Двое на краю пропасти

Глава 7

— Где мы? — спросила Лея, опасливо озираясь по сторонам.

Багровый закат окрасил небо в ядовито-красный, отчего казалось, что исполинские деревья вспарывают густыми мощными ветвями небосвод, и он вот-вот прольет на них кровавые слезы. Здесь было тепло и сухо, а земля, испещренная морщинами, казалась на редкость плодородной: даже кустарники были настолько большие, что становилось не по себе.

— Алекс, — тихо позвала Лея. Он всё еще обнимал ее за талию, не отпуская ни на шаг от себя, и ей стало по-настоящему страшно. Слишком уж настороженно он скользил взглядом по глянцевым листьям и пестрым цветам, чей сладкий аромат разливался утонченным благовонием в воздухе. Алекс напряженно вслушивался в тишину. Его беспокойство набатом отдавалось в чуткой душе провидицы, а потом земля разом вздрогнула под ногами, и Лея мертвой хваткой вцепилась в толстый черный жилет, плотно обхватывающий грудь Алекса.

Земля вздрогнула еще и еще, словно к ним приближалось что-то огромное, а треск ломающихся веток подтвердил, что это «что-то» уже близко. Алекс схватил автомат, но дикий громоподобный полурык-полувой заставил его отбросить эту идею.

— Святая Инэ, что это? — ошарашенно пробормотала Лея.

— Бежим, — ответил Алекс.

— Что?

— Бежим! — закричал он, когда огромная грозная голова чудовища пробилась через густые заросли деревьев.

И они рванули вперед. Лея в жизни никогда так не боялась, поэтому бежала, как испуганная серна от горного льва. Да и сомневаться не приходилось, что если чудище их настигнет, то проглотит, не подавившись! Под ногами шуршали сухие обломки веток, а по лицу то и дело хлестали крупные листья.

— А-аа! — запищала Лея, оглянувшись, увидев когтистые лапы и оскаленную морду. Их настигали!

— Сюда, сюда, — Алекс схватил за руку, смещаясь в сторону. Они нырнули в широкий иссохшийся в сердцевине ствол поваленного дерева и затихли, глотая собственный пульс.

Алекс знаком велел Лее подползти к нему — им нужно попытаться переместиться, если не хотят стать обедом для доисторического ящера. Снаружи громко фыркнули, принюхиваясь — Алекс понадеялся, что незнакомый запах человека воспримется не как добыча. Зря.

— Алекс, — тихо позвала Лея.

— Что? — Он откинул крышку дистализатора.

— Алекс! — Она дернула его за руку, указывая вперед: отверстие в стволе было заблокировано огромным желтым глазом, затем их тряхнуло, словно динозавр решил сыграть в футбол. Лея закричала, откатываясь от Алекса. Он же, быстро спрятав артефакт, схватил автомат. Одиночная очередь по жилистой лапе — и ствол закрутило с бешенной скоростью. Складывалось ощущение, что пули больше разозлили ящера, нежели навредили. Хруст сухого дерева разбавил звонкий испуганный вой Леи и скупые чертыханья Алекса, плечо которого чуть не пробил мощный желтоватый резец. Их собирались сожрать на подушке из древесины, прямо как в роскошном ресторане.

— х**н тебе! — тихо выругался Алекс, ударив по карману в поисках гранаты, но ствол подпрыгнул, и они с Леей вывалились, как пара надоедливых муравьев, под ноги зубастому хищнику. — Беги к деревьям! — крикнул Алекс, пока динозавр отбрасывал массивной головой иссохший ствол, расчищая себе путь к добыче. — Черт! — Лея побежала к голым камням через равнину! Алекс бросился за ней. И не он один.

Грудную клетку жгло адским огнем — ему часто приходилось убегать, но с такой скоростью никогда! А вот Лея на удивление неслась легко и быстро, Алексу даже пришлось поднажать, чтобы поравняться с ней, и тогда-то он понял, куда она метит: в бело-серой насыпи чернел узкий лаз.

Он не без труда обогнал ее, взлетая по мелкой подвижной крошке из камней и буквально затаскивая наверх Лею. Их преследователь издал дикий рев, настигая, щелкая зубами всего в паре ярдов от Алекса. Лея свободно просочилась внутрь горы, а вот ему, и без того крупному мужчине, еще и в амуниции, пришлось туго.

— Бросай его! — кричала Лея, тянув за руку. Автомат не проходил.

— Не могу, ремешок зацепился! — ответил Алекс.

Лея резко нагнулась, выхватив из голенища его ботинка острый нож, и резанула толстую ткань. Во мрак пещеры они ввалились под рассерженный скрежет когтей о камень, тяжело дыша, не помня себя от страха и на волне головокружительного адреналина.

— Чертова ящерица сожрала мой автомат! — раздраженно воскликнул Алекс и достал из кармана фонарик, ярким пятном запрыгавший по сырым стенам.

— Что это за мир такой? — рвано дыша, спросила Лея.

— Доисторический. Это прошлое. — Алекс неожиданно весело рассмеялся, ловя изумленный взгляд Леи. — Ты понимаешь, что у нас получилось: мы повернули время вспять! Мы отправились на шестьдесят пять миллионов лет назад! — Казалось, он и сам не мог поверить в это.

— Далековато.

Алекс подошел к ней и присел рядом, светя в сторону, но так, чтобы можно было рассмотреть ее лицо.

— Ты как вообще? Ничего не болит?

— Всё хорошо, — мягко ответила Лея, словно и не было между ними противостояния. А чувствовала она себя действительно на удивление сносно.

— Нам нужно осмотреть наше убежище, рядом со входом опасно.

— А может, исчезнем отсюда?

Алекс хмыкнул и достал дистализатор.

— Надо разобраться, как он работает, — откинул крышку и показал на темную панель. — Она не активировалась. У камней бешенный заряд энергии, но ими невозможно управлять. Пока. — Алекс задумчиво провел пальцем по дистализатору и, криво улыбнувшись, добавил: — Не хотелось бы оказаться где-нибудь в открытом космосе.

— В космосе?

— Потом как-нибудь расскажу.

Лея кивнула и, не без его помощи поднявшись, побрела след в след. И стало так тепло внутри от этого «потом как-нибудь расскажу». Алекс ведь никогда умышленно не оставался с ней вдвоем. Микка, Люк, Ноа, Финн, Кара, Чен — все оставались, а он нет. А сейчас казалось, что он совершенно не против ее компании.

Горная цепь, которую они поначалу приняли за голую каменную насыпь, оказалась подземной системой пещер. Алекс старался не углубляться — наверху опасно, но кто сказал, что прародителями обычных кольцевых червей не могли быть гигантские склизкие твари? Наконец они остановились в широкой каменной нише, относительно близкой к поверхности: здесь было теплее, чем глубоко под землей, хотя стылая сырость неприятно щипала ноздри, а в каменном потолке зияла дыра, через которую попадал скупой свет вечерних сумерек и свежий воздух. Внизу пахло затхлостью.

Алекс подошел к стене, по которой тонкой струйкой сбегала вода, образуя небольшой ручеек, принюхался и попробовал — вода, это уже не мало. Под расщелиной лежали сухие ветки и листья — можно было бы организовать скромный костерок, чтобы согреться, но, услышав глухой крик где-то в небе, решено было обойтись без него. Мало ли какой хвостатый гость решит посетить их светопреставление, но в кармане бронежилета была припрятана пара фиолетовых неоновых палочек. Алекс достал их, согнул и бросил по углам, разгоняя ночные тени.

Лея стояла, прислонившись к стене, обнимая себя руками — после наступления темноты стало в разы холоднее. Даже ему прохладно, хотя Алекс был куда подготовленней: камуфляж, удобная обувь, а если бы зал, что в программе путешествие по доисторическому миру, обязательно куртку прихватил бы и камеру — когда еще такое увидишь! А вот Лея со своим платьем… Он покачал головой — говорил же ей! Хоть сандалии свои не надумалась обуть, оставаясь в серых кроссовках.

Алекс расстегнул кевларовый жилет и накинул ей на плечи, оставаясь в одной черной футболке.

— Спасибо, — выдавила Лея, пытаясь закутаться в толстую тяжелую ткань. Дикая бессонная ночь, плавно перетекшая в безумный гон смерти, наконец дала о себе знать: Лея во всем теле ощущала страшную усталость.

От Алекса не укрылось ее изможденное состояние: он усадил ее на один из камней по возможности удобно, но, увы, до мягкой постели, да даже для соломенного тюфяка им было далеко. Сам устроился поодаль — на пологом камне, прислонившись спиной к холодной стене, прокручивая в голове произошедшее на базе: им срочно надо понять, как управлять силой дистализатора, иначе быть им первыми пещерными людьми, ну, или переместиться куда-нибудь в еще менее приятное место. У него вызывало большие сомнения, что портал выкинет их на райском безопасном острове. Алекс посмотрел на Лею и, не выдержав вида трясущихся точеных плеч, позвал:

— Иди сюда. — «Вдвоем же теплее?» — разумно подумал он.

Она вздрогнула и подняла на него свои огромные серые глаза, изнутри сиявшие раскаленным серебром.

— Не бойся, — приняв ее смущение за страх, произнес он. — Ты замерзла.

Лея встала и подошла к нему, но остановилась, не понимая, что именно он от нее хочет. Алекс усадил ее к себе на колени — она не сопротивлялась, но держалась скованно и смущенно.

— Не бойся, — повторил он, — я тебя не обижу. — Он четко сформулировал мысль, чтобы Лея точно поняла, что ему можно доверять в этом вопросе. Что-что, а до насилия над женщиной Алекс никогда не опускался.

Лея поверила ему и немного расслабилась, а потом даже улыбнулась, когда он сказал, качая головой:

— Я же просил не надевать это платье.

— Ты не просил, ты приказывал, — глядя ему в глаза, напомнила она.

— Пусть так, — согласился Алекс, — но сейчас я прошу: расскажи мне про камень.

Лея медлила всего мгновение, взвешивая каждое свое слово: она доверяла Алексу, как никому из людей, окружавших ее, но и страшилась ровно настолько. Он был слишком целеустремлен, слишком жаждал победить в схватке с судьбой. Лея боялась, что его человеколюбие может внезапно закончиться.

— Я родилась с ним. Так Святая Мать отмечает дочерей с даром предвидения.

— А тот камень, который мы… позаимствовали, — подобрал слово Алекс, — в Акаде. Он так похож…

— Его велел создать Мерадес. Лучшие мастера трудились над тем, чтобы он стал близнецом моего. Мерадес собирался стать владыкой пяти миров и выставлял свое величие на показ. У него много сокровищ, на которые воры могли положить глаз, — она стрельнула взглядом в Алекса, он лишь надменно приподнял бровь. — Так он хотел отвлечь внимание от своего главного богатства.

— От тебя.

Лея кивнула, затем добавила:

— Я говорила правду тебе: я такая же рабыня, как и другие женщины дворца, только ценнее.

«Да», — подумал Алекс. Она ценнее. Как он вообще мог подумать, что та, другая девушка, была провидицей, талисманом Акады. Перед его глазами каждый день проходило живое воплощение сказок, которые в детстве рассказывала мама. Сгусток чистой энергии. Напрашивалось слово «магия», но Алекс не верил в нее, предпочитая всему находить рациональное объяснение.

— Зачем вы собираете эти камни? — наконец спросила Лея. Ей давно хотела понять, ради чего он с командой рискует жизнью и свободой. Чего желает добиться.

Алекс не ответил. Он, вероятно, тоже не доверял ей.

— Расскажи про свой родной мир, — попросила Лея, заходя с другой стороны. Снова хитрость, но она ведь женщина.

— Мало увидела? Еще хочешь? — насмешливо спросил Алекс, разгадав ее уловку.

— Нет, не хочу. — Его мир, смердящий похотью и жестокостью, оставил глубокий след в ее памяти. Ей не понравилось там, но знания — ценнейший дар, который человек может получить от всего, что видит. А Лея рождена, чтобы знать.

— Расскажи мне про Инэру, — после продолжительного молчания, попросил Алекс.

— Хорошо, — просияла Лея. — С рождения сестры развивали мой дар, когда мне исполнилось семь, меня отдали акадскому царю, но я всегда помнила запах утренних туманов и шелест мягкой травы. Прохладные воды Эстоса и ветер, шумящий в кронах девственных лесов. Сладкий вкус дождя и золотые рассветы. Ласковое солнце и тихий шепот Святой Инэ. Там нет понятия добра и зла, там лишь покой.

— Ты необыкновенная, — шепотом произнес Алекс.

— Конечно, — согласилась Лея. Она восприняла его замечание не как комплимент, а как данность.

Алекс иронично хмыкнул, но иронизировал он исключительно в отношении себя: сказать так много и не рассказать ничего могла только удивительная женщина. А ведь поначалу он самоуверенно посчитал ее простой, как детский паззл — легко собрал, легко разобрал. Но Лея оказалась сложной головоломкой. Не простушкой и не хитрой лисой, а другой, сложнее и непонятней.

— А твой мир всегда был такими… таким… — У нее не получалось подобрать верного названия той безнадежности, которая ей открылась. — Ты не такой, как те мужчины. — Алекс и его отряд не были похожи на людей без чести и совести, а других в его мире она не видела. Они берегли и заботились о ней, хоть и были ее тюремщиками.

— Не всегда, — сказал он. Лея удивилась — думала, что он уже не ответит. — Мне было десять, когда мир поразил новый вирус. Сначала никто не воспринял его всерьез, а потом началась пандемия, карантин, изоляция. Люди болели и умирали. Лекарства не было, а болезнь распространялась с огромной скоростью. Правительство приняло решение на границах построить оградительные заслоны — бетонные стены десять футов в ширину и пятьсот в высоту. Мы почти перестали видеть солнце, только в полдень, когда оно стояло в зените.

Алекс замолчал на мгновение, словно вспоминал, что произошло дальше, а потом устало проговорил:

— Через три года борьбы конгресс поддержал решение президента о изоляции здоровых людей, свободных не только от вируса, но и от других болезней. Они захотели построить здоровую нацию. Так произошло разделение на Верхние и Нижние Штаты. Прогресс, наука, здоровье против упадка, нищеты, болезней. Сначала закрылись полицейские участки, школы, больницы, потом всё остальное. Власть отбросила балласт и выстроила новое идеальное общество, а старое… Преступность заняла господствующее место, а люди деградировали и опустились, не все, конечно, но…

Лея понимала не всё, но общую суть уловила. Это было печально.

— Ты рос в этом месте?

— Не совсем, — криво усмехнулся Алекс. — Мой отец из власть имущих. Наше место, естественно, было наверху. Вот только была проблемка, — он буквально выплюнул последнее слово. Лее стало не по себе: ему больно, она чувствовала это. — Мама болела. Рак.

Алекс не стал вдаваться в подробности, но по всему было ясно, что эта болезнь серьезная.

— Она лечилась, успешно лечилась, но это было неважно — в Верхних Штатах живут только здоровые люди. Ей отказали в присоединении.

— И? — взволнованно произнесла Лея.

— Даже самые плохие люди кого-то любят, кем-то дорожат, что-то чувствуют, что уж говорить о нормальных. Никто не хотел бросать родных! Поэтому здоровых людей под предлогом полной диспансеризации чипировали. Они всё понимали, но оценивали по-другому. И мой отец тоже. А я сбежал и стал таким, — он невесело развел руками, которые до этого держал за головой. — Чему-то меня научил Люк, чему-то научился сам.

Лея не могла точно сказать, какой Алекс человек: назвать его хорошим сложно, но он определенно не был плохим.

— Потом начались несанкционированные перемещения в наш мир, и Нижние Штаты превратились в приют для всего межмирового сброда. — Алекс замолчал, закопавшись в собственные воспоминания.

В Верхние Штаты перемещаться было опасно — искатели быстро хватали за задницу любого, выпрыгнувшего из портала, если у него нет специального разрешения из Сената. Раньше тоже был контроль для пересекавших границу мира, но сейчас туда попасть практические невозможно. Правительство Верхних Штатов жестко ранжировало людей, определяя достойных находиться в идеальном обществе. Естественно, таких было немного. А из Нижних Штатов не допускали никого. Справедливо ли это? Нет, но кого это волнует? Так думал и Алекс, пока отец собственной персоной не объявился внизу, разыскивая сына, репутация которого говорила сама за себя. К сенатору Грину спустя двадцать лет после разделения пришло осознание, что выбранный курс привел к тотальному упадку общества внизу и полному обесчеловечиванию наверху.

Это уже не люди, это — машины.

Так сказал отец, когда приводил доводы, чтобы втянуть блудного сына в затею со спасением мира. Сам Малколм Грин жил достаточно давно, чтобы даже в его промытую голову потихоньку возвращались воспоминания о том, как было до. Не сами чувства, но память о них: сострадание, надежда, любовь.

Потом к их своеобразному союзу спасения присоединился Пастор. Отец Грегор был не один, а с «паствой» — его ополченцы, не согласные жить в мире бандитизма и разрухи, постоянно разворачивали боевую деятельность против Верхних Штатов, кусая за пятки искателей.

Алекс полностью не доверял ни одному из своих негаданных союзников — только себе и своему отряду, — но идеей проникся. Сенатор должен достать вакцину. Пастор — обеспечить огневое прикрытие, а сам Алекс — найти камни. Всего-то нужно собрать пять осколков метеорита и вернуться в прошлое! «Какие пустяки», — скептически поднял бровь Алекс, впервые услышав об этом плане. А вот сейчас лежит на камне в пещере мелового периода.

Алекс посмотрел на серебристую макушку, устроившуюся у него на плече. Он и не заметил, как Лея откинулась ему на грудь, подложив ладонь под щеку.

— Согрелась?

— Да, — пробормотала она, зевнув, как котенок.

— Спи, на сегодня достаточно откровений. — Алекс всего секунду колебался, не зная, куда деть руки, потом обнял ее. Так ведь теплее…

Жарко. Его дыхание обжигало кожу, а жадные руки сжимали бедра, разводя их шире. Поцелуи, яростные, настойчивые, а губы такие мягкие и нежные. Их тела переплелись в древнем, как мир, танце, а сладкие стоны смешались, откликаясь на каждое движение. Всё плыло перед глазами, оставив только голую страсть, дикую, животную, неприкрытую. И шепот в голове: Инэра, Инэра…

Лея резко открыла глаза, не сразу сообразив, где она. Огромное чудовище, пещера, Алекс. И она снова лежала на нем, уткнушись носом ему в шею. Алекс пах мужчиной, терпко и крепко, но не неприятно, наоборот, волнующе.

Лея осторожно, чтобы не потревожить его сон, поднялась — у нее жутко затек бок, — но не спешила полностью встать, воспользовавшись возможностью рассмотреть Алекса. Когда она еще будет так близко, а он — так спокоен. Густые светлые волосы с золотистыми всполохами в глубине, ровный нос, твердая линия губ, выступающий волевой подбородок, чистая кожа и небольшая щетина на нижней половине лица — Лея оценивала его критически, беспристрастно. И снова пришла к выводу, что Алекс привлекателен. А еще он был высок и крепок. Женщины в гареме Мерадеса, большую часть жизни проводившего в военных походах, из которых привозил новых гурий и проводил с ними время до следующей войны, просто разорвали бы Алекса. Их были сотни, и каждая — опытная одалиска, скучающая без мужской ласки, а если мужчина еще и не обделен статью и силой, то живым ему оттуда не выйти. Выпьют досуха. Но мужчинам, кроме повелителя, в гарем вход закрыт, поэтому там и процветают утехи между девушками.

Лея осмотрелась. В пещере стало светлей и теплей. Утро. Хотелось пить и справить нужду. Лея хотела подняться, но нога соскользнула с камня, разбудив Алекса. Он сонно моргнул — взгляд хмельной, без привычной напряженности — и обнял ее, скользя пальцами по обнаженной коже спины, перетекавшей в невесомую ткань платья. Железными тисками сомкнул руки на ее бедрах и вдавил в себя, болезненно простонав, словно его мучило что-то и только она, Лея, могла ему помочь. Она и сама ощутила неясное томление и слабость, но с испуга уперлась ему в грудь, страшась своих чувств.

Алекс и сам, полностью проснувшись, нахмурился и, сняв ее с себя, встал. Он потянулся — у него каждый мускул затек, словно спал на голых камнях. Черт, да он и спал на голых камнях! Но, что удивительно, совсем не замерз. Наоборот, в какой-то момент ему стало так душно, что даже сон ушел. Везде, где их с Леей тела соприкасались, был пожар. Алекс даже испугался, что она простудилась в своем тонюсеньком платье, но нет. Ее кожа была приятно теплой, а сон — крепким.

— Я схожу, осмотрюсь, — сухо проговорил Алекс, глядя на расщелину над головой — немного подтянуться, и на поверхности.

— Нет! — испуганно воскликнула Лея. Сейчас Алекс был ее миром, а там, снаружи, опасно! — Не уходи, не оставляй меня одну.

— Не волнуйся, я просто посмотрю, что наверху. Нам как минимум нужно что-то есть, пока мы здесь. — Он проверил свои запасы: три пистолета, четыре ножа, три гранаты и даже кубик пластида с фитилем — живем! — Лея, — Алекс достал пистолет, — это на всякий случай. Помнишь, как пользоваться?

Она кивнула, но отпускать его по-прежнему не хотела.

— А я пойду и подстрелю нам мамонта.