Лето катилось в зенит, когда в редакции снова появился Андрей. Нет, уже не Андрей, а иеромонах Георгий, изменившийся за столь недолгий срок до неузнаваемости. И не только одежда и осунувшееся лицо изменило его, но сам он стал будто другим человеком; и главное, в его глазах не было больше сомнения в правильности выбранного пути.
В редакции давно погасили свет. В короткой предрассветной передышке, на улицах затих гул машин, а Андрей все читал, бережно перелистывая страницы, и я снова наяву слышал задыхающийся голос матери, наполненный болью и страданием:
" .... Проводив сына в Армию, мы больше всего боялись, что он попадет на Кавказ! Но наши страхи оказались напрасными - Олежека отправили в Пермь, и мы были счастливы. Письма от него приходили каждую неделю веселыми, полными оптимизма и
