Мною овладела самая настоящая депрессия. Она была даже сильней и глубже, чем та, что скрутила меня после увольнения из органов. Все усилия последнего времени оказались напрасными, мой план, на который я возлагал столько надежд, оказался разрушенным до основания. Я не представлял, что мне делать? Я не был создан для того, чтобы просто заниматься обычной банкирской деятельностью, тянуть вперед весь этот тяжеленный воз повседневных обязанностей. Даже пересев в это кресло, я оставался оперативным работников; просто поменялись декорации, мизансцены, содержание диалогов, но не суть и цель того, чем я занимался. И теперь я не знал, как поступить. Я не мог уволиться, так как не представлял, что делать дальше, но и оставаться в прежнем качестве было нестерпимо.
Мое по
