Одуванчик

2. Артем

На дорогах привычно были пробки, поэтому я решил, что удобнее будет ехать на метро, только вот не учёл тот факт, что час-пик никто не отменял даже под землёй, а с учётом того, что мне нужно было делать две пересадки, и что удавалось залезать в поезд только с третьего или четвёртого раза, я вполне по понятным причинам опоздал на пятнадцать минут.

Сдав куртку в гардероб, я поднялся на второй этаж и невесело думал о том, сожрёт меня Андрей Михайлович или всё же смилостивится на этот раз. Сид, как мы сами называли препода по гражданскому праву за его сходство с ленивцем из «Ледникового периода», был мужиком старой закалки и строгих правил, опоздавших он не запускал в кабинет ни под каким предлогом, ещё порой и к декану тащил. Старый маразматик.

-  Хули на дверь молишься? Открывай давай, - раздался позади меня звонкий и чуть грубый голос.

Я громко ойкнул и резко обернулся, столкнувшись взглядом с прищуренными каре-зелёными глазами, холодными, как будто два айсберга. Вроде бы цвет его глаз говорит об обратном, но только вот льда в них по-прежнему не убавляется.

Михаил Цесарский собственной персоной. В народе просто Цезарь или Царь. О да, клички у него те ещё. Да и сам он тот ещё… Мудак, никак не иначе.

Я как обычно влюбился в редкостное дерьмо с именем Миша, который являлся моим одногруппником, менял баб как перчатки и, естественно, убил бы меня лишь за одну сопливую фразочку, если бы я решился признаться ему в своих чувствах. Впрочем, в этот раз я был умнее и просто давился своей чёртовой любовью пять раз в неделю день ото дня.

Миша также был достаточно канонным. Не то, чтобы истинный красавчик, но ухоженный, дорого одетый и знающий себе цену.

Густые тёмные волосы, брови вразлёт, красивые карие глаза с примесями тёмно-зелёного цвета, ровный европейской формы нос и просто потрясающие чувственные губы, к которым я мечтал прикоснуться каждый раз, как только сталкивался с ним где бы то ни было.

Только вот проблема в том, что я и Миша - люди с разных планет. Я спокойный и тихий, ничем не примечательный. Нет, я не забитый ботаник и друзья у меня есть, просто я больше мальчик домашний, мне куда интереснее проводить вечера дома с книгой, чем шляться по клубам или зависать на каких-то непонятных вписках.

Миша как раз наоборот: вечно окружён кучей девиц и парней, душа компании, шумный, весёлый, не обременённый какими бы то ни было принципами и нормами морали.

Даже в материальном плане мы с ним как небо и земля. Одна его футболка стоит дороже всего моего гардероба. И он натурал до мозга костей. Думаю, дальше продолжать не стоит.

-  Одуванчик, ты чего застыл? Сид за двадцать минут опоздания меня повесит, - вывел меня из забытья Миша и, отпихнув от двери, вошёл в кабинет, даже не постучав.

Я только недовольно фыркнул на это обидное для меня «Одуванчик». Ещё один пунктик к тому, почему моя любовь обречена на провал – мне хочется у***ь каждого, кто меня так называет, а кличут меня этим дебильным прозвищем все, кому не лень.

Наверное, понятно почему. Волосы у меня ужасно вьются, и за это я ненавижу себя ещё больше, чем за то, что вместо женских прелестей, думаю о мужских членах, вернее об одном таком конкретном…

Так, не о том я сейчас. На самом деле, моя внешность меня устраивает, и не раз я слышал «милый» в отношении себя. Только вот этот «милый» звучит почти как оскорбление, и на таких как я обычно западают какие-нибудь маленькие сладкие девочки, ну или педофилы, а точно не такие как Мишка.

Я достаточно щуплый (спасибо маме и её извечной диете), при росте в сто семьдесят сантиметров вешу где-то пятьдесят пять килограммов, может быть чуть побольше, что для парня не ахти, надо сказать. Большие голубые глаза, аккуратный чуть заострённый у окончания нос, тонкая полоска губ, однако нижняя куда полнее верхней, очерченные скулы, миленькие ямочки на щеках и

копна густых каштановых кудрей, доставшихся мне от матери.

Хорошо хоть они вьются большими колечками, а не мелкими, тем самым не делая меня похожим на барана, иначе бы я постригся коротко, ну или застрелился, в конце концов.

Стоит признать, однажды я даже состриг свою шевелюру, но выглядело всё куда плачевнее, чем сейчас. Хотя мои кудри многим нравятся. Только вот не мне… И не этому придурку, который и придумал дебильное прозвище.

Стоит отметить, что Мишка со мной почти не общался, всё-таки я человек явно не его круга, иногда перекидывались парой незначительных фраз и не более того, но вот когда он обращался ко мне, то неизменно называл одуванчиком.

Однажды я обозлился на него за это и сказал, что у меня есть имя, на что Миша спокойно пожал плечами и выдал те слова, которые задели меня до глубины души, и которые я до сих пор не могу забыть. Он сказал, что забыл, как меня зовут…

-  Вот же старый козёл, - до ужаса злой Миша вылетел из кабинета и нарочито громко хлопнул дверью.

Я злорадно усмехнулся, подумав о том, как Сид позорил и терзал Цесарского. Опаздывающие для Андрея Михайловича были сродни предателям Родины. Как же, посмели опоздать на гражданское право, на кол таких.

-  Чего лыбишься? – вновь донёсся до меня недовольный голос Цесарского. – Ты туда тоже можешь не соваться, он сегодня озверел совсем. Как будто бы я виноват, что на Лиговском пробка длиною в мою жизнь.

-  Да я и не собирался уже туда идти, - пожал плечами я.

-  И куда пойдём? – скучающим тоном поинтересовался Миша.

-  Пойдём? – его слова явно пошатнули моё душевное равновесие.

Мало того, что он со мной разговаривает, так ещё и зовёт куда-то… Только бы не покраснеть и не опозориться ещё больше, чтобы не выдать свою чёртову влюблённость с потрохами.

- Ну да, - спокойно кивнул брюнет, - прогуливать - так вместе. Тем более, если я свалю сейчас один, то уж точно в универ не вернусь, а потом у нас грёбаная адвокатура, на которой мне не мешало бы появиться.

-  Пошли тогда в столовой посидим, - смущённо выдавил из себя я, стараясь не глядеть на предмет своего обожания.

-  Ты хочешь отравиться? – скривился Цесарский. – Погнали в кафе за углом, я сегодня даже позавтракать из-за этого козла не успел, потому что решил в кой- то веке на паре показаться. Знал бы, что так получится, послал бы с утра это гражданское на х**н.

-  У нас в столовой неплохо кормят и… - начал отнекиваться я, осознав о каком кафе он говорит. Цены там такие, что свои пятьсот рублей, которые мама давала мне на каждый день, я отдам только за кофе и какое-нибудь пирожное.

-  Я плачу, - совершенно спокойно ответил Миша и, больше не желая слушать каких-либо отговорок, пошёл на первый этаж в гардероб. Я поплёлся следом.

На улице было пасмурно и дождливо. Привычная зима в Питере, ничего не скажешь. До кафе мы шли молча, я чувствовал себя до ужаса неуютно рядом с

ним, но уйти не мог. Что-то удерживало рядом с этим человеком и не позволяло мне позорно сбежать. Да и когда ещё выпадет шанс позавтракать с парнем, который мне до ужаса нравится уже добрых три года?

Народа в кафе практически не было, да это и неудивительно. Цены тут, мягко говоря, кусались, тем более рабочий день наступил уже полчаса назад.

-  Заказывай, что хочешь, - даже не глядя на меня, заявил Миша, стягивая с плеч дорогое пальто. После этого он уселся за стол и вновь открыл меню, полностью игнорируя меня. Честно говоря, стало даже обидно. Я для него что, часть интерьера и не более того?

-  Я завтракал уже, поэтому…

-  Заказывай и не выебывайся, - рыкнул Миша, одарив меня недовольным взглядом.

-  Не матерись, пожалуйста, - поморщился я. Помимо здоровой пищи мама приучила меня к тому, что ненормативная лексика – это нечто похабное, вульгарное и отвратительное.

-  Ой, прости, Одуванчик, я совершенно забыл о том, что ты такая неженка, - рассмеялся Цесарский.

Я тут же вспыхнул, но уже не от смущения, а от обиды и гнева.

-  И прозвищем этим дебильным меня не называй, у меня имя есть! Меня Артёмом зовут, если ты забыл.

-  Я знаю, как тебя зовут, - серьёзным голосом выдал Миша, смерив меня каким-то непонятным затяжным взглядом, - поэтому не кричи, Одуванчик. Заказывай, что хочешь и давай просто поедим. Я жутко голоден и зол, не раздражай меня ещё больше.

-  Если я тебя раздражаю, то зачем потянул меня с собой? – возмутился я.

-  Потому, что я так захотел, - Миша сказал, как отрезал и возразить мне ему было нечем. Цесарский всегда делал только так, как было угодно ему самому, мнение других людей его совсем не волновало.

Через несколько минут к нам подошёл официант. Миша заказал себе какой-то неизвестный мне салат, жульен, плюс кофе, я остановился на стакане сока и обожаемом мной шоколадным пирожном, которое я обнаружил в меню. Пускай мама и приучила правильно питаться, но отказать себе в этом я никак не мог.

К моей радости удовольствие обойдётся мне в немного-немало триста рублей. В обычной кафешке такое же пирожное стоит рублей шестьдесят, но я переживу утрату своих денег. Главное, что ещё на обед в столовке вполне хватит.

-  Ты-то почему сегодня опоздал, Одуванчик? – лениво откинувшись на спинку стула, поинтересовался Миша.

От его пытливого изучающего взгляда я привычно смутился и покраснел.

-  В метро давка была, - пожал плечами я, - в общем, как обычно.

-  Ты ездишь на метро? Нравится, когда лапают незнакомые мужики и тётки в вагоне? – сморщился Миша, небрежным движением руки откидывая чёлку с глаз.

-  Ну, личного транспорта у меня нет, в отличие от некоторых, - хмыкнул я, выразительно посмотрев на него, - поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.

-  Можно ведь на такси ездить, - выдал гениальную идею парень. - Не понимаю, как нормальный человек вообще катается в общественном транспорте, а

особенно такой как ты.

-  Хм, я живу достаточно далеко и тратить по шестьсот рублей на такси только в один конец нет никакого желания, знаешь ли. И что вообще со мной не так?

-  Ну ты… - Миша отвёл взгляд в сторону и нервно забарабанил пальцами по столу. Мне кажется или он смутился? – Просто ты, ну, знаешь, такой мальчик- конфетка, а всяких извращенцев у нас много.

-  Я захожу на конечной и обычно всегда сажусь, поэтому облапать меня никто не может, - парировал я, - тем более никто и не пытается.

-  Тебя это угнетает? – в привычной издевательской манере поинтересовался Мишка.

-  Да пошёл ты, - фыркнул я в ответ, после чего счастливо улыбнулся, заметив, как официант несёт мой заказ.

-  А где мой заказ? – требовательно смотря на парня, спросил Цесарский.

-  Ещё готовят, через пятнадцать минут я вам всё подам, - быстро отчеканил тот в ответ.

-  Да я, блять, с голода быстрее сдохну! Херня, а не обслуживание.

-  Как тебя вообще твои тёлки терпят? – фыркнул я, заметив, как стушевался и поник отошедший от нас официант. – Ты отвратительный хам и мудак.

-  Но зато я очень горяч в постели и у меня есть деньги, - самодовольно ухмыльнулся Цесарский.

-  Я рад за тебя, - кинул я в ответ и принялся за своё пирожное.

Да, пускай пища и не совсем здоровая, вернее, совсем не здоровая, но сладкое я обожаю и с этой моей любовью даже мама не справляется. Шоколад я даже люблю больше, чем Мишу, о чём уж тут говорить.

-  Ты так аппетитно его ешь, что я сейчас подавлюсь слюной, - каким-то хриплым голосом выдал Миша, странно смотря на меня.

После его слов и взгляда подавился уже я.

-  По спине похлопать? – хмыкнул Цесарский, при этом бесцеремонно вырвав у меня из рук чайную ложку, и отделив ей кусочек пирожного, поднёс себе ко рту. Прожевал, поморщился, после чего запил МОЁ пирожное МОИМ соком и сморщился ещё больше.

-  Бля, сколько в этой гадости сахара? – скривив красивые губы, поинтересовался Мишка. – Ещё и вишнёвым соком запиваешь. Одуванчик, задница у тебя не слипнется?

-  Я сам как-нибудь о своей заднице позабочусь, - пробурчал я, при этом жутко покраснел, после чего вырвал у него ложку и начал жевать.

Лишь после уничтожения пирожного до меня дошло, что несколько минут назад этот столовый прибор облизывал человек, по которому я схожу с ума три с половиной года. Если я украду эту ложку, то ведь ничего страшного не случится?

-  Одуванчик, кстати, сегодня же пятница и мы с пацанами идём в рок-бар, что на Альпийском. С нами не хочешь? – как бы невзначай поинтересовался Миша, делая глоток столь ненавистного мной кофе.

-  Что? – я на секунду даже дар речи потерял. Цесарский слушает рок, а не какой- нибудь слащавый рэп от не менее слащавых мажоров? И самое главное – Цесарский зовёт меня с собой?

-  Кудри слышать мешают что ли? – хохотнул Мишка. – Может подуть на них?

-  Не смешная шутка, - подметил я, - просто удивлён твоим музыкальным вкусом и тому, что с собой ты зовёшь меня.

-  Я вообще уважаю музыку пожёстче, металл обожаю, например, - улыбнулся парень. - Данный бар мой самый любимый, там же реально круто. А насчёт тебя, ну, тебе не только же со своим бугаём и анорексичкой общаться. Пора и с нормальными людьми познакомиться.

-  Не смей их оскорблять! – тут же разозлился я, когда речь пошла о моих друзьях. Илья и Маша – это единственные люди из университета, которые знают о моей ориентации и о моей нездоровой тяге к Цесарскому. И единственные, кому я могу доверять даже больше, чем самому себе.

-  Прости, - без нотки вины в голосе произнёс Мишка, - просто там можно классно оттянуться.

-  Я как-нибудь обойдусь, - помотал головой я, хотя безумно хотелось согласиться.

-  Моя компания не устраивает? – на губах Миши появился оскал и это меня совсем не порадовало.

-  Просто не люблю шумные места, выпивку и прочее, - как можно мягче сказал я.

-  А, ну да, мамочка не отпустит, - рассмеялся Мишка, наградив меня уничтожающим взглядом.

-  Я читал про этот бар и меня совсем не прельщает там оказаться, - совершенно спокойно выдал я, - особенно в компании человека, который не обращал на меня никакого внимания три года, а тут вдруг зовёт с собой.

-  Ясно, - бесцветным голосом сказал Миша, после чего резко поднялся. - Пора идти на пары.

Он кинул на стол пятитысячную купюру и тут же пошёл к выходу. И что, даже сдачу брать не будет? Вот же мажор хренов!

-  Ты идёшь или нет? – остановившись у самого выхода, спросил Цесарский, буравя меня недовольным взглядом. Я кивнул в ответ и поплёлся вслед за ним. Больше мы так и не разговаривали…