«Бандероря»
5 апреля, великая среда, утро
С утра пораньше Эраст Петрович заперся у себя в кабинете думать, а Тюльпанов снова отправился на Божедомку — вскрывать октябрьский и сентябрьский рвы. Сам предложил. Надо же определить, когда начал московский душегуб свои художества. Шеф возражать не стал. Что ж, сказал, съездите, а сам мыслями уже где-то далеко — дедуктирует.
Работа оказалась муторной, не в пример хуже вчерашней. Трупы, захороненные до холодов, сильно разложились и смотреть на них не было никакой человеческой возможности, а вдыхать отравленный воздух и того паче. Вырвало-таки пару раз и Анисия, не уберегся.
— Видишь, — чахло улыбнулся он сторожу, — все никак мозолями не обрасту…
— Есть такие, что навовсе не обрастают, — ответил тот, участливо качая головой. — Энтим на свете т
