My alpha is a psychopath

12 глава

Омега удивительно ловко помог закрепить манжеты запонками с выгравированными инициалами Чона, потом переключился к галстуку, но с ним пришлось поработать дольше, шестеренная деталь гардероба не слишком быстро поддалась.

— Вспомнил, как отец и братья каждое утро подходили с просьбой завязать им галстуки. — Тэ тихо посмеялся, вспомнив трепетно сохраненные образы родных. — Папа ненавидел неопрятных, но и сам недолюбливал заниматься этим. Мои братья каждый раз получали из-за приподнятого края воротника, торчащих ниточек, некрасиво заправленных рубашек. — альфа не находил ответа или правильную ответную реакцию, он чуть ли не нахмурившись, словно решая важную дилемму, слушал омегу и молчал. — Ладно, — Тэхён ладошками прошелся по идеальной поверхности белоснежной рубашки, в последний раз проверяя на наличие какого-либо изъяна. — готово, альфа. — омега шаг назад сделал, внимательно, не упуская ни единой детали, ловил все изменения в жестах, мимике Чона. Тэхён пытался вести себя более открыто, старался не терять дар речи при одном брошенном взгляде альфы, но этот трепет трусливой сущности, граничащий с паническим страхом, ему сильно все усложняли.

Первые дни он сильно накручивал себя, подбирая слова, находя силы произносить их вслух, но если все же удавалось что-то сказать, он ещё ни разу не был проигнорирован или же упрекнут в чем-то. Альфа охотно шел навстречу, сам неустанно предпринимал попытки найти общий язык, но даже несмотря на это великодушие, омега не мог полностью избавиться от всех барьеров, он ещё находился в самом начале пути, на пробу делал первые шаги. У альфы случались странные срывы, не совсем удачные дни и именно в такие моменты Тэхён сильнее кутался в плед и незаметно растворялся. И только ночью, когда альфа мрачный, как демон, ложился в кровать, он к нему ластился, заставляя остыть. И этот метод работал великолепно.

Все отрицательные эмоции, которые почти незаметно, но все же прослеживались в поведении, словах, интонации Чона, он все теперь мог прекрасно распознавать. Если в начале Тэ думал, что Чон просто-напросто не чувствует ничего, оттого ничего не показывает, то сейчас он мог под одному мимолетному взгляду старшего определить — нужно бежать куда подальше или нет.

И сейчас, неотрывно смотря в глаза напротив, он знал — старшему явно не понравилось такое обращение.

— Тебе тоже не нравится, да? — а потом улыбнулся. Вымучено, надломленно, затем поспешил выйти из гардеробной.

Альфа зашагал следом.

— Как понять твое «тоже»? — прекрасно изображая безразличие и проверяя что-то в планшете спросил альфа.

— Почему Бао или Куана не называешь просто псом? — старший взглянул на омегу, который ютился на кресле, поджав ноги под себя и положив ладонь на живот, прикрытый теплым свитером. — Потому что бездушно?

— Чем тебя омега не устраивает? — прямо, без колебаний, с абсолютно серьезным выражением лица спросил Чонгук. Отложил планшет, направился к креслу, поближе, чтобы младший не смог отвертеться от ответа.

— Потому что в паре такое не положено. Тем более между истинными. Звучит отчужденно, для тебя добрая половина земного шара «омега», выходит, и я затерян среди них. — положив и вторую ладонь поверх первой, дрожащей от волнения, изрек Тэ. — Это как называть человека ходячей человечиной. — тихо добавил он, и быстро отвел взгляд от черных омутов напротив.

— Сравнение так себе, но теперь все понятно. — совсем неожиданно альфа коротко хмыкнул. Омегу перестало трясти. Пронесло, как и всегда.

Тэхён показывал, рассказывал, что такое на самом деле любовь, а Чон внимательно вслушивался, запоминал и никогда одну ошибку второй раз не допускал.

Тэхён горд, что открылся, что помог, а Чонгук просто счастлив. Да, не как все, по-своему, как всегда с огромными недостатками, но счастлив вместе с ним.

***

Тэхён стал неуклюжим, округлился, после смены мази на более сильнодействующие таблетки наел себе щеки, его запах разбавился под напором чужого. Теперь вишня с терпким кофе отдаленно отдавались нотками сырой земли, леса после дождя. И альфа не мог сказать, что это его сильно радовало. Чон, как и все альфы, нервно отреагировал на такое изменение в аромате младшего. Он безусловно любил своего ребенка, его любовь иногда доводила до абсурдности, но запах истинного — это другое дело, их личное. Только его и Тэхёна.

И именно на пятом и шестом месяце беременности своего омеги, нервными и дерганными становятся альфы. Запах ребенка ещё не сформировался, оттого он часто меняется, словно пробуя все возможные варианты, а лишние нотки абсолютно незнакомого запаха настораживали альфу. Иногда Чон, заметив новый аромат на омеге, скрипел зубами, даже отдалялся, чтобы ненароком не наговорить лишнего или чего похуже не натворить в минуту слепой ревности и задетого мужества.

Но это утро прекрасно тем, что природный запах Тэхёна идеально чист. Чонгук кончиком носа водил по открытой манящей шее спящего Тэхёна, как истинный собственник сильнее прижимал к себе голое тело, вдыхал чистую смесь только их ароматов, в минуту слабости от наслаждения прикрыв глаза.

— Доброе утро. — сипло прошептал Тэ, даже не открыв глаза, когда Чон самозабвенно сухо целовал нежную кожу его шеи. Младший сам прижимался к горячему телу, лениво пытался укутаться в одеяло. Без одежды было холодно, но вчера, выйдя из душа, где альфа повторно взял его под струями воды, о таком исходе он не был в состоянии думать. Изнеможённый, кое-как стянув с себя сырой банный халат, он рухнул на кровать. Ему сейчас можно, он немного беременный для двух раундов подряд, но Чона не умолить, когда дело касается секса.

— Доброе. — не более громко шептал альфа, не отрываясь от интересного занятия.

— Ты ненасытный в последнее время, хён. — еле разлепив глаза сказал омега с уже тяжелым дыханием. Он всегда заводится в пол-оборота, стоит альфе только коснуться слишком чувствительных сосков, играться с мочкой, вылизывать ушную раковину, громко и отрывками дыша, бессовестно лапать за бедра. Все укромные уголки омежьего тела давно стали известны старшему, и тот без зазрения совести использовал эти знания. — Ахх, — негромко простонал Тэ, стоило альфе вернуться обратно на область шеи. — Охх, Боже. — еле выдохнул младший, схватившись за футболку альфы, когда открытая огромная ладонь Чона медленно прошлась по соску и двинулась к пояснице, там, уже на раскаленной коже, пальцы рисовали невидимые узоры. — Сейчас завтрак принесут. — давя на жалось бубнил омега.

— Думаешь, нам стоит поторопиться? — альфа резко навис на ошарашенным Тэхёном. Омега смотрел на расширенные зрачки старшего, чувствуя обжигающее дыхание, успел залиться краской, но все равно подался вперед, накрывая желанные губы. Чон моментально инициативу отобрал, целуя требовательно, мокро и, слепо нащупав ладошку Тэ, взял ее в свою, потом положил на свой пах. Омега невольно застонал в поцелуе, ладонью неуверенно проводя по длине кровью налитого члена, скрытого под слоями спортивных штанов и боксеров старшего. — А теперь? — от этого ломанного голоса из-за возбуждения, Тэ чувствовал как потек. — Стоит торопиться или нет? — Чонгук снова переключился на шею, а омега свободной рукой зарылся в его волосы на затылке.

— Нет, абсолютно точно нет. — с сорванным к чертям дыханием говорил Тэ, хотя сам не мог оторвать глаза от огромных старинных часов за спиной Чона и продолжал массировать естество мужа, заставляя того редко поддавать бёдрами от несдержанности. Сейчас без пятнадцати минут шесть, завтрак по расписанию должны подать в семь, но до этого дел по горло.

Чонгук основательно взялся за обустройство особняка, видимо, задумался превратить его в семейный. Было решено сделать детскую рядом с родительской спальней, на первом этаже расширить библиотеку и выделить комнаты под кабинеты для омеги и для него самого, так как он начал брать домой некоторую часть работы, чтобы подольше находиться с младшим. Пару дней назад они на время переехали в маленький дом поодаль от особняка. Первоначально этот домик, скрытый в саду, был для персонала, но вся прислуга обитала на западном крыле самого особняка и домик пустовал. Чон был против лишний раз рисковать и они остались тут, а не переехали в город на время ремонта. Омега был доволен таким раскладом дел. Дом был построен из дерева, походил на старинную избу, а внутри был оформлен в средневековом стиле. Лес находился намного ближе и из окон открывался шикарный вид на сад. Чон даже разрешил впускать собак домой, что категорически запрещал в особняке. У этого варианта с множествами плюсов был один единственный минус — дерево было далеко не звукоизолирующим материалом. И если сейчас горничные придут с завтраком, они уж точно услышат очень громкого омегу, который тихим быть не умеет.

— Сними ее. — глотая воздух через рот, Тэ совсем неуклюже пытался стянуть с альфы футболку, лишающую шикарного вида и возможности свободно касаться к горячей коже. Пока Чон был занят выполнением его просьбы, Тэ медленно, с явной нервозностью пробрался под боксеры. Сразу запачкал подушечки пальцев смазкой старшего, покраснел до кончиков ушей, заметив как альфа закрыл глаза и тихо, но протяжно зарычал от удовольствия. Кровь снова бушевала, холод отступил, оставив лишь всеядную жару, делимую сейчас на двоих. Тэхён несколько раз водил испачканной ладошкой по все длине, в конце, задерживаясь на головке, слишком нежно погладив ее перед тем, как попытаться освободить альфу от штанов. Сам он уже давно испачкал простыню под задницей, его собственный член тоже успел истечь естественной смазкой, благо скомканное одеяло скрывало все.

— На бок. — приказал альфа, сам взялся раздеваться полностью. Когда его одежда бесформенно валялась за пределами постели, омега уже лежал на левом боку, почему-то крепко прижимая к груди край одеяла. Альфа сразу проскользнул под него и, устроившись сзади, спросил:

— Холодно? — на что получил лишь утвердительный кивок. Старший не стал возражать. Закинув правое бедро Тэ на свое, начал кусать, проходить носом, мокро целовать район лопаток, загривка и оголенного плеча. Подушечками пальцев нежно массировал соски, заставляя омегу закусить уголок подушки. Но вскоре рука двинулась вниз, по ребрам, на долго задержалась на аккуратном животе, а потом добралась до самого сокровенного. Член омеги уже давно просил внимания, как и свой собственный, прижатый к поясу Тэ, но Чон ограничился лишь несколькими движениями руки, сразу переходя к мокрой дырочке. Растяжка не была необходима, но альфа слишком любил заниматься этим, чтобы упустить такой шанс. Пальцы поверхностно массировали складочки, добиваясь новых мычаний и всхлипов от младшего, что изо всех сил старался сдержать рвущиеся наружу стоны.

Омега открыто, не скрывая своего желания подавался тазом назад, насаживаясь на пальцы. Тэ стонал, уже неспособный противиться этому, отчаянно цеплялся за доступный бок альфы, невпопад отвечал на поцелуи. Чон начал вылизывать метку, дразнил, издевательски водя головкой по мокрому входу, но большего не давая. Утопив жажду на громкие стоны, альфа медленно вошел. Как всегда омега среагировал бурно, громко. Прогнулся слегка, завел руку назад в порыве страсти сжав в кулаке волосы Чона, бесцеремонно больно оттягивая их, выпрашивал жадные поцелуи, которые вскоре получал. При особо резких и глубоких толчках вскрикивал. Чон толкался усерднее, видя настолько размазался по постели Тэ, кусал, покрывая очередным слоем меток кожу, рычал от чужих стонов, рук, что бесстыдно оставляли красные полосы на коже.

— Нога затекла. — как в бреду проговорил младший, напрягая бедро, чтобы хоть как-то вернуть чувствительность.

— Подожди. — альфа замедлил толчки, вскоре останавливаясь, мягко снял ногу Тэхёна со своего бедра, потом подхватил ее рукой приподнимая. — Так лучше? — задал вопрос Чон, снова кусая загривок, горячим дыханием опаляя шею. Младший, потерявшись в наслаждении, утвердительно промычал, сам теперь толкаясь навстречу, показывая жажду продолжения. Альфа задвигался. Чонгук, каждый раз погружаясь в уже легко принимающую его тесноту, чуть ли не рычал поистине по-животному. А когда Тэхён достиг рукой своего растянутого вокруг члена альфы входа, дополнительно проглаживая припухшие покрасневшие складочки, задевая Чонгука, тот не смог сдержать себя, с новой силой вцепился в кожу, беспощадно вонзаясь зубами. Тэхён вскрикнул от боли, но руку не убрал.

Первым кончил омега, запачкав все что можно, а следом дошел до разрядки альфа.

Чон не дал узлу набухнуть, вышел из растянутого им омеги. Несколько минут они лежали неподвижно, наслаждаясь приятной негой во всем теле, тяжело дыша, но это не продлилось долго. Собаки, вернее только Бао, так как младший не имел такую привычку, начал скрестить в закрытую дверь спальни, редко недовольно лая от нападающей деревяшки.

 — Нам пора в душ. — шёпотом сказал Тэ, ластясь к горячему, вспотевшему телу.

***