Её последний шанс. Одно сумасшествие на двоих. Часть 1

Глава 3 Маленькая шкатулка с большим секретом

Наши дни

Дом был заброшен, но Поля итак это знала. Девушка открыла дверь тем самым ключом, который много лет хранился в шкафчике у Аделаиды Николаевны. Пятнадцать лет их дом простоял пустым и никому не нужным. Он стоял в лесной чаще, далеко от дороги и вряд ли вандалы пробирались сюда. Хотя следы чужого присутствия имелись.

История, произошедшая пятнадцать лет назад в этом доме, произвела настоящий фурор. Первое время она была у всех на устах, но как все плохие истории, со временем люди забыли и эту.

Все забыли. Но не Полина. Ей остались горечь и сожаления о прошлых днях. С этим она жила. С этим жила её мама. Пропасть, что возникла между Полиной и мамой, между матерью и дочерью, сейчас показалась Поле такой огромной, что и представить нельзя. Только пережив всё, что пережила и до сих пор переживала Полина Веллер, можно было увидеть эту пропасть. Для остальных она невидима. Да и не имеет значения.

Оказавшись вновь в этом доме, Полина будто проложила мост из прошлых дней до дней сегодняшних. Мост через нескончаемую пропасть.

Осторожно закрыв дверь дома, Поля огляделась. Картина ей предстала удручающая. Внутри царил полумрак, сквозь мутные от времени окна виднелся лесной пейзаж. Тишина и запустение придавали всему дому зловещий оттенок. Покров тайны будто навис над вещами и мебелью. Полина подошла к окну и с трудом распахнула створки на проржавевших петлях. Издали слышался водный поток.

Аделаида Николаевна забрала некоторые вещи из дома, но мебель вся осталась тут. Теперь дом принадлежал матери Полины, но она упрямо не хотела им заниматься. До сих пор память Анастасии хранила произошедшее здесь. У Поли тоже не получилось оставить пришлое позади. Оно следовало за ней по пятам. И теперь она сама решила с ним встретиться лицом к лицу.

Девушка осмотрела вещи и мебель. Было удивительно, что вещи были целы, если не считать их затхлости и изношенности от времени. Неужели обыватели и правда не тревожили место её детства? Немного странно, но, кажется, за домом пытались следить, ухаживать. Хоть и получалось плохо. Что-то валялось на полу, но тоже целое и невредимое. Поля поёжилась от холода. Она прошла на кухню. Заметила старую потёртую скатерть, валявшуюся у треснутого окна. Полина подошла ближе и зацепила скатерть пальцами. Мама любила эту вещь. Граммофон! Мамин граммофон тоже где-то здесь!

Поля откинула стул, что лежал на пути к лестнице, и поднялась на второй этаж. Тут всё выглядело более менее сносно. Видимо, если кто-то и лазил в дом, не нашел причин для жестокого мародерства. Память хранила многое, словно невидимая рука перелистывала обрывки воспоминаний.

Перед Полиной возник коридор, по которому в детстве она часто носилась с сестрой, играя в догонялки. Бра на стенах висели, словно побежденные в бою воины, разбитые, грязные, провода свисали как вырванные внутренности. Собственное кровавое воображение напугало девушку. Поля зажмурила глаза. Воспоминания одолевали с каждой минутой всё сильнее.

Даже обшарпанные стены с выдранными кое-где кусками обоев, напоминали о прошлом. Поля подошла чуть ближе к левой стене. Там, под рисунком обоев, она увидела маленького человечка, которого Аня нарисовала однажды. Поля провела по нему рукой. Человечек улыбался и был похож на Игоря. Да, Аня уже в детском возрасте хорошо рисовала. Но он был не похож на того Игоря, которого помнила Полина. Самоотверженное лицо, искаженное болью, глаза полные надежды, что его семья выберется живой, отчаянный голос, взывающий к Поле.

— Не оглядывайся, — прошептала Полина в немой тишине дома. Но ей пришлось оглянуться. Иначе нет жизни дальше. Впереди.

Девушка прошла по коридору в свою старую спальню. Пахнуло сыростью и ветошью. Шкаф, кровать, пыльный ковёр на полу, игрушки, лежащие тут и там. Вот всё, что осталось от некогда уютной комнаты, где мама читала на ночь книги, где они с Аней рисовали картинки, играли в куклы и даже, порой, вместе засыпали.

В памяти возник образ матери. Теплый и солнечный, словно окутанный любовью и заботой. Не такой как теперь. Сейчас мама сухая и далёкая. В прошлом это была женщина, любящая своих детей, она заботилась о них с Аней и всегда уделяла много внимания. Вот мама стоит у качелей и, протянув руки, зовёт Аню и Полину, счастливо улыбаясь. А вот она сидит на диване за вязанием и рассказывает дочерям сказки. Полина прикрыла глаза. У матери всегда на шее висела тонкая цепочка и однажды маленькая Поля увидела, что на цепочке висит ключ. Маленький и блестящий.

Картинка сменилась. Поля бежит навстречу маме, которая в ужасе кричит. Её ужас неподдельный, а самый жуткий, настоящий. Полина вздрогнула и открыла глаза.

***

Комната мамы была почти нетронута. Здесь было сыро и холодно как и во всём доме. Мамин граммофон стоял на полу. А на полках нашли своё упокоение виниловые пластинки. Шопен, Шуберт, Гершвин, Армстронг, Битлз, Сборник 1000 лет развития западной музыки. Чего только нет... Мама любила слушать музыку в тишине. Полина прошлась пальцами по прохладной поверхности конвертов и улыбнулась.

Девушка подошла к зеркалу и осмотрела то, что оставалось на мамином туалетном столике. Раскрыла шкафчик. Вещи, покрытые плесенью: расчёски, косметичка, аксессуары и разные заколки, резинки для волос, полотенца, маленькие и большие, нижнее бельё. Но шкатулки не было. Мама не могла её забрать. Она не была здесь с тех пор как они в памятный вечер покинули дом. По крайней мере Полина думала так.

«ОН был здесь», — вдруг пронеслось в голове, когда она вспомнила свою старую потрепанную игрушку. Он приходил сюда и, быть может, совсем недавно. Но сейчас его тут нет.

Шкатулка. Что-то подсказывало ей: шкатулка в доме. Поля стала обыскивать все комнаты, кухню, ванные комнаты, которых в доме было две.

Потом снова вернулась в спальню мамы. В доме было холодно, но лоб Полины покрылся испариной пока она переворачивала всё вверх дном в комнатах. Она распустила растрепавшиеся волосы и вновь собрала в высокий хвост.

Взгляд остановился на полу, застеленном линолеумом. У стены под окном он был отогнут. Поля опустилась на колени и зацепила кусок линолеума ногтями. Потянула на себя. Под линолеумом был дощатый пол, и одна доска лежала неровно. Девушка убрала доску и заглянула в темноту. Тайник был небольшим, шкатулка стояла в самом его центре. Поля аккуратно её достала.

Повертела шкатулку в руках и так и этак, увидела отверстие для ключа. Где же ключ? Она напрягла память. Нет, то, что произошло именно в тот день девушка помнила как если бы это произошло лишь вчера, а не пятнадцать лет назад, но некоторые детали повседневной жизни, стёрлись из памяти. Нет, не стёрлись, а спрятались далеко в подсознании.

— Ну же, вспоминай, — говорила она себе шёпотом.

У матери всегда на шее висела тонкая цепочка, Поля об этом уже думала. Цепочка. Цепочка.

— Вспоминай, — уговаривала свою память Полина.

Сестра, испугавшись крика матери, сильно хватается за её шею и ненароком срывает цепочку. Она падает. Поля видит это словно в замедленном темпе. Она следит за цепочкой и замечает как та, ударившись о лестницу, падает между ступенями.

Поля вскинула голову. Никого не было в этом доме со времён трагедии? Или всё-таки… Даже если и ступала нога человека на территорию дома, то вряд ли что-то искали под досками у крыльца. Полина не исключала, что с некоторых пор кто-то присматривал за территорией. Полина не знала этого. Но цепочка слишком скрыта, чтобы её могли найти.

«Она всё ещё там», — подсказал внутренний голос. Поля кинулась из комнаты. Вниз по лестнице, через гостиную и распахнула входную дверь. Огляделась. Спустившись на несколько ступенек вниз, девушка встала на колени и нагнулась, пытаясь разглядеть сквозь маленькую щель хоть что-то. Тщетно. Нужно было убрать пару досок.

В сарае могли сохраниться какие-то инструменты. Но если дом обшарили, то и сарай тоже. Но чем черт не шутит? Поля направилась к сараю. Инструмент был, но его оказалось в разы меньше, чем раньше. Девушка обрадовалась, когда среди ненужного хлама нашла маленький топорик. Она вернулась к лестнице. Вдруг замерла, вспомнив как упала на крыльце и ОН склонился над нею, улыбнувшись, безусловно зловещей, но в то же время очаровательной улыбкой. Уже тогда Поля понимала как он красив. Ужасен, но очень красив. Она сморгнула своё ведение, обругав за странные мысли об этом человеке. Он влёк её к себе, но Поля старалась отгонять это влечение. Ей было за него стыдно. И всё-таки оно было.

Минут тридцать ушло на то, чтобы раздробить тонкие доски и убрать щепки в сторону. Поля просунула руку в получившуюся дыру и стала на ощупь искать цепочку с ключом. Она заглянула между ступеньками. Ничего не видно. Среди песка и земли она, наконец, нащупала то, что искала. Цепочка, на которой висел немного поржавевший ключик.

В доме она, с помощью старых тряпок и дождевой воды, которую набрала в миску на улице, очистила ключ и поднялась наверх. Ключ подходил к шкатулке. Поля почти ликовала. Хотя, что это ей даст, она знать не могла. Может мама хранила там вещи, дорогие сердцу, не более? Тогда почему она всегда держала ключ при себе, никому его не давала? Да и шкатулку прятала.

Нет, тут кроется что-то более важное, чем волосок любимого ребёнка, хотя для матери, наверное, нет ничего дороже как память.

Замочек щёлкнул и шкатулка открылась. В этот же момент Полина услышала скрип половиц с первого этажа. В доме кроме неё находился кто-то ещё!