В колтуне ее спутанных седых волос запеклась кровь. Старуха в изнеможении оперлась на гранитный валун и процессия застопорилась. Шедшие в арьергарде дозора, двое Игроков переглянулись, потом один достал из холщовой сумки на боку круглую, как глаз циклопа фляжку, отхлебнул из нее и передал ее товарищу. Тот провел рукой, оттирая вспотевший лоб, и тоже приложился к сосуду, гулко гукая кадыком при каждом глотке. Потом сплюнул себе под ноги и отрывисто выкрикнул:
– А ну–ка, взбодрите ее!
Ретиарий[1] во главе колонны поправил на плече сеть, как былинку крутанул в руке трезубец и тупым концом ткнул старуху в поясницу.
– Шевелись, ведьма.
Та одними губами прошептала проклятье, но тяжело передвигая сбитые острыми камнями босые ноги, продолжила путь. Игрок,
