Крылья Ариадны. Часть 3. Голубое и багровое пламя

1. Преданность сердцу (4)

***

Струи воды отбивались от кожи Ариадны, смывая грязь и все, что так тяготило ее сердце. Косметика, которая осталась после выпускного, растеклась темными потоками по лицу. Хотя макияж испортился еще до душа. За эти сутки Доброславская выплакала слез больше, чем в плену мальдерановцев. Там она чувствовала себя бессильной, однако могла в любой момент прекратить страдания, согласившись на условия Всадников. Там Ария имела, по крайней мере, выбор. А сейчас как бы она ни хотела, но была совсем не в состоянии себе помочь. Феликс при смерти, а вылечить его девушка не могла.

Надев домашнюю майку и шорты, Ариадна вышла из ванной комнаты. Капли воды падали с волос на ее опустошенное лицо. Девушка корила себя. Во всем виновата она! Эльза подговорила советников напасть на Феликса, чтобы ей отомстить. Он пострадал за то, что Доброславская так сильно его любила. Феликс был прав — такая любовь счастливой быть не может. Ариадна желала его спасти, отказавшись от «Жар-птицы», а сделала еще хуже. Она приблизила к нему смерть. Как странно... Даже Всадников смерть не обходит стороной...

Ария села на кровать и взяла в руки часы Феликса. Она до сих пор не могла понять всех поступков юноши. Он то подпускал ее к себе, то, наоборот, отталкивал, то защищал, то причинял вред, то заставлял ненавидеть, то любить и уважать. Что означал вчерашний танец? Зачем Феликс ее пригласил? И его поведение во время танца... Такая теплота, с которой он прижимал ее к себе... Лука говорил, что Феликсу было больно похищать Ариадну и смотреть на ее пытки. А помогая ей вырваться из Пристанища, он разыгрывал спектакль, чтобы она ненавидела его. Намеренно заставлял ненавидеть!

Доброславская запуталась окончательно. Она уже не могла разобраться, где была игра, а где реальность, где Феликс притворялся, а где был искренним. Что тут сказать, в сравнении с ним актриса Ария никакая. Один-единственный раз она разыграла свою ненависть после Канады, но продержалась очень недолго. Растаяла, сама бросившись в объятия Сарауле. Но, опять же, Феликс к этому тоже приложил руку. Казалось бы, все проходило согласно с его желанием: Ариадна приняла, что Архангел и Всадник не могут быть друзьями, возненавидела, как того хотел Феликс. Но в это же мгновение он вернул все на свои места. Чего же на самом деле добивался юноша? Еще и эти часы... Почему-то он отдал их именно Арии. Что хотел этим сказать Феликс?

Заглянув в ящик с травами, Ариадна нашла необходимые бутоны цветков. Она точно помнила, что настойка из этих цветков помогает скорейшему заживлению ран. Конечно, не столь быстрому, как с помощью целительства Архангела, но в случае с Феликсом пригодится что угодно. Возможно, по крайней мере этим девушка поможет Феликсу. Надо только уговорить Льва, чтобы он использовал настойку во время лечения.

Ария не помнила, где и как применять большинство трав. Со своими способностями девушка мгновенно такого зельечка из них наварила бы, которое не то что Феликса, но и мертвого поднимет. Была бы не менее кстати и книжечка с рецептами и советами относительно лечения, которую вела Доброславская в Консулате.

Неожиданный звонок в дверь всполошил Ариадну. Единственный человек, которого ждала девушка, — Лука. Но мужчина должен был заехать вечером. Ария бесшумно подошла к двери, не решаясь ее открыть или даже выдавать свое присутствие. Со временем звонки раздавались с каждым разом более настойчиво. Девушка не знала, как ей поступить. Тогда в дверь вовсю застучали, и Ариадна услышала за ней голос Федора.

— Ария! Ария! Ты дома? Ария! Открой!

С облегчением Ариадна впустила Соколенко в квартиру. Тот озабоченно осмотрел девушку.

— Почему ты так долго не открывала? Я волновался, потому что вчера тебя забрал Феликс. Я решил на всякий случай проверить. К тому же он просил, чтобы я тебе кое-что передал... Что с тобой?

Федор заметил изможденное и опухшее после слез лицо Доброславской, на котором виднелись царапины. Также парень заметил бинты на ее плече. Сама Ария выглядела так, будто опять вот-вот разрыдается. Соколенко сразу нахмурился, а глаза сверкнули яростью.

— Я его убью! — прошипел он. — Я предупреждал Феликса, а он!..

— Феликс в коме, — сообщила опустошенная Ариадна.

— Да ну! Это ты его так?

— Нет. Советники Консулата Илианны.

Ариадна провела парня на кухню. Готовя чай и бутерброды, она ему все рассказала. При этом голос девушки дрожал, будто она еще раз пережила тот ужас. С Лукой Доброславская пропускала какие-то детали, поскольку ему не надо было знать о существовании «Жар-птицы», тогда как Федору могла рассказать все так, как есть. Его не на шутку поразило коварство Эльзы. Соколенко мог ожидать многого от советников, но это далеко превосходило его воображение. Конечно, Эльза не нарушила договоренность с Ариадной. Но она подло подтолкнула Арию собственноручно отступить от сделки.

— Ария, прости, но если в руководстве илианновцев такие люди, я могу представить, какие сами илианновцы, — сказал Соколенко, грея руки над чашкой.

— Не равняй всех илианновцев на Эльзу, — попросила Ариадна. — Если бы все узнали истинные планы и прошлое Эльзы, то непременно взбунтовались бы!

— Вчера ты говорила мне другое. И ты, и твоя мать побоялись, что Эльзу могут поддержать другие илианновцы. Что ни говори, какими ужасными и жестокими ни были бы мальдерановцы, но они гораздо откровеннее, ибо никогда не скрывают истинных намерений. И это не первый случай, когда илианновцы за маской благоустройства и светлых побуждений воплощают в жизнь далеко не добрые планы. Я знаю одно: никакая сила не заставила бы меня примкнуть к илианновцам. Лучше уж быть запечатанным. Неудивительно, что Перевертышей, которые променяли Илианну на Мальдерану, в десятки раз больше. Поэтому я не удивляюсь, что ты сбежала.

— В твоих словах есть доля правды, но не все илианновцы такие, как Эльза. Вспомнить хотя бы Василису...

— Неудачный пример, — прервал Федор и отпил чая. — Забыла, что она тебя тоже использовала, чтобы переманить Феликса к илианновцам?

— Я не забыла, — раздраженно ответила Ариадна. — Я до сих пор не могу ей этого простить... Но, в отличие от Эльзы, планы Василисы отличались одной маленькой деталькой: в них не было цели уничтожения половины человечества. Они задели только мою гордость, мои чувства...

— ...И благодаря этим планам ты доверилась Феликсу и попала в плен мальдерановцев.

— Но пострадала только я!

— Да, только ты. А за тобой бы все илианновцы и человечество, если бы мальдерановцы смогли тебя склонить на свою сторону или просто у***ь.

— Какая уже разница? — отмахнулась Ариадна, усаживаясь на подоконник. — Теперь что я есть, что меня нет. Я не принесу ни пользы Илианне, ни вреда. Я опять простой человек... И выходит, зря за меня положили головы Перевертыши, а Доминика потеряла душу. Лучше бы я умерла в том плену. Все равно никакой разницы...

— Разница есть, — возразил Соколенко. — Уж извини, что на живое давлю... Но тогда была крайне ужасная ситуация для илианновцев: трое Архангелов против четырех Всадников. А благодаря твоему освобождению и последующей цепи событий, сейчас против трех Всадников выступают трое второуровневых Архангелов. Не кажется ли тебе, что в этом случае чаши весов сравнялись?

— Сравнялись, но ценой жизни Феликса.

Доброславская колотила сахар в чае, все время выглядывая в окно, не приехал ли наконец-то черный автомобиль Луки. Федор тяжело вздохнул. Он не мог понять мыслей девушки и не знал, как ее подбодрить. Впервые беззаботный Федор не был способен подобрать слов, чтобы утешить Ариадну.

***

Долгожданный вечер наконец-то наступил. Проведя Соколенко, Ариадна так и просидела до сумерек на подоконнике, включив на полную громкость любимую музыку. Иногда она поглядывала на метку, чтобы убедиться, что Феликс до сих пор жив. Девушка едва могла различить очертания шести лучей. Было даже желание не ждать Луку, а как можно быстрее отправиться в больницу, чтобы не опоздать. Но здравый смысл и страх перед встречей с Вольдемаром и Вандой сдерживал Доброславскую. Зато с каким облегчением на душе она наконец села в авто Луки!

К счастью, в больнице Вольдемар и Ванда больше не появлялись, поэтому ничто не представляло угрозы для Ариадны.

— Я тебя пущу к Феликсу, но не дольше, чем на десять минут, — сообщил Лев, давая девушке халат.

— Хорошо, — кивнула она. — А вообще... как он?

Врач бросил взгляд на дверь реанимационного отделения.

— Ничем не могу порадовать. Состояние ухудшилось. Говорю по своему опыту, Феликс не выкарабкается...

— Выкарабкается, — без ложной уверенности сказал Лука. — Этот засранец никуда не денется.

— Оно-то так, но если бы Феликс хотел бороться за свою жизнь! Похоже, он к этому не стремится.

— А разве нельзя Феликса подключить к таким же аппаратам, что и его мать? — спросила Ариадна. — И так же насильно придержать Феликса, пока мы не найдем способ ему помочь?

— Аппараты только поддерживают физическое функционирование организма и его органов. Но не привязывают к нему душу. Если душа уйдет в мир иной, то какой вам смысл только с ее емкости? Привязать душу к телу способен только Вольдемар.

— Он что, не сделает этого для Феликса?

— Не сделает, — покачал головой Лука. — Для этого нужно потратить много налюви. А она ему нужна для воплощения планов на Битве Сил.

— Ну и что? Неужели Вольдемар не сможет потратить немного для Феликса?

— Повторяю, налюви для привязывания души нужно много. С потерей Феликса мы вообще обязаны ее экономить как только можно. Если бы Феликс стал на ноги до Битвы Сил, то Вольдемар поступил бы так. Но поскольку это невозможно, он зря налюви не потратит.

— Какая разница, будет ли участвовать Феликс в Битве Сил или нет? — не унималась Ариадна. — Он один из вас. Ему что, нельзя по-человечески помочь? Вольдемар и Феликс долгое время шли бок о бок. И после этого Вольдемар откажется его поддержать?!

— Ты слышала, что Вольдемар говорил сегодня утром? Ему безразлично, жив Феликс или мертв, если от него не будет пользы в Битве Сил. Меня это не устраивает, потому что Феликс для меня лучший друг. Я желаю его выздоровления не меньше тебя. У меня была та же идея, — продолжал Лука с нотами раздражения в голосе. — Сегодня обращался с ней к Вольдемару, но это все равно, что горохом в стену пулять. Он никогда не поставит личное выше обязанностей.

Ариадне было интересно, как давно очерствело сердце Вольдемара? Доброславская могла понять его жестокое отношение к илианновцам и человечеству. Но Феликс для него не чужой человек. Неужели даже он не вызывает у Вольдемара никакого сожаления или сочувствия? Ария поверить не могла, что существуют такие люди.

Когда ее проводил до реанимации Лев, Доброславская пыталась морально подготовиться к тому, что увидит. Она не сразу узнала Феликса. Почти все его тело было перебинтовано и загипсовано, только бледное лицо выглядывало из-под повязок. Ариадна нервно закрыла глаза, поскольку ей приходилось очень нелегко... Еще вчера Феликс был живым и здоровым, а сейчас выглядел, словно собранный по частям пазл.

— Нашатыря? — предложил врач, заметив головокружение Арии.

— Нет, нет, со мной все в порядке, — отказалась та. — Я... хотела спросить... — девушка достала из кармана небольшую бутылочку. — Это настойка, которую я приготовила для Феликса. Она помогает быстрейшему заживлению ран и сращиванию костей. Я часто ею пользовалась при лечении Ангелов. Вы можете ее применить для Феликса?

— Вообще-то я не пользуюсь неизвестными для меня лекарствами или веществами, — проговорил Лев, поднося бутылочку к свету. — Но тебе доверяю. Ты же целительница.

— Бывшая, — поправила Ариадна.

— Это спорное утверждение. Если эта настойка подействует, то не бывшая.

— Ее можно добавить в капельницу или непосредственно уколоть Феликсу, — посоветовала Ариадна.

— Что ж, так и сделаем, — сказал Лев, доставая шприц.

Ариадна молча наблюдала, как врач добавляет к капельнице ее настойку, и мысленно молилась, чтобы она помогла.

Лев, убедившись, что Доброславская держит себя в руках, оставил ее наедине с Феликсом. Пока Ариадна ехала в больницу, то столько всего хотела сказать юноше. Казалось, не хватит тех десяти минут, чтобы передать словами все свои чувства и переживания, все, о чем ей так хотелось сказать. Но сейчас все как будто выветрилось из головы. И велика ли от этого проблема? Феликс без сознания, он не сможет ничего ответить... И вряд ли слышит. Ария посмотрела на метку, которая уже едва виднелась на коже. Она тускнела с каждой минутой.

— Феликс, я не знаю, слышишь ли ты мои слова, — наконец начала Ариадна тихим голосом. — Надеюсь, что да. Лев говорит, будто ты не хочешь жить... Я думаю, что это неправда, не так ли? Ведь... то, что ты до сих пор жив, уже чудо! То, что ты не умер сразу на том стадионе... То, что ты дожил до этой минуты... Разве это не свидетельство того, что ты желаешь жить? Я верю, что ты борешься... Верю, что цепляешься за жизнь. Ты же не потерял свою мечту! Ты так далеко ради нее зашел, что просто не можешь все бросить! В конце концов, ты Всадник Раздора! Перед тобой должна дрожать даже смерть! Не проиграй поединок, по крайней мере, с ней! Возможно, тебя и оставили на произвол судьбы Вольдемар и Ванда, но я и Лука с тобой. Мы верим, что ты выживешь. Выживи хотя бы ради нас... Лука очень волнуется за тебя, хотя и надевает маску спокойствия... Я немного научилась различать, когда он притворяется, а когда показывает свои настоящие чувства. Лука очень хороший друг... А вот тебя, Феликс, я никак не могу понять... — Доброславская сжала кулаки. — Только я, казалось бы, разгадала тебя, как внезапно оказывается, что совсем не знаю... Я сегодня пыталась проанализировать этот год, а особенно последние три месяца... Я не могу понять, кто я для тебя? Друг? Враг? Орудие? Кто я для тебя, Феликс? Я до сих пор этого не знаю... И никакая логика мне не помогает этого понять. И еще столько вопросов, на которые я хочу получить ответы... Надо же, ты все время проводил между нами черту и талдычил, что мы враги. А в результате я пожертвовала всем ради твоей жизни... Поэтому ты просто не имеешь права умереть! — внезапно громко сказала Ариадна. — Слышишь? Ты не имеешь такого права, иначе я все сделала зря! Я не ради того подставила себя перед илианновцами, чтобы видеть, как ты гаснешь! Ты говорил, что уважаешь меня. Если это хотя бы на одну сотую правда, то имей уважение и выкарабкайся с того света! Мне уже все равно, что ты будешь делать, как ты будешь ко мне относиться, и я даже не буду докучать тебе вопросами! Можешь исчезнуть из моей жизни и вычеркнуть меня, но живи! Просто живи! Я ни о чем не буду жалеть, если только ты выживешь!

Хоть Ариадна понимала некоторую абсурдность своих слов, но она хотела их сказать. Хотела, чтобы они донеслись до Феликса. Девушка была готова забыть все прошлое. Возможно, даже согласилась бы, если бы Феликс забыл ее. Но, по крайней мере, был живым. Это все, чего она хотела. Доброславская коснулась кончиков пальцев юноши, выглядывавших из-под гипса. Такие холодные...

— Не оставляй меня сейчас, Феликс, — едва слышно прошептала Ария. — Я... Я этого не выдержу... Когда все рушится и земля уходит из-под ног... Мне необходима твоя поддержка...

За дверью реанимационного отделения ждали Лука и Лев. Врач все время посматривал на часы, чем вызвал раздражение Прачика.

— Не будь таким придирчивым, — упрекнул Лука. — Пусть девочка посидит возле него. Тебе что, жалко?

— В реанимацию посторонних вообще запрещено впускать, — сказал Лев. — Я и так сделал исключение, потому что Ариадна ему ненадолго продлила жизнь.

— О, дружище, Ариадна для Феликса далеко не посторонний человек. Она его ангел-хранитель.

— Архангел — ангел-хранитель для Всадника? — недоверчиво переспросил Лев. — Она вообще очень странная... Так относиться к своему врагу.

— Ей очень не повезло полюбить Феликса. Хоть я тоже враг Ариадны, но я ей искренне сочувствую и понимаю. Поверь, столько пережить и сохранить свои светлые чувства к нему... На такое, наверное, ни один человек не способен. Я бы ее назвал святой... Кто знает, как все обернется, Лев. Если Феликс оклемается, то возможно, им с Ариадной удастся быть вместе. Ведь Ариадна уже не илианновка, а Феликс физически не примет участия в Битве Сил. Им больше нет смысла враждовать. При победе Илианны мир будет двигаться своими привычными темпами... И тогда у этих двух появится шанс начать все заново. А трагедия обернется благом.

— Слишком оптимистично, учитывая, что у илианновцев сейчас не лучшее положение в связи с отступлением Ариадны.

— У нас все пошло наперекосяк без Феликса. Поэтому мы с илианновцами в одинаковом положении.

— Но ты так строишь свои предсказания, будто желаешь подобной развязки для Феликса и Ариадны, — подметил Лев. — Вот только мальдерановцы в таком случае будут в проигрыше. В том числе и ты.

— Кто знает, — пожал плечами Лука. — Мы не можем предсказать, как завершится Битва Сил. Судьба все время подбрасывает новые сюрпризы и испытания. Я даже не знаю, как будет для нас лучше.

Мобильный телефон Луки зазвонил. Увидев на дисплее имя, мужчина уже насторожился. А в дальнейшем каждое слово собеседника заставляло его становиться все серьезнее.

— Что случилось?.. Они рядом?.. Куда двинулись?.. Сколько их всего? Я понял. Попробуй их как-то задержать, хотя бы на пять минут... Лиза! — крикнул Лука в толпу людей в очереди к какому-то врачу.

От них отделилась молодая женщина, быстро подойдя к Луке. Даже не спрашивая разрешения у Льва, они торопливо вошли в реанимацию, встретившись с удивленным взглядом Ариадны. Лев что-то возмущенно им втолковывал, но Лука совершенно не слушал его, встревоженно осматривая Феликса и все аппараты, к которым он был подключен.

— Лиза, осилишь это все перенести вместе с Феликсом? — спросил он у женщины.

— С легкостью, — уверенно ответила она.

— Что происходит, Лука? — настороженно спросила Ариадна. — Зачем куда-то переносить Феликса?

— Я предполагал, что илианновцы не остановятся и будут искать Феликса, чтобы окончательно добить. Естественно, они в первую очередь обратили внимание на больницы, поэтому я здесь расставил своих Демонов, — спешно объяснял мужчина. — Один из них засек приближение илианновцев. Хоть они в своем человеческом виде, но этот Демон способен различать, где илианновец, а где мальдерановец. Феликса необходимо перенести в другое место, более безопасное.

— Как вы планируете это сделать? — недоверчиво поинтересовался Лев. — Вы не сможете незаметно протащить его со всей аппаратурой...

— Об этом позабочусь я, — перебила Лиза.

Женщина в сгустке света быстро преобразилась в Демона. Правда, это на первый взгляд она казалась Демоном. Сквозь черные перья на крыльях пробивались белые пятна. Ариадна удивленно осознала, что Лиза была мальдерановским Перевертышем, то есть бывшей илианновкой.

— Куда его транспортировать? — спросила женщина.

— Черт... Нелегкий вопрос. К нему домой нельзя, ко мне тоже... И в Пристанище нет, потому что у Льва туда нет доступа, — с нотами паники проговорил Лука. — К Айзенбергам тоже нет, они аж в Австрии…

— Можно ко мне, — вдруг сказала Ариадна.

— Я не думаю, что это очень хорошая идея...

— Это ОЧЕНЬ хорошая идея, — заверила девушка. — Ты сам рассказывал, что мое жилье защищено особым заклятием Эльзы, которое даже она сама не способна сломать.

— Это заклятие защищает тебя и Марго от злых намерений, а на Феликса оно не подействует. Если к тебе явится кто-то, кто желает навредить Феликсу...

— ...Значит, этот кто-то навредит мне, — перебила Ариадна. — Ведь сделав больно Феликсу, он сделает больно и мне. Поэтому он будет находиться в полной безопасности. И я смогу все время за ним присматривать.

— Каким образом? — фыркнул Лев. — Ты, конечно, целительница, однако без сил. На одной настойке ты не вытянешь Феликса. Тем более что этой аппаратурой нужно уметь пользоваться и понимать ее. А что ты будешь делать, если у Феликса внезапно наступит клиническая смерть? А что ты будешь делать, если...

— Лев, у тебя слишком много «если»! — рявкнул неожиданно Лука. — Мы знаем одно: в любой миг сюда могут завалиться илианновцы. И тогда они точно убьют Феликса. Или же в поединке за его защиту я снесу всю больницу. И это не «если», а точно. Из двух зол надо выбирать меньшее. А ты отправишься с нами и научишь Ариадну всем этим пользоваться.