Хутор Костицино

15

Домой ко мне ввалились уже ближе к закату. Загнав машину во двор, я с удивлением обнаружила, что Ксения не встретила нас, как делала обычно, если волновалась. Охранников у входа тоже не было. Да и в доме не горело ни одного огня. На душе тут же зашевелились нехорошие подозрения, но я пыталась отогнать их прочь. Выяснить нужно для начала, а потом уже разводить кипиш. И, пока Андрей с Кириллом разгружали багажник, я таща пару достаточно емких пакетов, зашла в дом.

– Ксения Егоровна! – занеся пакеты в кухню, позвала я, но ответа не было. Стало ещё страшнее. Щелкнула выключателем и похолодела – света в доме не было совсем. Я кое-как подключила фонарик на мобильном телефоне и наощупь побрела по дому.

Заглянув в её комнату и не найдя, пошла на задний двор и замерла. В теплицах было темно, словно в пещере. Я пощелкала выключателем. Свет был отключен везде. Да как же, у нас ведь есть резервное питание от второго ветряка! Что тут произошло? Разгрома не было видно, значит никто левый во двор не заходил.

– Татьяна Лукинична! – Ксения выскочила ко мне на встречу, вытирая пот ладонью и оправляя растрепанную косу. – Нам свет отрезали!

– В смысле отрезали? – у меня от неожиданности голос сел. Перешла на хрип курильщика со стажем. – А ветряк оставшийся? Почему ничего не работает?

– Приехала председатель с электриками и участковый. Дали постановление, что у нас по свету долг за полгода. Вот и обрезали! А генератор еще с утра не работает! Там заклинило что-то! Визжал, как пес старый. Я его отключила, чтоб мотор не сгорел. Было очень страшно! Думала, что взорвётся или развалится.

– Какой долг?! – я не на словах почувствовала, как волосы на голове становятся дыбом. Вот сволочи! – Я всегда плачу с избытком за то, что тратим без помощи генераторов! Задолженности нам надумали приписывать!

Матушка только обреченно пожала плечами и всхлипнула. Вид у неё был изможденный, будто весь день мешки с углем разгружала. Хотя, почему будто! Судя по-всему она не присела ни на минуту, спасая наши урожаи. Ну, да, пока Таня развлекалась черт знает с кем, несчастная помощница едва не валилась с ног от усталости.

– Надеюсь, что вы завтра во всём разберетесь, а сегодня надо греть теплицы, пока помидоры с перцами не перемерзли. Да за вентиляцией следить. Я не смогла запустить дизельный генератор. Сил не хватает. В теплицах еще более-менее. Выхолодиться еще не успели. Но котлы не работают. Я их отключила, когда перегреваться начали.

– Да что же это такое?! – выдохнула я и побежала в сторону котельной. Котлы не горели, ведь автоматика без света не работала, поэтому вода не шла в сторону теплиц. Агрегаты бы просто закипели и взорвались, превратив часть моей усадьбы в кратер преисподней. – Сейчас мужики запустят!

– Какие мужики? – Ксения удивлённо захлопала глазами. Но мне некогда было объяснять ей.

– Узнаешь!

Я бросилась обратно в дом, к прихожей, где слышались удивленные голоса зашедших ребят. Они пока тоже ничего не знали.

– У нас ЧП! – с наскока выпалила им и оба замерли в тех же позах, один держал в руках снятый сапог, второй безуспешно щелкал выключателем. До них пока ещё ничего не дошло.

– Чего стало-то? – как-то невпопад брякнул Андрей.

– Свет отрезали, председательша! Надо срочно заводить дизельный генератор, иначе котлы, если запустить, взлетят на воздух вместе с половиной дома и теплицами! Ксения Егоровна не может ничего сделать! У неё сил не хватило его запустить.

– А что с ветряком? – казалось, у Егеря глаз задергался. Я заметила это даже в темноте. Конечно, потерять второй ветряк за два дня. Даже для меня это был просто коллапс.

– Он тоже не работает. Матушка все отключила.

– Очередной плюс в копилку этой бабы. – Он натянул куртку и вытащил из кармана фонарик. – Женишься на такой, и по дому ничего делать не надо. Придешь, она и унитаз переставит, и электрику проведет и суп сварит. Только в постели придется кого-то другого искать. Иначе можно без жизненно важного органа остаться.

Кир в мгновенье ока нацепил сапог на место и оба бросились на задний двор. Я вздохнула, отходя в сторону. Не женское дело лезть в то, что мужчины знают лучше. Пускай разбираются сами.

Ксения зашла в прихожую, вытирая глаза платком. Она сдерживала плач, как могла. Видимо, пережитое за день, довело её едва ли не до истерики.

– В инкубаторе яйца замерзли, – прошептала она с надрывом, – я пока скакала вокруг котлов да генераторов, то проследила. Не поставила туда бутылки с тёплой водой.

– Ксень, пусть это будет самой большой нашей бедой, – я положила руку ей на плечо и прижала к себе. Всё прошло, всё закончилось, сейчас эти двое всё наладят.

Матушка была еще слишком молодой и достаточно импульсивной. Все принимала очень близко к сердцу. На заднем дворе чихнул и загудел генератор, и в коридоре неярко загорелась лампочка. Проморгала минуту и всё снова погрузилось во тьму. Гул прервался.

– Не тянет, – у меня сердце в пятки упало, – теплицы выдержат?

– Не представляю, к ночи похолодало, а там влажность высоченная. Остается только молиться. Всему, во что верим.

– Ну, я им устрою, неоплату! Я их завтра разнесу вместе с сельсоветом! Оплатят мне все неустойки и потери, если таковы будут.

– Она решила вас утопить.

– Знаешь ли, она еще не знает, с кем решила потягаться. – Вот теперь все встало на свои места, и хозяин второй половины села, и смерть нашей коровы. Ну, подождите, я вам это так просто с рук не спущу. Не поняли что ли, с кем тягаться вздумали? – Не тронь, как говорится, некую субстанцию, вонять не будет!

Генератор снова чихнул и теперь продолжал тарахтеть и тут мы услышали то, чего так ждали, негромко, но четко загудела вентиляция. А в коридоре вдруг стало совсем темно, так как на улице появилось невнятное свечение из ближайшей теплицы.

– А цыплят мы новых выведем! – снова похлопала я по плечу Ксению и она немного приободрилась. – А где охранники? Они же должны были меня дожидаться!

– Да буквально перед вашим приездом уехали, сказали, что оплата закончилась. Что-то говорили ещё, что их начальник отозвал на другое дело. Короче, они даже ничего не сделали, когда нас отрезать приехали. Такие себе охранники, если честно.

– Вот козлы, ладно, с ними потом разберемся. Посмотрим, что скажет их начальник. Тоже пусть убытки возмещает, если его сотрудники с работой не справляются.

Дверь из заднего двора открылась, пропуская в помещение холод и два спасителя дыша остатками табачного дыма и вечерней, почти зимней прохлады, начали разуваться, кряхтя и тихо переговариваясь меж собой о предстоящей работе.

– Мир вашему дому, – произнес Кирилл и с неизменной улыбкой зажег перед собой зажигалку, – хозяйки, принимайте гостей!

Ксения, вздохнула и устало поплелась в кухню. Я ее прекрасно понимала. Стресс, который пережила моя помощница выжал из нее остатки сил, а тут еще гостей встречать. Но, пусть уж потерпит, совсем чуть-чуть осталось, и пусть отдыхает.

– Так, ребята, вы тут пока мойте руки, Андрей Эдуардович, проведешь Кирилла Сергеевича в кухню, а я пока на стол накрою, да комнаты ваши приготовлю, сегодня у нас ночуете. И без разговоров ненужных.

– Да это понятно, – Егерь, выспавшись в дороге, теперь выглядел бодрее, – кто кроме нас еще сможет всю ночь за генератором следить? Солярка, кстати, где? Я чет возле генератора ничего не нашёл.

– В сарае у теплиц. На сутки должно хватить. Я только недавно на заправке залила канистры. А ты, кстати, так и не поехал мне помочь, – пробурчала я, направляясь к кухне.

– Не пугайтесь, Татьяна Лукинична, – примирительно приподнял руки, вымазанные в чем-то, Егерь, – я ж занят был другими делами тогда, а вы ждать не захотели.

Спасибо Ксении, которая в ожидании нас не сидела сложа руки, а успела приготовить роскошный ужин в русской печи. И, хотя блюда успели уже достаточно сильно остыть, но натопив печь, мы быстро устранили этот недочет. Ужинали при свечах. Оголодавшие за день мужики просто сметали запеченную с мясом картошку, а мы с Матушкой успевали диву даваться, куда в них столько помещается. И я успела заметить, что, пока Андрей просто нагружал пустой желудок едой, Кир то и дело бросал косые заинтересованные взгляды то в мою, то в Ксенину сторону. Когда же Матушка подошла к нему, чтоб забрать тарелку, то наш бравый казак встал навстречу, чтоб отнести посуду в мойку. Улыбнулся лучезарной, обезоруживающей улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги.

– Позвольте помогу, – начал он, но вдруг моя тихая, покорная до этого момента, Матушка, бросила в его сторону такой хмурый недобрый взгляд, что заставила сесть на место.

– Сама справлюсь, – рассерженной кошкой прошипела она и выдрала тарелку из его рук, – пейте чай, Кирилл Сергеевич. Не мужское это дело, посуду мыть.

– Смотрю, дамы в вашем хуторе достаточно независимые, прямо как казачки. Грубой лестью такую не растопишь, – ухмыльнулся Кир, на что Андрей поперхнулся этим самым чаем, я же подыграла помощнице, сдвинув брови и сделав выражение лица как можно более строгим.

– Ксения Егоровна вдова. Носит траур по безвременно почившему мужу, – голос мой был глух и холоден, – поэтому попрошу клинья не подбивать. Ей и так тяжело, а тут вы со своими кобелиными подкатами. – От этих слов Егерь подавился уже куском мяса. Кирилл похлопал его по спине.

– Понял! – он стушевался от неожиданности и стыдливо отвел глаза, словно пацан. – Простите, Ксения, не знал о вашей беде. Впредь буду вести себя достойно.

– Надеюсь на это, – прошипела она и поставила вымытую посуду в сушку. Бросила на него короткий, не предвещающий ничего хорошего взгляд.

Как-то после этих слов весь вечер скомкался и все потихоньку начали рассасываться по комнатам отдыхать. Ну и пусть. Нужно иногда пресекать такие подкаты на корню, но от Матушки я явно такого не ожидала. Проводив Андрея и Кирилла в гостевые, я жестом пригласила Ксению к себе. Нужно было обсудить кое-какие детали. И, хотя прекрасно понимала, что она очень устала, но послушно проследовала за мной. Оставшись, наедине, я рассказала всю историю о Кире, ожидая, что же та скажет мне на это. Она молчала какое-то время, слушая очень внимательно.

– Это так сложно, – Ксения, как и я выглядела более чем озадаченной, когда начала высказывать свою точку зрения, – если бы их было хотя бы десять. А тут двадцать семь семей. Да у нас домов на этой половине села столько нет!

– Ну, я думаю, они могут построиться, вот только... Я не представляю, как весь этот переезд будет выглядеть, это ж даже не цыганский табор, у казаков семьи большущие, обычно.

– Вот и я о том же. У нас тут ни школы, ни садика, сельсовет на ладан дышит, конкуренты палки в колёса ставят. Да и сам этот…

– Чего это он тебе так не понравился? – я не смогла скрыть улыбки, вспомнив, как отшила Матушка нашего гостя. В другое бы время даже посмеялась с этого втихаря.

– Слишком уверенный в себе парнишка. Самовлюбленный, кобелястый и с развратными глазами.

– В смысле? – никогда за свои двадцать восемь лет не слышала подобного выражения.

– Он смотрел на нас не как на женщин, а как на то, с чем можно поиграть пару раз и выбросить. Несерьезный. Привык, что женщины на мордаху его смазливую ведутся. Не люблю таких.

– Хм, какая ты у нас разборчивая. Ты же во вдовах ходишь, а мужиками пренебрегаешь. Тем более, не нюхала даже мужика нормального-то.

– Да, что тут нюхать? Одному отношения без обязательств, извините, но даже с вами, они ответственность с себя снимают, другому поиграться и расстаться. Нет уж лучше одной, чем с такими. Один такой уже подкатывал, едва отшила. Не хочу. С души воротит. Ты ему сердце откроешь, а он оставит потом на всю область.

– Грозная ты, Ксения Егоровна. Теперь еще больше верю, что муженек твой коснуться тебя не мог. Ты ж такая, не только словом, еще и сковородой лупанешь и не при делах. Вы с Андреем удивляете меня за последнюю неделю больше, чем за все прошедшее время.

– Ничего. В моем случае, окружающим лучше не быть посвященным во все. – Она коротко улыбнулась и я вдруг почувствовала забег мурашек размером с лошадь от затылка к спине и обратно. Клыки, у Ксении были длинные, чуть заостренные клыки. Да как я их у нее не замечала-то? – Не бойтесь, завтра их уже не будет, только ночью мне надо уйти, прогуляться немного, – Матушка смутилась.

– Куда? На улице даже не упыри еще, вообще козлы какие-то шастают. Не боишься потерять то, что так яро хранишь? Или жизнь саму?

– Вы думаете, что они сейчас представляют для меня опасность? Тут как бы наоборот не вышло. – Ксения снова улыбнулась и вдруг глаза ее блеснули желтым, а черты на мгновенье заострились. Или мне показалось…

От накатывающего приступа ужаса я даже отодвинулась. Матушка тут же снова стала самой обычной Ксенией Егоровной и скромно потупилась сложив ладони между коленей. Господи, что за сорок очередной на меня накатил?

– Так я пойду?

– Иди, – пискнула я и она улыбнулась.

– Там это, Андрей Эдуардович в окно ушел на свое любимое кладбище. Вы с Кириллом Сергеевичем вдвоем будете за генератором следить, скорее всего, если к трём часам не вернётся.

– Отлично… – выдохнула я, и она вышла прочь из комнаты. Я же приглаживая вставшие дыбом волосы, прослушала тихие, спускающиеся по лестнице шаги и обхватила плечи руками. – Охренеть! И кто же у нас еще дома завелся кроме этого чуда?