Сборник рассказов

Одиночка 12

Бабушка Шура подошла ближе и обняла сына.

— Похоже, эта девушка глубоко засела в твоём сердце, — сказала она с мягкой улыбкой. — У тебя могла бы быть такая же дочь.

— Могла бы, но у меня её нет, — глухо ответил майор.

— А ты уверен? — тихо спросила бабушка Шура. — Может быть, она и есть твоя дочь? Ведь она не родная дочь Сергея и Людмилы Леоновых.

Майор замер, его глаза расширились от изумления.

— Ира сказала, что она сделала аборт. Сказала, что у нас не будет нашего общего ребёнка.

— Она солгала тебе, Валя. Солгала самым подлым образом. Ира родила ребёнка и оставила его у Сергея и Люды, которые удочерили девочку. Вспомни, как Люда и Ира постоянно ругались. Они ненавидели друг друга. И эта ненависть передалась Люды по отношению к Жене. За любую провинность Люда гнобила и унижала девочку, а потом и вовсе выгнала её из дома, рассказав, что она не родная дочь. После этого Женя поехала искать тебя, но не смогла подойти и рассказать, что она твоя дочь. Она была рядом с тобой, но страх перед тобой оказался сильнее.

— Она моя дочь? Это правда? У меня есть ещё одна дочь? — майор не мог поверить в услышанное. Его мир рушился и перестраивался заново.

— Да, сынок, это правда, — кивнула бабушка Шура. — А откуда я всё знаю? Что-то я додумала сама, что-то узнала от самой девочки. Я ходила к ней в гости, как только она заселилась в соседней квартире. Я молчала, ждала подходящего момента, чтобы всё тебе рассказать.

Майор опустился на стул, его руки дрожали. Столько лет он жил с ложью, с чувством утраты, а его дочь была так близко…

— Я должен увидеть её, — прошептал он. — Должен быть рядом, пока она в больнице.

— Ты поедешь к ней, — твёрдо сказала его жена, подойдя к нему, услышав разговор из коридора. — И на этот раз ты не упустишь свой шанс быть настоящим отцом.

Майор кивнул, в его глазах зажглась новая надежда. Теперь он знал, что должен сделать всё возможное, чтобы спасти не только тело Жени, но и залечить её душевные раны.

Майор поднял глаза на свою жену, которая стояла рядом с ним, прислонившись к стене. Её лицо выражало глубокую тревогу и сочувствие. Когда она заметила его взгляд, то медленно подошла ближе и обняла его, прижимаясь к его плечу.

— Не переживай так, всё будет хорошо, — тихо произнесла Наталья, гладя его по спине.

— Что же мне теперь делать? Как мне всё исправить? — спросил майор, его голос дрожал от напряжения.

— Во-первых, мы с тобой пойдём в магазин и купим твоей старшей дочери кое-что из одежды… А потом ты поедешь к ней в больницу. Она должна знать, что у неё есть семья, которая её любит и ждёт.

— Ты всё уже знала? — спросил Валентин, чувствуя облегчение от того, что жена принимает эту новость.

— Да, знала, — призналась Наталья. — Твоя мама всё рассказала мне. И я благодарна ей за это, потому что у меня было время всё обдумать и принять.

— Ты не против, если мы поедем в больницу вместе? — спросил майор, внимательно глядя на жену.

Наталья на мгновение задумалась, а затем посмотрела на свекровь:

— Думаю, что этого не стоит делать…

— Но, Наташа, — вмешалась бабушка Шура, — твой муж прав. Вам нужно поехать вместе. Для Жени очень важно понять, что ты принимаешь её, что она становится частью нашей семьи. Возможно, она больше всего боится именно твоего неприятия. После всего, что ей пришлось пережить с приёмной матерью, доверие к женщинам у неё, наверное, на нуле.

Наталья помолчала, обдумывая слова свекрови. В её глазах читалась внутренняя борьба, но затем она кивнула:

— Хорошо, мама, ты меня убедила. Мы поедем вместе.

Бабушка Шура улыбнулась, довольная тем, что смогла помочь.

— Вот и славно! — сказала она. — А теперь давайте составим план действий. Сначала нужно узнать, в каком состоянии Женя, а потом уже решать, что делать дальше.

Майор почувствовал, как тяжесть, давившая на его плечи, немного отступает. Впервые за долгое время он увидел свет в конце туннеля, и этот свет был тёплым и родным. Теперь у него была цель — вернуть свою дочь, залечить её раны и сделать всё возможное, чтобы она знала, что наконец-то обрела настоящую семью.

Неделя тянулась бесконечно долго. Каждый день Валентин и Наталья звонили в больницу, чтобы узнать о состоянии Жени. И вот настал день, когда они наконец-то смогли приехать.

В больничном коридоре царила гнетущая тишина. Их встретил врач, который сообщил страшную новость — девушка находится в коме. Сердце майора пропустило удар. Их не пустили к ней, но разрешили посмотреть через специальное стекло, отделяющее палату интенсивной терапии от коридора.

Валентин не мог отвести глаз от бледного, исхудавшего лица своей дочери. В его душе бушевала буря эмоций — вина, любовь, отчаяние. Он шептал беззвучные молитвы:

«Боже, не забирай у меня так быстро дочь! Ту дочь, о которой я мечтал все эти годы… Она спасла меня, прикрыв своим телом от пуль и взрывов. Она заслужила право на жизнь больше, чем кто-либо другой. Я должен был защитить её, а не она меня…»

Наталья, стоя рядом, сжимала его руку, чувствуя, как муж борется со своими эмоциями.

Внезапно сквозь пелену слёз Валентин заметил движение. Женя пошевелилась! Её глаза приоткрылись. В тот же миг сиделка, дремавшая с книгой, встрепенулась. Забежала медсестра, следом примчался врач. Вокруг девушки мгновенно образовался кружок медицинского персонала.

После тщательного осмотра её перевели в обычную палату. Когда Валентин с Натальей вошли внутрь, Женя, едва увидев их, сразу спросила:

— Где мой отец? Как он?

— С ним всё в порядке, он в безопасности, скоро придёт к тебе, — ответил майор, осторожно присаживаясь на край кровати. — Скажи, ты когда-нибудь видела свою настоящую мать?

Этот вопрос, казалось, причинил девушке боль. Её ресницы затрепетали, пытаясь сдержать слёзы, но они всё равно покатились по щекам. Она закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

В палате повисла тяжёлая тишина. Наталья, стоящая у окна, тихо всхлипнула. Валентин почувствовал, как его сердце разрывается от боли за эту девочку, которая столько пережила. Он понимал, что сейчас не время давить на неё, но знал — впереди их ждёт долгий путь к исцелению, как физическому, так и душевному.

— Я видела её только на фотографиях, — тихо ответила Женя, всё ещё не решаясь открыть глаза и встретиться взглядом с человеком, который теперь знал правду о своём отцовстве. Её голос дрожал от волнения и страха.

— У тебя что-то болит? Почему ты плачешь? — мягко спросил Валентин, стараясь не напугать девушку.

— Глупо задавать такой вопрос, зная, что у неё всё тело болит, — мягко заметила Наталья. — А плачет она, наверное, от того, что тебе теперь всё стало известно.

— Я же просила бабу Шуру молчать, зачем она всё рассказала? — с болью в голосе произнесла Женя. — Зачем она это сделала?

— Но почему ты просила её молчать? Чего ты боишься? — Валентин наклонился ближе к девушке, пытаясь в мельчайших подробностях рассмотреть её лицо и услышать её точный ответ. — Если ты боишься, что я не приму тебя в свою семью, то это напрасно… О такой дочери, как ты, мечтает каждый мужчина, каждый отец, за исключением тех, кто никогда ими стать не сможет из-за своих принципов. Я всегда любил тебя как дочь своего друга и в глубине души даже завидовал ему, потому что ты всегда была рядом с ним. Помнишь, как я качал тебя на коленях в детстве? Как мы играли вместе? Твой смех был таким звонким и искренним, что его эхо до сих пор звучит в моей памяти.