Темная История. Озимандия

12. День второй. Эпизод X

— Я тебе сейчас самой вставные челюсти сделаю, — орал он на всю улицу, нанося удар за ударом. – Ты у меня теперь, тварь, всю оставшуюся жизнь проведешь в кресле стоматолога. Ты у меня…

Кровь забрызгала ему брюки и даже попала на его рубашку, впившись красными точками в ее белую ткань. Несколько ударов и лицо несчастной превратилось в сплошное, красное месиво, но рассвирепевшему, вкусившему крови хозяину джипа этого уже было мало.

— Убью гадину, — он отпустил волосы и тут же нос его туфли со всей силы въехал ей в печень. Женщина выгнулась, захлебываясь в собственном крике и… замолчала.

— Сергей Иванович, хватит, — один из охранников все же не выдержал и встал между взбесившимся хозяином и его жертвой.

— Отойди, — лысый попытался оттолкнуть его.

— Сергей Иванович…

— Отойди, я сказал. Она меня сравнила с кидалой на дороге. Я, оказывается, деньги так зарабатываю. Пусти, я сказал…

— Она же женщина…

— Не понял, — лысый вдруг перестал бросаться на своего телохранителя, — Ты что, ее защищаешь?

— Она женщина, — опустил тот голову. – Я к вам не нанимался женщин избивать и вам больше не дам этого делать.

— Слышал, — лысый повернулся в сторону второго телохранителя. – Он ко мне не нанимался… Ты уволен, Улен Шпигель хренов, — Лысый рукой отстранил бывшего своего подчиненного в сторону, перешагнул через избитую женщину и направился к своей машине, потеряв вдруг, всякий интерес к происходящему. Второй телохранитель покрутил у своего виска пальцем, намекая, видимо, на отсутствие мозгов у первого и зашагал вслед за своим хозяином.

— Номер машины запиши, — бросил он через плечо ему указание. – Эта дамочка от меня просто так не отделается. Заплатит как миленькая…

— Хорошо…

— Вот дурак, — он со злостью воткнул первую передачу и двести пятьдесят лошадей рванули с места. – Хотя, конечно, жаль, телохранитель он был отличный, в отличие от некоторых…

— Куда уж нам колхозникам до столичных жителей, — охранник посмотрел на своего хозяина и улыбнулся. – А все-таки классно вы ее отделали, Сергей Иванович, стерву эту…

— Заткнись, — Лысый снял очки и его тяжелый взгляд впился в телохранителя. – Если еще ты хоть раз вспомнишь мне про это бабу, можешь искать себе другую работу, понял?

— Понял, конечно, только вы же хотели с нее еще денег стрясти, я и номер записал машины, чтобы ее найти.

— Я передумал. Не было этого, понял? Не-бы-ло…

— Как скажете, — охранник пожал плечами и молча уставился на дорогу. До самого конца пути никто из них больше так ни одного слова и не проронил. Один — все никак не мог отделаться от разбитого лица женщины, так и стоящего перед глазами и ее дикого, захлебнувшегося в крови крика, застрявшего в ушах. Второй же в машине, тот, что был поглавнее, про неё давно забыл. Как не странно, но он был доволен, один вопрос сегодня был решен. И теперь он удовлетворенно гнал машину и посматривал на часы, спеша на заседание Думского комитета… Его рабочий день только начинался.

И, наконец, последний участник разыгравшихся на дороге событий, тот, которого только что с треском рассчитали, тем временем с женщиной на руках осторожно перешел дорогу и так же осторожно положил ее на стриженый газон в тени березки. Затем вернулся к машине и взял там ее сумочку, которую и подложил ей под голову. Еще из машины он захватил аптечку и сейчас, смочив предварительно кусочек ваты в перекиси водорода, принялся осторожно обрабатывать ей лицо. Мимо, по тротуару, шли люди, но даже не останавливались. Шли так, как будто их здесь и не было, этого здоровяка и избитой до полусмерти женщины. Проходили мимо сейчас, проходили мимо и тогда, когда ее избивали, равнодушно отворачивая головы и радуясь тому, что все это происходит не с ними и их, слава богу, не касается.

Потом приехала милиция, а затем и скорая помощь пожаловала. Два дюжих санитара уложили женщину на носилки и понесли в машину. Парень пошел следом, все еще тяжело вздыхая и стараясь не смотреть на ее лицо.

— Спасибо, — прошептала запекшимися губами женщина, когда носилки были уже около распахнутых дверей. – Если бы не вы…

— Это вам спасибо, — парень снял очки и посмотрел на нее своими голубыми глазами. – Что не дали мне превратиться в чудовище… И за лицо свое не волнуйтесь, оно немного распухло, но особых повреждений там нет, вам очень сегодня повезло.

— Да уж, — женщина тяжело вздохнула, — повезло, дальше некуда.

Носилки проскользнули внутрь «скорой» и двери захлопнулись. Несколько минут, и машина сначала превратилась в крохотную точку, а затем и совсем скрылась из виду.

— Вас можно на минуту? — обратился к нему старший лейтенант милиции. – Что здесь произошло, вы можете описать?

— Нет, офицер, — парень пожал плечами. – Я просто помог этой бедняге выбраться из машины и добраться до газона…

— А куда она врезалась?

— Не знаю, — пожал он плечами. – Я этого, к сожалению, не видел.

— Да? — офицер недоверчиво покосился на допрашиваемого. – Очень жаль… А документы ваши можно посмотреть?

— Пожалуйста, — человек протянул ему свои водительские права.

— Так…ничего и не видели, Коршун? – офицер недоверчиво посмотрел на допрашиваемого. – С такой фамилией…и не видел?

— Нет…не видел, меньше видишь, — только что уволенный телохранитель не самого последнего лица в государстве усмехнулся, — крепче спишь.

— Я так не думаю, — милиционер зло вернул ему документы, развернулся и направился к разбитой машине. «Что сегодня за день, — сокрушался он про себя, — четвертая авария уже, а конца ему еще и не видно. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Как хочешь здесь, так и работай».

— Эй, ты, что не видишь, – офицер замахал рукой водителю белой «девятки», перегородившей полосу движения, – ты куда прешь, я тебя спрашиваю? Не видишь, авария…

— Да вижу я, командир, вижу. Только где знак аварийной остановки?

— Я тебе сейчас дам знак, — лейтенант поравнялся с его машиной и поднял полосатую палку, останавливая движение. – Давай дергай быстрее, движение не задерживай…

Дослушивать перепалку на дороге Коршун не стал, закурив, он бросил не догоревшую спичку на газон, подождал, пока она погаснет, превратившись в черный скрюченный зародыш, напоминающего какого-то непонятного насекомого и медленно побрел к автобусной остановке. Метров через сорок он обернулся и увидел, что к месту аварии уже прибыл эвакуатор, и к бамперу разбитой «Тойоте» рабочий в красной жилетке уже цеплял трос, чтобы тащить ее на платформу. «Быстро работают, — Коршун сделал последнюю затяжку и недокуренный «бычок», кувыркаясь, полетел под колеса пролетающих мимо автомобилей. – Пойти нажраться, что ли?»

В подошедший через пять минут к остановке автобус он садиться все-таки не стал, решил ехать на такси.

— Куда? – спросил водитель, когда тот уже устроился на переднее сиденье подлетевшей желтой «волги».

— На Лубянку…

Больше вопросов водитель не задавал. Машина неслась по городу, Коршун смотрел в окно, и провожал взглядом обгоняемые машины и троллейбусы, мелькающие дома и ларьки, смотрел на как всегда спешащих, куда-то пешеходов и…ничего этого не видел. Челюсти его были сжаты, глаза, спрятанные за темными очками, прищурены, а на скулах перекатывались желваки. «Четыре месяца работы, — ругался он про себя, — и все коту под хвост, и все, из-за какой-то бабы. Откуда ты только взялась на мою голову…»

— Приехали, — прервал его мысли водитель. – Пятьдесят рублей, пожалуйста.

Коршун очнулся. Такси стояла прямо напротив главного входа, пожалуй, самого знаменитого дома в России. Расплатившись, он тяжело вздохнул, вышел из машины и стал быстро подниматься по ступенькам. Предъявив на входе часовому свое удостоверение, он прошел внутрь. Большая, массивная дверь за ним медленно закрылась. С этого момента, можно сказать, для этого человека и начался совершенно другой отсчет времени, а может быть, для него все изменилось и еще раньше, когда он сегодня утром ехал на работу?