В мужской гарем? За что?!

Седьмая глава

— Неплохо они тут устроились, — пробормотал Антон.

Прямо перед ними раскинулся сад, яркая зелень после каменного города радовала глаз, между стволов высоких пальм расхаживали павлины, а над всем этим великолепием возвышались белоснежные башни дворца. Толкнув в спину древками копий, стражницы сурово кивнули и повели по дорожке к одноэтажному длинному строению, которое полукругом огибало сад. Открытая галерея была пуста, витые колонны держали крышу, а на саму галерею выходило множество дверей. Из одной выскочил парень в белых штанах и белой тунике, почтительно поклонился стражницам и сказал:

— Спасибо, дальше я справлюсь сам.

— Из местных, значит? — хмыкнул Антон, окидывая парнишку дружелюбным взглядом.

— Сюдун, — кивнул тот. — Гаремный прислужник. Следуйте за мной.

— И как вы тут живёте, Сюдун? Не слишком тяжело? — небрежно поинтересовался Рич, цепко осматриваясь. Стены, окружавшие сад, пестрели расхаживающей по ним стражей, но здесь их видно не было. Если улучить момент ночью…

— Не мечтайте, — тут же сказал Сюдун. — Отсюда невозможно сбежать. Многие пытались.

— И их казнили? — спросил Антон.

— Нет, вы что! — глаза парнишки расширились в почти священном ужасе. — Кто же станет мужчин убивать?! На работы отправили. Кого-то подарили. Нас здесь ценят.

— Ценят, как же, — еле слышно проговорил Рич и скрипнул зубами. Ошейник вдруг показался удавкой, сдавливающей шею. — Так ценят, что на цепь сажают.

— Ценят, — серьёзно сказал Сюдун и даже остановился посреди коридора. Пристально посмотрел прямо на Рича. — Ты думаешь, что мы тут страдаем? Не служим, не работаем в полях, не ломаем голову, где взять денег. Владычица забоится, кормит, одевает, осыпает подарками, да ещё и честь оказывает, к себе призывая. Только и делаем, что молитвы ей возносим! А если бы она ребёночка родила… — Сюдун вздохнул и мечтательно улыбнулся. — У всего гарема бы праздник был! Мы так мечтаем с маленькой принцессой или принцем возиться!

— Тьху! — не выдержал Антон и скривился. — Как бабы, ей-богу!

— Ничего, скоро и вы привыкнете. Алган, вон, тоже поначалу нос воротил, а теперь из покоев Владычицы не вылезает, — в голосе Сюдуна прозвучало лёгкое недовольство.

— Завидуешь? — проницательно заметил Рич.

— Куда уж мне. Я ж так, прислуга, — с горечью ответил Сюдун. — Мышь гаремная.

— А что, так тоже можно?

— Это позор, — парнишка низко склонил голову и теперь почти шептал. — Стать тем, кто не может выполнить первое мужское предназначение, — это позор.

— Что, не стоит? — с жалостью спросил Антон и потрепал его по плечу.

— Нет, — всхлипнул Сюдун.

Антон и Рич переглянулись и тяжело вздохнули. Худший кошмар мужчины, которому сложно не посочувствовать.

— И много вас тут таких? — осторожно поинтересовался Рич.

— Шестеро. — Сюдун уже взял себя в руки, поняв, что насмехаться над ним новенькие не собираются. — Я, Огюн, Гаюн, Тамьюн, Киюн и Баюн.

— Баюн, — вдруг заржал Антон. — Кот, что ли?

— Почему кот? — удивился Сюдун. — Нет, человек.

— Не обращай внимания, — хмыкнул Рич. — У него бывает.

Что именно бывает, Сюдун уточнять не стал. Вместо этого провёл через уютный внутренний дворик с круглым фонтаном в центре, и приглашающе склонился перед проходом, занавешенным тёмно-синими холщовыми шторами. Внутри оказалась комната с двумя лежаками и столиком посредине. В изножье стояли два сундука, под потолком было узкое длинное окно, забранное решётками.

— Пока будете жить здесь.

— Почему пока? — насторожился Антон. — И, кстати, где здесь ватерклозет?

— Что?

— Туалет, говорю, где. И помыться где можно?

— Туалет здесь, — Сюдун показал на два горшка, стоявшие под лежаками. — А мыться — раз в три дня банный день.

— В смысле, мы что, будем сюда срать ходить? — Антон пнул ногой горшок и тот жалобно задребезжал о пол.

— Ну да. Что в этом такого? Мы по утрам и вечерам горшки опорожняем.

— По всему гарему?! — ужаснулся Рич.

— Не по всему. У мужей свои слуги. К их фекалиям не у каждого доступ имеется.

— Охренеть! — заржал Антон. — Они что, боятся, что на дерьмо порчу наведут?

— Может, и порчу, — сказал Сюдун совершенно серьёзно. — Всякое бывало. А вообще, по цвету фекалий и мочи можно о здоровье сказать. А здоровье мужа Владычицы — дело государственной важности.

— О, как! Слыхал, Рич, когда-нибудь и на наше дерьмо охотиться начнут!

— Для этого надо стать мужем, — вздохнул Сюдун тоскливо. — А теперь, когда Алган власть набрал, хорошо, если вас хоть раз к Владычице вызовут.

— Не вызовут, и хорошо, — проворчал Рич. — Не больно-то и хотелось.

Сюдун промолчал. Многих навидался за три года жизни при гареме. И буйных, и тихих, и самоуверенных, и печальных. Так или иначе все принимали местные порядки и жаждали заслужить внимание госпожи. Все, кроме таких неудачников, как он.

— Слушай, Сюдун, — подозвал вдруг Антон, — а есть чё пожрать?

— Вообще ужин у нас в восемь, я провожу, когда время придёт. А сейчас тихий час, все наложники спят. И вам советую тоже поспать.

— Поспишь тут, как же. — Рич устроился на кровати, закинул руки за голову и посмотрел в потолок.

— Дневной сон, — блаженно улыбнулся Антон. — Как в садике прямо! Ещё бы и кисель на полдник принесли, с печенюшками…

Рич закатил глаза и невольно улыбнулся — да, русский был странным, но обладал удивительным свойством располагать к себе несмотря ни на что. Несколько минут они ворочались, пытались о чём-то поговорить, но в конце концов истощённый после утренних волнений организм взял своё.

— Просыпайтесь! — Кажется, только закрыли глаза, а Сюдун уже расталкивал, стоя над душой. Рич проворчал что-то неразборчивое и повернулся на другой бок. Но парнишка с неожиданной для его телосложения силой повернул на бок. — Просыпайтесь! Благолепная Шапсут не любит, когда нарушают режим!

— Режим, — простонал Антон, потирая глаза. — И тут режим, чтоб его!

— Конечно. Завтрак, тренировки по управлению телом, занятия, обед, дневной сон, снова занятия, ужин и личное время. Это если Владычица не позовёт.

— Что-то мне это напоминает. Например, армию, — мрачно заявил Антон. — Ладно, пойдём на ваших дедов смотреть.

— У нас нет пожилых мужчин, для них есть Старый дворец, — чопорно сказал Сюдун. Рич хмыкнул — вероятно, это опять была какая-то непонятная идиома.

Они переоделись в принесённую одежду: светло-голубые шаровары (не прозрачные, и на том спасибо, — проворчал Антон) и белые туники, расшитые голубыми нитями. В прямых вырезах виднелись ошейники. Сюдун сказал, что их снимут, только если они проведут ночь с Владычицей. После этих слов Рич практически перестал ощущать прикосновение выделанной кожи к шее. На ногах теперь красовались мягкие тапочки, по мраморным плитам они ступали совершенно бесшумно.

— Это чтобы проще было «тёмную» устраивать, — хмыкнул Антон на ухо Ричу. Тот кивнул. Всё-таки, сколько ни храбрись, а сейчас им предстояло попасть в настоящий серпентарий и доказать, что они — настоящие мужики, способные за себя постоять.

— Новенькие! Какие милашки! Особенно этот красавчик, такие бицепсы, такой пресс!

К ним подлетело странное существо в тёмно-зелёных шароварах и короткой безрукавой курточке. На шее существа красовался газовый шарфик, запястья скрывало множество золотых браслетов, которые позвякивали при каждом движении, а тёмные кучерявые волосы поддерживал золотой обруч с крупным изумрудом. Тёмно-зелёные глаза были подведены чёрным, ресницы явно завиты, брови расчёсаны волосок к волоску. Существо, которое совершенно точно являлось мужчиной, обдало их тяжелым запахом клубники и скривило накрашенные губы.

— Эй! — возмущённо воскликнул Рич, когда тонкие пальцы, унизанные перстнями, прошлись по его животу. — Отстань! — он отшвырнул настойчивую руку.

— Какие мы грубые. Владычица таких не любит.

— Отстань, Петри, — весело крикнул другой… мужчина? Высокий, среднего телосложения, с коротким чёрным хвостом, он был одет так же, только цвет не зелёный, а фиолетовый. И браслетов больше. А ещё, и тут у Рича волосы на затылке встали дыбом, — три ряда бус. А ведь по голосу — нормальный мужик. Только со стрелками на глазах, ага.

— Проходите, не бойтесь. Мы не кусаемся. Я Айвин. Это, как вы поняли, Петри. Остальные скоро подойдут.

— А можно мы у себя поедим? — сглотнул Рич и затравлено оглянулся. Они находились в прямоугольной комнате, выходившей во внутренний двор. Везде цветущие кусты в кадках, порхающие бабочки, мягкие подушки и низкие столики. Как раз их сейчас накрывали слуги в таких же, как у Сюгуна, одеждах.

— Рич, — Антон в панике вцепился в его руку и зашептал на ухо, — я не хочу становиться таким! Рич, если я когда-нибудь надену что-то подобное, просто убей меня на месте, обещаешь?!

— Пообещай мне то же самое, — прошептал Рич, крохотными шажками приближаясь к подушкам. Антон семенил следом.

— Клянусь. Никто, кроме нас!

— Никто, кроме нас, — эхом повторил Рич и сглотнул.