Не покидай Мэнгроув Плейс

Глава 11.

* * *

В гостиной воцаряется почти благоговейная тишина. Никто не произносит ни слова, никто не возражает. Полные губы миссис Чемберс складываются в ядовитую усмешку, но она тоже молчит.

— Не будем обсуждать это, — наконец устало говорит Стив. — Расскажите, пожалуйста, мисс Филипс, как погибли дядя Джозеф и тётя Кристина. Как наш дед осуществил свою месть.

— Прошёл потайными ходами в стенах, очевидно, — Белинда тоскливо машет рукой. — Отравил тётю Крис и повесил дядюшку Джозефа. Или велел это сделать своей… этой… Лучше бы он действительно был беспомощным овощем, Господи!

Она судорожно всхлипывает, сбросив с плеча руку брата, попытавшегося её утешить.

— В случае с мистером Маклином, — негромко сообщает Лу, — его преступление называется доведением до самоубийства. Потайная дверь, ведущая в комнату кузена, была давным-давно заколочена, так же, как дверь в спальню мисс Шарп. Я знаю это точно, ведь и мне довелось побывать там, как вам всем известно.

— Да уж, вашу ночную рубашку я не забуду никогда, — со слабой улыбкой неожиданно вставляет Белинда, утирая щёки. Лу, не удержавшись, одобрительно улыбается ей в ответ, но тут же деловито продолжает:

— Так вот, ваш дед просто воспользовался тем, что его кузен без устали накачивался виски. Роджер не мог к нему войти, но зато он ежедневно, вернее, еженощно напоминал ему о его прегрешениях, прямым текстом советуя повеситься и не коптить больше небо. Он знал о нём всё: о его махинациях с ценными бумагами, о том, что он довёл до алкоголизма собственную жену, выгнал из дома незамужнюю беременную дочь, уехавшую жить к тётке… ну и так далее. Всё это он пафосно вещал прямо из стены. На спившегося Джозефа его речи произвели настолько глубокое впечатление, что он действительно не выдержал и повесился, как Квартеронка. Кстати, можно отметить, что в повреждённом мозгу Роджера эти женщины — обе Сары Мэй — как бы слились в одну. С большой вероятностью он считал, что бабушка Шерри тоже покончила с собой.

— Боже, Боже… — снова потрясённо бормочет Белинда.

— Теперь о вашей тёте Крис. Её Роджер ненавидел не меньше, чем Джозефа, но она не пила, зато была диабетиком, причём инсулинозависимым. Такой человек уязвим, он может пострадать как от гипергликемии, так и от гипогликемии, тем более в преклонном возрасте, когда сердце изрядно изношено. Софи Кинселла втёрлась к старушке в доверие, ещё бы, она же была квалифицированной медсестрой и, очевидно, они обсуждали проблемы медицинского характера. Софи посетила мисс Шарп и во время визита незаметно для будущей жертвы подменила её пузырьки с инсулином пузырьками с обычным обезболивающим. Кто читает надписи на пузырьках и ампулах? Только не подслеповатые старушки. Мисс Шарп подмены не заметила, вколола себе другое лекарство и легла спать. Тут ей стало нехорошо, но она диабетик со стажем и, возможно, приняла бы какие-то меры, да просто вышла бы из комнаты и позвала на помощь. Судя по тому, что её дверь была отперта, она и намеревалась это сделать. Но тут вмешалась сама судьба, иначе не скажешь. Мисс Шарп, как мы предполагаем, увидела Квартеронку. Да-да, пресловутый призрак, не улыбайтесь так скептически, миссис Чемберс. В общем, сердце у мисс Шарп не выдержало, она упала на пол и умерла от сердечного приступа. Что сразу поразило меня на фотографии её трупа, так это выражение неизъяснимого, как пишут в старых романах, ужаса на её лице. Конечно, она могла узреть и кузена Роджера, но в ту ночь он на охоту не выходил, берёг силы.

Лу прерывает свою речь, отходит к буфету и наливает себе немного холодного чая с мятой и лимоном из кувшина, который там предусмотрительно поставила Долли, благослови её Господь. В горле у неё пересохло.

А впереди — заключительный акт моноспектакля.

— Ну вот и все смерти, в которых повинен Роджер Монтгомери и Софи Кинселла, — буднично произносит она, возвращаясь к столу, и ждёт реакции публики.

— Как?! — тут же восклицает Белинда. — А остальные? То есть я хочу сказать — это, конечно, не убийства были, но покушения на убийства, разве нет? Или то, что произошло с Виктором и Шерри — действительно несчастные случаи??

Лу внимательно смотрит на Виктора, а тот встречает её взгляд с усталой усмешкой. Его щёки ввалились, резче обозначились скулы, на висках проступила седина.

— Старый паук не был повинен в том, что случилось именно со мной, — с неожиданной лёгкостью заявляет он, пожав худыми плечами. — Между прочим, я ему благодарен, ведь меня он укокошить не пытался, хотя наверняка знал, что я не подарок. Он ведь всё про всех, получается, знал. Говорю же, паук в паутине, да и только.

— Так ты действительно перепил и слишком долго для своей болезни пролежал на солнце? — недоверчиво спрашивает Белинда, озадаченно моргая.

— Ну что ты, дорогуша, — растягивая слова в своей обычной ленивой манере, отзывается Виктор. — Чтобы вы не считали меня таким клиническим идиотом, я скажу правду: меня вырубил с помощью инъекции и оттащил к беседке, чтобы я там сдох, мой бывший любовник. Он, понимаете ли, меня бросил, а я его навязчиво домогался. Как видите, я так или иначе повторил судьбу злосчастной Сары Мэй. Любопытный казус, право.

Он на секунду приподнимается из кресла и шутовски раскланивается, а потом опускается обратно.

— Так ты что, содомит?! — Конни вскакивает и тычет пальцем в его сторону в паническом ужасе, естественном или наигранном — непонятно. — Боже правый! В нашей семье — содомиты!

— А то, что в вашей семье убийцы — это ничего? — резко осведомляется Лу, встав напротив неё и прищурив синие глаза, которые кажутся сейчас осколками льда. — То, что вы планировали у******о Шерри Уильямс и почти его осуществили — это ничего?

После всеобщего ошеломлённого молчания Белинда придушенно ахает, уставившись на Конни, Виктор цедит: «Понятно…», а Шерри лишь устало прикрывает глаза.

— Я не удивлена, — негромко бросает она.

— Если бы ты умерла, наглая черномазая выскочка, моим детям досталось бы куда больше денег, — ничуть не стесняясь, сообщает ей Конни и разворачивается к остальным членам семьи. — Это, учтите, вовсе не признание в покушении на у******о, на тот случай, если кто-то тут ведёт диктофонную запись, — теперь она смотрит, прищурившись, прямо на Лу. — Я всё буду отрицать, так и знайте.

— Конечно, вы ведь тоже мастерица перевоплощений, — та пожимает плечами. — Вспомнить только, какую сцену вы разыграли в холле после того, как Шерри отправилась в больницу, а Майк признался, что он правнук Роджера. Тянет на «Оскара», ей-богу.

— Ради Джеральда и Саманты, — перебивает его Стив, глядя на Конни с брезгливым удивлением, будто на какое-то причудливое, но мерзкое насекомое, — я предлагаю Шерри не подавать обвинения, но решение, конечно же, за нею, ведь это она пострадала.

Шерри опускает голову и несколько напряжённых мгновений смотрит в пол, потом снова поднимает глаза и твёрдо говорит:

— Я не святая. И мне хочется доставить неприятности этой напыщенной стерве, но её сорванцы мне правда нравятся… тем более, что — слабая улыбка вдруг появляется на её губах, — Майк с ними очень подружился.

— Что? С Сэмми и Джерри? — неверяще бормочет миссис Чемберс, растеряв всё своё высокомерие. — Где они? Я же запретила им даже подходить к этому… этому…

— Замолчи, Конни, — резко осаживает её Стив, у которого, видимо, лопнуло терпение. — Я предлагаю тебе поблагодарить Шерри… миссис Уильямс за её великодушие, собрать вещи и немедленно оставить этот дом. Мне, право, жаль твоих ребят, но у них хорошие задатки, они не вырастут такими жестокими снобами, как ты, я очень на это надеюсь.

Губы миссис Чемберс шевелятся, но беззвучно, когда она обводит уничтожающим взором всех присутствующих, а потом разворачивается и гордо шествует вверх по лестнице. Все провожают её глазами, тоже не проронив ни слова.

— Как она узнала, кто такие Шерри и Майк? Ну то есть, кем они приходятся дедушке? И нам? — спрашивает наконец Белинда.

Лу покаянно разводит руками:

— Боюсь, это наша вина. Нам удалось кое-что узнать о прошлом Шерри, и она подтвердила эти данные. Разговор происходил на кухне, и миссис Чемберс, очевидно, его попросту подслушала.

— И приняла меры, — меланхолично резюмирует Виктор, зябко ёжась. — Какая отвратная баба. Хочется надеяться, что детишки действительно пойдут не в неё. Кстати, а где они? Торчат в каком-нибудь укромном углу, развесив уши?

Он демонстративно озирается.

— На чердаке вместе с Майком, — с улыбкой отзывается Зак. — Между прочим, они считали вас настоящим вампиром всё это время. Девчушка помешана на вампирских комиксах, и вы подошли на эту роль идеально, мистер Леруа.

— Спасибо, даже лестно, — подумав, с бледной ухмылкой роняет Виктор. — Так что? Комедия окончена? Все во всём разобрались? Миссис Ханжа сейчас соберёт свои тряпки и отчалит, оставшись безнаказанной, дедуля благополучно помер, избежав ответственности, его альтер-эго, то есть супер-крокодил, — тоже, в тюрьму попадёт только дура-сиделка, которую дедуля, будучи полутрупом, ухитрился сломать. Отлично. Тре бьен. Спасибо за превосходный спектакль, — он вяло хлопает в ладоши несколько раз, не спуская глаз с Лу. — Ради этого стоило сюда ехать, хотя мне тут ничего и не причитается. Согласно завещанию дедушки.

Но тут со своего места снова поднимается Белинда. Лу завороженно смотрит на неё и вдруг понимает, что именно сейчас она как никогда похожа на Шерри Уильямс.

Сосредоточенно сдвинув тонкие брови, она говорит совершенно спокойно, обращаясь к брату:

— Не хочу, чтобы дедушка продолжал управлять нами из могилы. Всё, что он задумал, — жестоко и бесчеловечно. Несправедливо! Мы не обязаны выполнять условия этого завещания. Пусть адвокаты распределят между нами наши доли, раз уж без этого не обойтись, но потом, когда Конни заберёт доли близнецов, а Шерри — свою и Майка, оставшееся нам с тобою, Стиви, следует сложить и разделить на троих — тебя, меня и Виктора. Мы не такие, как дед. Если он нас сейчас видит и слышит, пусть знает, что мы не такие.

Виктор потрясённо смотрит на неё и отворачивается, прикусив нижнюю губу. Остальные в полном молчании глядят на Стива, и тот наконец медленно произносит, тряхнув головой:

— Я сам хотел предложить тебе это, сестрёнка. Ты абсолютно права, и я горжусь тобой. Вик, ты в доле, это не обсуждается, и не возражай.

— Я… и не собираюсь, — кашлянув, хрипло отвечает Виктор. — Не ожидал. Благодарю.

— Я люблю вас, мисс Монтгомери, — торжественно объявляет Лу и тут же со смехом спохватывается: — О, простите, чисто платонически, разумеется!

— Позвольте узнать, коль мы уже в курсе всех ваших семейных дел, как вы намерены жить дальше? — серьёзно осведомляется Зак, тоже поднявшись с места. — Нас это не касается, но тем не менее…

— Я, конечно, останусь здесь, присматривать за домом, — степенно пожимает плечами Стив. — Я намерен сдать Мэнгроув Плейс в аренду киностудиям, которые давно этого жаждут. Свяжусь с продюсерами исторических фильмов о Гражданской войне. Деньги, полученные за аренду, помогут содержать особняк.

— А вы, Белинда? — Зак внимательно смотрит на его сестру: та, ничуть не смущённая всеобщим вниманием, гордо вскидывает острый подбородок:

— Я давно собиралась уехать и поступить в колледж искусств… но, — она оборачивается к брату, и на губах её вдруг вспыхивает ясная, как солнечный полдень, улыбка, — в связи с открывшимися обстоятельствами могу задержаться и здесь. Если Голливуд сам приедет к нам, вдруг меня возьмут на эпизодическую роль?

— Конечно, возьмут! И вы будете выглядеть просто волшебно в платьях девятнадцатого века… — мечтательно и лукаво подытоживает Лу, и Белинда краснеет, очень довольная.

— Я не могу остаться здесь, — говорит Шерри почти с сожалением, на миг стиснув узловатые пальцы кухарки. — Жизнь на Юге — это не моё. Хотя Майк слился со здешними болотами… и он сюда, возможно, ещё вернётся. Но не я. Деньги мистера Монтгомери пойдут на его образование. Мы начнем всё сначала — на Севере, у родственников моего мужа.

— Жаль, — искренне говорит Стив. — Но я вас понимаю.

Шерри кивает с явным облегчением.

— Майк настолько слился со здешними болотами, — неожиданно заявляет Лу, — что даже пытался совершить ритуал вуду, изготовив кукольную копию миссис Чемберс и понатыкав в неё булавок. Он мне признался сегодня. Куколку эту он оставил на чердачной лестнице, чтобы близнецы нашли её и отнесли матери, а та перепугалась. Своеобразная маленькая месть. Но этот хэндмейд подвернулся под ноги мне.

Шерри ахает, а Стив вдруг с улыбкой говорит:

— Не могу винить парня за это.

Все переглядываются, а Лу мягко спрашивает:

— Ну, а чем вы намерены заняться, мистер Леруа?

— Я вообще уеду из страны, — глухо бросает Виктор, чуть помедлив. — Уеду в Европу. Давно хотел. Поселюсь, очевидно, на Кипре. Там дешёвая недвижимость… и всегда тепло. Спасибо вам всем, — он неловко вылезает из кресла и, ссутулившись, направляется к лестнице. Проходя мимо Шерри, он, однако, выпускает парфянскую стрелу: — Ваш енот всё-таки самый противный трикстер из всех, кого я знал… родственница. Но и ему я благодарен, коль он обштопал этих выскочек из Нового Орлеана.

Повернувшись к Лу, он едва заметно ей подмигивает и уходит наверх, чуть было не столкнувшись с миссис Чемберс, которая сама волочит свои чемоданы. Майка поблизости не видно: скорее всего, Конни его попросту прогнала. За ней плетутся близнецы, у каждого — по туго набитому баулу, и Зак со Стивом немедленно подходят помочь.

— Наверху ещё два чемодана, — надменно роняет Конни, и Зак послушно отправляется в её спальню, ободряюще потрепав по макушкам обоих ребят. Те мрачны и зарёваны: они не хотят уезжать, и им наверняка перепало от матери из-за дружбы с Майком.

На подъездной аллее, шурша гравием, останавливается прибывшее городское такси, и семейство Чемберс отбывает прочь из Мэнгроув Плейс.

Гостиная пустеет. Шерри и Долли уходят на кухню. А из-под стола вперевалочку вылезает енот, хитро поглядывая на вернувшихся детективов и молодого хозяина, которые изрядно запыхались после перетаскивания чемоданов.

Весело присвистнув, Лу бросает зверьку кусочек яблока из блюда на буфете:

— Я буду по тебе скучать, ты, треклятый трикстер! Скажи же что-нибудь, я знаю, ты умеешь говорить, только притворяешься!

Феликс лишь фыркает, хватая подношение. Его карие глаза будто смеются.

— Я тоже пойду складывать вещи, — деловито сообщает Зак. — Поднимайся, Лу, хватит целоваться с этим наглецом, у тебя-то тряпок куда больше, чем у меня.

— Сейчас, — рассеянно бурчит Лу, выпрямляясь, чтобы взять очередной кусочек яблока для енота. — Я кормлю своё альтер-эго, босс, не мешай.

Стив с незаметной улыбкой наблюдает за ними, но, дождавшись, когда Зак скроется из виду, говорит, немного помявшись:

— Могу я попросить вас задержаться на минутку, чтобы кое-что обсудить, мисс Филипс?

Лу смотрит на него несколько озадаченно:

— Мистер Монтгомери, если вам нужны дополнительные детали расследования, про которые мне… м-м… не удалось упомянуть, мой босс пришлёт вам более подробный отчёт.

Она поспешно приглаживает выбившиеся из косы кудряшки. Надо и правда подняться в спальню и показать Заку, у кого больше тряпок!

— Нет, я… — Стив откашливается в замешательстве, на его скулах от волнения проступает румянец. — То есть… да, я понял насчёт подробного отчёта и жду его. Но я хотел спросить у вас нечто личное, вы позволите?

— Спрашивайте, — со вздохом разрешает Лу, чувствуя, что «нечто личное» точно не к добру. Лучше бы она сразу пошла в свою комнату.

Енот иронически посматривает на неё снизу вверх, засранец!

— Что заставляет вас заниматься такой… э-э… деятельностью? — выпаливает наконец Стив. — Это же очень рискованно! Вы умны и… обаятельны, вы могли бы многого добиться в любой другой области…

Он краснеет ещё пуще под острым взглядом Лу, и та, спохватившись, отводит глаза.

«Ну коне-ечно», — хочется протянуть ей, подражая Саманте, но вместо этого она серьёзно и тихо говорит:

— Я вам признаюсь, мистер Монтгомери, потому что вы мне симпатичны. Всё очень просто. Я много лет, ещё со школы, люблю своего босса, а он об этом и не догадывается. Считает меня другом. Мне даже пришлось уехать в Нью-Йорк, но потом вернуться. И наняться в его агентство, чтобы быть рядом. Чтобы помогать ему. Он же такой растяпа и зануда. Вот и всё, — с неловким смешком заключает она.

Стив на несколько мгновений задерживает дыхание, а потом краска сбегает с его лица, и он резко бледнеет.

— Действительно, так просто, — отрывисто говорит он и вымученно улыбается. — Что ж, мне очень жаль. Не смею вас больше задерживать… и ещё раз извините.

«Бежать, бежать! — свирепо думает Лу, прыгая по лестнице сразу через несколько ступенек. — Ещё чего не хватало! Влюбился в меня!»

Только оказавшись возле своей комнаты, она переводит дух и почти неслышно бормочет себе под нос:

— Это прямо карма наследников Мэнгроув Плейс — влюбляться в квартеронок! Ну или в псевдоквартеронок, какая разница. Вот же чёрт…

Она поднимает голову и замирает, теряя дар речи.

Её слышали. Тоненькая смуглая молодая женщина в белой сорочке, с рассыпанной по плечам копной тёмных кудрей, притаившаяся за углом коридора, улыбается ей грустно и нежно. Потом подносит палец к губам и, повернувшись, исчезает в стене.

— Сара Мэй! — ошалело выдыхает Лу, бросаясь к тому месту, где только что стояла женщина. — Сара Мэй!

Дверь спальни Зака распахивается, и босс возникает на пороге, уже полностью переодевшись для путешествия, в джинсах и серой футболке, а возле его кровати виднеется полностью упакованный чемодан.

— Лу Эмбер! — грозно восклицает он. — Какого дьявола ты опять тут торчишь и медитируешь на гобелен? Расследование закончено. Давай же, собирайся быстрей, поехали.

Лу несколько мгновений смотрит в его озабоченное усталое лицо. Брови Зака сосредоточенно сдвинуты, в уголках светлых глаз собрались ранние морщинки — это от близорукости. Очки он зачем-то снял и теперь вертит в руке. Простой и надёжный, как хлеб или вода, её растяпа, её зануда босс.

Рассказать ему про Квартеронку, только что исчезнувшую в стене? Так ведь не поверит же.

— Сейчас соберусь, — со вздохом отзывается Лу. — Только не нуди.

* * *

Ведя машину прочь от Мэнгроув Плейс, Зак даже в карту не заглядывает — ни к чему. Справа тянутся кажущиеся бесконечными тростниковые заросли. Он ищет глазами большую белую птицу, которая не так давно парила тут, будто планер… но не находит.

Ему жаль расставаться с этими местами. С этими болотами. С манграми, чёрт бы их побрал.

Он косится на притихшую рядом Лу и вдруг спрашивает:

— Тебе тоже жаль уезжать?

Лу Эмбер какая-то странная. Грустная.

— Останови-ка тачку, — вдруг говорит она очень серьёзно, вскинув на него потемневшие синие глаза.

И когда Зак, удивлённо подняв брови, послушно выполняет это распоряжение, Лу крепко обхватывает его рукой за шею, не давая увернуться, и впивается в его изумлённо раскрывшиеся губы поцелуем. Долгим и… таким коротким.

— А вот теперь поезжай, босс, — весело командует она, наконец оторвавшись от этих губ и озорно и отчаянно блеснув глазами из-под растрёпанных кудрей. Косичка её расплелась, волосы свободно падают на плечи.

— Совести как не было, так и нет, — хрипло бормочет Зак, на миг прикрыв глаза, и трогает машину с места.

Когда-то он это уже говорил.