С утра в павильоне было напряжённо. Все спешили, осветители настраивали приборы, гримёры суетились вокруг актёров. Но стоило Платонову объявить:
— Готовим сцену с поцелуем! — как у меня под ложечкой всё сжалось.
Вероника, услышав это, медленно повернулась в мою сторону. Её взгляд был маслянистым, самодовольным — она будто подмигивала без слов: Смотри внимательнее, девочка. Она прошла мимо меня, нарочито приближаясь так, что её духи ударили в нос.
Сделав шаг, она будто случайно задела меня плечом.
— Ой, прости, — произнесла она сладким голосом, в котором даже грамма извинения не было.
— Ты же понимаешь… такие сцены требуют концентрации. Надеюсь, ты не будешь… отвлекать.
Я сжала губы.
Пока я пыталась не выдать эмоций, Вероника уже повернулась к Вячеславу и, наклонив голову, сказала до
