My alpha is a psychopath

18 глава

Тэхен открыл глаза, ощущая как палец альфы коснулся скулы, потом медленно, почти на грани нежности такой неожиданной, заставляющей

кожу покрыться мурашками, двинулся вниз к губам. Неосознанно хотелось поддаться вперед, за дополнительной лаской, в которой альфа был так скуп в последнее время. Самое необыкновенное пробуждение в жизни.

— Тэхен, — позвал Чон, наконец добившись сфокусированного взгляда от младшего.

— Мм? — сонно моргая, выдавил из себя омега.

— Мне нужно ненадолго уйти, — отойдя от кровати, сообщил альфа. Тэ поспешно поднялся с постели, настороженно смотря на готового к выходу Чонгуку, спросил:

- Куда?

— У меня назначена встреча, — оповестил старший, перед зеркалом поправляя пиджак и другие мелкие детали образа.

— В три часа ночи?

— Да, — краем глаза наблюдая, как омега подходил к нему, надел пальто. Младшего он должен был оповестить о своем уходе, если тот проснется в одиночестве, это как минимум закончится повышенной тревогой омеги. Он и без этого достаточно чувствителен в последнее время, лишний раз рисковать не хотелось. Чон шумно засопел, когда Тэ прижался со спины, зарывшись головой в область меж лопаток альфы.

— Ты ведь скоро вернешься? — то ли спрашивал, то ли убеждал тот себя, Чон так и не разобрался. Но стоять так бездумно, чувствуя легкие руки омеги на боках, дышать его запахом, молчать, все, абсолютно все, Чону нравилось. Давно не выпадала возможность чувствовать такое.

— Мне пора.

— Я провожу, — сонно пробормотал младший. В последний раз на миг крепче прижавшись, отстранился. — Только вернись, ладно? — надломленным голосом попросил он, искренне надеясь на понимание старшего.

Ведь не нужно было быть особым эмпатом, чтобы заметить то, что он, девятнадцатилетний парень, умер. Скончался от тоски и боли. Остались лишь оболочка и смерть внутри. Она спокойно, равномерно разносилась по венам, редко позволяла сердцу стучать и подавать признаки жизни. Эта дрянь добила его такого слабого. Отобрала все, оставив лишь комок из страхов. Реальность теперь желчью застревала в горле. Ни выплюнуть, ни проглотить. Оставалось давиться и давиться, до самого последнего вздоха.

И единственная причина, почему Тэхен на земле, а не под ней, это Чонгук, как иронично не звучало бы. Только рядом с ним омега дышал, пусть урывками, часто задыхаясь от слез и боли, но это лучше, чем никак. Только от прикосновений альфы, Тэхен чувствовал границы своего тела, только с ним ел, только с ним разговаривал.

Так прискорбно зависеть от такого человека как Чон Чонгук, но у омеги нет выбора, его с самого начала у него не было.

Тэхен вышел во двор, проводил до машины и печально глядел на отъезжающее авто. Опустошение пришло моментально, как только кованые ворота закрылись.

***

— Своего любовника Ки Джун охранял построже своей семьи, — рассказывал Намджун Чонгуку, направляясь в свой кабинет. — И очень интересный момент, омега под действием наркотиков, что-то вроде рогипнола и метадона, я уверен последний год его только ими и кормили. Паренек не в адеквате, но что-то вынуть из него удалось. Ки Джун держит его против воли и отсюда нужда в большом штабе охраны, в последний момент он его ещё увеличил, перед покушением, я полагаю. Защищает там, где тонко и важно. Самая что ни есть приманка, этот омега.

— А вдруг главы решат в последний момент изменить действующее лицо, кто самый подходящий кандидат после Ки? — устроившись в кресле, спросил Чон.

— Чхве и Чон Хосок, последний с тобой в гроб, а дочка Чхве под моим прицелом, — уверял Нам. — С Корейскими мы сами справимся, меня беспокоит Япония.

— О них я позабочусь, — известил Чонгук.

— Ладно, мы застраховались. Теперь про сам план. Никто не посмеет посеять хаос в городе до рождения наследников у Хосока, в противном случае он их прах по граммам будет продавать их же сыновьям, — Намджун усмехнулся, будто припоминал что-то подобное. — Клан Чонов всегда ревностно относился к подобным событиям.

— Мы отходим от темы, — сделал замечание Чон. У него уже холодный пот выступил, жажда царапала горло, раздражение росло, работоспособность мозга стремительно падала. Чонгук взглянул на свои механические наручные часы, которые в 7 утра он должен был завести, но сейчас они не работали. Перестали тикать. И без этого приятного на слух звука, стало лишь паршивее. Гук поднял глаза на открытые панорамные окна в кабинете Нама, заметил первые лучи восходящего солнца, над верхушками небоскребов. И он просто встал с кресла, заставив Намджуна прервать речь, которую альфа перестал слушать минуту назад. Бросил что-то банально формальное собеседнику, вышел из кабинета, оставив после себя незаконченный разговор и ошарашенного Кима. В приемной его покорно ожидал секретарь, вместе с ним он спустился до -С уровня парковки. В данный момент ему не нужно ни подготовленной машины, ни открытой дверцы, нет, сейчас важнее время. Но его у него уже нет.

В лифте он дал стандартные указания, с которыми секретарю следует разобраться и сев в свой излюбленный Бентли рванул в путь.

Врата особняка отворились перед его взором в 9:27, и альфа прекрасно понимал, что он сильно опоздал. Черт. Он это физически чувствовал. Это так неописуемо, что аналогию не подыскать. Огнестрельное ранение перетерпеть легче, чем… чем это.

Альфа шагал быстро, отчаянно держал тревогу под контролем, старался не поддаваться желанию криком позвать омегу по имени. Этот крик душил его самого. А когда он попал в холл, сил не осталось. Глухо и неуверенно тихо «Тэхен» рассеялся по всему холлу. Чон подошел к мягкой софе у стены, на которой только Богу известно как поместился омега с животом, да еще у ног его покоился Бао.

Тэ лежал на боку, напряженно обняв плечи, весь сжимаясь в неудобной позе, а на его бедрах нашла место голова Бао. Первым, что он лицезрел открыв глаза — это бедра альфы на расстоянии руки, скрытые под материей распахнутого пальто и идеально сидящих брюк. Взгляд медленно пополз вверх. В конце остановился на черных омутах мужа.

— Ты так сильно опоздал, — тихо произнес омега, точно уверенный, что будет услышанным. Ведь был прав. Альфа весь томился в ожидании первых слов младшего. Сам он не находился, что сказать, как озвучить что творилось внутри, терялся, подбирал мысленно слова, но не решался что-то произнести.

— Мы не договаривались о времени.

— Но это не отменяет того факта, что ты опоздал, — приподнявшись, разбудив собаку, изрек омега. Альфа промедлил с ответом, лишь помог встать Тэхену.

— Прости, — уверенно, не уводя взгляда, с жестким намерением отвечать за свои слова, сказал Чон. На фоне сопел Бао, по холлу раздавалось постукивание когтей Куана по паркету при каждом его шаге. Альфа был как всегда свехсерьезен, Тэ привычно молчалив, но только… «прости» лишало воздуха, вводило в состояние дизориентированности. Тэ очень сильно хотел ответить словами благодарности за элементарное «прости». Он действительно готов был поблагодарить старшего за это. Омега смотрел на мужа заплывшим от слез взглядом и не мог выдавить из себя абсолютно ничего. Просто сложно, очень сложно. Лучше прижаться к крепкому телу, слезами марать одежду альфы, ощущать сильные руки мужа на собственном теле и рыдать. Беззвучно, привычно и доверчиво. Только альфе позволять видеть себя таким разбитым, раздавленным, только ему давать слышать свои всхлипы.

Только ему одному. Как любил альфа.

***

Нежная кожа на кончиках пальцев Кима медленно соприкоснулась с белой поверхностью спинки кроватки. Детская выполнена в светлых тонах, но в комнате полумрак, создающий сокровенность момента.

В коридоре ходил кто-то из персонала, все суетились, даже сам Чонгук, только Тэхен оставался мертвенно спокойным. Куан тоже. Но выдрессированный пес все равно уступал. По всем параметрам. С самых первых часов начала сборов.

Бао, высунув язык, бегал по особняку, наблюдая, иногда игриво бросаясь на быстро ходящих людей. Только при Чоне припадал на землю тяжелым грузом, при первой возможности начинал все заново, до следующего появления альфы рядом.

Тэхен просто сбежал. Сбежал и спрятался. Правда не очень надёжно.

Он молчал на всех, не менее упорно, как жил. А жил он в последние дни, усерднее остальных дней. Причина его жизни был рядом, дни, почти неделю. Не отходил, работал на ноутбуке лежа рядом, говорил по телефону, лишь выходя на холодный балкон, возвращался быстро, больше не опаздывал. Грел по ночам своим теплом, помогал надевать носки и обувь перед прогулкой и снимал их тоже сам. Мало говорил, но не угрюмо молчал. Просто не говорил. Между этими понятиями разница в пропасть, Тэхен успел узреть все крайности. И просто не говорил приятнее.

Менее губительное из двух зол.

А еще Тэхен понял, что ему придется всю жизнь выбирать не хорошо из «хорошо» и «плохо», а менее плохое из «плохо» и «еще хуже». Он в принципе свыкся. Честно, уже даже не больно. Редко першило в горле от досады, но это терпимо. Можно проглотить. Пробовал, получалось. Все приходит с практикой, а благодаря альфе у Тэ ее предостаточно.

Омега вздрогнул, резко вздохнул, в тишине его сопение было слышно отчетливо. Горячая ладонь Чона накрыла кисть на белой поверхности стойки кровати, за спиной чувствовалось могущественное, по сравнение с собственным, тело. Омега доверчиво откинулся на грудь мужа. Свободная рука альфы проскользнула по боку и остановилась на животе. А на плече омеги покоился подбородок старшего, давя ощутимым весом. Это очень редкое явление. Альфа не часто отдавался полностью, всегда было чувство неполноценности мига. То ли не хватало человеческого тепла в жестах, во взгляде, в словах альфы, то ли омега просто алчен до невменяемости. Возможно, все вместе. Ведь они пара и, как положено парам, вместе создавали целое безумие, дополняя друг друга.

И Тэ сейчас чувствовал единение.

Тэхен ощущал свое тощее тело без кожи. Его обнаженные, незащищенные тонкие мышцы без каких-либо преград касались альфы. Его легкие заполнялись кислородом одновременно с чоновыми, и выдыхал он тоже вместе с ним. Он не ощущал разницу между собственным организмом и альфы. Все смешалось, перепуталось. Назад дорогу Тэ не видел. Возможно, даже не искал.

- Пора выдвигаться, — тихим шепотом разрушил тишину альфа.

Младший еле заметно кивнул, без возражений. Без вопросов: куда, зачем, насколько долго. Как было всегда покорно, без сомнений, безусловно и молча. Но двинуться не решился. Казалось сам альфа не готов был выпустить мужа из рук. Этот миг был по-настоящему идеальным, насыщенным, неповторимым. Оторваться сложно, омега его понимал, самому хотелось так остаться.

Пару минут спустя, альфа отстранился, слишком очевидно сокрушительно выдохнув от потери контакта. Казалось между ними расстояние не в пару сантиметров, а в целый город. Хотелось снова припасть, сжать в своих руках мелкое тело и дышать ароматом Тэ. Примерно последующие жизни, и никак не меньше.

Чон взял омегу за руку, вывел из детской, слишком бережно закрыв дверь за собой, двинулся в их спальню, чтобы Тэхена обуть и одеть в теплую одежду. За окнами уже третьи сутки шел снег.

На омеге пушистый шерстяной свитер крупной вязки, широкие брюки, чоново пальто, шарф и зимние ботинки. Гардероб полупустой, видимо они не возвратятся в особняк ближайшее время. Тэ слегка расстроен по этому поводу, но он уверен, альфа так поступал из-за веских причин. По крайней мере надеялся, что Чон не из-за своей прихоти заставил его на тридцать девятой неделе беременности сменить привычный особняк на что-то другое.

Тэхен из окна детской комнаты видел, как собак, прицепив на их ошейники поводок, загрузили в черный фургон и увезли. Дом, судя по гробовой тишине, был пуст и только в холле был слышны тихие доклады охранников по рации, проникающие из открытой двери.

— Хен, — слегка одернул руку старшего омега, останавляваясь перед лестницей, ведущей на первый этаж.

— Да? — обернулся старший, внимательно ожидая ответа.

— Я… — омега отпустил руку мужа, потупил глаза в паркете, неловко замялся. Перед самым выходом он вспомнил о ценной вещи, забытой под кроватью в их спальне. — Я могу тебе довериться?

Самый неожиданный вопрос в жизни. Как для альфы, так и для него самого.

— Тебе следует доверять только мне, — уверенно ответил альфа.

— Я забыл кое-что, — Тэ поднял глаза на старшего. Хотел бы Чон узнать от чего же те так сильно блестели. — Подождешь?

— Идём вместе.

Черную коробку достал альфа, омега не был способен настолько сильно нагибаться. Чон удивленно приподнял брови, увидев свой подарок. Он думал, что младший избавился от картины.

— Хочешь забрать ее с собой? — Поинтересовался Чон, кладя коробку на кровать. В ответ от младшего получил слабое качание головой. Омега медленно приблизился к кровати, с дрожащими руками открыть пыльную крышку и замер, смотря на небрежно закинутую шелковую ткань поверх картины. Потом он поднял на Чона взгляд, решая стоит рискнуть или нет.

Наверно, больнее уже не будет, да?

Ткань он стащил медленно, неуверенно, нерешительно. Картина оставалась такой же прекрасной, завораживающей, но в данный момент омегу интересовала далеко не она. Омега взял за ближний край рамки и приподнял ее. На дне показался маленький конверт из плотной белой бумаги. Тэ закусил нижнюю губу, сердце его участило биение, колени ослабли, руки затряслись сильнее. Он вынул конверт, вернул картину в прежнее положение и со слезами взглянул на альфу, который почти догадался в чем дело.

— Ты не читал?

— Ты написал?

Одномоментно, синхронно, на одной тональности.

— Да, — первым ответил старший.

— Думал, что его нет, — рассеял все сомнения омега. Потом открыл конверт, прочитал короткое послание, написанное от руки, большим, понятным почерком.

Прости, что не рядом.

Чон Чонгук

Тэхен уткнувшись в плечо альфы, пытался совладать собой. Долго, без слез, лишь дрожью во всем теле, выдавая свое далеко не хорошее состояние.

***

Новый дом определенно был достоин звания впечатляющий. Он находился в сорока милях от главной магистрали, был изолирован от людей густым лесом, через который нужно было проехать по полному бездорожью. Но эти мучения длиной двадцатиминутной дороги, стоили того, что ожидало омегу в конце.

Огромная усадьба, действительно, напоминающая эпоху раннего Ренессанса. С колоннами и балконами, которые было видно издалека. Озеро, линия границы леса и прилегающей территории, конюшня, правда пустая, сарай и снег покрывший все, изменив все цвета на белый. Эта картина навеки останется в памяти беременного.

Омега определённо был впечатлен.

Интерьер тоже выполнен в стиле прошлого. Преимущественно все в благородных цветах, все линии церемонно-ровные, камины и полы сделан из натурального, но искусно отполированного камня, фурнитура из ценных пород дерева. Все видные части железных изделий или детали позолоченны. Везде парча, натуральная кожа и бархат. Главный элемент декора — живопись, естественно, эпохи Ренессанса. А также жирандоли, майоликовые вазы и блюда. Львиные головы, виноградные лозы, купидоны. Изящно, богато и благородно.

Особенно запомнилась ванная комната и кровать с балдахином из бордового бархата. Спать так омега боялся, но восхищался долго. Даже в блокноте альфы, разбавив бесконечную череду цифр, написанных скупо черными чернилами, омега запечатлел спальню на листе. Альфа даже умудрился похвалить его умения.

Вечером ему удалось опробовать ванную.

При тусклом свете, полулежа на альфе в заполненной ванне с медными, выставленными напоказ трубами и кранами, омега чувствовал себя чрезвычайно спокойно. Каждая частичка тела расслабилась, идеально подобранная температура воды, свечи сожженные в слишком большом количестве по всем углам ванной комнаты, руки Чона, проглаживающие чувствительную кожу плеч, шеи, рук — все предрасполагало полному расслаблению и отдыху.

Тэхен крупно вздрогнул, пуская мизерные волны по поверхности воды, когда горячие губы альфы коснулись нежной кожи шеи. Они медленно скользили по свежим шрамам, обтянутым новой тонкой, сверхчувствительной кожицей. Тэхен чаще задышал, повернул голову в сторону, открываясь перед альфой, и отчаянно боролся с желанием схватиться за бортик ванны, свел колени. Рука старшего снизу, по бокам двинулась вверх, к груди.

— Хен, — омега натурально захныкал, ощутив прикосновения к соску. И все же схватился за край ванны. Тонкая кожа, обтягивающая отстро выпирающие от потери массы костяшки, окрасилась в белый от напряжения. Его грудная клетка трепетно вздымалась, сердцебиение участилось, щеки зарядили. Свободную руку он завел назад, дотронулся до затылка альфы, но быстро спустился к гладкой поверхности задней части шеи старшего. Альфа шумно сопел, выцеловывая область рядом с ухом, редко до визга кусая за мочку. Рука под водой гладила дрожащие бедра младшего, который рьяно прижимал колени друг другу, в надежде унять пульсацию в заднице.

— Тише, — прошептал Чон, водя носом по затылку Тэ. Но омега столько не старался бы, помещение заполнилось хныканиями и тихим жалостливым скулежом. Пока одна его рука остановила терзание чувствительных, набухших сосков младшего, плавно переходя к шее, массируя успокаивающе, другая добралась до члена. Маленького, налитого кровью, с красной аккуратной головкой, нуждающийся в ласке. Омега пару раз напряженно подался в бережно ласкающую руку мужа, скуля и нескрыто прося. Колечко мышц конвульсивно сжималось, заставляя Тэ дрожать неподдельно. Альфа наконец уделил ей должного внимания, провел кистью ниже. Тэхен весь сжался, дернулся непонятно куда. — Спокойно, — потребовал альфа. Но как оставаться спокойным, когда пальцы массируют проход, омега не знал. Чон слегка надавил на набухшие, жаждущие прикосновения складочки, проникая двумя пальцами. Омега засуетился сильнее под ним. Тэхен в очередной раз дрогнул, потом дернулся, не забыл захлебнуться воздухом, пока пальцы медленно растягивали его гладкие, туго обхватывающие пальцы стеночки. Хныкал громко, на грани плача, пока альфа массировал простату.

— Хен, я… сейчас, хен, — затараторил, поджав ягодицы, цепляясь за старшего.

— Давай, маленький, — на грани слышимости шептал альфа, усерднее давя на простату.

— Чонгук! — В миг полного блаженства, словно девственник зажмурив глаза, вскрикнул омега имя, ни разу не произнесенное до этого момента. И даже на грани сознания, полностью ослабший от оргазма, он услышал, как альфа у ухо горячо дыша улыбнулся. Впервые.

— Тише, маленький, тише, все хорошо, ты молодец, — успокаивающе поглаживая бока мужа, произнес Чон.