Сноходец

Глава 4

- Братик! Только взгляни, какие здесь ткани, - щебетала сестра возле повозки с рулонами.

Скорчив гримасу отвращения, я помотал головой и пошел дальше, но через пару минут сестра, схватив за руку, притащила меня обратно.

- Братик, купи мне отрез этого материала, - ткнула она пальчиком в красный рулон.

- Сколько... за весь? - небрежно спросил я, демонстрируя мешочек с кристаллами, и, услышав ответ, немедленно развернулся, бросив за спину: - Не интересно.

Рии еще дважды притаскивала меня к лавке, щебеча про маму и подружек, которых такой подарок порадует. И в конце концов ее хозяин решил взять инициативу в свои руки:

- За сколько возьмете? - спросил он, косясь на желанный мешочек.

Поставив его на прилавок, так чтобы было видно его содержимое, я с ленцой окинул имеющийся ассортимент и, немного подумав, сказал:

- Если все это, то за... - я назвал сумму, на 40% уменьшив первоначальную цену.

Вокруг воцарилась тишина. Забыл, что надо дышать, не только хозяин товара, но и девчонки, стоявшие позади меня.

- Нет, слишком мало, - первым очнулся из них продавец, - могу только за...

Он дал мне скидку в 10%, и после этого начался торг, жестокий и беспощадный.

***

- До сих пор поверить не могу, - говорила идущая рядом сестра, - мы сэкономили целую кучу кристаллов!

20% сложно назвать кучей, но да, сэкономили. Если бы у этого продавца были конкуренты, можно было бы еще больше сбить его цену, но монополия создала для него прочный фундамент, который не просел даже под моим умелым давлением. Забавно было то, что в конце он называл меня молодым мастером, отчего у стоявшей позади Ринты чуть ли пар с ушей не шел.

- Это ты вчера танцевал в огне? - внезапно наш разговор прервал мужской голос.

Обернувшись, я увидел стоящего неподалеку практика, и на смену расслабленности от на совесть проделанной работы пришло чувство настороженности.

- Да, я.

- Мне понравилось то, что я увидел, поэтому хочу предложить тебе сделку. Ты еще раз исполнишь свой танец перед записывающим кристаллом, а я за это дам тебе хороший подарок.

- Знаете, - я решил кинуть пробный шар, - несмотря на мой внешний вид, не соответствующий статусу и положению, я ни в чем не нуждаюсь, и можно даже сказать, что у меня есть все, что душе угодно.

Удивленно вскинувший брови практик на мгновение задумался, а потом спросил:

- Даже многоствольный излучатель?

- Зачем он мне? Если только... это будет два многоствольных излучателя? Или даже... три?

- Три?! - вытаращил на меня глаза практик, - а не слишком ли это много за танец?!

- Танец - это вам не просто движения. Это искусство, можно сказать, часть души, вложенная в эти движения. Это и пульс, и биение сердца, и ритм. Это выплескивание чувств: счастья, надежды, грусти и сожалений. Танец - это самое возвышенное, самое трогательное и прекрасное из искусств, потому что это - сама жизнь! - ответил ему я, вложив в голос как можно больше эмоций и пафоса. - И теперь, когда вы это понимаете, ответьте мне, разве четыре многоствольных излучателя дорого за такое сокровище?

- Четыре? - "Ты же только что говорил про три?!"

Посмотрев по сторонам, я заметил множество заинтересованных взглядов, поэтому тут же расправил плечи и громко ответил:

- Я молодой мастер и никогда не отказываюсь от своих слов. Раз сказал три многоствольных излучателя, значит, так тому и быть! Мое слово тверже стали!

Практик открыл рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл его. В тот же миг к нам подскочила высокая девушка и, захлопав в ладоши, воскликнула:

- Три. Три. Три! Я готова стать свидетелем этой сделки!

Я взглянул на непрошеную свидетельницу и про себя покачал головой. Все девушки как девушки. Заботятся о своей внешности, ухаживают, стараются выглядеть красивыми, а эта... Мало того, что ее волосы не мылись и не расчесывались с рождения, так еще и одета в такое рванье, что только диву даешься.

- Ладно, твоя взяла, - сквозь зубы процедил мой собеседник. - Три так три. Идем!

***

Сам процесс записи чего-либо на кристалл выглядел весьма интригующим. Я медленно танцевал между четырьмя белыми тканями, освещенный ярким светом. Каждое мое движение оставляло тени на них, а образы этих теней сохранялись в длинном бруске. После выполнения комплекса упражнений я попросил практика показать, что у нас получилось, и тот, поколебавшись мгновение, направил в кристалл свою энергию. Над бруском появилась прозрачная фигура, чем-то напоминающая голограмму, и начала двигаться. Сказать, что я был под впечатлением - не сказать ничего. Я был шокирован и потрясен. Даже забирая излучатели, я нет да и возвращался мыслями к записывающему кристаллу, хотя на оружие и стоило бы взглянуть повнимательнее.

Больше всего эти излучатели напоминали... положенные на бок шкафы. Примерно таких же размеров, прямоугольные, с тремя рядами круглых отверстий. Подсчитал их общее количество, получилось всего 33, выходит, по 11 в каждом ряду. Проследив глазами за тем, как девчонки грузят "шкафы" в фургон, я обратил внимание на насыщенный эмоциями взгляд свидетельницы соглашения с практиком.

- Нравятся? - спросил я, подойдя к ней поближе.

- Ага, - радостно закивала та. - Хочу себе один, нет два, нет все. Хочу их все!

- Если у тебя есть что-то равноценное... - я сделал красноречивую паузу, и моя собеседница подобралась, нависнув надо мной.

- Поменяешься? - закончила она за меня предложение.

- Нет! - решительно помотал головой я и, увидев целую гамму эмоций, отразившихся у нее на лице, добавил: - Могу поставить их на кон в игре.

- Какой игре?

- Игре в кости.

***

Почему мне в голову пришла такая идея? Все очень просто. Когда я ходил с девчонками покупать ткани, то заметил между рядами чашек и деревянными ложками наборы кубиков, сделанных из белой кости. Память услужливо напомнила про оставшегося в прошлом друга Болата Садыкова. Жили мы с ним в одном доме, только в разных подъездах. Он - казах, я - русский. Когда были мальчишками, постоянно дрались, доказывая свой авторитет на районе, а потом подружились и стали не разлей вода. Сколько раз я играл с ним и его земляками в кости, словами не передать. Именно тогда я и выучил технику контроля броска. Не Доминик Лориджио, гордо носивший титул доминатора кубиков, но где-то рядом. И хотя это тело было для меня еще в новинку и освоил я его пока не на 100%, но уделать эту девку смог бы даже в таком состоянии, а если взглянуть на зрелище еще люди подтянутся, то можно будет забить мой фургончик доверху, ведь азарт, он такой...

***

- У меня есть много отличный вещей! - оживилась моя собеседница. - Есть техники практиков, эликсиры, которые они принимают, чтобы улучшить свои тела, есть древняя карта сокровищ, в которой крестиком отмечено место, где спрятаны несметные богатства...

- Я говорю про равноценные вещи, а не про такой хлам. Если есть, неси - сыграем.

- Марк!!! - раздался за спиной вопль девчонок, услышавших наш разговор. - Ты не можешь этого сделать! Мы запрещаем!

Но общественное мнение, почуявшее запах развлечения, мгновенно заткнуло их звонкие голоса.

- Молодой мастер сказал - значит, быть посему! Все же слышали, что его слово тверже стали?! - раздался крик одного из зевак и громкий, дружный вопль в ответ:

- Да!!!

Девчонки скуксились и смотрели по сторонам растерянным, затравленным взглядом, а я, выменяв самый маленький кристалл на кости, взял кубики в руку. Покатал в ладони, почувствовал их вес и, улыбнувшись, посмотрел в сторону бегущей ко мне высокой девушки, тащившей на плече большой тюк.

- Значит, я ставлю платье, - вытащила она из тюка красную тряпку, - браслетики, - на свет появились широкие костяные браслеты в бурых пятнах, я предпочел считать, что это просто грязь, - ножики, - целая куча ножей с костяными лезвиями упала к моим ногам, - и это колечко.

Колечко было зачетное. Ярко-красный камень, вставленный в изящную оправу, притягивал глаз.

- Один метатель, - сделал я свою ставку.

- Почему? - встала та на дыбы.

- Потому что это последняя модель, а не старье какое-то. Принимаешь ставку?

- Да! - та недовольно скривилась и села на место. - Дай мне кости, я буду первой кидать!

***

Где-то 6 часов спустя.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что сегодня играть со мной больше никто не будет, встал и с удовольствием потянул затекшие мышцы. Девчонки молча смотрели на меня, как на дьявола, разрушившего их маленький и уютный храм мировоззрения. Три фургона, включая мой, забитые, всем, чем только можно, стали итогом моей сегодняшней игры. Результат мог бы быть еще лучше, но один излучатель я все-таки проиграл. Да. Дернулась рука, когда так не вовремя запульсировала грудь, и счастливый торговец, схватив его, тут же убежал, не слушая, что я его зову обратно отыграться.

- Молодой мастер, - ко мне подошел старенький дедок в соломенной шляпе, - не хотите ли обменять излучатель на высокогорный мед?

При одной мысли о меде мое лицо на долю секунды показало желание отведать этой сладости, и ушлый торговец тут же расплылся в довольной улыбке.

- Нет! - в тот же миг решительно отрезал я, желая стереть с его лица этот оскал, но тот, хитро поблескивая глазами, не собирался так легко сдаваться, сразу же показав товар лицом.

Бочонок, примерно на пятьдесят литров, был заполнен этим аппетитным лакомством, но я решительно помотал головой, хотя внутри себя и хотел крикнуть: "Да!" и заграбастать все это себе. От сущности сладкоежки некоторых даже переселение в другое тело не избавляет. Торговались мы долго и отчаянно, прекрасно понимая, чем это закончится. В конечном итоге, проводив тоскливым взглядом обмененный излучатель, я повернулся к ошеломленным девчонкам.

- Все торговцы такие? - спросила за всех Рии.

- Нет. Только твой брат, - без лишней скромности ответил ей я. - Разве не помнишь, что полубоги благословили меня на то, чтобы стать лучшим в этой профессии? Это всего-навсего первый шаг.

- После второго шага люди сами начнут приставлять к тебе охрану, чтобы она охраняла их от тебя, - съязвила Ринта и пошла к фургонам.

Да. Уезжали мы под пожелания больше никогда не встречаться. Не то что через три года, даже десяти лет будет не достаточно, так не хотели меня видеть проигравшие. А кто виноват, что в погоне за наживой они потеряли свое добро? Скромнее надо быть! Но не стал говорить это вслух. Правила - правилами, обычаи - обычаями, но за такие слова меня или побьют, или забросают камнями. Мысленно я уже видел, как уже у многих пальцы в кулаки сжимаются.

***

- Что делаем? - к лидеру бродяг подошел высокий, жилистый парень, от которого на версту несло опасностью.

- Сначала разберемся с этими двумя торговцами, - ответила девушка, не отводя холодного взгляда от уезжающих с торжища фургонов, - а потом разберемся с мальчишкой. За то, что он посмел меня так обыграть, я с него живьем шкуру сниму. Сейчас разделимся. Ты подготовишь ловушку первому, он поедет обратно старой дорогой и обязательно остановится на холме, а я поеду за вторым.

- Режем или в живых оставим? - с ленцой уточнил тот.

- Режем! Я не забыла, как эти твари смеялись надо мной.

***

- Хорошее у тебя чутье, брат! И рука твердая! - радостно говорил сидящий впереди торговец. - У меня тогда, внутри все замерло, а ты буравишь его своим взглядом, и малец дрогнул. Сам видел, как его рука дернулась! Силен ты, братец, точно силен!

- Да, - довольно ответил старший брат, с любовь поглаживая излучатель, - с ним мы можем и на воду пойти, и в воздух подняться. Отличная вещь.

- Единственное, что ты сделаешь, это уйдешь под землю, - раздался резкий женский голос, и с ветки дерева к ним спрыгнула чья-то фигура.

Младший брат, не успел ничего толком сделать, когда острое лезвие полоснуло его по горлу, но его старший брат, всю дорогу оставался настороже и успел схватиться за копье.

*Вжих!*

Змеей метнулось вперед древко с острым наконечником, но, оказавшаяся перед ним девушка, изогнулась так, словно у нее костей в теле не было, и метнула нож, который по самую рукоять вонзился в грудь торговца. Пнув оседающее вниз бездыханное тело, она метнулась к излучателю и с любовью погладила по нему рукой:

- Первый.

***

Опытные торговцы для ночёвки выбирали места, где можно было защититься от незваных гостей, которые время от времени пытались наложить руку на их товары. Поднявшись на холм, люди осмотрелись по сторонам и начали собирать ветки для костра, не зная, что под кругом из камней, в котором путники обычно разжигали костер, кто-то закопал сонную траву, и стоит только огню разгореться, как все это место покроется усыпляющим дымом. Спрятавшиеся бродяги видели, как на вершине холма загорелся огонек, а спустя час, замотав лица тряпками, пошли полюбоваться на результат.

Все торговцы лежали возле костра, пребывая в обморочном состоянии. Обнажив нож, высокий парень полоснул им по горлу одного из попавших в ловушку людей и, удовлетворенно кивнув, пошел к следующему.

- Нашли! - вскоре раздались довольные возгласы бродяг, обнаруживших излучатель.

***

- Второй. Молодцы, - похвалила людей девушка и оскалилась в предвкушении. - А теперь пришла пора заняться мальчишкой.

Один из бродяг вытащил из-за пазухи неприметного зверька и поднял его в воздух. Тот поводил головой по сторонам и, уставившись на юг, запищал. Бродяги, не мешкая, взобрались на ездовых зверей и устремились в том направлении.

Несколько дней спустя.

- Лидер, - раздался громкий голос одного из бродяг, и девушка отвлеклась от созерцания реки, к которой их привел зверек, - смотрите, что я нашел!

В руках подбежавшего бродяги был деревянный кораблик, в котором лежал кусок меха, обильно спрыснутой составом, который так привлекал зверька. На тонкую мачту бел нанизан парус из бересты, а на нем был нарисован кулак с оттопыренным средним пальцем.

- Убью гаденыша! - прошипела девушка и ударом ладошки превратила кораблик в труху.

Вернулись мы героями, точнее герой был один, остальные - героини. Если у кого челюсти не умели падать на землю, то после лицезрения трех битком набитых фургонов, они точно там побывали. После того как девчонки рассказали в подробностях и лицах обо всех перипетиях нашего путешествия, каждый счел своим долгом похлопать меня по плечу и взъерошить волосы. После этих почестей болели плечи и голова ощущалась настолько остро, что любое прикосновение к ней чувствовалось как укол иголкой.

- Порадовали вы меня, - подвела итоги глава. - По такому поводу завтра проведем собрание всех членов рода и устроим небольшой праздник. Нам есть, что отметить!

Праздник, это, конечно, хорошо, но меня волновало другое. Зачастившая в последние дни пульсация в груди. С этим я и отправился к матери. Выслушав меня и покивав свои мыслям, она потащила меня к главному медику рода, сухенькой старушке, у которой ниже колен стояли монструозные протезы.

- В молодости со мной это приключилось, - пояснила она, заметив мой взгляд, - не изловчилась увернуться от атаки. С чем к нам пожаловал "молодой мастер"?

Чувствую, теперь прилипнет ко мне это прозвище. Я же просто стебался, а они... с такой ехидцей и иронией в голосе говорят, что мышцам лица сразу же хочется скривиться и дернуться.

Мать рассказала, в чем заключалась суть нашего дела, и достала записи родичей, изучавших этот вопрос. Женщины вместе полистали книжки, ощупали мою грудь и перекинулись парочкой непонятных терминов, после чего старушка сказала:

- Марк, чтобы ты лучше понял, представь, что кость у тебя в груди это растение. Некоторые из них требуют много влаги, и, если их плохо поливать, то они засыхают и гибнут. Другие, наоборот, не переносят воду. Посаженое в тебя семя тотема еще до конца не изучено. Из-за того, что род был вынужден покинуть пределы Империи, все эксперименты были прекращены, и мы не провели всеохватывающих исследований. Поэтому я не могу сказать точно, хорошо это или плохо. Использовав на нем мировую энергию, ты вступил на неизученную ранее тропу. Можно даже сказать, что ты обильно полил семя энергией, чего до тебя раньше никто не делал. Оно не дало росток, нет. Оно начало меняться. Сейчас кость уже не такой формы, какой была прежде. Она выросла и немного сдвинулась. Сдвинулась влево, к твоему сердцу.

Старушка поднялась на ноги и медленно пошла к стоящей возле окна бадье с водой. Зачерпнув из нее воды, она так же медленно выпила ее и повернулась ко мне.

- Я очень надеюсь, что ошибаюсь, но у меня создалось такое впечатление, что эта кость хочет добраться до твоего сердца.

- Значит, ее надо вытащить? - побледнев и ощутив, как по спине забегали холодные мурашки, спросил я нашего медика.

- Если бы ты не совершил столь ошеломляющую поездку, то я бы сегодня же вскрыла твою грудь, но...

Повисла невыносимая пауза, мне до одури захотелось вскочить и, схватив ее за грудки, потрясти, крича: "Говори быстрее, что еще за "но" такое?!" Ладно, ладно, не за грудки, и не за протезы. Можно было бы подергать за руку, нарисовав на лице угрожающее выражение... К счастью, старушка отмерла и снова заговорила:

- Хотя это должно было прозвучать только завтра, я лучше опережу события. Находясь под огромным впечатлением от твоих успехов, глава, чтобы наградить тебя и зажечь соревновательный дух в других, даст тебе разрешение на одно принятие целебной ванны.

- Это же прекрасная новость! - вскочила со своего места мать и поклонилась старушке. - Благодарю вас.

Заметив, что я безучастно стою и непонимающе хлопаю на них глазами, мать пояснила, что время от времени родичам удается достать немного целебных трав. Или найти и выменять у кого-нибудь. На общем совете давным-давно было принято решение, что ванны из этих целебных трав будут использованы только детьми. Слишком мало их было, чтобы обеспечить всех желающих, да и детей тоже хватало. Поэтому существовало дополнительное условие. Если ребенок до наступления 11-летия смог отличиться и проявить себя, то он достоин, чтобы род потратил на него имеющиеся ресурсы.

Понимающе кивнув, я спросил:

- Что эта ванна изменит? Она сможет растворить кость?

- Нет, - улыбнувшись, покачала головой старушка. - Она откроет твои поры, выведет из организма нечистоты, укрепит внутренние энергетические каналы и кровеносные сосуды. Другими словами, создаст благоприятную среду, чтобы мы сами могли передвинуть семя тотема ближе к сердцу.

- Что? Зачем? - каюсь, в этот момент мой голос дал позорного петуха, и я немедленно покраснел.

- Потому что сердцевиной этого семени является сердечная кость дикого зверя. Сердца людей не имеют ничего подобного, но некоторые звери в процессе своего развития научились создавать костяную оболочку, закрывающую их жизненно важные органы.

- Если бы мы знали заранее, что тебя так наградят, - подключилась к разговору мать, мы бы посадили семя тотема перед самой процедурой. Сейчас же нам нужно будет только переместить его.

- Это не опасно? - все-таки задал я вопрос, крутящийся на кончике языка, и женщины расплылись в улыбках.

- Марк, - наклонилась ко мне мать, - процедура будет совершаться возле полубожественного тотема. Полубоги присмотрят за тобой и...

- И, возможно, кто-нибудь из них тебя выделит, - продолжила ее фразу старушка.

- Это как?

- Когда человек отвергает смертное тело и становится бессмертным полубогом, он создает созвездие на небе... Или создает, или забирает у другого полубога, - подумав, поправилась старушка. - Это личное созвездие полубога, и он может установить связь между ним и смертным, если сочтет смертного достойным подобной чести. Я не знаю многого, но, судя по записям предков, вся династия императора имеет связь с созвездием "Большого Трезубца". Благодаря этому их ветвь столь многого добилась... Но, знаешь, малыш, - тепло улыбнулась она мне, - не думай об этом слишком много. Ведь где мы, а где полубоги.

Когда ее сын вышел из дома целительницы, отправившись по своим делам, улыбка сползла с лица матери, и она повернулась к старушке.

- Не смотри на меня так, Линн, - ответила та. - Это твоя вина. Ты сама не сказала сыну, что нельзя было использовать мировую энергию.

- Не сказала, потому что он просто не мог ее использовать, - ответила та и затарабанила пальцами по столу. - Никто не знал, что у него это получится. Итак, какие у нас шансы?

- На извлечение шансов нет, - ответила целительница. - После того как мировая энергия попала в корни семени, они распушились и намертво вцепились в плоть мальчика. Если ничего не делать, рано или поздно кость доберется до сердца и пронзит его. Какие бы усилия мы ни прикладывали, больше 5-6 лет ему не прожить. У нас просто нет других вариантов. Пойми это, Линн. Положим мальчика в ванну. Как только поры откроются, перекрою болевые ощущения и сделаю разрез. Корни семени тотема будут расти на глазах, а мы тем временем сдвинем само семя под сердце. Я даю 70% шанс на успех. Если все получится, его сердце станет неуязвимым для физических атак, но... повелевать он сможет только птицами.

- Главное, чтобы жив остался, - тяжело вздохнула мать, опускаясь на стул.

- Нужно было со мной посоветоваться, - сочувственно обняла ее за плечи целительница. - Зачем было так спешить?

- Я тогда была слишком взволнована, - повинилась Линн, - заело меня, и отступить не могла. Скажи... насчет созвездия полубогов, это правда? Я сама хотела об этом ему сказать, но... вдруг он загорится надеждой, и когда ничего не получится...

- Верь в своего сына, - ответила старушка. - Даже если не получится, он справится с этим разочарованием. Он у тебя сильный малый.

***

Следующий день начался с родового собрания, на котором присутствовали все сородичи, от стариков до детей. Глава сказала, что впервые за многие годы в роду появился ребенок, достойный того, чтобы на него потратили драгоценные травы из кланового хранилища. И в подтверждение своих слов рассказала и кое-что показала из того, что я привез с торжища, особенно заострив внимание на двух вещах. Как я и предполагал, первой вещью был излучатель.

Сменивший в этот момент главу заместитель толкнул краткую речь о излучателях. Оказывается, между ними существовала разница, о которой я и не знал. Были излучатели, выпускавшие тонкий луч, который, попадая в тело человека, оставлял в нем маленькое, но глубокое, отверстие. Примерно такое же, как у грифеля карандаша. На первый взгляд, это не влекло за собой никаких особо страшных последствий, но попадающая в этот момент в тело человека энергия нарушала всю его энергоструктуру, и тот запросто мог погибнуть, если не владел техниками защиты своей энергии. Второй тип излучателей работал иначе, он воздействовал на заранее приготовленный заряд, и тот, вылетая, либо взрывался кучей осколков при столкновении с чем-либо, либо взрывался, преодолев определенное расстояние. К слову, я привез в род излучатель именно этого типа.

После него эстафету снова подхватила глава, сказавшая, что хотя зарядов у нас к нему пока нет, она точно знает, что в роду есть люди с правильно растущими руками, которым под силу их изготовить. Несколько человек сразу же помахали своими выдающимися конечностями, показывая, о ком идет речь.

После этого глава мельком прошлась по привезенным мехам, твердым костям, сборам трав, шерсти, по множеству глиняных горшков и мисок, по куче мелочевки, которая была ничуть не менее ценной, и остановилась на высокогорном меде. Оказалось, что он был и ценным, и редким, и дорогом сразу. Главное его достоинство, в глазах главы, заключалось в том, что он усиливал действие принимаемых препаратов. Да, как выяснилось, вступившие на стезю воителя, не брезговали пичкать свои тела самодельными лекарствами, делающими их более сильными, быстрыми, ловкими и выносливыми. Поэтому родичи, посвятившие себя военной стезе, были очень обрадованы подобному приобретению, к тому же этот мед помогал быстрее восстанавливаться после травм и подстегивал регенеративные процессы в организме.

Выслушав все это, никто не посмел оспорить решение главы, и вскоре начался праздник. Родичи достали струнные инструменты, барабаны, свирели и устроили концерт, под который девушки немедленно пустились в пляс, а я... Я отправился с матерью и целительницей получать свою награду. Лекарственную ванну. Хотя, почему ванну? Это было просто большое деревянное корыто, где в кипящей воде плавали травы.

- Раздевайся, - сказала мать. Послушно скинув одежду, я перевел взгляд на полубожественный тотем, расположенный рядом. Я внутренне понадеялся, что моя нагота не оскорбит ничьих священных чувств, хотя в памяти Марка была информация, согласно которой, перейдя из смертного тела в тело из уплотненной энергии, полубоги свое мировоззрение, логику, а заодно и чувства меняли. Они становились совершенно другими существами, очень тонкой нитью связанными с миром смертных.

- Заходи, - раздался голос целительницы, и я шагнул в жидкость, мигом опалившую мне ноги. - Так надо, - строго сказала она и, надавив мне на плечи, заставила целиком опуститься в корыто.

"Мама, роди меня обратно, здесь слишком горячо!"

Но мои мысли так и остались мыслями. Женщины принялись колдовать возле моего тела. Вот я увидел, как целительница втыкает несколько костяных иголок мне в грудь, пока мать держит в руках острый нож. От жара вокруг мой лоб мигом покрылся потом, и его капли, размывая зрение, стекали прямо в глаза. А потом и все звуки стали более глухими и неотчетливыми. Я словно проваливался куда-то, теряя связь с реальностью. Хотел вернуться обратно, но не смог, и с головой рухнул в мир грез и странных видений.

Пока женщины возились с моей безвольной тушкой, мой разум оказался в нескончаемом потоке видений. Сначала я находился в теле воина, сражавшегося на поле боя, перед которым, бросив на землю оружие, упал на колени враг. "Сделай выбор", - откуда-то пришло понимание, чего от меня ждет это видение. - "Убей или оставь ему жизнь". Приняв решение, я тут же оказался в шкуре ремесленника, который смотрел на заваленный множеством деталей стол. Только что от него ушел заказчик, и теперь ему предстояло решить, какую деталь ему поставить в устройство. Более дорогую, тем самым сократив свой заработок до мизера, или дешевую, что позволит получить нормальную прибыль. "Сделай выбор". И тут я понял, что это что-то наподобие теста. И мои решения - это ответы на вопросы. "Что делать? Как отвечать, чтобы не остаться в пролете? Что хотел увидеть создатель этого теста?" - множество вопросов промелькнуло в моей голове, и после секундного замешательства я просто решил быть собой и отвечать так, как бы я на самом деле поступил, не ища оправданий своим поступкам.

Кем я только ни становился в этом калейдоскопе профессий и разных занятий. Я побывал в шкуре убийцы и жреца, чиновника, советующего самому императору, и пьяницы, без крыши над головой. Я убивал, обманывал, предавал. Я был кристально честен или закрывал своим телом ребенка от несущегося в него копья, я даже брал на себя ответственность за собственные поступки, послушно подставляя шею под топор палача. И все это был я. Человек. Не идеальное и не совершенное творение, а просто двуногий, прямоходящий человек, который всего лишь хотел оставаться честным перед самим собой. Я видел бесчисленное количество красавиц, за благосклонность которых лилась рекой кровь. Я погибал за них и убивал их, держа ни на секунду не дрогнувшей рукой копье. В видениях у меня были сотни детей. Кого-то я любил так сильно, что принимал на себя его грех и умирал, с любовью шепча: - "Живи!", а кого-то душил собственными руками. Жизнь... порой ты слишком сложная штука. Я смотрел, как уходит в небытие очередное видение, а затем мою душу вырвало из этого тела и вознесло в небеса.

Я парил бесплотным сгустком энергии над планетой, и надо мной сияли бесчисленные мириады звезд. Холодные и далекие, они равнодушно смотрели на меня, а потом одна из них мигнула, и я почувствовал связь с ней. Связь, что пройдет красной нитью, через всю мою жизнь. Существо, что невообразимо превосходило меня во всем, на долю секунды прикоснулось ко мне, и в мой разум вошло понимание этой связи, после чего меня с силой вышвырнуло обратно, и я выгнулся дугой, оказавшись в своем теле.

- Все хорошо, - тут же донесся отчетливый голос матери. - Потерпи еще чуть-чуть. Осталось соединить последний разрез.

Я лежал в медленно остывающей воде и не хотел выходить из нее. Отчасти я боялся, что предательски задрожат колени, а отчасти мне хотелось просто полежать и еще разок вспомнить, какие же преимущества мне сулит та маленькая серебряная капля, появившаяся на уже существовавшей татуировке.

Не знаю почему, но полубоги из созвездия Большого Колеса обратили на меня внимание, и это был уже свершившийся факт. В этом созвездии, состоявшем из 11 звезд, одна из них установила со мной связь, одарив способностью, ценность которой поймет любой, имеющий Договор с птицей или со зверем.

Насколько я разобрался, тотем в теле человека служил своеобразной общей точкой, что связывала человека и зверя. Через него человек передавал свои мысли и желания, а зверь отвечал, если его развитие и самосознание позволяли ему сделать это. Звучит, вроде как, хорошо, но был там один нюанс: этот способ общения замечательно работал, только если зверь находился рядом. Стоило ему отойти по своим делам, и человеку приходилось вливать в тотем свою энергию, транслируя единственное слово: "Вернись". Хорошо, если зверь уходил от тебя на сотню метров, а если вас разделяли сотни и тысячи километров? Сколько времени человеку придется безостановочно призывать своего партнера? Ведь полубоги не любили кабальных договоров, посылая тем, кто заставлял зверей ходить за собой хвостиком, испытания, которые не каждому дано будет пережить.

Кстати, о испытаниях. Хотя тут я немного забежал вперед, и надо бы вернуться к серебряной капле в татуировке. Стоит мне только подать в нее энергию, как она откроет в пространстве окно, и где бы ни находился мой партнер из мира фауны, он немедленно перенесется ко мне или я к нему. Вроде бы все здорово, но опять же есть одно но... С этой способностью пришло и ограничение или, другими словами, гейс (1). Заключалось оно в следующем: я не должен был лгать. Можно было умолчать, отказаться говорить, перевести разговор на другую тему, но отныне и навсегда любое слово лжи для меня означало смертный приговор. Почему такая мысль пришла полубогам в голову, я понятия не имел, зато знал, что если решу открыть вторую звезду созвездия или захочу, чтобы еще одна капля появилась в моей татуировке, то я должен буду пройти полубожественное испытание.

И этим испытанием могло оказаться все, что угодно. От пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что, до какого-нибудь пустяка, наподобие сбора пышного букета и его возложения в одном из храмов. Но не стоило забывать, что вместе с наградой должен был появиться и еще один гейс...

- Сынок, - ко мне подошла мать, - как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, - честно ответил я.

- Я рада, что все прошло нормально, - она устало улыбнулась мне. - К сожалению, твой тотем после перемещения стал неполноценным. Теперь ты сможешь заключить договор только с птицами.

Когда она произнесла эти слова, в моей памяти словно открылась дверь, откуда вывалился целый пласт информации. Здесь имелись бесценные знания о каждой птице на этой планете. Места их обитания, срок жизни, уровень интеллекта, любимая еда и прочие особенности. Оказалось, что чем больше птица, тем она умнее, и, если я заключу договор с маленькой птичкой, мне достаточно будет просто отдать ей приказ, чтобы она немедленно полетела выполнять его. Большая же, наверняка, что-то попросит за это.

- Птицы, так птицы, - пожал я плечами, заметив изучающий взгляд матери, - главное, чтобы они твои кусты не клевали.

___________________________________________

1. Гейс (др.‑ирл. geis, гэльск. geas) — распространённая в древности разновидность запрета-табу в Ирландии. Если в двух словах, это наложение на себя запретов и ограничений, для привлечения удачи.