Ты скажешь мне «да», Крошка

Глава 4

Марина

Проснувшись, я бездумно смотрю в потолок. Чувствую себя намного спокойнее, чем вчера. И обреченнее. Ведь теперь окончательно понимаю, что мне никуда не деться.

Плакать не хочется. Да и не поможет мне это. Единственное, чего я хочу – каким-то образом связаться с сестрами и сказать им, что со мной все хорошо. Нике скоро рожать. Она не должна волноваться.

Приподнявшись на кровати, я без особого интереса разглядываю свою новую комнату. Она выполнена в лилово-бежевых тонах и кажется мне вполне уютной. В другой ситуации мне бы понравилось оформление. Понравился бы здоровенный шкаф, овальное зеркало с подсветкой, широкая, мягкая кровать и симпатичный туалетный столик с множеством ящиков и органайзеров для косметики.

Но сейчас я прекрасно осознаю, что это не комната, а своеобразная тюремная камера. Красивая клетка, из которой мне не выбраться. Я невесело улыбаюсь. Из одного заточения я попала в другое. У отца дома я была ненужной вещью и личной прислугой, а здесь… инкубатор для чужого мужчины. Интересная у меня, однако, жизнь. Даже смешно.

Дверь в комнату приоткрывается и я сразу же напрягаюсь, метнув настороженный взгляд на Романа. Прислонившись плечом к дверному косяку, он скрещивает могучие руки на груди и с любопытством наблюдает за мной.

— Что надо? — мрачно спрашиваю я.

— Ты очень добра по утрам, — хмыкает мой будущий муж.

— Ты вошёл без стука, — недовольно отмечаю я. — Выйди немедленно.

На загорелом лице Романа расцветает недоверчивая усмешка.

— Мне? Выйти? — изумляется он. — Крошка, это мой дом.

— А это, — обвожу взглядом нежно-лиловые стены, — моя клетка. Стучи, прежде чем войти.

Роман цокает языком и качает головой.

— Ошибаешься. Ты можешь передвигаться по дому и двору вполне свободно. Так что спускайся на завтрак, стол накрыт.

Я натянуто улыбаюсь, изображая поклон. И слышу хрипловатый смешок.

— К тому же, сегодня мы идем на вечеринку, — продолжает Роман. — В клубе соберется вся элита. И пресса, конечно же. Расскажешь всем, как меня любишь.

Сцепив зубы, я хватаю подушку и швыряю ее в мужчину. Проходящая по коридору домработница испуганно косится то на Романа, то на меня.

— Р-роман Дмитриевич, все в порядке? — округлив глаза, выдыхает она.

— Все в порядке, работай, — поймав подушку, расслабленно отзывается мужчина.

Домработница быстро кивает и удаляется. Проводив ее взглядом, я хмурюсь.

— Тебя даже домработница боится.

— Такими темпами скоро она будет бояться не меня, — хмыкает Роман. И, кинув подушку на кровать, добавляет: — сегодня к семи вечера будь готова. Шкаф забит шмотками твоего размера. Выбери что-нибудь подходящее.

Одарив его ненавистным взглядом, я отворачиваюсь. У меня нет выбора. Придется делать то, что он хочет.

Когда дверь, наконец, закрывается, я немного расслабляюсь. Побыв некоторое время в тишине, поднимаюсь с кровати и, открыв окно, наблюдаю за тем, как Роман садится в черную BMW и выезжает со двора. Вот и отлично. Сегодня позавтракаю спокойно.

Отодвинув дверцу шкафа, изучаю взглядом разнообразную одежду на вешалках. Здесь и платья, и кофты, и брюки, и джинсы… и ещё очень много всего. С задумчивым видом я перебираю вешалки в шкафу и нахожу комплект домашней одежды – бирюзовый, шелковый топ на бретелях и такие же штаны. В ящиках замечаю нижнее белье. С ним мне не так повезло, как с одеждой – почти все с кружевами, подвязками и чулками.

— Считаешь меня шлюхой, — недовольно бурчу под нос, пытаясь откопать хоть что-то приличное. — Ну и придурок. Сам бы носил эти нитки.

Делать нечего. Выбрав более-менее приличный комплект, я забираю топ со штанами и ухожу искать ванную. Нужно привести себя в порядок и хорошенько все обдумать.

Хотя, думать особо не о чем. Единственное, что мне сейчас остается – это принять перемены, которые так резко свалились мне на голову. Сердце до сих пор болезненно сжимается от несправедливости. Но моя жизнь никогда не была справедливой. Тут нечему удивляться. А ведь я почти успела ухватить свой шанс быть свободной…

Отца посадили, мне оставалось лишь дождаться помощи и уехать навсегда из родного дома. Ещё немного и я могла бы расправить крылья. Жить так, как захочется. Найти себя, закончить учебу… встретить свою любовь, наконец. Ведь за свои двадцать два года я до сих пор не знаю, что такое настоящие чувства.

У меня и парня никогда не было, потому что все, чем я была занята – это учеба, постоянная уборка, готовка для гостей отца и притворство. Да, мне частенько приходилось притворяться любящей дочерью и надевать маски на приемах. Я и мои сестры с самого рождения были для отца пустым местом. Никакой любви, жалости и сострадания. Лишь холодность, безразличие и жесткое давление.

Единственное, что меня успокаивает – это свобода моих сестер. Ника и Лера счастливы со своими мужьями, больше не знают горя. Хотя изначально отец выдал их замуж за чужих мужчин, чтобы обогатиться. А меня… просто отдал. И кому? Какому-то бандиту!

Хорошо ещё, что он меня не тронул. Значит, не такой отмороженный, как я думала. Но я знаю, что рано или поздно все случится. И от этой мысли мне становится плохо. Я не хочу с ним спать! И ребенка ему вынашивать – тоже! Это просто кошмар!

Наконец, я нахожу ванную комнату. Приняв душ и умывшись, переодеваюсь. Мне не хочется надевать одежду, которую купил Роман. Даже есть в этом доме не хочется. Но у меня нет выбора. Я здесь застряла.

Спустившись вниз, сталкиваюсь с домработницей. Она смотрит на меня растерянно, даже с опаской. Поджав губы, поправляет фартук и натянуто улыбается.

— Завтрак готов. Приятного аппетита.

— В чем дело? — хмурюсь я.

— Что, простите? — переспрашивает женщина.

— Вы испуганы? Чего-то боитесь? — внимательно всматриваюсь в ее глаза я.

— Нет, что вы, — Алла улыбается чуть шире.

— Он вас запугал, верно? — кивнув самой себе, догадываюсь я. — Этот Роман… черт в человеческом обличье!

Женщина приоткрывает рот и часто хлопает ресницами.

— Что вы такое говорите? Не нужно, пожалуйста. Кто-нибудь услышит и передаст ему!

— Мне плевать, — приподняв подбородок, заявляю я. — Не бойтесь его. Рано или поздно жизнь его обязательно накажет за все грязные дела, которые он сделал!

— Роман Дмитриевич хороший, честное слово, — тут же лепечет домработница. — Он бывает резок, но… ничего плохого не сделал. Его лучше не злить. Он никому не позволяет так с собой…

— Он меня похитил и удерживает здесь силой, — перебиваю ее я. — Молчать я не стану. И обязательно скажу все, что о нем думаю ещё раз. Прямо в его бесстыжие глаза!

Женщина лишь вздыхает и поджимает губы. Даже головой качает, окинув меня обеспокоенным взглядом. Но больше ничего не говорит.

Развернувшись, я ухожу в сторону кухни. Сев за стол, завтракаю в одиночестве, бродя задумчивым взглядом по зелени двора, виднеющегося через окно.

Может быть, мне все же удастся сбежать из этой клетки? Может, все же подвернётся удачная возможность? Как хотелось бы увидеться с сестрами. Мне так необходима их поддержка… но они ни за что не узнают правду. Все, что я скажу им будет ложью. И врать мне придется убедительно.

Я ни за что не допущу, чтобы они пострадали.