Запретный плод сладок

7

«Я пытался», Коннор просто пожал плечами в ответ на Бри, прежде чем тоже встал, чтобы выйти из комнаты.

«Думаю, они оба относятся к этому как мужчины, в конце концов», вздохнула Бри на свою дочь, которая все еще сидела за столом со слезами на глазах. «В смысле, вообще не иметь с этим дела», — добавила она, делая крошечную попытку сблизиться со своей дочерью.

— Можно я сейчас пойду в свою комнату? — прошептала Стар.

«По крайней мере , вы спросите», — ответила Бри, заставив Стар подняться со своего места, «это было не да», — она слегка повысила голос, чтобы заставить девушку вернуться на свое место.

«Мама, пожалуйста», — пожаловалась Стар, вытирая полоску подводки для глаз, которую смыли ее слезы.

«Если Скай не хочет об этом говорить, думаю, мне придется спросить тебя», — ответила Бри.

Стар только усмехнулась: «Я уже сказала тебе… больше, чем он хотел. А теперь он меня ненавидит. Итак, могу я просто уйти? — грустно прошептала Стар, ее слезы продолжали течь по щекам черными ручьями.

— Он твой брат. Он переживет это, — заверила Бри, только чтобы легко заметить, как Стар вздрогнула от этого заявления. Бри покачала головой: «Зачем ты это делаешь?» она не могла удержаться от того, чтобы спросить молодую девушку.

"Что делать?" Стар вернулась таким же слезливым шепотом.

«Каждый раз, когда я говорю, что ты и Скай…» она только покачала головой, не уверенная, что хочет открыть этот ящик Пандоры в конце концов.

— Можно я еще пойду? — снова спросила Стар.

— Что на самом деле произошло в тот день, Стар? Бри настаивала.

"Я уже говорил тебе. Какой-то мудак прижал Скай к стене, порвал ему штаны сзади, пытаясь… — она покачала головой, снова всхлипнув, — потом появилась я, и он убежал, — закончила она так быстро, как только могла.

Бри тяжело сглотнула, думая о словах дочери: «Есть идеи, чем это вызвано?»

Стар только что посмотрела на нее с почти рычанием: «чертовски невероятно!»

"Язык!" — снова ругала ее мать, — и что ты имеешь в виду, невероятно?

Стар только покачала головой с еще большим недоверием, прежде чем снова посмотрела на пожилую женщину: «Вы ученый, верно?»

— Да… — пробормотала Бри, более чем опасаясь внезапного вопроса.

«Хорошо, давайте проведем эксперимент. Мы попробуем еще раз, только немного по-другому, — начала Стар с тонко завуалированным сарказмом. Затем она изменила тон своего голоса и снова заговорила: «Эй, мама, сегодня какой-то придурок, который весит в два раза больше меня; он схватил меня под мостом, ударил меня сначала лицом о стену, а затем начал срывать с меня одежду… это ты, блядь, спрашиваешь меня , что на это повлияло?! она выплюнула слова обратно в лицо своей матери, ее точка зрения была ясна, когда она тоже выбежала из комнаты в ярости.

Только когда Стар поспешила из столовой, ее запястье быстро поймали, когда она проходила мимо дверного проема. Очевидно, стоя там, слушая ссору между ней и Бри, Скай потащил ее за собой через дверной проем. Именно тогда он тоже потянулся, чтобы заключить ее в свои объятия, там, вне поля зрения их матери. Затем Скай запечатлел долгий поцелуй на ее губах, крепко обнимая ее, пока их языки двигались друг против друга. Когда он, наконец, снова посмотрел на ее потрясенное лицо, его собственные слезы были очевидны, поскольку он просто смотрел на нее почти с благодарностью. Затем он произнес слова «Я люблю тебя», прежде чем выпустить ее из своих объятий, чтобы их нежная встреча не была обнаружена. Затем он снова направился вверх по лестнице, позволив ей лишь грустно улыбнуться через плечо.

Той ночью, когда Бри забралась в постель к Коннору, который все еще работал над чем-то на своем планшете, она тяжело вздохнула, глядя в потолок над ними.

«Я думаю, Стар злится на нас даже больше, чем Скай. Насколько это безумие?» — попыталась она в разговоре.

«Я почти уверен, что вы знаете, почему все, что влияет на него, так же сильно влияет на нее», — рассеянно заявил Коннор, не сводя глаз с планшета.

«Теперь мы снова вернулись в режим ученого?» — спросила Бри, глядя на него.

«Ранее я пробовал родительский режим. Получилось не очень, — саркастически заявил он, не сводя глаз с экрана.

«Но мы должны продолжать попытки», — сказала ему Бри, повернувшись на бок и положив руку на его планшет, чтобы привлечь его внимание.

«Я уверен, что с ними все будет в порядке», — с раздражением заявил он, отказываясь от планшета и вместо этого двигаясь, чтобы взять свой телефон.

«Они явно не в порядке, Коннор», — указала Бри на очевидное. «Я серьезно думаю, что причина, по которой они сейчас такие; это из-за твоего грёбаного образа ученого, — ответила она с лёгким сарказмом, — они подростки, они претерпевают самые значительные изменения с тех пор, как мы… с тех пор, как они появились. Мы должны быть для них родителями. Мы хотим, чтобы они были нормальными, поэтому мы, очевидно, должны каким-то образом дать им нормальную жизнь. А это значит, родительский режим. Это означает вести себя так, как будто мы действительно заботимся о них так, как должны заботиться родители», — настаивала Бри.

Коннор только покачал головой: «Если вы действительно хотели быть родителем, я думаю, вам не нужно было вовлекать лабораторию».

«Хотел ли я быть родителем или нет, мы сейчас, и мы должны вести себя соответственно. Я имею в виду, что достаточно плохо, что они сомневаются в правде обо всем, что мы им когда-либо говорим. Они не доверяют нам. Мы должны заставить их поверить, что мы говорим им правду, несомненно. В противном случае… — она покачала головой, — они начнут искать ответы… и это может стать очень, очень плохим.

Коннор долго молчал, прежде чем вздохнуть: «Думаю, нам нужно проверить каждую теорию; включая ваш текущий. Итак, с чего вы порекомендуете нам начать с этим родительским дерьмом?»

«Ну, весь смысл их принятия и воспитания заключался в том, чтобы убедить их, что они никогда не должны…» она снова покачала головой, «каждый раз, когда мы говорим, что они брат и сестра, они съеживаются. Это немного больше, чем беспокойство. Это единственная вещь, в которой мы абсолютно должны убедиться, что они верят, по крайней мере, ни в чем другом. Мы просто обязаны».

На следующих выходных Бри вернулась со своих дел и, войдя в дом, позвала Скай и Стар вверх по лестнице: «Эй, вы двое, спускайтесь сюда, я хочу вам сказать кое-что важное».

Несколько минут спустя эти двое неохотно присоединились к ней в столовой, обе выглядели немного покрасневшими. Бри прищурила глаза от их молчания, прежде чем жестом указала на стол, чтобы они могли сесть.

«Теперь мы тоже должны обедать здесь?» — спросил Скай, имея в виду дневной час.

— Не могли бы вы сесть вдвоем? сказала она им, пытаясь улыбнуться, прежде чем начать копаться в своей сумке.

Они оба вздохнули и сели, вопросительно глядя на свою мать, пока она искала то, что искала в этой сумке. Наконец, мгновение спустя, она снова повернулась к ним, сжимая в руках конверт из плотной бумаги и нервно улыбаясь.

«Ты возвращаешь нас агентству по усыновлению?» — предположил Скай.

«Забавно», — покачала она ему головой, прежде чем сесть у подножия стола и осторожно положить конверт на его середину.

— Он собирается взорваться? — добавила Стар неловкая тишина.

Бри только покачала головой, снова рассмеявшись, чтобы скрыть свое беспокойство: «Слушай, я знаю, что между мной, твоим отцом и вами, ребята, не все так хорошо. И я сожалею об этом. Никто никогда не давал нам инструкции о том, как быть родителями, — она попыталась еще раз улыбнуться. Затем она глубоко вздохнула: «Поверьте мне, когда я говорю, я боюсь делиться этим с вами».

Это конкретное заявление привлекло всеобщее внимание обоих подростков, которые задавались вопросом, смогут ли они, наконец, получить хоть какую-то правду от этой женщины после более чем десяти лет расплывчатых ответов, полуправды и всякого рода избегания.

Бри еще раз вздохнула: «Теперь я не собираюсь показывать вам, что в этом конверте, но я собираюсь рассказать вам, и пусть вы двое решаете, что вы хотите с ним делать».

— Это деньги на нашу собственную квартиру? — с надеждой спросил Скай, просто чтобы снять напряжение в комнате.

Бри слегка нахмурилась, прежде чем продолжить с той же настороженностью: «В основном, что здесь, — она снова указала на конверт, — это записи, которые агентство по усыновлению наконец предоставило нам».

Они оба прищурились на это, так как они даже не были полностью уверены, что на данный момент вообще существует агентство по усыновлению.

— Какие записи? — спросила Стар, ее голос слегка сорвался.

«Ну, это ваши свидетельства о рождении», — предложила Бри, снова наблюдая за тем, как он съеживается, «что, по сути, означает, что здесь указаны имена ваших настоящих родителей».

— Наши настоящие родители? Скай повторил с тем же заиканием в голосе, когда он сделал вдох.

«Да, так что если, когда вы станете старше, и позвольте мне подчеркнуть это; если вы двое когда-нибудь действительно захотите узнать, откуда вы пришли... ну, это все для вас, — она позволила себе слегка вздохнуть, когда они оба, казалось, застыли на месте, — так что я положу это в сейф. , в кабинете папы комбинация - твой день рождения. Я надеюсь, ты никогда не почувствуешь побуждения использовать эту информацию, чтобы… оставить нас, — попыталась она, — но тебе все равно должно быть позволено увидеть это, когда вы оба будете готовы, — закончила она с еще одной нервной улыбкой. снова взяла конверт в руки и направилась к кабинету на другом конце соседней гостиной.

Это было, когда глаза Скай и Стар снова встретились через стол, оба почти задыхаясь, когда миллион ужасных мыслей снова начал проноситься через их мозги. После нескольких долгих моментов, когда оба пытались побороть тотальный приступ тревоги, Скай первым заговорил: «Я не знаю. Я имею в виду, я не куплюсь на это». он отрицал, его дыхание все еще сбивалось.

"Небо..."

«Это не может быть правдой… просто не может», — его голос сорвался, когда он снова вышел из комнаты, но на этот раз не в гневе. На этот раз оно было в жалком ужасе, калечащем стыде и душераздирающем отчаянии.

Той ночью в доме было ужасно тихо, так как Скай и Стар провели остаток дня и вечер, запершись в своих комнатах, их тела сотрясались от рыданий больше часов, чем каждый из них мог сосчитать. Когда Бри наконец поднялась по лестнице, чтобы они пришли на ужин, Стар заставила себя вытереть слезы с красных и опухших щек, голова раскалывалась от многочасового плача.

Она заставила ноги нести ее вниз, в столовую, хотя, честно говоря, не знала, сможет ли когда-нибудь снова заставить себя есть. Она просто сидела за столом, оцепеневшая, с остекленевшими глазами, как будто ее больше не было в собственном теле.

— Ты плакал? — обеспокоенно спросила Бри.

— Неважно, — прошептала Стар, все еще просто сидя, тупо глядя на все еще пустой стул Скай, даже не притворяясь, что ест на этот раз.

— Что случилось? Бри попыталась.

— А где твой брат? — добавил Коннор, хотя этот вопрос только что заставил ее подавить еще один всхлип.

«Звезда?» Бри посмотрела на нее с тем, что в тот раз выглядело почти как искреннее беспокойство.

— Я пойду за ним, — прошептала она, снова поднимаясь со стула и направляясь обратно наверх с тем же онемением, пронизывающим все ее тело.

Когда она подошла к двери спальни Скай, она остановилась снаружи, пытаясь заставить себя снова взглянуть на него прямо сейчас. Наконец, еще через мгновение, она пошла стучать в дверь, но не получила ответа.

«Да ладно, Скай, это я», — фыркнула она в дверь, не уверенная, что этого будет достаточно, чтобы заставить его ответить, учитывая все обстоятельства.

Еще через мгновение она призвала все оставшиеся у нее силы, которых почти не было, и толкнула его дверь. Внутри она обнаружила его лежащим на кровати с закрытыми глазами, прерывистым дыханием и свежей кровью, стекающей с его запястья.