Ход времени остановился для Шелдана, висевшего в живых безжалостных оковах марионеткой, уже не сопротивлявшейся неистовому безумию. Юноша полностью отдался твари, обвившей его тело, отдался бурному потоку чувств, пронзающему его насквозь, сплетающемуся в жгут глубоко внутри, и отдался невыносимо приятной и порочной боли, заполнившей все естество. Лишь слезы, безмолвные, почти незаметные, почему-то продолжали течь по бледному отрешенному лицу несчастного.
«Отлично… совсем хороший Кролик, уже не сжимаешься, — констатировал Грид про себя, пристально наблюдая за обмякшим переписчиком. — А ты крепкий парень, многие уже пищат стоп-слово на втором щупе. А ты не-е-т, держишься. Уважаю…»
Шелдан и рад бы произнести то самое стоп-слово еще тогда, когда с него срывали одежду, вот только, на свою бед
