Это сладкое слово МЕСТЬ

8.

          В кабинете Смирнова гость и безопасник сели за стол, Барышева, который сегодня отсутствовал, замещал Алексей.

- Я привез результаты экспертизы, - сообщил капитан после знакомства с Алексеем. – На веревке отсутствуют следы хозяина, хозяйки и всех остальных. Выделили ДНК мужчины и женщины.

- Это совпадает с нашей экспертизой – согласился Алексей. - Либо преступник был в перчатках, либо кто-то посторонний присутствовал в доме, - выдал свою версию Алексей.

- Это не все, - продолжил капитан. – В комнате погибшей обнаружили отпечатки пальцев хозяина, начальника службы безопасности, и потожировые отпечатки неизвестной женщины. Поскольку мы взяли пробы у всех женщин в поместье, то этот вопрос остается открытым, - и капитан посмотрел на Смирнова.

- Это и понятно, - встрял Синельников, - мы же в комнату входили и не только после, но и до того вместе с Александром Александровичем. Беседы, правда, не получилось, воспитатель была слишком взвинчена. Столько гадостей наговорила, что мы решили зайти позже, - добавил Дмитрий.

- Отпечатки Ларисы? – и Смирнов вопросительно глянул на Синельникова.

Алексей кашлянул:

- Не вижу причин скрывать, капитан, но у Александра Александровича действительно пропала жена. Возможно, что нахождение данной дамы – ключ к решению загадки преступления.

- Тогда с кем я общался три дня назад? – удивление Смирнова было искренним.

И Синельников рассказал капитану с начала всю историю появления Марии Николаевны в поместье.

- Не может быть, - в задумчивости проговорил капитан, - не бывает двух так похожих людей.

- Бывает, - ответил Алексей, - сам на компьютере по программе проверял. Вы в курсе, Александр Александрович, что ваша жена делала пластическую операцию? – обратился к хозяину Бардин.

Смирнов только развел руками.

- Я даже нашел клинику и подтверждение врача о том, что она исправляла нос и подбородок, - сообщил Алексей. – Если б не операция, то Лариса и Маша не были бы так похожи, - подвел итог Бардин. – Случайность.

- С этим разобрались, - сказал Смирнов, - что вы выяснили о следователе Ильюшине?

- Сергей вел расследование убийств девушек в рабочем поселке, - начал докладывать капитан. – Очень походило на то, что работал м****к: выбирал однотипных женщин, подкарауливал жертву в безлюдном месте, насиловал и убивал. По последнему преступлению у Ильюшина возникло подозрение, что под маньяка работал другой человек. Выяснилось, что сначала был убит муж этой женщины, а потом и она сама. Ребенок с бабушкой  в этот день отсутствовали – соседи пригласили на дачу. За ними и следил Серега. А вот почему он оказался один без группы в доме у этой женщины, выяснилось только сейчас. Напарник заболел, а группу сняли на выезд в другой район для операции по захвату особо опасного преступника. В общем, засаду сняли, бабушку с внуком спрятали, а Серега решил продолжить дежурство один – был уверен, что преступник явится. И оказался прав. Только, - капитан вздохнул, - убили его.

- Тело нашли на следующий день рабочие, которые шли со смены, - за него ответил Алексей. – Отсутствовали документы и табельное оружие. Пока оно еще нигде не выплыло.

Капитан Смирнов кивнул, соглашаясь.

- Можно предположить, что оно осталось у преступника и пока нигде не наследило? – задал вопрос Алексею Синельников.

- Пока нет, - ответил Бардин.

- А мотив? – опять спросил Синельников.

- Не нашли, - ответил Смирнов.

- Получается, что преступник просто так убил женщину, ее мужа и следил за остальными членами семьи? – спросил Синельников.

Капитан смолчал.

- Мотива нет, - ответил за него Алексей. – Либо это действительно м****к, либо жуткое совпадение. Я лично проверил все связи, все знакомства – ничего.

- Слишком много совпадений, - сказал Синельников. – Такого не бывает. Либо где-то что-то упустили, либо плохо работали.

Алексей вздохнул:

- Возможно, вы правы.

- Так, - сказал Смирнов – хозяин дома, - с этим более или менее понятно, что с нашим делом?

- Жертве, перед тем, как ее задушить, был введен препарат из психоактивных веществ, называемый «сыворотка правды», - сообщил капитан и положил на стол бумагу с результатом экспертизы, Бардин ее забрал.

- Вот почему она не сопротивлялась, - потер подбородок Синельников. – Только зачем ей вводить препарат? Она не шпион… или шпион? – усмехнулся он и посмотрел на Алексея.

Бардин отрицательно помотал головой.

- В том и дело, что нет. Сейчас майор активно все ее связи просматривает и прощупывает, так что ждем результатов. Вы начитались шпионских романов, Дмитрий? – скорее утвердительно сказал Алексей, чем задал вопрос.

Синельников смолчал.

- Ваш парень пришел в себя, но допросить его не удалось, у него амнезия, - сообщил новость капитан.

- И тут «повезло», - стукнул по столу кулаком Синельников.

- Врачи сказали, что дело хлопотное и неизвестно, когда он все вспомнит, - продолжил капитан Смирнов.

- А Кузьмич? – спросил Алексей у капитана.

- Состояние стабильно тяжелое, черепно-мозговая, но врачи дают хороший прогноз. Крови он еще много потерял, - сообщил капитан.

- Доктора делают все возможное, - вмешался Смирнов, - я сам контролирую ситуацию, недостатка в препаратах и нужных специалистах или операциях не будет. Если станет необходимо, отвезем в клинику в Германию, пока процесс идет на улучшение.

- Что с результатом экспертизы с места преступления? – спросил Алексей у капитана.

- Отпечатки следов, что нашли у конюшни, совпали с отпечатками резиновых сапог, найденных в доме садовника, - ответил капитан. - Надо найти и допросить садовника, - капитан посмотрел на Алексея.

- Этим всем занимается майор Барышев, - ответил Бардин.

- Значит, ждем результатов Барышева, - подвел итог Синельников, все согласились.

***

          Дело шло к вечеру. После полдника Элла с детьми отправились на пруд, захватив с собой сок, плед и сказки. Чуть позже к ним присоединился Маевский. Они вдвоем что-то рассказывали детям и показывали  на воде. То ли букашки какие там были, то ли рыба, Маша не стала уточнять, проконтролировала и пошла давать распоряжение насчет ужина. Часам к пяти Маевский и Элла вернулись домой.

- Элла Владимировна, а не пора ли вам вернуться домой? Вас муж ждет, - сообщила Маша, глядя на мать.

- И правда, Элла Владимировна, зовите Николая Павловича к нам сюда, он же в отпуске? – Смирнов возник неожиданно и также неожиданно сделал предложение «теще».

- Бабушка, ты останешься? – мальчик вцепился ручками в Эллу.

- Конечно, моя деточка, - расплылась в улыбке «бабушка», - только дедушке позвоню.

Машка зло выдохнула и ушла, громко хлопнув дверью. Счет к Смирнову уже шел на десятки. Маевский с удивлением посмотрел на дверь, за которой скрылась Маша, и сказал Смирнову.

- Лариска вряд ли бы так поступила, - и отправился следом за Машей, Смирнов был шокирован.

Родионова сидела в подсобке – «кабинете» Кузьмича – и плакала. Она понимала, что после того, как откроется правда, будет просто кошмар. Мама спала и видела внуков и, которых ей Маша не могла дать, а тут такое счастье, дочь наконец-то нашла мужа с детьми. И какое же будет разочарование потом. И Маша зарыдала еще сильнее. Ей и самой хотелось таких детей, только вот… горькие слезы катились по щекам Родионовой. Самое страшное для женщины – это не иметь возможности родить. Машка не себя жалела, а своих родных, которым потом будет очень и очень горько. Она всеми фибрами ненавидела сейчас Смирнова, который, как ей казалось, пользуется маминой наивностью и любовью к детям.

- Не плачь, - кто-то погладил Машу по голове, Машка вытерла слезы и с удивлением воззрилась на Маевского, который стоял и жалел ее, как мог, по-своему, как ему казалось правильным. – Все пройдет, что ты так расстроилась? Не хочешь, чтобы Элла осталась?

Машка покачала головой:

- Пусть остается, я по другому поводу.

- Не обращай внимания, Сашка - он просто мужлан, но он тебя любит, - тихо сказал Маевский. – Я еще ни разу не замечал за ним, чтобы он на кого-то смотрел, - Павел запнулся, - по-особенному. Мы, мужики, иногда бываем скупы на нежности, - Павел вздохнул. – Жаль, что у меня детей нет, - он сел рядом с Машей. – Сначала по молодости не хотел, потом все некогда, считал, что зачем? А теперь вот стар стал, да только понял поздно, - он приобнял Машу за плечи, не плачь, дочка, все пройдет.

Маша кивнула, вытерла слезы и сказала:

- Пойдем, папа, там гостей много, ужинать пора, да детей спать укладывать.

- Пусть отец сказки почитает, - сказал Маевский и они с Машей засмеялись.

- И правда, пусть, - Родионова кивнула, - пойдем.

И они вышли из подсобки, закрыв за собой дверь и выключив свет. В комнате воцарилась тишина, затем скрипнула дверца шкафа и оттуда показалась голова мужчины.

13

          Сказку на ночь читал детям Смирнов. Маша просто сунула ему в руки книгу и вышла. Александр все понял и безропотно выполнял свой отцовский долг. Маша же вышла на улицу. Села на скамейку рядом с домом, с которой открывался чудесный вид на цветущие деревья, и погрузилась в свои мысли.. Подошла Элла Владимировна.

- Маша, - та вздрогнула и обернулась, - почему ты не захотела, чтобы я осталась? Могла бы просто сказать, - вздохнула Элла.

- Мама, сядь, мне надо тебе кое-что рассказать, - наконец нарушила молчание дочь.

Она несколько минут собиралась с мыслями, затем все же решилась:

- Мама, Александр не мой муж и дети не твои внуки, - сказала и зажмурилась.

- Я понимаю, конечно не твой муж, - ответила Элла, Маша встрепенулась и с удивлением посмотрела на мать. – Если б ты вышла замуж, мы бы с отцом узнали, - и она улыбнулась. - Саша хороший человек, а дети у вас прелесть.

Маша схватилась за голову.

- Мама, ты не поняла, он вообще не мой муж! У него есть жена, понимаешь?

Пришло время удивиться Элле.

- Постой, он тебя обманывает?

- Нет! У нас трудовой договор, я изображаю его жену…

- Девочки, а что вы тут делаете? – договорить Маше не дали, подошел Павел Владиславович.

- Вот мы с Манюней воздухом дышим, - улыбнулась Элла Владимировна.

- Манюне надо одеться, прохладно, - сказал Павел, - иди, дочка, оденься, женщинам нельзя простужаться, - и он сел рядом с Эллой.

Маша встала, внимательно посмотрела на мать и ушла в дом.

- Павел Владиславович, вы понимаете, что происходит? – спросила Элла, глядя вслед Маше.

- Не совсем, но отчасти, - ответил Маевский со вздохом. – Молодежь почему-то считает нас, стариков, недалекими и неспособными понять.

- Точно, - подтвердила Элла. – Начнешь спрашивать и только запутаешься еще больше.

- Вот-вот, приходится наблюдать и доходить своим умом, - поддакнул Маевский. – Поработаем шпионами? – подмигнул Элле Павел.

- А давайте, - согласилась Элла.

***

Маша вошла в холл, охранника отсутствовал и она остановилась. Перед ней была лестница, слева и справа – проходы на соответствующие половины дома, вокруг никого. Маша подумала с минуту и пошла направо к кабинету Синельникова, поскольку Смирнов точно был у детей. Дверь в кабинет была открыта  Маша вошла без стука. Синельников сидел за столом и что-то набирал на компьютере.

- Все, отправил, - сказал он кому-то, Маша догадалась, что безопасник  общается по скайпу. – Вот Мария Николаевна зашла, - сообщил он собеседнику и повернул экран на Машу, с монитора на нее взирал Барышев, Синельников вынул разъем наушников из гнезда.

- Как дела, красавица? – спросил Толя.

- Хреново, - ответила Маша и села на стул у стола, чтобы было удобнее разговаривать.

- А что так?

- Представляешь, Смирнов пригласил моих родителей погостить в поместье, - пожаловалась Машка.

- Замечательно, беспокоиться за тебя не будут.

- Я взрослая девочка, а за мной, как за ребенком следят, - надулась Родионова.

- Была бы возможность, я бы к тебе охрану приставил, - сообщил Барышев и добавил, пока Машка пылала праведным гневом, - у тебя удивительные способности влипать в истории. Не удивлюсь, что преступник вырыл подземный ход и выслеживает, чтобы тебя пристукнуть.

- Что ты сказал? – Машка с таким удивлением глянула на Толю, что тот даже заткнулся. – Погоди, - остановила Барышева Маша, - погоди, - она опять задумалась и уставилась своими огромными глазищами на майора, потом перевела взгляд на Синельникова. – Ребята, а что, если преступник приходит не из-за, - и  махнула рукой в сторону ворот, - ограды, а он находится внутри дома?

- Вряд ли кто-то из своих, - начал говорить Синельников, - проверили всех, и у всех железное алиби.

- Да нет! Вы не поняли! Кто-то прячется в доме, - сказала она, мужчины замерли. – Подвалы огромные, комнаты на третьем этаже пустые, мансарду вообще никто не посещает. Я с детьми боюсь туда заходить одна. Мне в студию попасть надо, а я боюсь, - тихо добавила Маша.

- Погоди, а камеры? – спросил Барышев.

- Есть места, где камеры как раз и не просматривают, - вздохнул Синельников.

- Пошли народ проверить, - посоветовал Барышев.

- Проверяют, - сказал Дмитрий и задумался. – У тебя разыгралась паранойя, иди отдохни, - подтолкнул Синельников Машу к выходу.

Девушка неприязненно глянула на Дмитрия, но покорно встала и вышла.

- Сами вы параноики, - бурчала Родионова себе под нос. – Вот папа приедет, тогда все подвалы облазим.

Она открыла дверь к себе в комнату, Смирнов сидел в кресле, дети крепко спали.

- Я тебя ждал, - сообщил Смирнов. - Ты не против прогуляться?

Это было бы кстати, настучать по голове Сан Санычу Машка мечтала уже достаточно долгое время.

Они вышли на воздух. На землю спускались сумерки, солнце медленно, но верно садилось за горизонт. Планета крутилась, набирая обороты и приближая время летнего солнцестояния. После полуденного зноя все живое отдыхало. Наступало то время суток, когда дневные пташки уже заснули, а ночные еще не начали петь.  Смирнов медленно пошел по дороге, уходящей к воротам от дома. Маша пошла следом.

- Так о чем вы хотели поговорить? – спросила Маша.

Смирнов поморщился:

- Давай на ты, ненамного я тебя и старше, - Родионова кивнула. – Смотри, - он развернул Родионову за плечи, теперь Маша смотрела на дом.

Дом походил на маленький замок с башенками по краям, круглой крышей над ними. Крыша дома представляла собой такое же архитектурное сооружение, как любой из замков, которые Маша видела на картинках – круглые башенки, нагромождение которых казалось непонятным и хаотичным, а на самом деле напоминало маленькие кругленькие домики крох-эльфов. Черепица была рыжей, керамической. Окошки на башенках ажурные и снизу казались маленькими.

- Знаешь, это точная копия замка князей Голицыных, которые когда-то владели этими местами, - сообщил Смирнов, - по крайней мере, так утверждал бывший хозяин.

- Да? – Маша обернулась и посмотрела на Смирнова. – И ты не поинтересовался так ли это?

- Каюсь, - улыбнулся мужчина, - было интересно, но ничего не нарыл. Правда, нашел в интернете, что эти места действительно когда-то принадлежали Сумароковым-Голицыным. А вот Лариска даже ездила в архивы, ее почему-то заинтересовал сей факт, особенно, когда бывший хозяин намекнул, что даже нашли подвалы старого замка, когда строили новый.

- Почему прежний хозяин дома так уверен, что это точная копия замка? – Маше вдруг стала интересна история дома.

- Он где-то нашел фотографию замка, даже во Францию ездил, с этой фотографии и сделали проект, а затем построили замок, - ответил Смирнов.

- Интересно, - прошептала Маша. – У тебя есть что-то: документы или какие-то записки того, что нашла Лариса?

- Я посмотрю, кажется, что-то было, пойдем? Холодно стало, - сказал Смирнов и приобнял Машу, - совсем замерзла, холодная.

Машке расхотелось бить Смирнова, ей стало уютно в этих сильных мужских руках, но для порядка все же выдала:

- Ты зачем мать мою обманул?

- Никто ее не обманывал, - Смирнов сделал честные-пречестные глаза. – Сказал сущую правду.

Маша остановилась и посмотрела в глаза Смирнову, слов у нее не было, она медленно закипала.

- Как ты мог?! Она всю жизнь отдала детям, мечтала о внуках и тут я такая… - Родионова остановилась, подбирая слово, - бракованная. Ты ей говоришь, что это дети наши! Как ты мог? – Маша говорила очень тихо. – Это равносильно показать ребенку конфетку и не дать.

Смирнов опять сделал невинно-удивленное лицо и сказал:

- Никто у твоих родителей внуков не отберет, - помедлил и добавил, - век воли не видать! Обещаю! Честное пионерское, клянусь всем самым лучшим, что у меня было - тобой! – и посмотрел Машке в глаза.

И как после такого должна среагировать Родионова? Правильно, рассмеяться, что она и сделала.

Смирнов ненавязчиво и нежно обнял за плечи и повел к дому, но пройти и пяти метров им не дали. Сзади послушался шорох в кустах, Маша вздрогнула, Смирнов прижал ее к себе, загораживая от возможной опасности. Из кустов с шумом и фырканьем вывалился мужик с двумя огромными сумками в руках.

- Фух, думал не выберусь, жуть-то какая, - добавил он, рассматривая Машу и Александра.

Поставил сумки на дорогу, в сумках звякнула стеклянная тара.

- Кто ж так строит? – скорее утвердительно сказал, чем спросил мужчина и вышел на свет.

Это оказался очень высокий, поджарый мужчина лет пятидесяти, в белых кроссовках, которые отсвечивали при искусственном освещении. На нем была надета светлая футболка с непонятными надписями и джинсы. Волосы аккуратно зачесаны назад, даже при вояже через кустарник не растрепались. Более подробно в сумерках рассмотреть его было невозможности.

- Манюня! - раскинув руки, полез обниматься мужик.

Смирнов запихнул Машку себе за спину и открыл рот, чтобы наорать на незнакомца, как Маня вылезла из-за спины и спросила:

- Папа? Ты откуда?

«Мдя, - подумал Смирнов, - а тестя я и не признал». Родионов же тем временем лобызал Марию, та лишь попискивала.

- Погоди, папа! Позволь представить тебе Смирнова Александра Александровича, - наконец-то вспомнив о хозяине поместья, поспешила познакомить родича Маша.

Мужчины пожали друг другу руки. «Зять», как положено, наговорил кучу комплиментов, «тесть», как водится, расплылся в улыбке, а Маша все это наблюдала со стороны, молча.

- Папа, а как ты сюда попал? – наконец она выдала мысль, над которой безуспешно билась последние пять минут.

- На автобусе, - сообщил родитель. – Солнышко машинку забрала, - «Солнышком» Николай Павлович называл свою жену.

- А почему из кустов? – не унималась Маша.

- По дороге долго, вот решил напрямую через лесок, да заблудился. Смотрю, мужик какой-то стоит. Я к нему, чтобы дорогу спросить, он - от меня, вот так и выбрался. А мужик тот, как сгинул, бежал впереди меня, в кусты прыгнул и исчез, - пожал плечами Николай.

Маша с Александром переглянулись, Смирнов понял ее невысказанную мысль и кивнул, мол, сделаю. Мужчина подхватил свои необъятные сумки и поспешил за молодежью.

- Папулечка, а что у тебя в сумке? – любопытство и кошку сгубило, но у женщин это в крови.

- Да вот зятю гостинцы везу, - сообщил родитель. – Кстати, а где он? Хочу познакомиться.

Машка стукнула себя по лбу.

- Вот сами разбирайтесь, - и махнула на Смирнова рукой, а сама пошла к дому.

- Э-э-м-м, - только и смог промычать Родионов.

Мужчины переглянулись и поспешили следом. Перед домом на площадке стояли Элла и Павел Владиславович.

- Солнышко, - Родионов со звяканьем поставил сумки на землю и полез целоваться с Эллой.

- Коля? – и Элла повисла на шее мужа. – Познакомься, это Павел Владиславович, он папа нашего… - Элла запнулась, опомнилась и продолжила, - радушного хозяина.

Родионов улыбнулся так, что затмил фонари на улице.

- Очень рад, - пожал руку Маевскому.

- Пойдемте в дом, - пригласил Смирнов.

Родионов с привычным уже позвякиванием подхватил сумки и пошел следом за хозяином поместья.

          В холле Машин отец остановился, опять поставил сумки, но аккуратно и, как его дочь, восхитился лестницей. Маевский замыкал шествие родственников. Он с задумчивым выражением рассматривал Машиного отца, что-то прикидывая у себя в голове. Смирнов увел ахающего Родионова и его жену наверх в комнату, Маевский и Маша остались стоять внизу и смотреть вслед уходящим гостям.

- Сумку забыл, - вдруг напомнил Маевский.

- Заберет, - прокомментировала Маша, все также глядя на лестницу. – Чаю хочешь? – спросила Маша у Маевского.

- Мне ж нельзя, - съехидничал Павел.

- Будешь обращать внимание на все нельзя, и правда заболит, - отмахнулась Маша.

- Сама себе противоречишь, - вздохнул Маевский.

- Во всем нужна мера, - назидательно сообщила Маша.

По лестнице бегом спускался Родионов.

- Сумку забыл, - отчитался отец.

- А что у тебя в сумке? – спросила Маша. – Может, это надо на кухню отнести?

Родионов остановился, подумал и кивнул:

- Правильно, самое место там.

- Пошли на кухню, заодно чаем вас попою, - и Родионов с Маевским и Машей отправились в указанном направлении.

На кухне Маша достала чашки и поставила их на стол.

- Что у тебя там, доставай, - приказала она отцу.

Родионов расстегнул молнию и стал выкладывать на стол бутылки всех форм и видов. Маевский заинтересовался, даже со стула вскочил и заглянул в сумку, присвистнул и спросил:

- Николай Павлович, что это у вас такое?

- А! Это личное хобби и, заметьте, без консервантов и прочей химии, все свое – натуральное! – назидательно подняв палец вверх, сообщил Родионов.

Павел взял ближайшую бутылку и начал вертеть ее, рассматривая, ответ Николая опередил вопрос Маевского.

- Малиновое, Манюнькино любимое.

- Это малиновое? – Родионов кивнул. – Наливай! – и Машка поставила на стол малюсенькие стопочки, которые вытащила из буфета.

Родионов разлил по стопкам, Маша пригубила и застонала от удовольствия. Маевский поднес рюмку к носу и принюхался.

- Пей, Владиславович, не бойся, не отрава какая-нибудь, а все свое, натуральное, - и махнул разом стопку. – Что ты посуду дала маленькую? Разве из такой пьют мужчины? Меняй! - скомандовал Родионов и поставил на стол следующую бутылку. – А это мое любимое, рябина на коньяке.

- Или коньяк на рябине, - сообщила Элла, входя на кухню. – И мне стопочку, на ночь полезно по двадцать грамм.

Маша заменила посуду и достала закуску из холодильника. Родионов налил из третьей бутылки в стопки. Маевский было упомянул, что ему нельзя, но Родионов махнул рукой.

- Это из магазина нельзя, а своего можно, - и разлил из следующей бутылки белую жидкость по стаканам.

Родионов выпил, выдохнул и закусил огурчиком. Маевский последовал его примеру и… перестал дышать, выпучив глаза.

- Не дрейфь, Паша, - хлопнул Маевского по спине Николай, - повышаем градус, - и сунул огурец в рот Павлу.- Дамы, вам малинового или абрикосового?

- А есть и то и то? – спросил Павел и развел глаза в стороны.

- Есть, - совершенно трезвым голосом сообщил Родионов. – Так вам какого? – женщины смотрели на него по-разному: Маша с ужасом, Элла – с улыбкой.

- А давай и того и того, - сообщила Элла.

- Есть, командир! –  в ход пошла следующая бутылка.

- Папа, ты не дома, помни об этом, - зашептала на ухо Родионову Маша.

- Мы по чуть-чуть и спать пойдем, - сказал Николай. – Что тут пить-то? – и показал на тридцать литровых бутылок, стоящих на столе. – Зато никто не будет страдать бессонницей, - назидательно сообщил он.

Маша махнула рукой. Родионов разлил следующую бутылку.

- Мне оставите? – в дверях стоял Смирнов. – У-у-у, какие запасы! Это откуда? – спросил он, обращаясь к Маше.

- Все свое, все натуральное, - заплетающимся языком сообщил Маевский. – А мне понравилось  это вот, - и он ткнул пальцем в бутылку светлого цвета, - самодельное, хорошо пошла. Голова прошла и бок болеть перестал.

- Хорошо, - усмехнулся Смирнов, - налейте и мне, - он поставил стакан на стол.

- Э, нет, - схватил бутылку Маевский, - повышаем, Коля! Повысь ему с этой, как ее там? Малиновой, вот. Нечего добро переводить, - Павел налил себе стопку.

Маша добавила на стол закуску. Николай продолжал дегустировать вино собственного производства с «зятем». На огонек заглянул Синельников, он с первого раза догадался, что происходит и поставил стопку себе сам.

- Коля, - запричитал Маевский, - этому хлыщу наливай порции поменьше, ему еще работать. И не забывай повышать, - бутылку с самогоном он так и не отдал.

Синельников предпочел не обращать внимания на выпад Маевского, лишь придвинул свою стопку к Родионову. Николай налил из очередной бутылки.

- Это настойка на травах, - сообщил он.

Выпили дружно, закусили, Маша только успевала доставать нарезку из холодильника.

- Так, все ясно, - сказала Элла Маше, - я спать, гони отца через полчаса, - и ушла по-английски, не прощаясь.

Только успела Элла Владимировна выйти, как на кухню зашел Вано. Окинув взором собравшихся,  спросил:

- А кто убирать будет? Мне утром кашу варить детям, а вы тут бардак развели.

- Ща фсе уберем, - сказал заплетающимся языком Маевский, - не дрейф-фь, фсе буфет в ажуре, - и, подперев голову рукой, закрыл глаза.

- Что стоишь? Бери стопку, - приказал Родионов повару, - каша кашей, а свое в первую очередь и налил ему малинового.

Маша посмотрела на часы, полчаса отведенные Николаю уже прошли. Маевский спал, Синельников смаковал рябиновую на коньяке, Маша пыталась поднять Павла, чтобы отвести наверх в комнату.

- Доча, погоди, - Родионов, как пушинку подхватил Маевского на руки. – Показывай, куда надо доставить тело, - Родионовы вышли.

Повар громыхал посудой, убирая ее в машину, освободил в шкафу полку и принялся составлять туда запас родионовской «огненной воды». Синельников со Смирновым отправились спать. Вано, выключив свет, ушел.

          Николай сгрузил Маевского на кровать, Маша расстегнула ему рубашку и накрыла пледом. Родионовы вышли.

- Папа, у меня к тебе очень важное дело, - сообщила Маша по дороге в свою комнату. - Мне нужна помощь.

- Так, рассказывай, - заинтересованно посмотрел отец на дочь.

- Проспишься, расскажу, - сказала Маша.

- Я трезв, как стеклышко, - сообщил папа, Маша покачала головой.

Оглянулась и потащила отца к себе в комнату.

- Вот на, почитай, - сунула ему в руки бумаги.

Родионов углубился в изучение документов, потом поднял на Машку глаза, улыбнулся и радостно сообщил:

- Вот это да!  А давай сходим сейчас, - предложил Родионов. – Заодно проверим, есть ли там действительно привидения, - он потер руки друг об друга.

У Машки загорелись глаза.

- Пошли, только надо тебе рубашку дать другую, - она достала из шкафа темно-синюю футболку.

Родионовы спустились вниз по лестнице в холл, охранник проводил их взглядом, но ничего не сказал. Маша сделала вид, что его не видит. Они прошли мимо кухни, дошли до подсобки и уперлись в торец здания. Справа была лестница вниз. Маша захватила фонарь, что лежал у Ларионова в подсобке. И они стали спускаться в подвалы. Первый пролет они прошли и оказались в длинном коридоре, который шел под дом.

- Здесь винный погреб, два туалета, кладовые, душ в конце и склады, - сообщила Маша.

- Винный погреб? – оживился Родионов.

- Папа?! Кто о чем, а тебе бы… - она не договорила, а Родионов уже шел по коридору, Маша перевела ручку рубильника, включая свет.

Лампочка загорелась в конце коридора. Родионов уже осматривался, заглядывая в каждую дверь. Первая и была туалет. Николай открыл дубовую дверь и оказался в маленьком коридорчике, следующая дверь была как раз сам сортир вполне современного вида.

- А ты думал, что здесь будет дыра, как в средневековых замках? – спросила Маша, стоя в коридоре, ее голос гулко отозвался от стен, она поежилась.

- Интересно же, - сообщил папа и зашел в туалет, дверь за ним захлопнулась, и сверху упал крючок, который зачем-то был прибит снаружи.

Допотопный крючок из толстой проволоки точно вошел в загнутый гвоздь, который замещал давно сломанную дужку защелки.

- Опа-на, - сказала Маша, - а ларчик-то просто открывался, - и она вытащила крючок из замка. - Вот так охранника заперли, оказывается, мдя, - отец вышел, застегивая штаны.

- Где погреб, показывай, - папаша направился в коридор, дочь следом.

Следующая дверь была тот самый погреб – достаточно большое помещение, вдоль стен которого были расположены специальные стеллажи для бутылок, которых было много и разных. Родионов ходил вдоль стеллажей, вытаскивая и рассматривая ту или иную бутылку.

- Хорошая коллекция, - сообщил он дочери, - главное, дорогая.

- Я ему две вот таких бутылки разбила, - Родионова вытащила большую круглую бутылку с длинным узким горлышком. – У тебя есть деньги расплатиться за бой?

Николай взял в руки бутыль, прочел название и положил обратно.

- Если даже мама продаст машину, то вряд ли покроем ущерб, - вздохнул Николай. – И как тебя угораздило?

- Мяча не было, - махнула рукой Маша, - вспомнила, что случайно набрела на подвал и вино в нем, вот и… - она развела руками, Родионовы пошли к выходу.

- Прорвемся! – отец приобнял дочь, - пошли отсюда. Подвал здесь современный, старой кладки нет, ловить нечего. Завтра пойдем осматривать дальше.

Маша кивнула, соглашаясь, и выключила рубильник, коридор погрузился в темноту и в тишину. И в этой тишине отчетливо был слышен скрип двери и звук шагов. Родионовы замерли, отец приблизил дочь к себе. Маша судорожно стала искать кнопку на фонаре, но она почему-то не находилась.

- Т-с-с, - отец прижал палец к губам и, подхватив Машу, нырнул за выступ в углубление, между стеной и дверью.

На лестнице сначала показалось призрачное свечение, которое приближалось, и мимо замерших Родионовых проплыли две темные фигуры в балахонах.