Одуванчик

7. Михаил

-          Меня Елена зовут, - представилась женщина, услышав, как хлопнула входная дверь. - Я, как ты понял, мама Артёма.

-          Очень приятно, я Миша, - искренне улыбнулся, смотря на невысокую стройную женщину с красивыми кудрявыми волосами. Теперь понятно, в кого мой Одуванчик пошёл.

-          Чай или кофе? – ровным голосом спросила женщина, при этом как-то холодно смотря на меня.

Её взгляд мне совершенно не нравился, да и вся сложившаяся ситуация тоже выходила за рамки обычности. Напросившись к Артёму домой, я надеялся посидеть у него в комнате и привычно поиграть на нервах этого вечно милого и смущающегося парнишки, но никак не сидеть на кухне под пытливым взглядом его матери.

-          Кофе, если можно, - вежливо ответил я, а потом увидев, как женщина достаёт зефир и печенье, с недоумением посмотрел на нее.

Заметив моё выражение лица, она как-то грустно улыбнулась и, усевшись напротив меня, вновь наградила пытливым и тяжёлым взглядом. Мне тут же стало не по себе. Сразу подумалось, что я сижу сейчас рядом с отцом, который собрался меня отчитывать, как маленького ребёнка. По крайней мере, у него такое же серьёзное лицо и суровый взгляд, если я косячу. А косячу я всегда.

-          Цесарский Михаил Борисович, - задумчиво произнесла женщина, смотря мне прямо в глаза.

Ещё и моё полное имя знает. Мама Тёмы, что, всех его одногруппников по именам знает или это только я такой избранный?

-          Он самый, - улыбнулся в ответ я, пытаясь вести себя спокойно и расслабленно, но получалось с трудом. Такое ощущение, что я на допросе и сейчас меня будут пытать. Настойчиво и жестоко.

-          Не скажу, что рада познакомиться, но всё-таки это должно было произойти, - вздохнула женщина, после чего поднялась, выключила чайник и достала кружки.

-          Я вам чем-то не угодил? – с недоумением спросил я.

Передо мной опустилась кружка с кофе, который мне любезно налила женщина. Кофе был типичный заварной, а я пил свежесваренный и только натуральный. Но отказываться было неприлично. Не то, чтобы я соблюдал нормы этого самого приличия, но вести себя перед матерью моего Одуванчика, как свинья, совершенно не хотелось.

-          Дело не в тебе, - женщина положила передо мной зефир и печенье, после чего вновь села напротив.

-          Я вас сейчас не очень понимаю, - честно признался я.

-          Понимаешь, Михаил, я не знаю, правильно ли поступаю сейчас. Но мне лучше просто перевести сына в другое учебное место или вовсе увезти его из этого города, чем дождаться, пока он сам признается и снова сделает то, что пытался сделать несколько лет назад. В этот раз он завершит начатое. Мальчик у меня упёртый.

-          Что вы имеете ввиду? – с недоумением спросил я, ощущая, как к горлу подступает неприятный ком и дышать становится тяжелее.

Я, кажется, понимаю, о каком незавершённом деле она говорит и мне страшно об этом думать, но я до сих пор упорно не понимаю, почему она говорит это именно мне.

-          Я просто хочу, чтобы мой мальчик был счастлив, - она натянуто улыбнулась и отхлебнула из кружки.

Я сделал то же самое, стараясь особо не морщиться и не показывать своего отвращения. Всё-таки заварной кофе – редкостное дерьмо, но обижать маму Тёмы и говорить это вслух мне совсем не хотелось.

-          Я понимаю Вас, - киваю я, внимательно смотря на неё – мой отец того же мне желает, как и все родители, в принципе, но…

-          Ты ведь не обращал внимания на моего сына три года, почему сейчас стал с ним общаться и пришёл к нам домой? – прямо спросила женщина, обжигая меня своим ледяным и стойким взглядом.

-          Я попросил у него конспект переписать, - растерялся я, почему-то краснея. Чувствую себя как нашкодивший котёнок, честное слово. Даже отец меня так не прессует. Вроде бы и не говорит ничего особенного, но от этого взгляда даже я ощущаю себя жалким ничтожеством.

-          То есть, воспользовался им? – усмехнулась женщина.

-          Послушайте, к чему Вы клоните? – не вытерпел я, всё-таки сдержанностью и спокойствием я никогда не отличался.

-          Я клоню к тому, чтобы ты ни на шаг не приближался к моему сыну, - выдала она, заставив меня подавиться этим чёртовым дешёвым кофе.

-          Это невозможно, так как мы учимся вместе и…

-          Михаил, ты ведь не глупый молодой человек и должен понять меня, - перебила меня Елена.

-          Пока я Вас совершенно не понимаю, - усмехнулся я в ответ.

-          Давай начистоту, - она сделала глубокий вдох-выдох и вновь наградила меня своим холодным взглядом.

-          Давайте попробуем.

-          Я не буду долго ходить вокруг да около, хватит и того, что этим постоянно занимается мой сын. Скажу прямо и в лоб. Возможно, я сейчас совершу самую большую ошибку в своей жизни, но мне куда проще будет отгородить своего мальчика от всей этой истории и от тебя в частности, чем каждый день видеть, как он страдает.

-          Вы меня пугаете, - честно признался я.

-          Артём - гей, - неожиданно выдала женщина, а мне почему-то захотелось рассмеяться.

-          Я в ку…

-          И он влюблён в тебя эти чёртовы три года.

После её слов стало совсем не до смеха. Хорошо я хоть не додумался ещё раз глотнуть этого мерзкого пойла, а то сейчас бы вновь им подавился и точно бы отбросил коньки.

-          Что Вы только что сказали? – еле выдавил из себя я.

-          Не делай вид, что ты меня не слышал, - она жёстко улыбнулась и, поднявшись со своего места, добавила: - Тебе пора.

-          Зачем Вы рассказали мне?

-          Пусть лучше мой сын будет ненавидеть меня за то, что я рассказала об этом тебе, чем он сам решится признаться и будет ненавидеть себя. А теперь, убирайся вон.

Нужно было что-то сказать. Нужно было объяснить, что Тёма не обязательно должен страдать, что он может быть и счастлив рядом со мной, потому что у меня давным-давно улетела крыша из-за этого кудрявого барана, который влюблён в меня целых три года и никак ещё за это время себя не проявил. Вот же кретин! Хотя я, как оказывается, не лучше.

Схватив свою сумку, я бросил никому не нужное «до свидания» и выскочил из квартиры.