Дождь стучал по крыше особняка, словно пытался выбить тайну из каждого кирпича. Я сидела на подоконнике библиотеки, прижимая колени к груди, и смотрела, как капли стекают по витражному стеклу, окрашивая мир в сизые тона. После побега в Швейцарию прошло три месяца, но кошмар не отпускал. Макс исчез, оставив лишь обрывки писем с невнятными обещаниями, а отец, так и не приходя в сознание, стал тенью в больничной палате. Лера уговорила вернуться, чтобы разобрать вещи в особняке перед продажей. «Закрыть гештальт», — говорила она, но я знала — это ловушка для призраков прошлого.
Скрип двери заставил вздрогнуть. Макс стоял на пороге, его силуэт вырисовывался в полумраке, как воплощение моих самых тёмных и светлых мыслей. На нём был простой чёрный свитер, а на щеке красовался свежий шрам, придава
