Защитник

5. Сокол

Если солдат вернулся живым, он заслужил поцелуй.

— Какие планы на внезапный отпуск? — Спросил Болотов друзей, провожая взглядом хорошенькую медсестричку.

— Почему это отпуск «внезапный»? — Проследил Медведь за направлением, куда глядел его охочий до женской ласки боевой товарищ.

— Ключевое здесь про планы было, а ты как опять ковыряешься и выискиваешь к чему придраться. После твоего вмешательства, Машенька мне от ворот поворот дала. Съездить бы по твоей роже разок-другой, но так и быть, прощаю. Добрый я сегодня.

— Ой ли?!

— Харе. Завязывайте со словесными баталиями. Говорят же, что на гражданке многие нарываться начинают. Кажись и вас зацепило. Только прибыли. Успеете по фингалу заработать. — Снижал градус общения Илья, пока двое не сцепились забавы ради.

— А ты, Сокол, уже решил, куда подашься? Если нет, можно ко мне. Там молочко деревенское, козочки гуляют… — Потирал грудину Медведь.

— Домой сгоняю. Посмотрю, что там да как.

— На кого тебя Нина променяла? — Вставил не к месту Болотов и тут же пожалел, виновато потупив взгляд. — Сокол, я это…

— Прикусил бы ты язык, братец! Совсем базар не фильтруешь. — Осадил его Иван запоздало. — Сержант, погоди! — Нагонял он Илью, который приложил ладонь к сердцу, словно дыру затыкал, что Нина там оставила своим поступком. — Он не со зла, сержант.

— Знаю. Потому и не обижаюсь. Бывайте, братцы. Встретимся ещё.

— Не теряйся, слышь? Майор обещал после окончания разбирательства помочь тут устроиться. Так, чтобы совсем не скисли от мирной жизни. Будь на связи. — Прощались друзья.

— Буду. Не шалите. — Махнул он рукой и отправился прямиком на вокзал.

Сутки спустя Соколов прибыл в родные пенаты. Даже воздух казался другим. Будто он и не уезжал никуда, не держал в руках оружия и не свистели пули над его головой. Хотя что это по сравнению с кипой написанных отчётов! Странно, что им разрешили болтаться по просторам великой и необъятной до окончания разбора полётов. Майор похлопотал. Так то он мужик неплохой, когда не орёт и не матерится.

В больничных стенах друзья провели прилично. Но даже Болотов со своим ранением в ноге и тягой к очаровательницам в белых халатах рвался надышаться воздухом свободы, а не прозябать в палате. Собственно, все трое и выписались одновременно. Чудеса да и только! А ещё бутыль коньяка хорошего главврачу и обещание вести себя соответственно недолеченным повреждениям. Иначе бы их ещё помариновали недельку-другую.

Сокол знал, что пути их с друзьями разошлись временно и они обязательно встретятся. Пока же у каждого имелись свои дела. В отличие от него, у ребят остались родные, с которыми грех не повидаться по возвращении. У него была только Нина и та сплыла…

— Солдатик, тебе сигаретки нужны? — Раздался скрипучий голос. Старушка божий одуванчик раза в два ниже Соколова как могла запрокинула голову и выжидала ответа.

— Как поняла, что солдат? — Улыбнулся Илья.

— Так выправка военная. Я чай не слепая! — Со знанием дела и даже как-то гордо заявила бабушка. На морщинистом лице не было и тени улыбки. — Так курево берёшь аль нет?

— Беру, куда деваться! — Согласился Сокол скорее потому, что старикам надо помогать. Чего уж поделать. Торгуют смертью, чтобы выжить.

Пенять на государство в этом вопросе нельзя. Оно большое и проблем в нём много. До всего руки не доходят у власть имущих. То тут дыра, то там. И сколько не борись со взяточниками на местах, сколько не руби головы, всё равно новые появляются. Вечный бой, а страдает самая нижняя прослойка населения, которой и на кусок хлеба, чтоб заработать, надо очень сильно постараться. Но в последние десятилетия жизнь скорее улучшалась, нежели наоборот. Таких вот стариков стало в разы меньше по сравнению с лихими девяностыми. Можно сказать прогресс.

Да и в городах покрупнее реже встречалась уличная незаконная торговля. Тогда как в мелких городках и деревнях пережиток прошлого задержался. Илья расплатился с местной бизнес вумен в косынке и чиркнул зажигалкой, отойдя в менее проходное местечко. Одну затяжку успел сделать, когда на глаза ему попалась знакомая фигурка. В груди противно заныло.

Белокурая с улыбкой на лице она перебежала дорогу и помахала рукой. Не ему. Какому-то хрену сидящему в тачке. Его Нина. Девочка-ромашка с изумрудными глазами. Та, которую защищал. С которой мечтал о будущем. Представлял их детишек. Верил ей как себе. И любил до сих пор. Даже после письма, которое дошло до адресата. Каждая строчка. Каждое слово и буква. Всё запомнил. И даже знал с какой интонацией она это проговаривала, когда писала.

Когда девушка прыгнула в чужие объятия, перед глазами будто красная пелена появилась. Соколов не успев ничего обдумать, окликнул свою невесту. Ту, что бросила, когда он не знал, вернётся ли. Она обернулась и радость сползла с девичьего лица. А ведь ещё недавно было наоборот. Стоило им увидеть друг друга даже в толпе, Нина светилась от счастья. И вот, другому улыбается. Не ему.

— Ну, привет, Ромашка. — Поздоровался он первым, сокращая расстояние между ними.

— Ты вернулся… — Выдохнула девушка перепугано.

— Ждала? — Спросил он нарочито так, чтобы поставить в неловкую ситуацию. Должна же быть хоть какая-то компенсация за разбитое сердце, которое и сейчас пропустило удар.

— Живой. Я рада, Илья. Правда, рада. — Пролепетала Нина.

Поддавшись порыву, Сокол рванул её на себя и впечатал в свои губы. Поцеловал быстро, яростно и подло. Также подло, как она поступила с ним. Ромашова молотила ладошками по его плечам, пытаясь вырваться из крепких объятий. И всё это видел её теперешний муж.

— Жидковат твой избранник, раз бабу свою позволяет лобызать. — Ядовито процедил Соколов, надеясь хотя бы на какую-то реакцию мужа своей Ромашки.

«Ну, давай, врежь!» — Билось в его голове.

— Тиша, не надо. — Останавливала Нина, встав между мужчинами. — Видимо, моё письмо не дошло. Я виновата. Илюш, прости. Так вышло. Сердцу ведь не прикажешь.

— Слышь, служивый, жену мою отпусти. — Подал всё же голос это самый Тиша.

— А то что? — Нарывался Сокол.

— А то в табло! — Бросился на него муженёк Нины. Благо, реакция у Ильи хорошая. Успел Ромашку задвинуть за спину.