Ева ощутила удушающую волну страха, когда поняла, кто сидит в соседнем кресле. Не было никакой возможности спастись. И не только потому, что Арнольд сидел близко, но и потому, что она уже совершила. И хотя она не давала твердого ответа, ничего никому не обещала, она отныне сражалась только за себя. Ей на одно бесконечное мгновение стало страшно. Жутко от мысли, что ему все известно. Он не имел ни какого морального права судить ее, но ей все же было нечем дышать. А спустя какое-то время, она к собственному изумлению, почувствовала, как что-то прикасается к лодыжке. Она элементарно никак не могла в это поверить. Но Арнольд сидящий рядом с ней, передвинул ногу так, что кожа его ботинка касалась ее голой лодыжки.
Ева застыла.
Он пристально смотрел на экран, как будто ничего не замечал. И о
