Мой милый Доминант

Глава 4

Маша хотела кричать и крушить все на своем пути. Ругаться отборным русским матом и послать Уильямса очень далеко. Но она лишь опустила взгляд в пол и начала развязывать пояс теплого халата. Откинув его в сторону, девушка вмиг покрылась большими мурашками по всему телу.

— Простите, Хозяин, — постаралась выказать все свое наигранное раскаяние.

— И?

— Накажите меня, пожалуйста, Хозяин, — невольно дернулась Маша от своих же слов.

— За что? — начал валять дурачка Сэм. Сложив руки на груди, он скривился в довольной ухмылке.

— За нарушение, — удивилась его вопросу Маша.

— Конкретнее, Мария, — голос мужчины стал холодным, как воздух в январе.

— З-за одежду.

Уильямс не сводил с нее глаз. Скользил взглядом по распаренной коже, набухшим от холода соскам и бедрам, которые Мария мило сжимала. Спонтанное желание наведаться к ней в комнату привело к еще одной оплошности Марии.

— И все? — потер устало глаза Сэм.

Маша молчала. Смотрела в пол и не шевелилась. Его вопрос застал ее врасплох. Что еще она наделала?!

Тарелка! Но она же уже отработала. Или… Щеки девушки залились румянцем от её собственной глупости. Не может такой доминант, как Уильямс, в наказание ставить в угол. Это слишком просто. По простоте душевной Маша приняла это за наказание.

— Разбитая тарелка, — тихо добавила она.

Сэм быстро оказался возле нее. Слишком быстро. От неожиданности девушка вся сжалась и рефлекторно прикрыла грудь. Быстро сообразив, она убрала руки, но Уильямс уже успел грозно цыкнуть. Маша на подсознательном уровне чувствовала его раздражение. Весь ее план летел в пропасть – туда, где уже находилась ее семья и репутация.

С мыслью, что терять уже нечего, девушка рухнула на колени и с щенячьим видом посмотрела на своего Хозяина.

— Прошу, простите, Хозяин! Молю! — начала просить она. На самом деле говорила девушка искренне, ведь если он сейчас выставит ее за дверь, она смело может идти и сбрасываться с моста. Или так, или на панель. Больше выходов Мария не видела.

По щекам покатились слезы, а подбородок предательски вздрогнул. Ее начинала одолевать настоящая истерика. Маша действительно искала в глазах Уильямса прощение. Но было пусто. Лишь голубая непоколебимая гладь. Мужчина смотрел на нее как на пустое место.

— Пожалуйста, — не стесняясь и не соображая, что она делает, схватилась за штанину Сэма Маша.

Уильямс спокойно смотрел на истерику девушки. Вот то, что он хотел увидеть. Раскаянье, вину, мольбу. И Маша не расстроила. Стояла перед ним на коленях и умоляла. Когда в ее глазах появились слезы, Сэм с трудом сдержал довольную улыбку.

Нет. Он не любил доводить своих нижних до такой истерики, но Мария не простая рабыня. Она — Демидова, а видеть их боль и раскаяние – наслаждение для Уильямса.

— За мной. На четвереньках, — грозно приказал Сэм, когда Маша, все еще всхлипывая, принялась подниматься с колен.

С видом побитой собаки девушка направилась за своим Хозяином. Собакой она себя и ощущала. Опустила голову в пол и ползла в указанном направлении. Истерика отпускала, но на смену ей пришел стыд.

“Боже, что я делаю? Это унизительно!” — лихорадочно не переставала думать Маша, переставляя колени и руки, следуя за Сэмом. Кусая и так уже искусанные за целый день губы, девушка начала понимать, почему наказание называют наказанием.

Унизить. Показать твою неправоту. Наказать. Вот что должен Дом делать с провинившимся сабом. И Уильямсу в этом не было равных. Погруженная в собственные мысли, она не заметила, как очутилась в темной комнате недалеко от ее спальни.

— Встань. Глаза в пол. Руки по швам, — спокойно говорил Сэм, пока искал что-то в комоде из темного дерева.

Маша не успела толком рассмотреть обстановку, но на глаза девушки попался Андреевский крест с фиксаторами, небольшой черный диван, обычный стул. Мягкий ковер приятно ласкал ступни, а приглушённый свет мешал рассмотреть комнату как положено.

Девушка быстро приняла нужную позу. Рассматривала свои пальцы на ногах и ждала. Вдруг каждый волосок на ее теле стал по стойке смирно. Затылком она ощутила его. Сэм приблизился вплотную. Теплое дыхание щекотало кожу.

— Закрой глаза.

На глаза Марии опустилась плотная лента. Все вокруг погрузилось в темноту. От волнения девушка стала дышать ртом. Пульс шумел в ушах, мешая сосредоточиться. Сглотнув собравшуюся слюну, она ступала с ноги на ногу, с ужасом представляя, что ее ждет.

Что-то звякнуло совсем близко. В следующую секунду Машины запястья оказались в холодных металлических наручниках. Такие надевают преступникам. Но она не преступница. Девушка закусила губу, чтобы не закричать.

“Он псих! Больной!” — паниковала внутри девушка.

— У тебя будет выбор, — опять дернулась Маша, услышав грубый и в то же время спокойный голос Уильямса справа от себя. — После наказания ты можешь уйти в свою комнату или… — тут он замолчал. У Маши зачесалось между лопатками от желания узнать, что же за “или” ее ждет.

— Или? — очень тихо и осторожно спросила она.

— Или можешь попросить ласки, — усмехнулся Сэм, отчего у Маши внутри все сжалось до размера яблока.

“Попросить?! Ласки?! Иди на х*р!” — сразу ответила про себя Маша.

— Понятно?

— Понятно, Хозяин.

Машу схватили за плечо и потянули в неизвестном направлении. Судя по движениям Уильямса, они опять куда-то шли. Спустя пару шагов сильные руки схватили Марию и с легкостью усадили на что-то мягкое.

“Диван”, — догадалась девушка.

Сэм рывком потянул девушку на себя. Та неуклюже распласталась животом на его коленях. Локтями Маша упиралась в мягкую обивку дивана с одной стороны, а ногами, немного согнутыми в коленях, с другой.

— Повтори, за что тебя наказываю? — хрипло спросил Сэм. Его ладонь коснулась мягких и упругих ягодиц. Огладив обе половинки, он невзначай нырнул глубже, задевая п**********ы. Маша лишь тихо ойкнула от неожиданного прикосновения.

— З-за разбитую тарелку и халат, Хозяин, — дрожащим голосом повторила свой приговор девушка. К прикосновениям Уильямса она оказалась не готова. Вернее, к мягким прикосновениям. Мужчина нежно мял кожу. Изучал ее поясницу. Гладил бедра. Внутри Марии начинало разливаться непонятное тепло. От этого девушка еще сильнее прикусила нижнюю губу. Тело предало ее, не успев даже попробовать сопротивляться.

— Тридцать ударов. Считай в голос и повторяй: «Простите дуру, Хозяин», — на полном серьезе говорил Сэм.

Маша старалась дышать. Настроиться. Но когда на попку опустилась тяжелая ладонь, из головы вылетели все настройки.

— Мария, — грозно рыкнул Сэм, напоминая о ее обязанностях.

— Раз, простите дуру, Хозяин, — выдохнула Маша, зажмурив глаза. Пальцы со всей силы вцепились в край подушки. Колени задрожали.

“Терпимо”, — подумала она.

— Д-два, простите… — повторила Маша всю фразу. Сила удара немного увеличилась.

На пятом девушка уже шипела, подгибая пальцы на ногах. На двенадцатом еле слышно стонала. На семнадцатом из глаз потекли слезы, и в голове зародилась мысль остановить это безумие. Но Мария молчала. Глотала слезы. Ругалась про себя. Проклинала Уильямса и молчала.

— Двадцать… — тут она застыла. Сбилась. Громко всхлипнув, Маша, заикаясь, повторяла: — Двадцать… д-двадцать…

Все тело било ознобом. Пот струился по спине. Попа горела от боли. Завтра Маша точно не сможет сесть на стул. А может, и послезавтра. Мысли превратились в кашу и упорно не собирались в кучу.

— Не скажешь цифру, добавлю еще пять ударов, — от спокойного голоса Сэма девушка еще сильнее заревела.

“Двадцать… три? Два? Думай!” — лихорадочно вспоминала Мария. Плюс пять ударов подействовали отрезвляюще.

— Двадцать два-а-а-а-а! — взвизгнула она, когда тяжелая ладонь опять больно приложилась в покрасневшей коже. — Простите дуру, Хозяин.

— Это двадцать два?

— Нет-нет! Двадцать три, простите дуру, Хозяин, — ретировалась Маша.

Ладонь немного побаливала. Глядя на багровую кожу, Сэм мысленно корил себя за потерю контроля. Последние четыре удара дались Маше особо тяжело. Пришлось зажать ее ноги между своих, чтоб не дергалась. Девушка пищала, шипела как кошка, рыдала навзрыд, но продолжала принимать наказание. На тридцатом ударе она уже не говорила. Что-то промямлила нечленораздельно и уткнулась в подушку дивана. Громкий женский вой разносился по всей квартире.

Уильямс по привычке потянулся к маленькой макушке, но вовремя остановился. Когда взглянул на вздрагивающее тело у себя на коленях, на душе стало гадко. Радости от наказания он не чувствовал. Наоборот, хотелось приласкать и успокоить малышку.

Сэм резко мотнул головой, вытряхивая из нее глупые мысли. Она — враг. Из-за ее отца он потерял своего. Уильямс старался не утерять эту нить ненависти, и его взгляд вновь стал холодным.

— Стоять можешь? — выполняя стандартные обязанности Хозяина, поинтересовался Сэм.

— Угу, — шмыгнула носом Маша. Зажав голову между рук, она все еще тихо плакала. По движению мужчины она поняла, что нужно вставать.

Все тело болело. По ней словно камаз проехался. Колени тряслись, руки дрожали. Лицо превратилось в месиво из слез, соплей и слюны на подбородке. Маша боялась пошевелиться, ведь малейшее движение отдавало в область ягодиц.

Освободив девушку от наручников, Сэм по привычке прикоснулся к ее запястьям. Хотел размять кожу. Запаниковав, что он собрался сделать с ней что-то еще, Мария отдернула руки.

— П-простите, Хозяин. Я испугалась, — прохрипела Маша правду.

Сэм никак не прокомментировал ее поведение. Взяв со столика небольшой тюбик, вернулся к трясущейся Маше.

— Остаёшься или идешь к себе? — внимательно посмотрел на нее Уильямс. Терпеливо ждал ее ответа, пока девушка собиралась с мыслями и пыталась унять дрожь в теле.

— Можно в комнату, Хозяин? — с опаской попросила Маша.

— Иди, — впихивая ей в руки тюбик с мазью, раздраженно ответил Сэмуэль. — Обработай задницу, иначе завтра не сможешь ходить, — зло рыкнул ей вслед.

Доковыляв до своей комнаты, Маша плотно закрыла дверь. Если она еще раз увидит Уильямса сегодня, то точно сорвётся.

— Сука! — злобно шикнула девушка, адресуя весь свой гнев хозяину квартиры и ее жизни на ближайшие три месяца.

Три месяца! От досады Маша чуть снова не взорвалась в громких рыданиях. Останавливали ее лишь гнев и желание показать этому индюку, что она не нуждается в его ласке и заботе.

“Лучше сдохнуть!” — не переставала слать мысленные проклятия Сэму Мария.

Теплая вода, словно грубая щетка, сдирала остатки кожи с горящих ягодиц. Немного всплакнув, Маша аккуратно промокнула пострадавшую часть тела полотенцем. Оба полушария сияли насыщенным красновато-фиолетовым цветом. Стараясь не делать лишних и резких движений, она аккуратно втирала лечебную мазь. Без проклятий и нытья не обошлось. Несмотря на свою гибкость, обработать истерзанную кожу оказалось не так просто.

Устало волоча ноги, девушка завалилась на кровать. Прикрыв только ноги, она крепко обняла подушку. Закрыла глаза в надежде на крепкий сон, но этого не случилось.

Маша ворочалась всю ночь. Шипела и ойкала при каждом движении тела. Прокручивала минувший день опять и опять. А когда тоска и скука совсем одолели ее, взялась за телефон и принялась вновь штудировать БДСМ-форумы. Даже посмотрела пару видео.

Так, за изучением Темы, девушка не сомкнула глаз до самого утра.

Ровно в восемь дверь ее комнаты распахнулась. От усталости Маша не успела испугаться. Повернула голову и сразу встретилась с темными глазами своего Хозяина. Сложив руки на груди, Сэм внимательно смотрел на свою рабыню. Все тот же недовольный и холодный взгляд, к которому Маша начала привыкать.

Одетый в дорогой темно-синий костюм и черную рубашку, мужчина всем своим видом излучал власть, богатство и успех.

— Доброе утро, Хозяин, — Маша не нашла ничего другого, что сказать. Замешкавшись, она стала аккуратно сползать с кровати. Попа все еще болела.

— Выспалась? — равнодушно поинтересовался Сэм.

— Да, — соврала девушка.

— Пошли, у меня мало времени, — приказал Уильямс и, не дожидаясь Машу, вышел из ее спальни.

Растерянная и сонная девушка решила оставить водные процедуры на потом и быстро последовала за Хозяином.

Прямо за стенкой оказался его кабинет. Такой же строгий и угрюмый, как Уильямс. Темно-коричневые стены. Стеллаж с книгами от пола до потолка. Дубовый стол с кучами бумаг и массивный стул стояли возле огромного окна и двери, ведущей на веранду.

— Ознакомься и подпиши. После обеда я вернусь с юристом, и мы оформим расписку.

Сэм впихнул Маше в руки пару листов и ручку. Увидев слово “контракт”, девушка скривилась в непонимающей гримасе.

— Зачем? — подумала, но по глупости спросила в голос.

— Мне не нужны проблемы. Я думаю, тебе тоже. Да, Мария? — От его тяжелого взгляда кожа покрылась ледяной коркой. Маша машинально свела бедра. Почему-то именно между ног стало тепло.

— Нет, Хозяин.

Коротким кивком Уильямс дал Маше понять, что она может идти.

Все еще сонная, а теперь еще и растерянная девушка быстро покинула кабинет. От греха подальше. Швырнув контракт на кровать, Маша сразу направилась в ванную. Холодный душ и минутка медитации помогли немного освежить голову.

Кожа на ягодицах все еще побаливала и уже начала менять цвет. Мазь сильно помогла, но сесть на кровать Маша не решилась. Улеглась вдоль и начала листать предоставленный контракт.

Первая страница выглядела безобидно и стандартно. Смущал лишь один пункт: предоставление услуг (примечание А). Маша поставила невидимую пометку обязательно прочитать это примечание и вообще весь контракт от корки до корки.

Пока девушка пыталась совладать с заумными терминами, на телефон упало сообщение:

“Говорить можешь?”

Набрав номер любимой подруги, Маша с замиранием сердца ждала, пока та поднимет трубку. Случилось это моментально.

— Ты жива?! — взволнованно защебетала Алисия.

— Да, — устало ответила Маша. Сказывались бессонная ночь и приятный душ.

— Что он делал? У вас был секс? — не останавливалась Алисия.

— Нет. Н-ничего особенного, — поежилась Маша, вспоминая вчерашний вечер и свои рыдания.

Она как раз дошла до пункта конфиденциальность, где черным по белому говорилось о важности держать “особые” отношения в тайне, иначе контракт может быть прерван и пострадавшая сторона, в этом случае Уильямс, имеет право на компенсацию. Девушка еще недовольно фыркнула: будто он и так не забрал у них все.

— Тебе нельзя говорить? — сразу раскусила ее мулатка.

— Прости, Али, — виновато оправдывалась Маша.

— Но ты же можешь сказать, как ты себя чувствуешь? Я знаю, что паршиво, просто скажи: от одного до десяти – на сколько?

— Девяносто семь, — совсем тихо ответила девушка. Пришлось применить максимум усилий, чтобы не разрыдаться в трубку.

— Малыш, — попыталась успокоить ее подруга.

— Все хорошо. Все хорошо, — грустно улыбнулась Маша в пустоту.

На душе стало совсем паршиво. Она всеми силами пыталась держаться молодцом, а после первого испытания сидит и нюни распускает.

Быстро распрощавшись с Алисией, Маша отложила контракт и, как обычно, обняла подушку, принимая максимально удобное положение на кровати.

“Полчасика посплю”, — подумала про себя и мигом провалилась в глубокий сон.

***********

Сэм смотрел на спящую девушку и обдумывал следующее наказание.

Видимо, у Марии дар портачить все вокруг.

Он не знал, когда именно она заснула, но, судя по красным следам от залежней, давно. На кровати небрежно валялся контракт. Значит, ей было так интересно его изучать, что она задремала.

Эта зараза еще и надумала его обманывать. Войдя в ее комнату утром, он сразу понял: она глаз не сомкнула всю ночь. Жалости к Марии у Сэма не было. Только злость и раздражение. Раздражало ее присутствие. Ее щенячьи глаза, которые завораживали. Ее искусанные губы, которые хотелось искусать еще сильнее.

Уильямс должен думать, как превратить ее жизнь в ад, а в голове лишь список поз, в которых он хочет ее трахнуть. Да так, чтобы кричала и горло срывала от удовольствия. Ему хотелось играть с ней. Доставлять удовольствие, видеть благодарность в глазах. Но она тут не для этого.

Наказывать — вот основная задача Сэма на следующие три месяца. Если Маша не выполнит условия договора или сама скажет два стоп-слова, он ее выставит за дверь. Это его цель! Не ласка и удовольствие, а только жестокость, доминирование и унижение.

— Проснулась? — недовольно покосился на сонную и ошарашенную Марию.

Не до конца понимая, что происходит, Маша начала тереть глаза кулачками. От столь невинного и детского поведения у Сэма дрогнули уголки губ. Мужчина мысленно посмеялся над Машей.

— Который час? — хриплым, сонным голосом пробормотала она.

— Юрист будет через пятнадцать минут. Одевайся.

Кинув на кровать огромный пакет из довольно дорогого брендового магазина, мужчина не переставал сверлить недовольным взглядом свою бедовую рабыню.

— Опоздаешь — выпорю поверх вчерашнего! — не оборачиваясь, пригрозил Уильямс, покидая ее комнату.

По грозному тону Сэма Мария поняла, что снова провинилась. Да что ж такое!

Нащупав под подушкой мобильник, она ужаснулась, увидев время. Она проспала почти шесть часов! Третий час дня! Теперь злость Уильямса объяснима.

Девушка косо посмотрела на огромный пакет. Осторожно заглянув внутрь, Маша ахнула от удивления. Новенький комплект черного белья и домашнее платье до колена.

Быстро подскочив с кровати, Маша наспех расчесала спутанные волосы, достала обновки и принялась одеваться.

— Ауч! — пискнула девушка, стараясь натянуть трусики. Несмотря на тонкое кружево, любое соприкосновение с истерзанной кожей доставляло дискомфорт.

Времени почти не осталось. Приняв решение надеть только лифчик и платье, которое обтягивало ее фигуру как вторая кожа, Маша внимательно рассмотрела себя в зеркале и, подхватив контракт, направилась в кабинет Уильямса.

— Извините, — постучалась в приоткрытую дверь девушка. — Можно?

— Заходи, — последовал спокойный ответ.

Голос Сэма звучал по-другому. Маша не смогла скрыть удивление. Перед ней сидел вовсе не злобный Хозяин-доминант, а обычный, очень даже обаятельный мужчина.

Напротив расположилась женщина лет сорока пяти, в строгом черном костюме. Темные волосы, уложенные в стильный пучок, придавали даме элегантности.

— Добрый день, — вежливо поприветствовала Мария гостью.

— Добрый, Мария, — резкий немецкий акцент стрельнул по уху.

— Присаживайся.

В голосе Уильямса Маша услышала насмешливые нотки.

“Козел”, — ругнулась девушка, стараясь так же, как и он, изображать дружелюбие и невозмутимость. Мария медленно присела на край свободного стула. Острая боль сразу дала о себе знать.

— Машенька, это фрау Хелен, она мой доверенный юрист, — не смог сдержать легкой ухмылки Сэм.

“Машенька?! Он что, выпил?” Глаза девушки округлились от такого обращения.

— Вы подписали контракт? — по-деловому поинтересовалась фрау Хелен и демонстративно закинула ногу на ногу, открывая вид на дорогущие туфли с красной подошвой. Женщина с интересом разглядывала Марию. Не скрывала свою заинтересованность в ее персоне.

— Я… гм, — разнервничалась девушка. Мало того что она не прочитала его, так еще и не подписала. Сэм с нее три шкуры сдерет! В прямом смысле этого слова. — Можно ручку? — бегая глазками по столу в поисках ручки, попросила Мария.

Сэм молча подал ей тяжелую именную ручку, на что Маша лишь кратко улыбнулась.

— Спасибо, — поблагодарила она и, не поднимая глаз, принялась подписывать контракт.

— Вас все устраивает? — вопросительно подняла бровь женщина.

— Да, — наспех ответила Мария. Ей хотелось побыстрее перейти к расписке. А еще лучше – оказаться у себя в комнате под одеялом. Эти двое давили своей энергетикой.

Мария подумала, что у нее начинается паранойя, ведь на вид фрау Хелен выглядела как вылитая Госпожа. Ровная спина, проницательный взгляд – такой, как у Сэма. Всем своим видом женщина показывала, что выше Марии.

— Мистер Уильямс, вас все устраивает? — Взяв подписанный договор у Марии, она передала бумаги Сэму.

— Да, — коротко ответил Сэм, просматривая все страницы и загадочно улыбаясь. Подписав свою часть, он отдал все фрау Хелен.

— Отлично, теперь о расписке…

Маша старалась уловить каждое слово, но непонятный взгляд Уильямса постоянно отвлекал. Он загадочно косился на нее. Мечтательно и коротко улыбался. Кратко отвечал на все вопросы юриста. Когда все пункты обговорили, Уильямс под диктовку записал основной текст на бумаге. Мария два раза перечитала содержание и дрожащей рукой подписала расписку.

— Предупреждаю обе стороны: если условия договора будут нарушены, расписка теряет свою силу. Обеим сторонам все понятно?

— Да, — тихо ответила Мария. Сидеть становилось все больнее и больнее. Хотелось побыстрее встать. Дыхание стало тяжелее, лоб покрылся испариной. Хотелось выть, но Мария смирно сидела и даже улыбалась уголками губ на очередную реплику фрау Хелен.

— В таком случае мое присутствие уже не нужно. — Поправив по-деловому пиджак, фрау засобиралась уходить.

— Всего доброго, — все так же мило попрощалась Маша.

— Я провожу, — галантно предложил Сэм, поднимаясь со стула вслед за ней. — Будь добра, подожди меня тут, — обратился он к Марии с такой нежностью, что у девушки от удивления рот открылся.

— Точно пьян, — еле слышно прошептала Маша ему вслед.

— Демидова? Ты серьезно, Сэмуэль? — обратилась к нему госпожа Хелен в коридоре.

— Всего доброго, Хелен. — Проигнорировав ее вопрос-претензию, мужчина демонстративно открыл перед ней входную дверь.

— Удачи, — тяжело вздыхая, кинула женщина через плечо и направилась к лифту.

Как только парочка покинула кабинет, Маша со свистом спрыгнула со стула. Зашипев как кошка, она принялась аккуратно гладить попу через тонкую ткань платья.

Стоя спиной к двери, она не сразу услышала тихие шаги.

— Ай! — испугалась она, когда огромная ладонь сомкнулась на шее сзади и одним рывком пригвоздила девушку грудью к дубовой столешнице. Страх тошнотой отозвался в животе, скручивая все внутренности в тугой узел.

Первая реакция — вырваться, кричать, брыкаться. Благо Маша смогла быстро собраться и покорно обмякла под натиском Уильямса.

“Покорность. Надо быть покорной”, — повторяла себе в голове Мария.

Сэм молчал. Смотрел на свою вздрагивающую рабыню и думал, что делать. Эта бестолочь не прочитала контракт, тем самым развязав ему руки. Теперь он может делать с ней все, что захочет. Любое ее “нет” посчитается как нарушение.

Выпороть — не вариант, она после вчерашнего еле ходит. Порку не выдержит. Расплачется и сама убежит от одного только вида кнута. Физически измываться над ней он не может, да и не хочет. Портить такое красивое тело просто грех. Остается только одно…

В глазах Сэмуэля появился нездоровый блеск. Усмехнувшись собственному коварству, он потянулся за какими-то бумагами.

— Читай в голос, — велел он, подсунув копию неподписанного контракта под нос Маше.

— Я…

— Читай. И не ври мне! Никогда! — грозно рыкнул Сэм, сжимая пальцы на ее шее чуть сильнее.

— Хорошо, Хозяин, — испуганно залепетала девушка. Спорить с ним в таком положении она не решилась. Маша начала покрываться красными пятнами от стыда. Как он узнал?!

Мария взяла в руки контракт и, все еще находясь в согнутом положении, начала читать в голос. Спустя две страницы юридических малопонятных терминов она дошла до примечаний.

— Примечание А… ох! — вздрогнула всем телом девушка, когда Уильямс рывком задрал подол платья до поясницы, оголяя ее ничем не прикрытую попку.

— Мария, — послышался утробный грозный рык Сэма, — кто разрешал тебе ходить без белья?!

— Было очень больно, — сказала Маша и зажмурилась, боясь его реакции.

Уильямс аккуратно прошелся пальцами по багровым следам вчерашнего наказания. От столь незначительно прикосновения Маша сжалась и негромко зашипела, стараясь не обращать на себя его внимание.

— Дальше читай, — спокойнее приказал Сэм, но руку не убрал. Наоборот, стал массировать бедра, стараясь не задевать синяки.

— Примечание А. Обе стороны согласны на следующие виды секса: в*********й, оральный, который, в свою очередь, включает минет, куннилингус и лингвальный секс, и ан… — запнулась Маша. Щеки вспыхнули румянцем. Ей хотелось спрятать голову в песок, как страус.

— Читать разучилась? — холодный голос Сэма немного отрезвил.

Хотя не только голос. Его рука медленно спустилась к внутренней стороне бедра. Маша бросила все свои силы на самоконтроль, ведь первым делом хотелось свести ноги. Закрыть доступ к самому важному, но она не двигалась. Свободная рука сжалась в кулак от страха.

— Мария! Так что там с сексом? — мурлыкнул Сэм. Его забавляла эта игра. Он не прогадал, когда решил сменить тактику. Боль быстро забывается, а стыд и позор будет преследовать ее всю жизнь.

— Анальный, который подразумевает для достижения оргазма участие п****а партнера перед анальным отверстием или в нем самом, — прочитала на одном дыхании Маша.

Еще никогда ей не было так стыдно. И страшно. Тот самый “п***с” Уильямса девушка видела в стриптиз-клубе. Размер ее впечатлил. Да, круто, супер, класс — мечта любой девушки, но не ее. От мысли, что ЭТО войдет ТУДА, становилось плохо.

— Все понятно? — все тем же сладким тоном спросил Сэм. Его рука направилась выше, задевая края Машиных лепестков. Девушка лишь сильнее сжала контракт, слегка сминая бумагу, и тяжело выдохнула.

— Лингвальный секс – это как? — тихо спросила Мария.

— Ласки языком. Тебя никогда не трахали языком, Мария? — Сэм внаглую прошелся вдоль складок, выбивая из Маши тихий писк. Она все же дернулась от неожиданности.

— Н-нет… Ах! — снова дернулась Маша от жесткого нажатия на к****р.

Пальцы на ногах скрутились в трубочку, колени подкашивались, а все тело начинало бить холодным ознобом.

— А как тебя трахали? М? — спокойно продолжил пошлый разговор Уильямс.

Его пальцы не переставали лениво блуждать по ее лону. Словно изучая каждый миллиметр, Сэм не спеша сводил ее с ума. То просто водил вверх-вниз, то “случайно” задевал нежный к****р. Мария лишь громко сопела и тихо хныкала, кусая губы.

— О-обычно, — еле выдавила из себя девушка.

— Вот так? — невинно спросил Сэм и без предупреждения ввел в нее средний палец.

— Агх! — вырвалось из ее истерзанных уст.

— Мария… Мария, — осуждающе цыкнул мужчина. Затылком девушка ощущала его самодовольную улыбку. Он скалился, как волк, который увидел Красную Шапочку в лесу.

Маша лишь горько всхлипнула, сминая контракт пальцами до белизны в костяшках. Скупая слеза покатилась на дубовую столешницу. Маша понимала, о чем он говорит. Сгорала от стыда. Еле сдерживала наступающую истерику.

Мокрая. Она совсем мокрая.

Палец вошел без какого-либо препятствия. Словно горячий нож по маслу.

Маше стало страшно. Очень страшно оттого, что ей чертовски хорошо! Да, Уильямс ломал все преграды дозволенного. Вызывал неведомую ей раньше волну стыда и смущения, но ее не воротило от его прикосновений. Маше было страшно от неизвестности, его напора. Вместо отвращения в ней зарождалось желание.

“И кто из нас тут больной?!” — ругалась на себя девушка. От этого стыд заглатывал ее с еще большей силой. Наслаждаться ласками врага?! Течь из-за человека, который уничтожил все, что было у ее родителей?! Хотеть того, кто тебя за человека не считает?

“Лучше бы бил! Лупил день и ночь!” — хотела реветь и кричать от собственной слабости Мария.

— Неожиданно, — довольно улыбнулся Сэм, начиная медленно двигать рукой. — Читай дальше!

— Нетрадиционный секс: петтинг, маммологический, интрафеморальный, глютеальный и ряд других, которые задействуют при половом акте грудь, ягодицы, бедра и другие органы партнерши или партнера, — старалась побыстрее читать Маша, но запиналась и сбивалась практически на каждом слове.

Сэм завороженно наблюдал за вздрагивающим телом. Ее реакция умиляла и злила. Он не мог понять, чего ему хочется больше: измываться над ней или просто заменить палец на свой уже ноющий и желающий ласки член.

Дальше по списку шел перечень игрушек. От стыда и движений Уильямса Маша покрылась красными пятнами. Кусала и облизывала губы. Мычала, когда Сэм наращивал темп, и тяжело выдыхала, когда он останавливался.

Из-за бурной фантазии и ранее прочитанных форумов Мария начала представлять все эти предметы в руках у Сэма. Мелкая дрожь вновь начала покрывать ее тело, ведь она точно знала, что Уильямс щадить не будет. Зажимы, пробки, страпоны, дилдо, вибраторы — все это приводило в ужас Марию.

— Правила поведения сабмиссива.

— Внимательно читай! — недовольно рыкнул Сэм. Меньше чем за сутки она успела нарушить два правила: мало ела и плохо спала. Такими темпами он будет ее по больницам возить, а не доминировать.

Мария понимала его гнев. С послушанием, сном и едой у нее особые отношения. Вернее, никаких отношений у нее нет. Спит плохо, ест, только когда кто-то заставит, вечно находит проблемы на свою… пятую точку. Послушно прочитав в голос все обязанности саба, девушка немного успокоилась, насколько это возможно.

В свою очередь Доминант, Сэм, не имеет права причинять ей вред. Никакого насилия и принуждения. Странно, но Мария все еще не понимала эту грань. Понятное дело, у нее есть стоп-слово и право уйти в любой момент. Но тогда ее семья…

— В-все, — дрожащим голосом ответила Маша, дочитав до конца.

— Вопросы?

— Н-нет… ой!

Резко дернув всем телом, Маша ударилась бедрами об край стола. Уильямс решил добавить остроты и большим пальцем скользнул к анусу девушки. Не спеша тер тугое колечко, продолжая движения среднего пальца.

“Нет! Нет! Нет!” — зажмурилась она. Громко дыша, Маша старалась не двигаться. Застыла как статуя.

— Мария, — спокойно, но серьезно начал Уильямс, — теперь ты понимаешь, что подписала?

Короткий кивок и молчание подтвердили ее ответ. Все еще сминая контракт в руке, Маша проклинала в первую очередь себя, а потом уже свою затею.

— Ты могла вычеркнуть все свои табу, но теперь… — Сэм намеренно не договорил. Он хотел, чтобы осознание ее глупого поступка обрушилось на девушку со всей силы. Маша молчала. Лишь тяжелое дыхание выдавало ее напряжение.

— Я понимаю… Хозяин, — собрав остатки самообладания в кулак, ответила она.

“Ни хера ты не понимаешь!” — раздраженно цыкнул Сэм. Ее ответ разозлил мужчину. Как у нее это выходит?! Ей и делать ничего не надо, чтобы вывести его из себя.

Маша не успела даже пикнуть. Уильямс одновременно вышел из нее и потянул на себя, резко разворачивая к себе лицом. В его глазах пылала ярким пламенем ярость. Она опять его чем-то разозлила. Девушка лишь еле заметно всхлипнула, ведь она не понимала, что ОПЯТЬ сделала не так.

Полуголая, красная как рак, Мария вцепилась в свои бедра, чтобы не начать прикрываться. Это точно взбесит его еще больше. Все ее актерские фокусы не работали, когда он был так близко.

— Раз понимаешь, — склонив голову набок и прищурив помутневший от гнева взгляд, Сэм начал сильнее сжимать пальцы на шее девушки и опускать руку, — на колени, Мария… и рот пошире открой.