Восхождение тёмной королевы. Его северное сияние

1. Линда. День первый

Он садится на край кровати и нежно гладит по голове. И так тепло от этих ласковых и, вместе с тем, очень мужских, собственнических ладоней, что будто кошке хочется изгибаться навстречу, лишь бы не останавливался. Чтобы гладил еще и еще, перемещаясь ближе к спине, и ниже. Чтобы заставлял выгибаться уже иначе, более страстно, эротично. Чтобы касался губами и шептал на ушко какую приятную ерунду. И в глаза смотрел своими пронзительными, синими, как то самое небо, еще не ночное, но уже не такое бледное, полуденное.

Какие же у него чудные глаза, никогда не думала, что у мужчин могут быть такие яркие и диковатые. И губы сладкие, когда целует, и по телу дрожь идет, когда лямочку майки с плеча тянет прочь. И… какая сука будильник в моей комнате поставила?! Такой сон перепортили!

– Какой, к иблисам, Питер? – у меня от возмущения даже голос пропал.

Дома еще столько дел не доделано, а им, видите ли, в Питер понадобилось. Да еще и меня с собой тащат. Неужели чего-то выведали лишнего? Да нет, не может такого быть, я не настолько идиотка, чтоб оставлять улики. Тут скорее сегодняшний косяк с клубом. Неужели, раз погуляла и уже решила таким образом наказать?! И вообще, как туда лететь, если у меня голова до сих пор едва не взрывается?! Я ж в дороге или обблююсь, или голова взорвется от давления!

Тут еще не свершилась месть этому козлу Матвею и Кире-предательнице. Ненавижу обоих. За одно только утро, я придумала на головы этих обоих такое количество кар, что и года не хватило бы исполнять. И мне все обламывают на корню!

Кира, сволочь, я ей так доверяла, а она… да и Матвей хорош, как только за порог интерната переступил, так и забыл, что у него девушка есть. С лохушкой этой крашеной спутался, думал – не узнаю… а она! Даже волосы нарастила и покрасила, чтоб на меня быть похожей! Ненавижу!

Ух, я бы ей эти волосы… и брови, и ногти и вообще, взять и смыть с нее этот идиотский макияж, что наносила, чтобы на меня еще больше походить. Да только в ее случае выходило очень кустарно и по-деревенски что ли. Ну, что с этой курвы взять? похожей ей быть захотелось, чтобы Матве купился. А он, кажется, купился на самом деле! Сученыш! Ну и х*р с ними, пусть хоть затрахаются до смерти!Мне и без них хорошо! Дома!

Но жених моей сестры оказался на редкость упертым. Покруче какого барана. Понимаю теперь, почему Стелка моя наивная его выбрала. Ну, кроме внешности. Этот норвежский гигант действительно умел настоять на своем. Да так, что отказать было невозможно. Удивительно, как она ему до сих пор не дала ни разу даже для пробы.

– Не хочешь в Питер, – он сложил руки на груди и навис надо мной, словно скала. Господи, только что похмелиться мне дал, а теперь вон, практически угрозы пошли, – отправляйся к брату в мухосранск его по прописке. В квартире вас никто не оставит. Сама понимаешь, почему. И так наворотила ты дел, что за год не разгрести, а если и он присоединится. Да вы хату угробите…А если будешь возбухать громко, то сама знаешь, терпеть не стану, стукну куда следует. Даже не сомневайся, у меня связи имеются. И совершеннолетие тебя не спасет. У тебя резюме подпорчено основательно. И доверия нет, тем более после вчерашнего.

– Сука ты. – Сил пререкаться уже не было, тем более, я действительно была виновата. Сбежала из дома, они искали меня два дня. А я в это время бухала в какой-то прокуренной, заблеванной хате, совсем забыв, что дома, все-таки ждут. В клубе тусовалась. Если эту рыгаловку вообще можно клубом назвать. Бухала все, что наливали, а потом трахалась с этим козлом Матвеем, зная, что изменяет, зная, что поносит меня перед своими друзьями и секс с ним не доставит мне никакого удовольствия. Бухала и трахалась. Бухала и трахалась! Ну, и кто из нас сучка тупая!

Стелла поставила на стол сумку с документами и я невольно скривилась. В голове будто стеллаж с бутылками разбился. Хорошо, хоть похмелиться с утра дали. И не дерьмом каким. Как оказалось, Бьерн еще и в алкоголе неплохо разбирался.

Я задумалась, пытаясь привести мысли в порядок. А что я делаю со своей жизнью? Бухаю, шастаю по впискам с так называемыми друзьями, которые, в итоге, воруют мои деньги и ценные вещи. Сношаюсь с беспробудным дебилом, который не может пропустить мимо себя ни одной юбки, даже самой захудалой и сливает фотки, что лично для него высылала, в интернет… даже с училища поперли за прогулы. Нет, подобное продолжаться не может! Особенно сейчас! Пора менять в жизни что-то кардинально. Но для начала отдых.

– Ну, Питер, так Питер, – я вздохнула, поднимаясь со стула. Нужно было быстренько посбрасывать вещи в чемодан, – какая там погода нынче в Питере?

– Жара аномальная, – Бьерн размял плечи, устало поглядывая на меня, – Магнус будет определенно рад гостям, у него их давно не было.

– Ху ис Магнус? – я резко остановилась в дверях. К какому еще Магнусу мы тут собрались ехать?

Я не параноик, но людям доверять не очень привыкла. Люди злые.

– Дядя мой. Неплохой местами чувак, излишне правильный, но, в целом, не токсичный. Если брать последнее время. Юристом работает в Питере. Тебе у него понравится. Будет чем мозги занять.

– То есть ты везешь меня к своему престарелому родичу на перевоспитание?

– Слушай, тебя интернат за все годы не перевоспитал, не думаю, что он за две недели сможет. Хотя, возможно, и наставит на путь истинный.

И усмехнулся так нехорошо, что я поняла – скучно мне действительно не будет.

Проблевав весь полет от Е-бурга до Питера вместе с Зойбергом, я готова была целовать землю аэропорта, когда самолет приземлился и мы вывалились из его неприятного, душного и замкнутого чрева.

Но, как оказалось, это были еще не все мучения, что судьба уготовала для нас, ведь дядя не приехал нас встречать и теперь еще предстояла далеко не близкая дорога до области, где тот жил.

– Можно поподробнее про дядю? – трясясь в каршеринговой машине, готовила этому насыщенному индюку план гениальной мести. Не будь я Линда Нестерова, если не отравлю этому пенсионеру жизнь на время своего присутствия в его хате. И вроде машину хорошую взяли, и дорога неплохая, но предыдущие переезды и полет вымотали основательно, а тут еще и такая подстава от него. Встречать он, видите ли, не пожелал. Мы пока машину сняли, полтора часа прошло. И дорога такая неблизкая выдалась.

– Педант, – жених сестры, не отрываясь от вождения, коротко взглянул в зеркало заднего вида, – не любит такие фразочки, типа, как ты любишь употреблять. У него все должно быть на местах и правильно донельзя. Из той породы, что в гости со своими тапками ходит. Работает юристом. После смерти моих родителей, бизнес он перенял. У меня другие планы были, адвокатом я становиться не хотел. Живет тоже в старом загородном доме моих родителей, точнее, у нас это была дача, но теперь там коттеджный поселок. Был четыре раза женат…

– Он что, – перебила я, – развелся из-за того, что жены его носки вместе с трусами постирали?

Даже Стелла усмехнулась. Она-то с дядей жениха была знакома не понаслышке и, насколько я поняла, особой любви к нему не питала.

– Да х**н их знает, я в их личные дела не вмешиваюсь. Но, лично мое мнение – с ним жить крайне сложно. Да и женщинам настоящая семья нужна, чтоб муж хоть иногда не на работе был, чтоб дети родились, а Магнус у нас по юности лет, еще в первом браке вазэктомия сделал.

– Чего? – я прижала собаку к себе покрепче. Чего он там такого сделал, что детей иметь не может? Яйки что ли отрезал?

– Семенники перевязал, чтоб не размножаться.

– Дурак что ли? – я выдохнула. Не так радикально, как подумалось впервые, но все же… дурак.

– Ну, определенно, не очень умный был. Это они с первой женой, когда жили. Должен был ребенок родиться, но что-то пошло не так и у Томки выкидыш произошел, вот и стала она Мага уговаривать, мол, давай, чтоб проблем потом не было, а то мы ущербные какие-то… он, дурень, и согласился. В итоге Томка-то его бросила, сказала, что скучный и ей гулять хочется. Бросила из-за одного молодого тусовщика. А Магнус с головой в работу ушел.

– Жестко, – я почесала макушку, – а Томка теперь как?

– Не знаю я на кладбище ездить не люблю.

– В смысле?

– Через четыре года после развода, она из окна вышла. Жила с тем тусовщиком. Невменяемые оба были. То ли он ее, то ли сама, неизвестно. Маг не стал в это дело вникать, да и я не горю желанием.

– А добрые истории у тебя есть?

– Возможно, но сейчас вспоминать не имею желания. Можешь подремать, нам еще ехать час минимум.

– Да копать-приседать! – выдохнула я и завалилась на заднем сиденье, прижимая к себе свое голубоглазое чудо. Всю жизнь мечтала о хаски, но чтоб собака стала собакой раздора, никогда не думала.

– Ты почаще при нем такое говори, можешь даже не стесняться в выражениях.

– Смотрю, ты его очень любишь.

– Дышать без него не могу.

– Ясно. Отдых будет веселым…

И я действительно уснула. Дорога и прошлые двое суток вымотали, как морально, так и физически.

А вот пробуждение было внезапным и феерическим! Рев клаксона автомобиля был подобен реву Иерихонской трубы.

– Что, откуда?! Воздушная тревога?! – от ужаса я пыталась понять, что произошло и где нахожусь. Воем зашелся Зойдберг.

– Это Медведь здоровается так с родней! – пытаясь перекричать какофонию выдала Стелла.

– А, ну, пусть здоровается, – я потянулась, разминая затекшую спину, – видимо, родственник заслуживает.

– Еще как.

Когда в открытой калитке появилась недовольная физиономия охранника, норвежец снял ладонь с клаксона и жестами показал ему, чтоб открывал. Охранник снял с пояса дубинку и двинулся к машине. Стукнул по капоту.

– Наберут имбецилов по объявлению! – выдохнул Бьерн и вышел из салона. – Машину не трогай, Вася! Мне за нее потом платить!

Ответ заглушила закрывшаяся дверь. И тут тяжелое тело с усилием рухнуло на капот. Стелла на секунду вжалась в кресло. Разгавкался щенок. Я села на середину заднего сиденья и приблизилась к ней:

– Нихрена себе! Вот это мужик! Честно, страшно как-то стало. Он же за тебя мог нас порвать.

– Вот мне тоже тогда было страшно. За тебя. Он здоровый. Повезло, что адекватно себя ведет. Другой бы косы тебе вырвал за то, что меня стукнула.

– Пусть лучше охранников швыряет, а не меня.

– Ты знаешь, я вот честно, не рискну ему за это выговаривать.

– Представляю.

В этот момент ворота распахнулись. Жених Стеллы стащил охранника с капота, отшвырнул в сторону. Видно было, что он пререкается со старшими охранниками, на лицах которых застыло явное непонимание, какая-то беспомощность. Он вертел перед их лицом дубинкой, а после с силой грохнул ее о землю и быстрым шагом подошел к машине.

– Бьерн Йонасович, ну он молодой, не знал... Магнус Хендрикович вроде всех оповестил, а этого, наверное, не успели...

– Только из-за этого вы еще тут работаете! Пропустите! – он завел мотор джипа. – Каждый приезд одно и то же! Мне постоянно кто-то пытается начистить физиономию.

Он резко дал по газам и поехал вперед по вымощенной брусчаткой дорожке, что петляла между рядами огромных сосен. Я от неожиданности едва не вылезла в лобовое стекло.

– Нихрена себе придомовая территория! Какого двор размера?

– Тут несколько участков в одном. Магнус после смерти родителей закупился тут неплохо, когда еще район не считался престижным. Тут сейчас вроде около гектара площади.

– Ого!

– Да, в прятки играть можно.

– И надолго мы тут в гостях? – насупившись, спросила Стелла.

– На недельку, потом по обстоятельствам. Хочу хоть иногда отпуск полностью отгулять. Уже три года не был.

– И ты хочешь, чтоб я его неделю терпела? Не наговорила гадостей? Ты шутишь?

– Ну, хотя бы постарайся!

Сосны закончились, сменившись фруктовыми деревцами. И поляной, посреди которой красовался симпатичный двухэтажный дом. Достаточно большой, но не похожий на те замки, которые мы привыкли видеть по телевизору. Первый этаж был каменный, второй – деревянный сруб. В стороне, среди деревьев стояли еще несколько построек.

– А вот и дядюшка встречает, – Бьерн неприятно скривился, а я покрепче прижала к себе собаку, ожидая увидеть какого-то дряхлого старикашку типа “Принца пенсии. Пески времени”, да так и замерла с открытым ртом.

Он стоял на пороге своего загородного особняка и, когда вышел на свет из-под козырька, луч солнца лениво скользнул по плечу, красиво очерченному сквозь обтягивающий гольф оттенка мокрого асфальта. Язык не поворачивался назвать этого атлетичного гиганта дядюшкой. Максимум старшим братом. Гладко выбритый с зачесанными назад прилизанными, удлиненными волосами такого же бурого, только, кажется, темнее тоном, цвета, завязанными в низкий хвост. Одетый по-домашнему и скромно, но достаточно элегантный. Внешняя схожесть с Бьерном видна была невооруженным взглядом. Только ростом дядя слегка уступал шкафообразному племяннику, хотя даже так был реально здоровенным. На тенистой веранде остались восседать два огромных размеров мраморных дога. Настороженных и серьезных.

– Зойдберга из рук не выпускай, съедят, – предупредил жених сестры, заглушив мотор.

Я невольно сглотнула, при виде приближающегося к машине родственничка.

– Ну, нифига себе дядюшка, хочу себе такого, – вырвалось совершенно случайно и Стелла вдруг покраснела, и что-то невнятно зашипела, а Бьерн недовольно покосился на меня, после чего вышел из машины. Подал руку дяде первым, но, судя по выражениям лиц, рукопожатие было жестким.

Собаки приподнялись на лапах, но хозяин тут же осадил их короткой командой. Открыл дверь и подал руку Стелле. Я успела отметить, как изменилась старшая при его виде. Ее плечи были излишне прямые, напряженные. Взгляд стал суровый, губы поджались. Руки Стелла завела за спину и сцепила замком. Конфликт был заметен невооруженным взглядом.

Нудный отдых, кажется, обещал подарить совершенно иные эмоции. Дверь машины распахнулась и мне, внезапно, подали руку, тоже помогая выйти. И все, девочки-мальчики, я пропала, случайно взглянув в эти бездонные синие глаза.

– Какими судьбами в наших краях? – голос Магнуса был негромкий, низкий и будто бархатный. Он успокаивал и, будто гипнотизировал. По телу прошла дрожь, будто по коже кто-то проводил чем-то влажным и горячим.

– Решил приехать отдохнуть в родительский дом. Имею право, вроде бы.

– Имеешь, не спорю. Познакомь меня, наконец, со своими спутницами и пройдемте уже в дом. А то ты тут не успел приехать, как всегда, устроил концерт.

– Ну, тут не только я стараюсь. Это, кстати, – Бьерн чуть подтолкнул Стеллу вперед, – моя вторая половинка – Стелла. Думаю, еще помнишь ее.

– Да уж, знакомы, к сожалению. – Змеей прошипела сестра, но руку все же подала.

Дядюшка наклонился и коротко поцеловал ее ладошку. Я нервно сглотнула. Вот это манерность.

– Это сестра моей любимой – Линда.

Вот он шанс выпендриться. Я выступила вперед и, протянув руку, ухватила большую ладонь оторопевшего Магнуса и начала быстро ее трясти.

– Очень приятно, дядя Медведя, я Линда, но родня называет меня “Это чудовище”. Целовать ладошку не советую, псиной воняет! Это Зойдберг, он хаски. – Затараторила пулеметной очередью.

– Не хотите ли передать собачку одному из охранников, они позаботятся о нем?

– Ах, право не стоит, хвостатый ушлепок воет, как стадо волков! А еще ссытся от страха. И не только ссытся…

Бьерн гыгыкнул, походя мимо, открывшего от такого диалога рот Магнуса и незаметно показал мне большой палец, после похлопал дядюшку по плечу. Феерическое знакомство удалось. Дядюшка просто не мог произнести ни звука, просто хлопал своими потрясными глазами. А я решила, что его неплохо бы разок…эм, победить… Во мне, внезапно, проснулся инстинкт охотницы…

Коротко окинув его с ног до головы, я прошла следом за сестрой в дом.