Связанные Искушением

Глава 3

Лилиана

— Ну и наглая же эта девчонка! Со дня ее рождения она была никем, кроме неприятностей!

Слова отца эхом разнеслись по дому. Фабиано посмотрел на меня так, словно я знала ответы на его вопросы. Мой собственный разум был огромным вопросительным знаком. Я не совсем поняла, что произошло, но суть поняла. Джианна исчезла, пока была в Нью-Йорке с Арией. Теперь все ее искали. Неудивительно, что Ария не пригласила меня в гости. Не то чтобы мне очень хотелось возвращаться в Нью-Йорк после моей последней неловкой встречи с Ромеро четыре недели назад. Но все равно было больно, что Ария и Джианна строили планы за моей спиной, за спиной всех.

Я спустилась по лестнице, жестом приказав Фаби оставаться на месте, а затем медленно двинулась к кабинету отца. Мама была там и плакала. Отец говорил по телефону, судя по его все еще сердитому, но более сдержанному тону в разговоре с его боссом Кавалларо. Кавалларо был единственным человеком, которого отец по-настоящему уважал.

Мама заметила меня в дверях и быстро покачала головой, но я сделала еще шаг вперед и вошла в кабинет. Я знала, что лучше держаться подальше от отца, когда он в таком настроении, хотя обычно он набрасывался на Джианну, а не на меня, но теперь моя сестра ушла.

Отец повесил трубку и, прищурившись, посмотрел на меня.

— Я разрешил тебе войти?

Его голос ударил меня как хлыст, но я стояла на своем.

— Что случилось с Джианной?

Мать бросила на меня предостерегающий взгляд.

— Твоя сестра сбежала. Она, наверное, залетит от какого-нибудь идиота и погубит свою репутацию и репутацию нашей семьи.

— Может быть, она вернется, — предположила я.

Но почему-то я знала, что она этого не сделает. Это не было спонтанным действием. Она планировала это, вероятно, несколько месяцев. Это объясняло всю секретность с Арией во время нашего последнего визита в Нью-Йорк. Почему они мне не сказали? Они мне не доверяли? Неужели они думали, что я при первой же возможности скажу отцу? И тут другая мысль засела у меня в голове. Если Джианна умерла, если она не вышла замуж за Маттео, то кто еще? Меня охватил страх. Что, если отец заставит меня выйти замуж за Маттео? Я надеялась, что смогу выйти замуж по любви теперь, когда мои сестры уже вышли замуж по тактическим причинам. Возможно, это было эгоистично думать в такой ситуации, но я ничего не могла с собой поделать.

В моей голове возник образ Ромеро. Я знала, что глупо думать о нем, когда речь идет о браке. Даже если Джианна вернется и все еще будет замужем за Маттео, будет почти невозможно убедить отца отдать меня простому солдату, особенно из Нью-Йорка. А потом возникла проблема, что он даже не хотел меня, и что я пообещала себе забыть его.

Я знала все это, но это не означало, что я не могла надеяться и мечтать, иногда мне казалось, что это все, что я могла делать.

— Сколько мужчин к тому времени поимеют Джианну? Она ничего не будет стоить, даже если вернется, — выплюнул отец.

Я вздрогнула, ужаснувшись его резким словам. Ничего не стоит? Мы были для него просто товаром, который можно продать. Больше, чем тонкий кусочек плоти между наших ног?

Отец схватил меня за плечи, его глаза прожигали меня насквозь. Я отпрянула, но он не отпустил меня.

— Не думай, что я не вижу, как ты строишь глазки моим солдатам. Ты слишком похожа на Джианну. Я не хочу, чтобы еще одна дочь выставляла меня дураком.

— Не буду, — прошептала я. Отец никогда раньше не говорил со мной таким тоном. Выражение его лица и слова заставили меня почувствовать себя дешевой и недостойной, как будто мне нужно было очистить себя от нечистых мыслей.

— Совершенно верно. Мне все равно, даже если мне придется запереть тебя в твоей комнате до дня свадьбы, чтобы защитить твою репутацию и честь.

Дело было не в моей чести или репутации. Меня это не волновало. Это все из-за моего отца. Речь всегда шла о мужчинах в семье, о том, чего они хотят и чего ожидают.

— Рокко, Лили хорошая девочка. Она ничего не сделает, — осторожно сказала мама.

Обычно она мне этого не говорила. Она всегда предупреждала меня, что я слишком кокетлива, слишком хорошо знаю, как мое тело действует на мужчин. Но я была рада ее поддержке, потому что она слишком часто молчала, когда отец нападал на Джианну таким же образом.

Отец отпустил меня и повернулся к ней.

— Это была твоя работа растить приличных девушек. Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты права и Лилиана не последует примеру Джианны.

Угроза в его голосе заставила меня вздрогнуть. Как он мог так ужасно относиться к собственной жене?

Мать побледнела. Я попятилась, и никто не попытался меня остановить. Я быстро побежала наверх. Фаби ждал меня с широко раскрытыми от любопытства глазами.

— Что случилось? — испуганно спросил он.

Я покачала головой в ответ, не в настроении пересказывать ему все, и бросилась в свою комнату.

Я никогда не была в центре отцовского гнева. Но теперь, когда Джианны тоже нет, он будет присматривать за мной, убеждаясь, что я идеальная леди, какой он хотел бы видеть своих дочерей. Я всегда чувствовала себя свободной, никогда не понимала, почему Джианна чувствовала себя такой стесненной нашей жизнью, но теперь до меня начало доходить. Теперь все изменится.

***

За месяцы, прошедшие после побега Джианны, обстановка в доме была напряженной. Отец терял контроль. Он ударил меня только дважды, но Фаби повезло меньше. Но хуже насилия было его постоянное подозрение, то, как он смотрел на меня, словно я была очередным скандалом. Моя золотая клетка стала немного меньше, хотя раньше это казалось невозможным. Я надеялась, что теперь, когда Маттео поймал Джианну и везет ее в Чикаго, все изменится. Может быть, это успокоит отца, хотя, когда я видела его в последний раз, он казался далеко не умиротворенным. Я не была уверена, что именно произошло, но из того, что я узнала, Джианна была поймана с другим мужчиной, и это был худший сценарий в нашем мире. Отец, вероятно, заковал бы меня в кандалы, чтобы я не сделала то же самое.

— Когда они будут здесь? — в сотый раз спрашивал Фабиано. В его голосе был плаксивый оттенок, и мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на него в отчаянии.

Мы с Фабиано ждали на площадке второго этажа последние двадцать минут, и мое терпение подходило к концу.

— Не знаю, — прошептала я. — Будь тихим. Если мама узнает, что нас нет в комнатах, у нас будут неприятности.

— Но...

Внизу послышались голоса. В одном из них я узнала Луку. Он умудрился заполнить целый дом; теперь интересно, насколько он велик.

— Они здесь!

Фабиано бросился прочь, а я последовала за ним, когда мы бросились вниз по лестнице.

Я сразу же заметила Джианну. Теперь ее волосы были каштановыми, и она выглядела совершенно измученной, но в остальном она была той сестрой, которую я помнила. Отец часто говорил так, будто она станет другим человеком, если когда-нибудь вернется.

Отец бросил на нас с Фаби сердитый взгляд, когда заметил нас, но мне было все равно. Я бросилась к Джианне и обняла ее. Я так по ней скучала. Когда я впервые услышала, что ее поймал Маттео, я испугалась, что он убьет ее, так что видеть ее невредимой было огромным облегчением.

— Разве я не велел тебе держать их наверху? — прошипел отец.

— Мне очень жаль. Они были слишком быстры, — сказала мама.

Я оглянулась через плечо, чтобы увидеть ее извиняющееся лицо, когда она спускалась по лестнице. После побега Джианны отец постоянно был на грани срыва и часто набрасывался на нее. Его крики не раз будили меня по ночам. Я не была уверена, когда он стал таким жестоким. Я не помню, чтобы он был таким, когда я была моложе, или, может быть, я просто была менее осведомлена о таких вещах.

— Лили, Фаби, возвращайтесь в свои комнаты. — приказал отец. Я отпустила Джианну и хотела было возразить, но Фаби опередил меня.

— Но, отец, мы не видели Джианну целую вечность, — проворчал Фаби.

Отец двинулся на нас, и я напряглась. Он редко бил меня, но выглядел разъяренным. Он схватил нас с Фаби и оттащил от Джианны. Затем он подтолкнул нас к лестнице.

— Теперь наверх.

Я споткнулась от силы его толчка, но, восстановив равновесие, остановилась и не двинулась с места. Я не могла поверить, что он не позволил нам поговорить с Джианной после того, как мы так долго ее не видели.

— Все в порядке, — сказала Джианна, но ее лицо говорило об обратном. Она выглядела обиженной и грустной, и обычно Джианна не проявляла таких эмоций. — Мы можем поговорить позже.

Мои глаза были прикованы к чему-то позади нее: к Ромеро. Он стоял сильный и высокий, его глаза были сосредоточены на моем отце. Я не видела его семь месяцев, и со временем я думала, что справилась со своей влюбленностью, но, увидев его сейчас, в моем животе снова запорхали бабочки.

Вспышка отца снова привлекла мое внимание.

— Нет, не можешь. Я не потерплю тебя рядом с ними. Ты больше не моя дочь, и я не хочу, чтобы твоя мерзость передалась Лилиане, — прогремел он.

Он выглядел так, словно больше всего на свете хотел у***ь Джианну. Это пугало меня. Разве он не должен любить нас, своих детей, несмотря ни на что? Если я когда-нибудь сделаю что-то, что он не одобрит, возненавидит ли он меня?

— Чушь собачья, —сказал Маттео.

— Маттео, — сказал Лука. — Это не наше дело.

Я переводила взгляд с одного на другого, потом снова на Ромеро, чья рука была под жилетом. Извращенная часть меня хотела увидеть его в действии. Он, вероятно, был великолепен в драках, и еще хуже было то, что он знал, что маме, Фаби и мне будет лучше, если отца не станет.

Мама обхватила мое запястье и взяла Фаби за руку.

— Пойдёмте — сказала она настойчиво, подталкивая нас к лестнице и наверх.

— Совершенно верно. Это моя семья, и Джианна все еще подчиняется моему правилу, никогда не забывай об этом, — сказал отец.

— Я думала, что больше не твоя дочь, так почему я должна тебя слушать?

Моя голова закружилась, ошеломленная ядом в голосе Джианны.

— Осторожно, — прошипел отец. — Ты все еще часть отряда.

Он выглядел так, будто побил бы Джианну, если бы не Маттео, который держал ее за талию. Мама попыталась потащить меня за собой, но Ромеро поднял глаза и встретился со мной взглядом. Его отказ в мой день рождения все еще был свеж в моей памяти, и все же я знала, что все еще хочу поцеловать его. Почему мы иногда хотели чего-то невозможного? Чего-то, что только причиняет боль?