Мои шальные дяди

Глава 3-1

На следующие сутки отец пришел в себя. Мама ушла на работу, и заботиться о нем предстояло мне. Ничего сложного, принести лекарства и перевязать рану, но уж очень не хотелось. Я оттягивала время, как могла, не спускаясь на первый этаж до самого обеда.

Отец обитал в комнате, предназначенной для туристов. Только переместился на середину кровати и, засунул подушки под спину. Он сидел, а не лежал в ней. Выглядел он, как дырявый башмак, выброшенный на улицу и потасканный собаками: слабо, потрепано и нервно.

- Буяна, - обратился он ко мне, в кое-то веки по имени.

Я застыла на месте, осторожно ставя лекарства на прикроватную тумбу, боясь уронить.

- Ты единственное, что мне в жизни удалось, - произнес он. – Ты знаешь, что я не обижал тебя. Даю деньги. И я рядом. Теперь, когда я стар и мне хреново, все предали меня. Ты одна можешь мне помочь!

Я вопросительно скосила на него взгляд, не зная, куда деть руки, спрятала их за спину.

- Принеси своему непутевому отцу выпить!

Я молча смотрела в пол, вспоминая наказ психолога и мамы. Отцу нельзя пить. Дни его сочтены, но алкогольное отравление сделает все в разы быстрее и легче.

- Мама сказала…

Отец громко фыркнул, выражая гнев и недовольство.

- Мама! Что твоя мамка, понимает? Всю жизнь просидела взаперти, как мышь в подвале. И тебя такой же вырастила. Вон трясешься запуганной ветошью. Не знаешь ничего кроме!!! – он обвел глазами комнату. – Думаешь это жизнь? Это-то мир!? Гнилая тюрьма. Вонючая яма! Я видел настоящую жизнь! Знаешь, какая она на самом деле? Я наблюдал исходы целых народов, как сгоняют людей, словно мух навозных с места и те идут куда скажут. Как земля переворачивается и уходит из под ног от землетрясений и дома кварталами складываются, точно карты в колоды, и только писк живых тварей мешает. Это жизнь! Когда вымирают целыми селениями от неведомых лихорадок, и ноют проклятые за то, что распахали землю, а зверье с болячками жмется к ним, орошает пометом все вокруг. А люди… Люди мрут от этого, как мягкие черви! Я не хочу умирать в постели, как то гнилье. Если я не выпью, умру! А мне нужно встать на ноги. Клянусь тебе честью генерала!

За всю его речь, я сделала несколько шагов к выходу, он не заметил, продолжив:

- Смотри на меня! Смотри, я сказал, - он вытянул свои ручищи вперед. – Видишь, как дрожат? А когда то были руками снайпера! И глаз орла. А теперь, – в его голосе проскочила истеричная жалостливая интонация. – Я стареющий вояка. Если не выпью, не смогу встать с кровати. Буду лежать как старая развратница, ноющая мочалом без продирающего намывка! Привыкла она, сжилась с ним. Понимаешь!? Кажется ей, похоже вот-вот… так и я. Вон мне мерещиться уже черте что! Старые друзья, люди которые давно подохли. Я не могу здесь гнить, мне нужно на волю. Я ветер! Я свободный человек. Это все что имеет для меня значение!

Он ныл и ныл, все настойчивее и одержимее, так что я подумала, не сойдет ли он так с ума? Выглядел он откровенно не в себе. Отец говорил и говорил, не замолкая ни на секунду. Пытался удержать меня и не дать ступить за порог комнаты, будто от этого завесила его жизнь. Что отчасти, правда. В какой-то момент он неведомым чувством понял, что я потеряла твердость в намерениях выполнить наказ мамы. Она просила и умоляла меня не давать ему алкоголь.

Легко сказать!

Отец поддался сизым телом вперед.

- А давай я тебе заплачу!? Хочешь денег, Буяна? У меня много денег! Больше чем ты можешь себе представить.

Слышать такое стало очень обидно. Мы едва сводим концы с концами, а он предлагает мне продать ему стакан водки.

- Много это сколько? Миллион? – я стояла у двери, и думала о том, что если он бросится на меня, я выскочу на улицу и чтобы не замерзнуть пойду ждать маму к соседям. Мне стало невыносимо думать, что мы так живем, когда у отца много денег.

- Много больше! – он откинулся на подушки, и смерил меня взглядом параноика. – Миллиарды, и не только бумагой, но и золотом.

Я не поверила ему. В одном чемодане и рюкзаке столько не может уместиться. А если у него нет с собой, то и мне не надобно. Я смущенно выдохнула, полагая, что от одного стакана водки ему не станет плохо. И мама меня не убьет за это.

- Двадцать пять тысяч. Чтобы покрыть наши долги, - произнесла я ровно, глядя на него. - Заплати маме и, я принесу стакан водки.

- По рукам.

- Дай слово!

- Слово генерала Жела, - сказал отец, и довольный засопел.

Принесла я ему граненный стакан наполненный до краев. Он схватил его, несколько раз глотнул, а затем начал растягивать удовольствие, пил по глотку смакуя и продлевая. Он щурился и всхрапывал от наслаждения.

-Да-а-а то, что надо! Спасла батьку, - фырчал он, за тем выпив последнюю каплю, закрыл глаза и пару секунд сидел и не шевелился, снова открыл, взглянул на меня значительно бодрее. – Не думал, что так придется. Мне полегчало.

Я смотрела на него и думала, что обычно люди переживают за стакан воды в старости. У нас явный разрыв шаблона. Я собралась уходить, радуясь, что до ужина не увижусь с ним.

- Скажи, а долго мне жопу мять? - спросил он, на глазах становясь обычным собой, грубым и раздраженным.

- Мама сказала пару дней.

- А щас, пару дней! – взбеленился он. – Еще твою мамку забыл послушать. Пока я тут буду валяться, мне успеют приглашение выписать и участок застолбят.

- Приглашение куда?

- На стрелку и участок на кладбище, - ответил он. – Та тварь что приходила, бывшая моя! Свирестелка, знаешь какая? Только и думает, как деньги проматывать. Все бабы транжирят. Туда-сюда, на всякую фигню, а я вот не такой. Потому и имею много. Столько сколько обычным людям и не снится. Миллионеры разве так поступают? Да они хранят их, и не тратят лишнего. Ничего они не получат.

Он скрутил пальцами кукиш и показал его мне, отбрасывая с себя одеяло.

- Все! Нагостился! Семью повидал, пора и дальше двигать!

Он начал елозить ногами и волосатой жопой, преодолевая матрас, а когда добрался до края и свесил ноги, жестом подозвал меня. Схватил за руку и используя как опору, попытался встать. Я старалась ему помочь, ощущая, как сильно тянет руку, но вместо этого рухнула рядом с ним на кровать. Отец обозлился и рассвирепел.

- Что ж ты дохлая такая? Чуть нажал на тебя, и ты уже рогаткой к верху. Давай помогай!

Я села, толкая его и он, все-таки встал на не твердые ноги. Выругался вслух, тяжело дыша, посмотрел на дверь.

- Я их все обману, всех!

Он попытался шагнуть. Его шатало из стороны в сторону так, что он уцепился за мое плечо, насильно сдавил до хруста.

- Мне больно, - вскрикнула я.

- Мне тоже, - прорычал отец. – Терпи!

Он сделал еще попытку, и его накренило опасно вперед, удержался, выровнялся и в этот раз сел на кровать, отпустив меня. Пока я сидела рядом и вытирала слезы, он молчал и смотрел на дверь, испепеляя взглядом. Затем сказал:

- Доконала меня эта тварь! Не ножом задела, душу вывернула, хр-р-р, словно водки пережрал. Давай, помоги…

Я помогла ему лечь, и укрыла одеялом. И уже выпрямилась, чтобы уйти, когда он остановил меня и посмотрел в лицо.

- Буяна, - сказал он, после некоторой паузы и разглядывания. – Ты запомнила ту женщину?

- Малику?

- Да, ее самую, - он поморщился, будто проглотил лимон. – Эта женщина плохая, для тебя злейший враг. Она страшный человек, но тот, кто ее послал намного, намного хуже. Я хочу, чтобы ты запомнила: если я не успею отсюда свалить. До того, - он замялся, проглатывая мысли. – Того, как они выпишут мне приглашение. Да. Если это случится, ты должна знать, они хотят получить мой лептоп.

Он тяжело и сипло выдохнул, пока я пыталась понять, что такое лептоп.

- Тогда ты, ты должна взять тачку! Садись на первую встречную, какую найдешь в этой дыре. Любую. Да! И езжай к участковому, в полицию, да хоть к этому чертовому психологу. Тогда уже будет все равно. Нужно арестовать всех, повязать, кто явится сюда. Все эти люди служили золотому Жулдысу. Я был первым его телохранителем, и я знаю, один только знаю, где находятся все документы и счета. Он сам мне все передал, когда умирал в Туркасе. Я до сих пор вижу, как он истекает кровью рядом с машиной, будто вчера. Мои люди обороняли периметр. Вижу, и знаю, все знаю. Поняла?

Я кивнула, решив, что он бредит. Президент Жулдыс, был последним президентом соседнего с нами государства, и он умер примерно год назад. В народе его прозвали «Золотой Жулдыс», за непомерную тягу к золоту и воровству. Власти других стран объявили его тираном, в новостях же показали, как местные радикалы взорвали его машину, где-то в пустыне и уже на месте собственная охрана сама его добила.

- Что такое приглашение, - спросила я, беспокоясь и нервничая.

- Ты должна знать, опаснее всех Малика, жадная тварь! Значит? Назначить встречу, на которой ты, скорее всего не выживешь. Я не видел, чтобы кто-то выживал. Если не явиться, за голову объявят куш. Очень большой. Но ты пока, я ничего не сказал тебе, а они ничего не сделали, тоже не делай. Смотри в оба, девочка. Не пропусти ее.

- Ее?

- Да, ее? Я уверен, это будет либо Малика, либо бородатый Мачо. Его тоже нужно бояться. Редкий змей и очень опасный. Прошу тебя, ты мое наследие. Я все оставлю тебе, когда-нибудь...