый раз, – но без него осталась просто дыра в груди. Раньше в этой дыре цвело искусство – пусть больное, пусть ядовитое; теперь – не было ничего.
Чтобы выжить, она отказалась жить.
Теперь она больше не общается с Шу – прошел месяц с тех пор, как всё окончательно развалилось. Развалилось, кстати, даже не из-за возвращения Даниэля – до расставания Алиса благородно не делала никаких лишних шагов в его сторону, – а просто из-за инфантилизма Шу и бесконечных скандалов. Это снимало с Алисы моральную ответственность. Ну, хотя бы отчасти. В некотором роде.
И вот он снова пишет. Странно – почему именно сейчас? Долго молчал. Алиса была уверена, просто откуда-то знала, что рано или поздно он напишет снова – но предполагала, что не так скоро. Через полгода там, через год. Когда что-то вновь напомнит о ней в пучине его скучающего гениального разума, одурманенного наркотиками.
Но не так быстро. Удивительно, что он действует вопреки своему самолюбию.
Вздохнув, она села прямо на камни; платье намокнет и испачкается – плевать. Шу далеко и свободен – и это к лучшему: она больше не причинит никому боли. Не будет второго Морфея. Сейчас ее ничего не сдерживает.
Ведь она всё еще не умеет спасаться ради самой себя. Увы. Только ради кого-то другого.
«Я в отпуске. Могу позволить себе гулять по ночам», – написала она. Море чернело перед ней, совершенно не осуждая.
«Забыла, что зареклась мне отвечать?»
А ты, похоже, и правда уязвлен. Она улыбнулась.
«Нет. Просто обстоятельства изменились».
«Кто бы мог подумать».
«Согласна. Ничего удивительного».
«Так и думал, что ты сделала это больше для себя».
О, если бы. Неужели бывают моменты, когда он ее переоценивает, а не недооценивает?
«Были разные причины. И остались. Просто тогда я сочла это правильным решением», – туманно ответила она.
«Причины. Даже множественное число».
Она не ответила. Побольше холодности. Он в нее, конечно, не поверит – просто так интереснее.
«Удобно, конечно, когда есть сдерживающий фактор и всё от него зависит. Можно меньше себя винить в случае чего. И остаться с чистыми ручками».
Не бросает тему, продолжает ехидничать. Неужели вот так задело?..
«INFJ[2]. Мой тип в MBTI», – посмеиваясь про себя, ответила она на его старое сообщение.
«Хм. Необычно. Самый редкий тип – и вроде бы один из самых мне подходящих. У моей бывшей был такой же».
Алиса закатила глаза. Серьезно, вот такие прямолинейные ходы?.. Мистер шахматист, Вы меня разочаровываете.
«Хотя вы с ней совсем ничем не похожи, – тут же добавил он, будто спохватившись, что слишком уж открыто старается ее заинтересовать. – Разве что кроме ботанства».
«Ну, это нормально. Люди одного типа и не обязаны быть похожи», – отметила она, продолжая изображать скучающую отстраненность.
«Кстати, с собранными волосами тебе лучше, чем с распущенными. И лучше без очков. Меньше похожа на училку».
Твое ценное мнение, о котором все спрашивали. Резко вкинуть посреди разговора что-то о внешности – такой избитый прием. Еще и двойной комплимент – приятное, а потом сразу неприятное. «Блузка очень красивая, но вот эта помада тебе не идет». Даниэль как раз недавно твердил ей, как ему нравятся девушки с каре – и что лучше бы она сделала каре. Они что, одни пикаперские курсы заканчивали?
Особенно забавно, если учесть, что он сам училка.
«А мне нравятся распущенные волосы и очки. Это часть образа», – поднимаясь с камней, весело написала она.
Стоп – весело?.. Да, ей и правда весело. Что-то игривым жаром растекается по телу, бередит мысли, тянет куда-то бежать и творить спонтанный красивый вздор. Будто ей снова семнадцать.
Это опасность Рами. Он заставляет ее чувствовать себя моложе – в отличие от Даниэля, приземленного, практичного и расчетливого.
Но оба они – бездна, которой она должна сторониться. Пожирающая пропасть, которая высасывает без остатка – и ничего не дает взамен.
Ничего, кроме красоты.
«Одним мы с тобой похожи, – сказал ей однажды Рами – в розовом неоне очередной съемной квартиры. – Мы готовы на всё ради красоты».
Красота моря ночью. Днем ты здесь между синевой и лазурью, ночью – между темнотой и темнотой.
Как она теперь – между Даниэлем и Рами.
[1] Какой твой тип в MBTI? (англ.) MBTI – психологическая классификация типов личности.
[2] Интроверт, интуитивный, принципиальный, планирующий (англ.: Introversion, Intuition, Feeling, Judging).
- Писатель
