Жениться по завещанию

Глава 8

Ева.

Кирилл чертыхается без остановки, слушая, что говорит адвокат. Его плохое настроение — бальзам на душу. Но, к сожалению, у меня не лучше. Радует лишь то, что особо ничего нового не добавилось. Всё по "знакомому" списку.

— И последние, — говорит мужчина, — совместное проживание по адресу, указанному в документе. Без права ночёвки в других местах, кроме как по рабочим обстоятельствам. Ключи вот, — ложит конверт на стол. — Вопросы?

Кирилл смотрит на адвоката скрещивая руки на груди.

— Да какие уж тут вопросы? Расписано всё так, как будто на нас тестируют что-то.

А потом ляпает:

— Хотя, да, вопрос. А график секса почему нету?

Адвокат поднимает глаза от бумаг с таким видом, будто впервые за долгую карьеру слышит подобное.

— Простите? — сухо уточняет он.

Кирилл невозмутимо продолжает, чуть наклонив голову:

— Ну раз у нас тут регламент до того, где нужно спать, то почему не прописать, сколько раз в неделю мы… — он лениво машет рукой в мою сторону, — обязаны выполнять супружеский долг? Для полноты картины.

Я закатываю глаза:

— Ты о чём то другом думать можешь?

Кирилл ухмыляется, даже не пытаясь выглядеть виноватым:

— Могу, но эта тема веселее и...

— Кирилл… — предупреждающе тяну я, чувствуя, как начинает пульсировать висок.

Он, как назло, откидывается на спинку стула и складывает руки за головой:

— Просто хочу понимать, к чему готовиться. Вдруг у нас там в контракте скрытая норма: «три раза в неделю, по вторникам, четвергам и воскресеньям, в строго оговорённое время».

Бросает на меня взгляд с той же ухмылкой.

— Или, вдруг, упустили этот пункт. И его срочно нужно вписать.

— Слушайте, — вмешивается адвокат, закрывая папку с явным желанием нас выпроводить, — интимная сторона ваших отношений — исключительно ваше личное дело. Когда и сколько — решаете сами.

— Но он должен быть? Верно? В адских правилах на это намекается очень часто, — не отстаёт от адвоката.

— Я права! Он — дятел, — шепчу.

Адвокат вздыхает и, глядя на нас как на двух упрямых подростков, говорит:

— У Вас есть пол года на "привыкнуть друг к другу". В этот период — сами решаете. Но, если брак не будет закреплён интимной близостью — возможен развод, по истечению срока. Но, — делает ударение, — если состоится интим — развода не будет.

Кирилл немного хмурится косясь на меня.

Что там обдумывает, этот дятел?

Интима не будет! Мне нужен развод!

Входит помощница с документами. И адвокат облегчённо выдыхает.

Кажись Кирилл выбешивает не только меня — а всех. Походу это его встроенная функция, как само собой разумеется.

— Прошу вас, поставьте, пожалуйста, подписи, — перебирая бумаги говорит адвокат.

Я иду первая. У меня есть цель. Мне нужен этот брак с дятлом.

Господи, ты только надели меня терпением. А этого "мужа" — мозгами.

Я расписываюсь, чувствуя, как ручка царапает бумагу, будто выцарапывая моё спокойствие.

Кирилл подходит следом, берёт ручку, крутит в пальцах, и я уже вижу, как у адвоката дёргается глаз.

— Подписывать здесь? — уточняет он с такой наглой интонацией, будто хочет услышать: «Нет, подпишите на стене».

— Здесь, — сухо кивает адвокат.

Баженов ставит подпись размашисто, добавляя в конце какую-то завитушку.

— Чтобы красиво было, — бросает он мне через плечо.

Я закатываю глаза и мысленно повторяю: терпение, терпение, терпение…

Он же поворачивается, получает конверт с ключами и, как ни в чём не бывало, сообщает:

— Ну что, Баженова, теперь поцелуй — для скрепления брака. Верно? — смотрит на адвоката.

Адвокат давится воздухом.

Я — давлюсь возмущением.

А Кирилл… Кирилл, похоже, получает искреннее удовольствие.

— Кирилл, — я выдавливаю сквозь зубы, — только попробуй подойти! Я тебя задушу — прям здесь.

Он ухмыляется и шагает на меня. Я отступаю, но он всё равно тянется. Обхватывает за талию и молниеносно впивается мне в губы.

А я, вместо того чтобы отшатнуться, застываю от возмущения. Это не нежный жест, а демонстративная, дерзкая печать — как будто он подписывает наш брак своей наглостью.

Пользуется моим ступором и облизывает мои губы. Язык нахально скользит разгоняя мурашки по коже.

Я теряюсь в реакции. Дрожь проносится так стремительно, что ноги начинают подкашиваться. Щёки горят, пульс где-то в горле.

Какого чёрта???

Я упираюсь ладонями ему в грудь, но он лишь сильнее прижимает меня, будто специально проверяет, когда я взорвусь.

Раскрываю рот укусить. Но этот кретин быстро просовывает язык. Трогает мой и его руки как тиски вдавливают меня в него сильнее.

Резко сцепливаю зубы хватая за язык. Кирилл выдыхает и вытягивает, эту наглую метлу с моего рта.

— Ты блять охуел? — кричу не стесняясь адвоката.

У меня эмоции кубарем несутся. Всё смешано и не пойми чего больше: злости, возмущения или... не, точно — злости.

Этот смотрит на меня по блятски. Глаза горят. Дышит часто. Облизывает себе губы и шепчет:

— Мне понравилось.

Я вскипаю.

— А мне — нет, идиот! — рявкаю, чувствуя, что щеки уже не просто горят, а светятся, как у раскалённого чайника дно. Я чувствую размер его члена, что упирается в меня. А это мне вообще не надо. — И вообще, не смей! — вырываюсь с его объятий. — Козлина!

Замахиваюсь готовая врезать, но он, этот наглый дятел, успевает ухватить меня за запястья.

— Не надо, жена, — тянет слишком мягко. — Мы скрепили наш союз.

— Иди ты нахер "муж" — ору выдергиваю руку.

— Остынь, Ева. Всего лишь поцелуй, — тихо говорит он, но голос такой, что остывать не получается.

Адвокат, между тем, громко закрывает папку, словно хлопает дверью:

— Всё. На сегодня — всё. Удачной семейной жизни.

Я хватаю свой рюкзак и вылетаю с кабинета.

— Орангутанг озабоченный. Козлина сибирская. Остолоп, — шиплю всё что приходит на ум.

Да какого же чёрта он ко мне полез? Утырище блядское!

Как? Как я буду с этим дятлом жить эти пол года? КАК?

Кирилл догоняет, идёт рядом, явно довольный собой. А у меня всё кипит внутри на полную мощность.

— Жена, едем смотреть дом?

— Иди нахер! — и сворачиваю в сторону лестницы. В лифт с ним не зайду.

— Баженова, — специально растягивает, будто пробует на вкус, его фамилию на мне. — Могу помочь с вещами. Хочешь?

— Да, — бросаю через плечо. — Свои не завози и сам туда не приезжай!

Он смеётся, но я уже сбегаю по ступенькам вниз. Повторяю себе:

Полгода. Я должна продержаться всего-то полгода.