Текила-любовь...

Глава 8

Как ни пыталась, но Оля не могла понять, почему всё происходило именно так? Почему сейчас, при своих друзьях, в числе которых были и другие директоры «Рощи», Комиссаров обращался к ней не иначе как Оленька и исключительно на «вы». Он стеснялся её? Не хотел афишировать их отношения? Ну так и сказал бы сразу, допустим, позавчера. Но нет же, он снова увёз её к себе и… И на следующее утро Варя смеялась над ней. Над её расслабленным сонным видом и мечтательным выражением, что весь день не покидало её лица.

Но это было несколько дней назад. А сегодня… Сегодня, почему-то, всё изменилось.

Сегодня в Немчиновке собрались все директоры «Рощи» со своими семьями. И Оля поддалась на уговоры своей подруги и вместе с Березиными приехала сюда ещё вчера. Она охотно помогала Варе приготовить лёгкие закуски. Пребывала в приподнятом настроении предвкушая встречу с Владимиром и его друзьями вот в такой неформальной обстановке. Да, они не говорили и не обсуждали план на эти выходные, но Оля надеялась, что Комиссаров наконец-то представит её друзьям как свою девушку.

Она смеялась над шутками Александра Сергеевича о том, что Немчиновку в эти выходные заполонят глубоко беременные женщины, и что он заранее развесил по всей округе объявления, что местным жителям стоит быть внимательнее и осмотрительнее и, по возможности, не покидать своих участков до вечера субботы, дабы уберечь свою психику от гормональных заскоков. Смеялись все, даже Варя. Но это и в самом деле было как-то сюрреалистично. Пока мужчины колдовали у мангала, она ощущала себя так, словно находилась в приёмной женской консультации, вынужденная не просто ждать своей очереди, но и выслушивать жалобы и стенания пациенток, находившихся в интересном положении. Но, как ни странно, иногда ей нравилось. Особенно, когда она видела, с какой любовью эти женщины поглаживали свои заметно выпирающие животы.

- Пинается?

Она кивнула в сторону Вари, которая сморщила нос и на миг задержала дыхание:

- Если эта девчонка не станет балериной, то… Давай ладонь, почувствуй.

И Оля робко и неуверенно протянула руку, но замерла, услышав непонятно, как и когда оказавшегося рядом с ними Комиссарова:

- Оленька, а вы не боитесь всех примет, а? Что там говорят? Что если потрогать?..

Видеть не просто растерянность, а некоторую панику в глазах взрослого, уверенного в себе мужчины было забавно. И, наверное, глупо было дразнить быка красной тряпкой, но Оля не смогла удержаться – не отводя взгляда от Комиссарова, она коснулась пальчиками живота подруги.

- Вот уж никогда бы не подумала, Владимир Игоревич, что вы настолько суеверны, - она округлила глаза и не смогла сдержать улыбки, поворачивая голову к Варе, - ой, пинается! Да ещё так!.. С ума сойти! – ей показалось, что на лбу директора выступили капельки пота. – Не переживайте так, Владимир Игоревич, - она кусала щеку, боясь засмеяться в голос, - это если желание загадать, то, да, говорят, сбывается. Но я ничего загадывать не собираюсь. И не от кого мне, пока, во всяком случае, ребёнка желать.

Всё это могло сойти за простую шутку, но Маргарита, о чём-то на секунду задумавшись, спросила, в свойственной ей манере, лениво произнося каждое слово:

- Володька, а сколько сейчас твоей дочери?

Дочери? Оля напряглась и невольно, насупив брови и отдернув руку, недоверчиво посмотрела на Комиссарова.

- Алиске? Пятнадцать.

Пятнадцать? Это никак не укладывалось в её голове.

Пятнадцать. Вполне взрослый подросток. А он никогда ничего ей об этом не говорил.

Краем уха Оля слышала, как Марго и Татьяна Медынская говорили что-то о том, какая эта самая Алиса уже большая. Что ловелас и сердцеед Комиссаров первый из рощинцев обзавёлся потомством, но также первый и развелся.

- И единственный, - Владимир хмыкнул, услышав колкость в свой адрес, - единственный, Ритуль. Так что, пример для подражания не самый удачный.

- А вот и шашлык.

С шампурами, на которых были нанизаны кусочки аппетитного мяса, пахнущего дымом и маринадом, богатым специями, на веранду вошли Березин, Медынский и Прокошин. А Оля, наоборот, стремилась хоть на несколько минут покинуть дружную компанию.

- Я, я, кажется, хлеб забыла принести. Вы тут пока, а я сейчас.

Она прошмыгнула в кухню и прислонилась спиной к холодильнику, на миг прикрывая глаза и задерживая дыхание.

- Оля, - на её плечо легла ладошка Вари, - с тобой всё в порядке?

- Что? – она обернулась на голос подруги, - да, почти. Хотя, нет, - ей хотелось плакать, но такая роскошь сейчас была непозволительна. – Прости, я… Я уехать хочу. Ты же видишь, он, он всерьёз меня не воспринимает. Ни меня, ни наши… отношения. А может и нет их вовсе, а? Этих отношений? Может, это я сама всё выдумала?

- Ну, ну что ты. Ты же, - Варя тихо гладила подругу по плечу, - ты же знаешь его. Его флирты, интрижки. Да и потом, после его развода ещё и года не прошло, так что…

- Может, ты и права, не знаю.

Взяв со стола плетёную корзинку с хлебом, Оля мило улыбнулась подруге.

- Ты только себя раньше времени не накручивай.

- Я постараюсь.

Но стараться было тяжело. Она всё равно чувствовала себя не в своей тарелке. Играя веточкой кинзы, Оля прикусила губами один листочек и, стараясь отключиться от всего происходящего, перевела взгляд на берёзы, что росли вдоль оврага. Ей отчаянно захотелось оказаться сейчас именно там, среди них. Прислониться плечом к белым, в черных щербинах, стволам; задрать голову и, вслушиваясь в шум ветра, что запутался в длинных зелёных косах, смотреть на небо; снова стать счастливой и ни о чем не думать.

Пряный вкус травы взрывал вкусовые рецепторы. Оля потянулась ещё за одной веточкой, но знакомый голос, в которым она различила нотки беспокойства, заставил её повернуть голову в сторону Комиссарова:

- А вы, Оленька, с мясом попробуйте. Сегодня я у мангала колдовал, пока эти трое, - насмешливый карий взгляд, поочередно, задержался на каждом из его друзей. Но чем именно эти трое были заняты, он не уточнил, просто добавил, снова, прищурив глаза, смотря на Ольгу, - сегодня мясо во рту тает. Оцените мои кулинарные способности.

- Непременно, Владимир Игоревич, - но к мясу она так и не притронулась, потянулась ещё за одной веточкой кинзы.

- Вы же не вегетарианка?

Перехватив сердитый взгляд Владимира, который сидел напротив неё, Оля стиснула зубы, надеясь, что эту дуэль карих глаз и безмолвных упрёков никто не заметит. Она знала, каким властным и требовательным мог быть Комиссаров, особенно по отношению к ней. Но, увы и ах, не здесь и не сейчас. Не в этой компании. Так что, его «ешь, кому сказал», она просто проигнорировала, беспечно приподнимая плечо. Она его провоцировала, да. И не собиралась этого скрывать. Месть? Да. За его игнор.

Во что бы всё это могло вылиться было интересно и Варе, которая украдкой наблюдала за ними. Комиссаров бы психанул, однозначно. Но вот вспылил бы? Вскочил и, схватив Олю за локоть, вытащил из-за стола? Возможно. Уж слишком сильно он сжал пальцами вилку. А Оля? Чтобы она сделала? Но пальчики подруги заметно дрожали, когда она протянула руку и вцепилась в ножку высокого бокала с красным вином. Варе было очень интересно, чем же всё это закончилось, но Маргарита, всегда привыкшая быть в центре внимания, промокнула губы салфеткой и мило улыбнулась, удостоверяясь, что все снова смотрят на неё одну:

- Странно, Володя, что ты сегодня приехал в Немчиновку один. Обычно ты нас, на таких посиделках, знакомишь со своей новой пассией. Или, что? Решил остепениться?

Прокашлявшись и нехотя прерывая поединок взглядов, Комиссаров повернул голову к Рощиной:

- А я вот, Ритуль, думаю, что не зря сюда один, - он особенно выделил это слово, - приехал. Вот и Оленька одна. Возьму, да и приударю за ней. Что скажете, Оленька?

- Вы не…

Но её так вовремя перебил Михаил:

- А в самом деле, Володька, поухаживай за девушкой. Что-то она загрустила в нашей компании. А ты у нас кавалер с опытом. Давай-ка мы с тобой местами поменяемся, - он привстал со своего стула, захватывая тарелку и столовые приборы. – У меня жена ревнивая, ну а ты, - он смерил друга насмешливым взглядом, - тебе полезно будет.

Не то чтобы её напрягало такое соседство, но чувствовала себя Оля скованно. Так, как будто бы все взгляды сидевших за столом людей были обращены на неё и Володю. Вот только Комиссарова это никак не трогало. Он шутил, поддерживал разговор со всеми и с каждым в отдельности не переставая следить за ней. Он умудрился заставить её поесть, незаметно для остальных пиная под столом её ногу. Он подливал вино в её бокал. Он вовлекал её в общую беседу, заставляя улыбаться и расслабляя понемногу. А в один прекрасный момент непринуждённо закинул руку и оставил на спинке её стула. И всё это выглядело вполне естественно. Если бы… если бы не Оленька и не на «вы».

Оленька…

А дома Олюшка или лисёнок…

Ну что? Что с ним было не так? Или с ней?

Сколько они уже вот так встречались? Если сейчас близился конец июля, то… То получалось, что почти четыре месяца. И что? Она не достойна быть представленной друзьям как его девушка? Значит, те интрижки и мимолётные случайные связи значили для него гораздо больше чем?..

Думать об этом было нестерпимо больно. Чёртовы кошки так скребли душу своими когтями, что слёзы невольно скапливались в уголках глаз. Но она сидела и улыбалась, и даже смогла откинуться на спинку стула и не вздрагивать каждый раз, когда пальцы Володи, как бы невзначай, поглаживали её спину. И она ненавидела себя за то, что ей нравились эти прикосновения.

Спустя какое-то время стол с веранды был убран, а удобные кресла и шезлонги мужчины расставили полукругом.

Кухня была приведена в порядок. Оля умело лавировала между беременными женщинами, расставляя на полки холодильника контейнеры с едой. Но, как все другие, остановилась, когда услышала тихий и нежный перебор гитарных струн. Четыре женщины замерли и повернулись в сторону панорамных окон, выходивших на веранду. В предзакатных лучах клонившегося к горизонту солнца, мужчина, заставивший струны трепетно звенеть, выглядел особенно романтично.

- Этим-то он меня и подкупил, - Татьяна Медынская приложила руку к груди, с нежностью смотря на мужа сквозь оконное стекло. – И так каждый раз, стоит только Олегу гитару в руки взять, в душе бабочки трепещут.

- Счастливая ты, Танька, - Марго вздохнула и обняла давнюю подругу за плечи. – Любит он тебя.

- Так и тебя Мишка любит. И ты его. Дурить только перестаньте, - она обернулась, - девочки, идем-ка к нашим мужчинам, могу поспорить, сейчас Мишка петь будет.

- Мишка не будет, - Маргарита улыбнулась, - он сегодня трезвый. Но послушать Олега стоит. Скажу вам, маленькие наши, - она снисходительно улыбнулась Варе и Оле, - что мужские пальцы, перебирающие гитарные струны, лучший афродизиак для женщины. Да-да, и не смейтесь. Идём.

Но Оля задержала Варю. Повесила кухонный полотенчик на спинку стула и, опуская голову, тихо сказала:

- Варь, я домой поеду.

- Но, но как же так? Ты же обещала на ночь остаться, - Варя была растеряна, - и ты без машины. Нет, я…

- Поеду, не спорь. И внимания к нам не привлекай. Хочу тихо уйти, - она прикусила губу, боясь шмыгнуть носом, - не могу так.

- Оля, перестань, не надо, - тоненькие пальцы подруги сильно сжали её плечо. – Поверь, всему есть логическое объяснение, теперь я точно знаю. Это только с виду мужчины сильные и телом, и духом. А на деле…

- А на деле директор крупного производства ведет себя как трусливый пацан, - Оля грустно усмехнулась. – Извинись за меня потом. И не переживай, я такси вызову. И позвоню, как только до дома доберусь. Иди, - она наклонилась и обняла подругу, - наслаждайся и отдыхай. Это же всё в честь ваших малышей. И не провожай, я сама.

Оля тихо спускалась в гостевую комнату, чтобы собрать свои вещи, а Варя вышла на веранду. Подошла к мужу и прекрасно зная, что Комиссаров наблюдал за ней, спросила, наклоняясь к уху:

- Сашенька, а у тебя в поселке никого знакомых с машиной нет?

- А что случилось, бесёнок? – карий взгляд ласкал её своей теплотой и заботой.

- Ты только не суетись, Оля уехать собралась.

- То есть как уехать, - Комиссаров всем корпусом подался в их сторону, - прямо сейчас? С чего?..

- Ну, мало ли, - Варя пыталась сдержать улыбку.

- Она ещё в доме? – Березин встал со своего места, жестом давая понять остальным, что всё в порядке. – Раз ей так надо, я сам такси вызову.

- Не суетись, - Владимир остановил друга, несильно сжимая его предплечье, - я же всё равно вернуться в Москву собирался. Часом позже, часом раньше – какая разница? И Ольгу я довезу. Отдыхай.

Он встал и, шепча одними губами всем остальным, что ему уже пора, тихо вошел в дом. И услышал за спиной голос своего друга:

- Постой.

- Берёза, - устало вздохнув и сунув руки в карманы брюк, Комиссаров нехотя развернулся, - ну что там у тебя ещё?

- Дай мне слово, что между тобой и Олей ничего нет, не было и не будет.

- А тебе-то до этого какое дело?

С выдержкой, которой в «Роще» обладал только Березин, Александр пристально посмотрел на друга:

- Самое прямое. Она же лучшая подруга Варьки. А зная тебя…

- Сашка, - Комиссаров сделал шаг к другу, - у тебя же баб было гораздо больше, так почему же именно меня все считают ветренным и легкомысленным повесой?

- Володька, я очень тебя прошу – ну не гадь ты в собственном доме.

- А это не твоя забота, - он протянул другу руку, - пока.

Он легко сбежал по ступенькам на первый этаж как раз в то время, когда Ольга, держа в руках легкую дорожную сумку, вышла из гостевой.

- Оленька, я тут вспомнил, что у меня важные и неотложные дела в Москве остались. Я вас подвезу.

- Спасибо, Владимир Игоревич, но не стоило, - запинаясь на каждом слове, она нерешительно передала сумку Комиссарову, который протянул за ней руку, и улыбнулась Березину, наблюдавшему за ними. – Александр Сергеевич…

- Мы же вроде как давно на «ты» перешли, - открытая улыбка преобразила строгие черты мужского лица, - позвони обязательно, как только дома будешь.

- Обязательно…

Некоторое время в салоне машины царила тишина. Владимир следил за слабым движением на дороге, а Ольга, отвернувшись к окну, наблюдала как медленно угасал огненно-красный диск, прячась за верхушками высоких елей. Если бы она знала, что будет возвращаться домой в компании Комиссарова, то непременно опустошила бы всю бутылку красного вина. Может, тогда набралась бы больше смелости, и сама начала нелегкий разговор.

- Почему ты не сказала, что тоже будешь у Березиных?

Ошеломленная этим вопросом, Оля, открыв рот, уставилась на Владимира.

- Это было как бы само собой разумеющимся.

- Я не знал. Мы не говорили об этом и…

Подавив тяжёлый вздох, она снова отвернулась к окну:

- А это бы что-то изменило?

- Нет, но…

- А ты никогда не говорил мне, что у тебя есть взрослая дочь.

- Тут не о чем говорить, - Комиссаров поёрзал на сиденье, устаиваясь удобнее и разминая спину. – Ей пятнадцать, и она живёт в другой стране со своей матерью и… отчимом.

Господи, разве мог этот день, и без того переполненный столькими событиями, удивить её ещё хоть чем-то? Видимо, да.

- В другой стране?

- Да, - он говорил об этом, как о чём-то обыденном и незначительном. – После развода Эвелина встретила мужчину, который действительно достоен её. И так было лучше, и для Алисы в том числе. Она знает, что Томас не её родной отец. Предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что мы созваниваемся на её день рождения и Рождество. Но «в живую» не виделись с того момента, как они… - тяжелый выдох сорвался с его губ. – Я оплачиваю обучение дочери в частной школе. И буду оплачивать её учёбу в колледже. Я сам это предложил, хоть Томас и Эва говорили, что это необязательно. Но, это самое малое, что я могу для неё сделать. Что ещё? Я упомяну её в завещании: в договоре прописано, что те, кто будет на тот момент владеть «Рощей», выплатят Алисе, ну и другим моим наследникам, если таковые будут, но я в этом сомневаюсь, её долю, по рыночной стоимости, в денежном эквиваленте. Компания должна оставаться Российской.

- Это всё отлично, но… - вот это удивляло и не давало покоя. – Ты так ни разу и не видел её? Она же твоя дочь.

- Оля, - Комиссаров вздохнул, - тут всё не так просто, как тебе кажется. И то, что я дал юридическое согласие на переезд Алисы заграницу. И то, что формально она гражданин другой страны и носит не мою фамилию. Много ещё чего. Я прошу тебя, оставь это.

- Да, но… Но я не понимаю.

- Тут нечего понимать. Я предал их, я виноват. Я мог и должен был больше времени уделять семье. Но… Но мы тогда создавали «Рощу». Эвелина была моей личной помощницей. Наш роман был ярким и скоротечным, и привёл к рождению Алиски. А потом… Потом я пропадал на работе. Эве помогала её мама, естественно, как образцовая тёща, настраивая дочь против меня. А я… В общем, Эва застукала меня с новой помощницей в моём кабинете. Точка.

- Не это удивляет, - Оля развернулась к нему в пол-оборота. – А то, что ты так никогда, даже будучи в командировке… А ты был в этой стране? – Владимир кивнул. – И так ни разу… Ты сможешь поступить так с другими своими детьми? Если они…

- Оля, - долгий выдох опустошил его лёгкие, - не будет других детей. Я предохранялся раньше, предохраняюсь и сейчас. И планирую… А тот наш с тобой бурный секс, когда я забрал тебя от Сазонова, - он крепко сжал её ладонь, - мы же перестраховались, да? И презерватив, что порвался, не доставил нам никаких незапланированных сюрпризов. Сколько времени прошло? Недели две или три?

- Около того… - голова гудела и весь этот разговор подавлял Ольгу.

- И мы сделали тест, да? – сделали, и он был отрицательным, вроде бы как. – И месячные, они же были? – Оля кивнула. – Лисёнок, нам же не нужны эти проблемы.

- Не нужны…

Она улыбнулась, но отвернулась к окну. Теперь она чётко и ясно видела своё будущее. Такое, каким его представлял себе Комиссаров.