Новое убежище в горной долине на западе Гарца, на мой взгляд, было замечательно обустроено. Хочешь, купайся, хочешь, загорай, лежа кверху пузом. Выбор еды в синтезаторе огромный, в доме малая библиотека старинных книг, хотя я не великий любитель чтения. Мне больше по нраву закачивать информацию напрямую в мозг, в архив. Правда, на Земле ученые давно принялись бить тревогу, слишком люди от этого стали порой напоминать роботов. Но, кому как, по мне, так ничего подобного. Зато удобство невероятное. Скаченная информация усваивается в любое удобное время в ускоренном режиме.
Когда я, в один из дней, позавтракав и подставив ласковому солнышку свою тушку, наслаждался отдыхом, явился, наконец, мой помощник. Неслышно приблизился и опустился в кресло напротив. Сегодня он принял образ скромно одетого, пожилого исполнительного слуги.
- Рассказывай, - сказал я, - как там Альта?
Умник хмыкнул.
- Никак не успокоится. Марна дала мне дельный совет, не показываться ей на глаза.
- Совет, в самом деле, неплохой, - одобрил я, - но ты же понимаешь, что это не решает проблему?
- Понимаю, - вздохнул Умник, - извинюсь и сошлюсь на кодекс.
- Что-то я не помню там такого пункта.
- Сошлюсь на один из пунктов этики, написанный специально для общения с искусственным интеллектом.
- А ну-ка напомни, что за документ? - заинтересовался я.
- Этические запреты и ограничения были разработаны восемьсот лет назад.
Я про себя присвистнул. Ничего себе, древность! А Умник, между тем, продолжал:
- Как раз подходит к моему случаю. В пункте прописан приоритет прав человека. Первостепенный, второстепенный и так далее.
- Значит, у меня больше прав, чем у остальных, - понял я. - Как у пассажира космического корабля. А девушек ты за пассажирок не считаешь?
- Ты тоже не пассажир, - брякнул Умник. Ничего себе, интересно? Кем же он меня считает?
- Твой интеллект рангом выше моего, такой приоритет ты получил после того, как перевел меня на ручное управление. Скажу честно, если бы не этот факт, для меня вы все остались бы местными аборигенами. А через полгода, закончив исследования планеты, порученные мне учеными Звездной академии, вы остались бы здесь, а я вернулся на Землю.
- Значит, скрываешься от Альты, - задумчиво произнес я. Умник перед ней оправдается, а каково потом придется мне?
- Как полагаешь, опасности для Марны и ее сына нет? Все же, Альта прирожденная террористка.
- Я постоянно отслеживаю, ее перемещения по кораблю и уверяю, даже пожелай она причинить своей копии или ребенку вред, ничего не получится. К тому же, Альта революционерка, а не убийца.
- А если она возьмет их в заложники и потребует выпустить ее на планету?
- Я посажу ее под замок.
- Не стоит этого делать, начнет бузить, высади ее там, куда она пожелает. А еще лучше, отправь прямиком ко мне, сюда, в эту живописную долину.
В конце концов, закрытое пространство, даже такое огромное, как Святогор, плохо влияет на психику.
- С женским коллективом все понятно, - сказал я, - теперь выкладывай, с чем явился.
- Есть возможность взять немалую сумму денег, - сообщил Умник.
- Откуда?
- Полагаю, ты в курсе, что в сельскохозяйственной Тувиции несколько лет назад объявили сухой закон.
- В курсе, конечно, - ответил я. Об этом писали газеты, слишком много народа травилось и гибло от повального пьянства. - Что дальше?
- А дальше просто. Группа высоких чиновников, кстати, содержателей элитных веселых домов, организовала контрабанду свиянки.
- Но ведь открытая продажа запрещена?
- Эти толстосумы являются также хозяевами большой сети престижных ресторанов. Там-то и происходит довольно шустрая реализация продукта.
- И до сих пор никого не схватили и не призвали к ответу? – удивился я.
Умник с сожалением посмотрел на меня и покачал головой.
- Петр, ты все еще остаешься простым земным юношей, далеким от политики. С контрабанды свой процент имеют все, от последнего официанта до уважаемого тана Кавана, который в настоящее время восседает в кресле главы совета Тувиции. Само собой, в деле полицейские, работники безопасности и охрана ресторанов.
- Где находятся столь вожделенные нами деньги и как до них добраться?
- Центральный банк Тувиции, специальное хранилище, - ответил Умник, - платиновые ручейки, которые затем превращаются в полноводные реки и даже моря, стекаются именно туда. На счетах властной верхушки скопилось почти сто миллиардов «пьяных» денег. И пока сухой закон действует, а он, в конце концов, как показывает история, будет отменен, эти денежки мы должны прибрать для наших благих целей.
- Хорошо, что мне не придется лезть в банк самому, - пробормотал я, вспомнив, как обчистил папашу Бора на полмиллиона.
- Когда?
- Хоть сейчас. Мне требуется только твое одобрение, шеф.
- Деньги в купюрах?
- Часть в платине.
Я задумался. Придется создавать тайники или убежища для хранения столь крупной суммы.
- Номера переписаны? – я знал из истории, что банкиры частенько переписывают денежные номера, чтобы потом найти вора.
- Ты бы видел, какая там защита, два метра слоеной брони, как в древних танках, и неплохая сигнализация. И постоянно дежурящий отряд натасканных полицейских. Никто номера не переписывает. Они слишком уверены в безопасности хранилища, надо сказать, небезосновательно. Вот только о гравитационном щупальце эти бедняги понятия не имеют.
- Честно говоря, не хочется складировать макулатуру в этой замечательной долине. Это место создано исключительно для отдыха.
Я вспомнил, как прежний Умник завалил платиной уютную подземную туристическую базу в иной реальности. Так, что там повернуться было негде.
- Это не проблема, - быстро ответил он, - я уже приготовил место. Для корабля сотней тонн больше, сотней меньше, роли не играет.
Какая-то мысль беспокойно шевельнулась в голове. Я понял, что меня беспокоит.
- Даю добро, - сказал я, - но доступ в хранилище на Святогоре должен быть только у нас двоих. Не хочу, чтобы миллиарды достались безумным революционерам типа рабочей партии миротворцев.
- Из них миротворцы, как из меня…. – вспомнил древнюю присказку Умник.
- Из тебя, как раз получится все, что угодно, - усмехнулся я, - даже балерина. Разве нет?
- В самом деле, - растерянно отозвался Умник, - я как раз собирался сказать «балерина», потом сообразил, что сравнение неуместно.
На самом деле он мог стать кем или чем угодно, даже танком.