Линии твоей души

Глава 6

Ровно неделю Малаев Кир ходил за Миррой Мейер по пятам, оставляя ее в одиночестве лишь на парах и в уборной. Он практически стал ее тенью, которая все время оставалась позади и не отставала ни на шаг, тем самым поражая ее своей настойчивостью и целеустремленностью. Он не донимал девушку разговорами, просьбами и упрашиваниями помочь решить возникшую проблему. Лишь все время следовал за ней, словно верный пес или же и своим присутствием выводил ее из себя. Первые несколько дней мирра отчаянно пыталась игнорировать присутствие Кира и стараться избегать его общества, но неведомым ей образом ему удавалось найти девушку в любой части университета, словно на ней было прикреплено отслеживающее устройство. Мирра даже не поленилась проверить эту догадку и вывернула все карманы в джинсах и своем портфеле, но ничего подозрительного не нашла.

После настойчивое присутствие Кира стало нервировать Мирру и выводить ее из состояния спокойствия, душевного равновесия. Она не прекращала сыпать угрозы в адрес Кира и несколько раз даже порывалась прибегнуть к рукоприкладству. Но грустный, молящий о помощи взгляд заставлял злость в сердце Миры угаснуть и вселял чувство жалости и сострадания, которые заставляли ее чувствовать себя самым плохим человеком на земле.

Следом за злостью наступило смирение. Она свыклась с постоянным присутствием Кира и даже пыталась получить от этого выгоду в виде регулярно получаемой каждое утро вместо приветствия горсти сладких мятных конфет. И это был единственный момент, когда они взаимодействовали друг с другом.

Настойчивости и упрямству парня мог позавидовать любой, но порой даже самые настырные люди беспомощно опускали руки и сдавались, когда понимали, что желаемого результата добиться невозможно, как бы отчаянно они этого не желали.

Нажимая на дверной замок до упора и даже не планируя его отпускать, Кир хмурым взглядом смотрел прямо в дверной глазок в ожидании появления друга или его соседей и мысленно жаловался на их нерасторопность.

Через некоторое время за широкой входной дверью послышалась возня и знакомая ругань Марка, и вскоре после щелчка замка на пороге квартиры появился растрепанный парень в растянутой футболке и свободных серых спортивных штанах. Он непонимающе взглянул на друга и открыл рот, чтобы поприветствовать его, как был прерван легким толчком в грудь с целью освободить проход.

– Жизнь – тлен, – вместо приветствия устало проговорил Кир и без разрешения прошел в квартиру, закрывая за собой дверь.

Марк недовольно сморщил свой орлиный нос, когда друг перешагнул через напольный коврик у двери и разулся прямо возле него, оставляя на сером ламинате пару пыльных следов от кроссовок.

– И тебе привет, – пробурчал парень с некой обидой в голосе.

– Да-Да, приветик, подружка, – запоздало поприветствовал он и без какого-либо стеснения прошел по маленькому коридору в небольшую гостиную. – У меня беда.

Подобное развязное поведение друга порой злило Марка, и он открыто высказывал Киру свое мнение по данному поводу порой даже в грубой форме, совершенно не заботясь о том, что мог обидеть или задеть его чувства своей бестактностью. Но тому было абсолютно все равно на недовольства друга. Он поступал так, как привык, и не собирался меняться.

В небольшой гостиной обставленной крайне просто и в некотором роде даже скудно царил беспорядок. Кипы бумаг подпирали стоящий у стены белоснежный диван. Толстые тетради с различными яркими обложками в хаотичном порядке были разбросаны по полу и небольшому журнальному столику, словно кто-то намеренно разбросал их по всему периметру комнаты и немного переусердствовал с этим, забросив тонкую тетрадь с толстым рыжим котом прямо на телевизор, прикрепленный к белой стене. Не пострадала от злости кого-то из жильцов лишь стоящая в углу одинокая комнатная пальма, которая переживала не лучшие времена и очень часто страдала либо от переизбытка воды в почве, либо от ее недостатка.

– Вроде, девушка с вами живет, а такой свинарник, – осуждающе проговорил Кир и критическим взглядом осмотрел тетради на полу. – У меня все по-старому – математика. А вот у тебя что произошло?

Он скептически поднял бровь и указал тонким длинным пальцем на пол. Марк лишь пожал плечами  и оперся плечом о дверной косяк.

– Не знаю, – изучающим взглядом обведя всю комнату, просто ответил он. – Я только пришел и сам не знаю, что здесь произошло. Наверное, кто-то из соседей это сделал. Ты лучше скажи, смог поговорить с Миррой или нет.

Тихий смешок слетел с тонких губ Кира, и он осторожно прошел к телевизору, стараясь не наступать на тетради и листы с различными формулами и графиками. С искренним любопытством во взгляде он потянулся к свисающей с телевизора ровно наполовину тетради и аккуратно снял ее. Это была тетрадь с лекциями, написанными таким непонятным, мелким и в то же время беглым почерком, что парень не мог сказать точно, был ли это русский язык или иврит.

– Поговорил, но она доходчиво объяснила мне, что не желает помогать, – внимательно изучая незнакомый почерк, спокойно ответил он. – Я, конечно, проявил настойчивость и ходил за ней по пятам целую неделю, но все безрезультатно. Ей абсолютно все равно на мое будущее, она напрямую сказала об этом. Так что пора уже сейчас начинать составлять резюме на должность кассира.

– Попробуй поговорить еще раз, – тихо проговорил Марк и осторожно взглянул на открытую балконную дверь, прикрытую развивающимся на легком ветру тюлем.

Кир поднял на друга удивленный взгляд и развернулся к нему с тетрадью в руках.

– С ума сошел? – воскликнул он. – Я, конечно, в плачевной ситуации нахожусь, но жить все еще хочу. Тебе просто нужно было видеть ее безразличные, холодные, злые взгляды, обращенные на меня в моменты встреч. Ей плевать на то, что от нее зависит мое недалекое будущее. Черт! Да она прям мне в лицо сказала, что ей в радость будет, если меня выгонят из университета.

Искреннее удивление проскользнуло на лице Марка. Он смотрел на силуэт человека на балконе с тлеющей сигаретой в руках и взглядом подавал сигналы другу как можно скорее замолчать. Но того обуревали негодование, огорчение и уныние и он вовсе не замечал немых просьб друга.

– Кир, – не сводя глаз с силуэта на балконе, прошептал парень.

– Возможно, к ней нужно найти какой-то подход. Подарить коньяк или же какие-то инструменты для рисования… не знаю, если честно. Кажется, это уже не важно. Я сдаюсь!

– Кир!

– Даже не пытайся меня отговаривать! – предупредил Кир и опустил грустный взгляд на тетрадь. – Все мы знали, что мое поступление в высшее учебное заведение не принесет плодов. Рано или поздно меня выгонят, потому что уровень знаний и количество денег в кармане явно не те. Мое поступление в университет можно назвать настоящим чудом – никак иначе, но я слишком глуп, чтобы продержаться хотя бы год. Так что не вижу смысла бороться.

Обреченный вдох слетел с пухлых губ Марка, и он устало потер лицо руками. Подавленное настроение друга медленно переходило и на него, ибо он как никто другой знал, насколько важно для Кира окончить этот университет и наконец-то доказать отцу, что он не является позором семьи; что он на самом деле чего-то стоит. Но он мог лишь проявить сочувствие и понимание и сказать, что несмотря ни на что всегда будет рядом с ним, на его стороне.

– Я очень рада, что ты признаешь это, – насмешливо проговорил силуэт на балконе и бросил тлеющий окурок прямо в окно.

Сердце парня гулко ухнуло и взволнованно забилось в груди. Осознание собственной оплошности набатом било в голове и заставляло искренне надеяться на то, что этот голос не принадлежит Мирре Мейер. Но это, несомненно, был ее голос. Бархатный, ровный с небольшой с трудно уловимой хрипотцой. Кир мог узнать его из тысячи похожих голосов.

– Мирра? – удивленно спросил он и обернулся.

Это действительно была Мирра. В шелковой серой пижаме, голубых пушистых домашних тапочках и растрепанном пучке на голове. Она стояла со сложенными на груди руками и выглядела так по-домашнему, что у Кира защемило сердце, а в голове проскользнула мысль, что он хотел бы видеть ее в таком образе как можно чаще.

– Еще минуту назад была ею.

Привычный холодный, безразличный и отчасти насмешливый взгляд девушки был устремлен на него в ожидании выслушать глупые, бессмысленные оправдания. Но их не последовало. Парень лишь отвел опечаленный взгляд в сторону и бросил тетрадь с лекциями на журнальный столик. В полете тетрадь раскрылась и звонко ударилась ребром о стеклянную поверхность стола.

– Так значит, ты та самая тихая соседка Марка? – безэмоционально уточнил он.

Замешательство проскользнуло на лице Мирры. Никогда прежде она не видела Кира в таком состоянии и даже предположить не могла, что когда-то произойдет подобное. Он всегда выглядел таким веселым, целеустремленным, ярким и наполненным жизнью, что девушка не могла и представить его в подавленном, угнетенном состоянии.

– Да, – согласно кивнула она и вернула привычное бесстрастное выражение лица. – Но если ты об этом кому-нибудь скажешь, то у тебя появятся большие проблемы.

– Ладно, – безропотно согласился он.

Угнетенное состояние Кира заставляло сердце Мирры болезненно сжиматься от переполняющего ее сочувствия и жалости. Она чувствовала себя настоящим злодеем, для которого собственные интересы и предпочтения были выше других, и никак не могла избавиться от этой навязчивой мысли в голове.

– Даже не спросишь, почему?

Он старался не смотреть в глаза и печальным взглядом рассматривал пестрые обложки тетрадей на журнальном столике, словно мысленно находясь в совершенно другом месте. Его поникшие плечи и глубокая печаль на лице говорили о направленности тревожных, унылых мыслей, которые стремительно вытесняли все светлые надежды на хорошее будущее.

– А в чем смысл? Вы все равно лишь напомните о том, что это не мое дело, – ответил он и пожал плечами.

Удивленные и отчасти обеспокоенные взгляды Мирры и Марка пересеклись. Кир с самого рождения был чрезмерно любопытен и вторгался в чужие личные дела без какой-либо на то веской причины, лишь из-за необъятного интереса и не подавляемого желания узнать чужую тайну. Об этом знали все знакомые парня. Некоторые сразу покидали его жизнь. А некоторые просто терпели его особенность, потому что у самих была уйма других недостатков, о которых обычно узнают в процессе общения. Но сейчас он был явно сам не свой и пугал друга и новую знакомую данным поведением.

– А ты не настолько глуп, как я думала.

При взгляде на стоящего напротив нее парня Мирру наполняли давно забытые чувства сострадания и горечи внутри от осознания неоправданной жестокости и эгоизма по отношению к невинному парню, которому всего-то нужно было помочь разобраться в предмете. Но в то же время из-за своей вредности и скептицизма она не планировала давать слабину и так просто сдавать позиции. Ей нужно было полностью взвесить все «за» и «против» данной идеи и только после прийти к общему выводу.

– Ладно, – выдохнул он и зачесал назад волосы. – Думаю, мне пора. Выход я найду сам. Пока.

Не оборачиваясь, он стремительно вышел в коридор и начал копошиться возле двери, стараясь как можно скорей обуть кроссовки и покинуть квартиру Марка и Мирры. Ему нужно было выйти на воздух и попытаться успокоить бушующие печальные мысли, которые каруселью крутились в голове и приносили лишь тягостное уныние и всепоглощающую печаль.

Отсутствующим взглядом Мирра смотрела на то место, где ранее находился Кир, и совершенно не замечала возникшего прямо перед ней Марка, пока не раздался хлопок входной двери. От неожиданности она вздрогнула и моргнула несколько раз, чтобы избавиться от сухости в глазах.

– Он подавлен, – заметил Марк.

Девушка снова вздрогнула от неожиданности и удивленно взглянула на соседа, не понимая, как он мог незаметно оказаться возле нее.

– Я заметила, – с тяжелым вздохом ответила она и сложила руки на груди.

– Может быть, окажешь ему услугу?

– Нет, – решительно произнесла она и отрицательно покачала головой.

Парень нахмурился и непонимающе уставился на подругу.

– Почему? Поможешь парню разобраться в предмете, а потом в нужный момент попросишь его вернуть должок. Ты только в плюсе останешься.

– Марк, я не хочу с ним сближаться, – призналась Мирра с горькой печалью в голосе.

Марк громко недовольно цокнул языком и закатил глаза на вполне ожидаемый ответ подруги. Он знал ее больше года, но за этот небольшой период парень смог заслужить доверие девушки и узнать ее настолько хорошо, что мог предугадать возможные действия в определенных ситуациях и ответы на многие вопросы или же высказывания. На этот же вопрос он уже знал ответ, потому что он был самым предсказуемым, но в то же время сам по себе нес пережитые болезненные отголоски прошлого, которое повлияло на Мирру и сделало ее такой закрытой и на вид холодной девушкой. И парень не стал углубляться в вопрос, осознав, что невольно начинает тревожить недавно зажившие душевные раны.

– А тебя никто и не просит этого делать, – стоял на своем Марк. – Оставайся все таким же безэмоциональным камешком и издевайся над ним с помощью математики. Тебе это даже в радость будет, когда увидишь его мучения.

В подтверждение своих слов он активно начал кивать, убедительно смотря в грустные голубые глаза напротив. Мирра тяжело вздохнула и опустила взгляд на потрепанные пушистые голубые тапочки, которые давно нужно было выбросить и купить новые. Но эта мысль отпадала сразу же, как только она невольно начинала сравнивать эти тапочки со своей душой. Такая же потрепанная, с многочисленными дырами и, словно последней нетронутой жестокостью людей частичкой, двумя яркими желтыми звездочками.

– Риск слишком высок, – серьезным взглядом смотря прямо на друга, не отступала девушка

– Даже если так, – уверенно проговорил Марк и взглянул в глаза Мирры. – Кир совершенно не похож на него. Он другой. Мягкий, пушистый паренек, который часами сидит за компьютером и мучается из-за проблем с сердцем и от вегетососудистой дистонии.

– Знаю, – пробурчала она, – но я не хочу снова наступить на те же самые грабли.

Парень кивнул в знак согласия и задумчиво закусил нижнюю губу. Девушка точно не переживет вторую похожую ситуацию, которая произошла с ней полгода назад. Она итак страдала от чрезмерной жестокости своих одноклассников, а в университете вследствие собственной доверчивости и неосторожности ситуация только усугубилась и приобрела неожиданный печальный оборот. Марк ее практически от смерти спас. Во второй раз можно не рассчитывать на хороший исход.

– Понимаю, – согласно кивнул он. – Но если ты все время будешь держать свои чувства в узде и сдерживать их, то в скором времени действительно станешь бесчувственным камешком. Я сейчас не говорю о любви или о чем-то в этом роде. Просто прояви элементарное сострадание и понимание. Этого для Кира будет достаточно. Да и для других.

Мирра лишь издала нервный смешок и отсутствующим взглядом уставилась на белоснежную стену, находясь где-то глубоко в своих мыслях. Парень решил не мешать своей соседке обдумывать его слова и тихо покинул гостиную.