Moon never makes error

6 Chapter

В День Благодарения Луны коттедж был пуст. Родители ушли в лес, чтобы наравне со стаей преподнести жертвы в храме. Дом утопал в тишине, Мин Гю, босыми ногами ступая по холодному паркету, спустился на первый этаж коттеджа. Тонкий силуэт незаметно блуждал во мгле ночи. Он простоял над камином не меньше часа, охваченный мыслями, придавленный их тяжестью. За окном крупными хлопьями шел снег, а луна освещала каждую снежинку, в камине догорали остатки дров, заботливо положенные добрыми руками папы, а Мин Гю думал, как лучше умертвить это лишенное чувств тело.

Убить оборотня сложно: регенерация быстрая и всегда стремится спасти волка. Но Мин Гю был ослаблен после месяцев без солнца, природы и нормального питания. Омега даже лишился перевоплощения, насколько это не прискорбно звучало для оборотня. Ему помнился первый день осени, бесконечные попытки вывести истинную сущность наружу, но мучения длинной в сутки закончились полным провалом, сущность не поддавалась, словно убита давным давно и разлагалась где – то в глубине души. С того времени прошло почти шесть месяцев, а результаты оставались неизменными. Мин Гю теперь не смелился называть себя волчицей. Хоть сейчас делал ставки на свой истощённый организм. Ему были известны три возможных способа смерти: серьезные анатомические нарушения целостности тела, он не чертов вампир, чтобы спокойно собрать себя по кускам, обильное кровотечение и воздушная эмболия. Первый вариант сразу отпал, Мин Гю сомневался в наличии шприца в их доме, так отпал и третий вариант, пришлось остановиться на втором.

Омега сильно сомневался в открывшихся перспективах, но все же взяв папин любимый нож, наточенный этим утром, пошел наверх к себе в комнату. Деревянная поверхность пола скрипела под ногами, омегу этот звук нервировал, он бил прямо по оголенным нервам. Замерзшие руки крупно дрожали, Мин Гюу дважды пришлось поднять упавший нож.

В спальне открыл дверь в собственную ванную. Подошел к широкому зеркалу, тихо положил нож на раковину, долго всматриваясь в осунувшееся лицо, похудевшее тело с висящими вещами на нем и тихо выдохнув, стянул толстовку, вслед за ней и футболку через голову. Оголенная кожа, которую мечтали пометить и ощутить под грубыми ладонями многие, вызывала в нем лишь презрение. Он бы с удовольствием содрал ее с мышц без единого сожаления так же, как изуродовал бы это личико с большими невинными глазами, сводящими альф с ума.

Ненависти к себе в нем было столько, сколько помещалось в маленьком теле с широкой душой. Он давился желчью, не покидающей его с первых дней в стае. И скорее всего такой конец истории был известен заблаговременно.

Первым делом кончики пальцев коснулись поверхности стали, лишь слегка отрезвившись омега взял в ладонь нож.

Лезвие прошлось по тонкой кожицей на запястье, потом омега надавил сильнее, кровь хлынула из деформированной вены, потекла по кисти, капая на пол и босые ноги. Рана за считанные минуты затянулась, но этого было достаточно, чтобы омега успел потерять достаточно крови. Ковёр под ногами впитал горячую жидкость, образовавшую внушительное пятно на нем. Мин Гю закрыл глаза, голова закружилась и его странно подташнивало, наверно при виде крови. После нескольких глубоких ран омега почувствовал слабость на кончиках пальцев и его начало трясти сильнее. Мин Гю физически чувствовал, как отчаянно формировались новые кровяные тельца. Дрожащая кисть в крови подставила нож к шее с левой стороны, Мин Гю, слегка отклонив голову, искал сонную артерию, пристально смотря в зеркало. Под сплошным шрамом разглядеть ее было сложно. Собравшись силами, он вонзил нож в шею. Слегка переборщив с силой, он, видимо, пробил глотку, поскольку как только он вытащил нож, кровь заполнила горло и его вырвало ею. Кровь шла регулярными толчками, окрасила весь торс, впитавшись в пояс брюк. Омега понял, что его мучениям пришел конец и, кинув окровавленный нож на раковину, шатаясь пошел к кровати. По дороге несколько раз упал, потом долго пытался встать, ошибочно опираясь на окровавленные руки, что неуправляемо скользили по полу. Оставшееся расстояние он дополз, оставив после себя устрашающие разводы на паркете. Голова шла кругом, постель до самого матраца впитала кровь. Мин Гю закрыл глаза, надеясь на легкую концовку.

Свет полной луны падал на тело в постели, проникая через окно. Мин Гю уголками губ улыбнулся ее присутствию. Сколько бы она не была не благосклонна к нему, он любил ее всем своим наичистейшим сердцем.

Его выплюнуло в реальность от душераздирающего крика папы, налитые свинцом веки медленно открылись, позволив глазам увидеть картину плачущего папы, прижимающего его холодное тело к груди. Сердце папы стучало прямо под ухом омеги. Собственно, это единственное, что ему запомнилось, прежде чем он снова потерял сознание.

Последующие дни также не оставили следа в памяти омеги. Мин Гю провел их в забытье, а тело его боролось со смертью без его помощи.

К третьим суткам омега встал на ноги, хромая поплелся до ванны, оставив дверь открытой, как потребовал папа, умылся и, вернувшись в спальню, встретился с глазами убитого горем родителя и вопросом, произнесенным шепотом:

— Почему, Мин Гю? Почему ты так поступил?

Мин Гю удачно проигнорировал, мелкими шажками дошел до постели и приютился на краю, сжимаясь в маленький комок. В тишине, царившей в спальне, были отчётливо слышны всхлипы папы и мирное дыхание Мин  Гю .

                                                                                          * * *

— Я хочу покинуть твою стаю, вожак, — спокойной произнёс Мин Гю, заставив скрипеть зубами  Нам Джуна, пришедшего навестить его после неудавшегося самоубийства.

— С удовольствием приму твой вызов, — чинно ответил альфа. Он сильно изменился, эти изменения бросались в глаза омеге, не имевшего возможности видеться с ним месяцами. Взгляд Джуна стал острее, голос приобрел приятную сиплость, плечи величественно развернулись, удерживая почти устрашающую осанку, мужественная, массивная шея поблескивала песочной кожей. Мин Гю любовался им незаметно, так чтобы собеседнику не стало неловко под его изучающим взором. Хотя самоуверенный альфа не был осторожен в своих повадках.  Нам Джун дышал очень глубоко, словно забивая все клеточки нежным запахом омежки, бесстыже скользил масляным взглядом по всей фигуре Мин  Гю , почти детально изучал черты лица и облизывался, словно изголодавшийся зверь. — Но мне интересно вот что, как ты пытаешься сражаться, если твоя душа опустошена? — омега после его слов, озвучивших самое болезненное, отвернулся.  Нам Джун, уже успевший покопаться под его черепушкой, все же узнал о его лишении.

— Перестань копаться в моих мыслях, — сказал омега сквозь зубы. Быть открытым, словно книга, задевало его оставшиеся крошки гордости. Альфа встал со стула, Мин Гю сжался к изголовью, страшась возвышающегося вожака над ним. Альфа опустился на корточки, совсем рядом со стойкой постели и пригвоздил маленькое тело к древесине своим невозмутимо тяжелым взглядом. Чернота его глаз пугала.

— Если провернешь такое, — длинные пальцы коснулись затянувшегося шрама на тонкой шее. — Прикажу тебя разорвать в лоскуты, — от тихого голоса по спине Мин  Гю  пробежал холодок. — А кто из твоих родителей возьмется за твою бедную душу, решу на месте. Омега, потрудись впредь поработать головой, прежде чем затевать подобное.

—  Зачем тебе такая бедная душа, к тому же покинутая сущностью?

— Вопрос неправильно адресован, ты никогда не был моим выбором, даже если я очень хотел обладать тобой, — тепло руки исчезло с шеи, альфа поднялся и молчаливо покинул спальню, оставив Мин  Гю  еще долго переваривать услышанное.

                                                                                          * * *

Кто – то буквально бился в дверь дома. Мин Гю в своей комнате замер, прислушиваясь. Страх холодно дышал в спину, пока омега усиленно думал о плане побега. Одним из его ужасов было нашествие неуправляемых альф, казалось, кошмар стал вполне реален.

Мин Гю на цыпочках, почти не скрипя паркетом, подошёл к окну и попытался взглянуть на нежданного визитёра, вопреки его ожиданиям, у калитки стоял Сок Джин. Его сжатые кулаки методично отбивали по дереву, а этот громкий стук полосил нервы Мин  Гю .

Омега медленно поплелся на первый этаж, чтобы встретить мужа вожака, дома кроме него никого не наблюдалось. Отец, как обычно бывало, ушел за заработком в Город, а папа был вызван на внеочередное собрание. Причины экстренного собрания Мин Гю не знал, но взволнованный вид Сок Джина и попытки взломать калитку, наводили на определенные мысли.

— Мин Гю, за тобой пришли, — слишком поспешно вырванные с губ Сок Джина слова пригвоздили вышедшего на террасу Мин  Гю . Он даже не успел дойти до прилегающего сада, через который Сок Джин прокричал весть. — Черный пожаловал забрать тебя.

                                                                                          * * *