* * *
- А вы к театру как относитесь? - неожиданно спросил Гершман коллегу, когда они, сердечно распрощавшись с Кыбсаном, чаёвничали при свете керосиновой лампы.
Николай Палыч, застигнутый врасплох, задумался и, стараясь оттянуть время ответа, медленно отхлебнул из переполненного блюдца.
- Равнодушно или никак? - наседал Александр Ефимыч.
- Да, как вам сказать? Средне...
- Это, как "средне"? - опешил минералог.
- Так: средне и всё! А вы, подозреваю, - заядлый театрал?
- Да, не скрою, - одно время с ума сходил! - сознался Александр Ефимыч. - Особенно, нравился мне один актёр... Его имя гремело тогда. Далматов! Слышали?
- Хоть я и-и-и не-е-е был за-я-я-я-длы-ы-ым... - неприлично зевая, ответил Николай Палыч. Извините, коллега! Но имя это слышал, и даже, кажется, в газетах читал о нём
