Мой ласковый зверь

Глава 10

Глеб

- Ты идиот. - Голос Игоря звенел от возмущения, но в нем слышалось и неподдельное, даже если он это скрывал, беспокойство. Он смотрел на меня как на сумасшедшего, его брови сошлись на переносице, образуя глубокую складку. - Чуть не сорвался прямо на кухне, посреди дня! Да там же окна нараспашку! А если бы соседи увидели?!

- Я держал себя в руках. - возразил я, хотя и признаю, это далось мне нереально, нереально тяжело. Мой зверь внутри все еще рычал, недовольный тем, что я не дал ему закончить начатое, не дал обладать. Когда ее маленькие, нежные пальцы касались моей кожи, когда она обрабатывала рану, каждый нерв кричал, каждый фибр моего существа буквально трепетал. Зверь просто сходил с ума. Он хотел перевернуть ее на этом чертовом столе, он хотел сделать ее своей, здесь и сейчас, немедленно, не отпускать ее, никогда.

- Босс, ты весь напрягся, как пружина, готовая сорваться. О чем думаешь? - хмыкнул Игорь, у его глаза промелькнул хитрый огонек. Он, кажется, начинал понимать.

- Не твое дело. - огрызнулся я, стараясь придать своему голосу максимально отстраненный тон, но зверь внутри все еще требовал крови, требовал мести. - Как там с этим мудаком? С Максимом?

- А, так его зовут. - Игорь полистал какие-то бумаги на планшете, словно это был обычный, рядовой отчет. - Максим Воронов, двадцать девять лет. Типичная шестерка. Судимость за драку, драка была не серьезная, там и познакомился со своим дружком, условный срок обоим. Работает грузчиком, когда работает. Что, разумеется, бывает крайне редко. Больше по барам шляется, пропивая последние гроши. Кредитов куча, долгов еще больше. Мелкий, вороватый, ничтожный.

- Вот и причина его визитов к Лизе. - Я зло сплюнул, и мой зверь внутри зарычал, предвкушая предстоящее. Я знал, что он будет платить. За каждое прикосновение, за каждый страх, за каждую слезу моей пары. Он будет платить дорого. - Проследи, чтобы он больше к ней не приближался. Никогда. Если появится - дай мне знать.

- Сделаем. - кивнул Игорь, его тон стал серьезнее. Он, кажется, тоже почувствовал мои намерения. - Кстати, босс… а она знает, что ты не просто оборотень, а еще и глава стаи?

Я поморщился. Это был больной вопрос, который сверлил меня изнутри. Нет, она не знает. И рассказывать ей об этом пока не собираюсь. Ей и так информации выше крыши. Мой зверь рвался к ней, хотел полной правды, полного принятия. Но мой человеческий разум знал, что она не выдержит. Не сейчас.

- Нет. И молчи пока. - предупредил я, и мой голос прозвучал так, что Игорь сразу понял - это не просьба, а приказ.

- Как скажешь. Но чем дольше тянешь, тем хуже будет. - пожал плечами помощник, и в его словах прозвучала неприкрытая истина.

Я знал, что он прав. Мой зверь выл от этого осознания, от этой необходимости скрывать свою истинную сущность от своей пары. Но как сказать Лизе, что, кроме того, что я оборотень, я еще и несу ответственность за сотню таких же? Что у меня враги, что моя жизнь полна опасностей, которые способны погубить не только меня, но и любого, кто окажется рядом? Она и так вся издерганная, сломанная, испуганная. Мне не хватало еще больше пугать ее своей звериной природой, своей властью, своим миром, полным крови и насилия.

Вечером мы все-таки поехали к ее бабушке. Моя пара настояла. Мой зверь ликовал, чувствуя ее желание. Старенькая женщина, Анна Ивановна, как представилась она, встретила нас настороженно. Ее глаза, хоть и тронутые возрастом, были проницательными, оценивающими. Но увидев Лизу, ее словно подменили. Лицо расплылось в морщинистой, но такой искренней улыбке.

- Лизонька! - Она звонко, по-детски, прижала внучку к себе, словно спасая от неведомой опасности. - Как же я волновалась! Где ты пропадала столько времени?!

Я остался стоять у порога, не желая мешать их встрече, чувствуя, как мой зверь внутри притихает, наблюдая за этим трогательным зрелищем. Бабушка пригласила нас на чай. Квартирка была маленькой, провинциальной, но невероятно уютной. Пахло пирогами, старыми книгами и какими-то сушеными травами - запахи, которые пробуждали в моем звере давно забытые воспоминания о доме, о тепле.

- А вы кто будете? - прищурилась старушка, оглядывая меня с ног до головы, словно пыталась просветить меня насквозь. В ее взгляде не было страха, только упрямое, настороженное любопытство.

- Глеб. Я… друг Лизы. - ответил я, стараясь говорить максимально мягко, максимально безопасно.

- Друг. - повторила она с сомнением, ее взгляд задержался на моих руках, на моих глазах. - Ну-ну. Садитесь, раз уж пришли. Чай стынет.

За чаем Анна Ивановна расспрашивала Лизу о работе, о здоровье, о том, как она себя чувствует. Лиза отвечала односложно, но я видел - она расслабилась. Ее плечи опустились, напряжение спало. Она улыбалась даже, ее улыбка была легкой, искренней. Я залюбовался ею, словно видел ее по-настоящему впервые. Вот она, настоящая. Не испуганная, не зажатая, не сломленная. Просто девушка, которая любит свою бабушку и счастлива быть рядом. Мой зверь внутри мурлыкал, довольный зрелищем.

- Лизонька, а у тебя губа рассечена. - Вдруг заметила Анна Ивановна, ее брови сошлись на переносице, образуя грозную складку. - Это что, этот… - она не договорила, но я понял, о ком речь. Мой зверь внутри зарычал, в очередной раз требуя крови.

Лиза побледнела, опустила голову, ее взгляд метнулся ко мне, полный немой мольбы.

- Бабуль, все нормально. Больше он не появится, я обещаю. - тихо сказала она, и в ее голосе прозвучало столько боли, столько надежды, что мое сердце сжалось.

- Вот и хорошо. - Старушка посмотрела на меня, ее взгляд был проницательным. - Это ваших рук дело?

Я кивнул. Мой зверь внутри, наконец-то, почувствовал удовлетворение. Анна Ивановна встала. Я ждал, что она начнет ругаться, что выгонит меня, что будет защищать внучку от таких, как я. Но она просто подошла ко мне и похлопала меня по плечу.

- Спасибо вам, молодой человек. За мою девочку спасибо. - Искренне, от души сказала она, глядя мне в глаза, и в них не было страха. Только благодарность. - Берегите ее. Она у меня особенная. Сильная.

- Я знаю. - ответил я, чувствуя, как ее слова проникают глубоко в душу, и мой взгляд снова вернулся к Лизе, мирно плывущей в своем счастье. - И буду беречь. Всегда. Всю жизнь.