Королева Северных угодий. Чернокнижник

Глава 4. Вода

Шорохи раздаются со всех сторон. Ветер поднимается еще более сильный, чем вечером, и парень с девушкой вынуждены притиснуться телами друг к другу, чтобы согреться. Для Нивес это особая проблема, ведь совсем недавно она ощутила, что ее организм взрослеет, ему хочется мужских тепла и внимания, но она не может позволить себе такие вольности с Киреном, это бы значило, что согласна на ухаживания и заключение брака в будущем. “Ни за что подобной ошибки не совершу. Матерь-прародительница сказала, что меня ждет настоящая любовь, если совершу предначертанное. Лучше уж подожду того единственного, сохраню себя для него, чем кинусь на первого встречного, отдавшись ему”, – зябко подернув плечами, думает некоронованная правительница Севера, когда только просыпается.

Все еще темно, но нужда поджимает, приходится ей выбраться из объятий чужих теплых рук и отправиться в ближайшие кусты, потому что глубоко в лес Нивес заходить не намерена. Ее безумно пугает это место. Вчера, пока ужин готовился, она с ал’Вулой “общалась” с деревьями, и те целую ночь навевали ей кошмарные сны, не смотря на то, что с ними были предельно вежливы и даже нежны. Когда девушка вспоминает о снах, ей снова становится дурно, выворачивает прямо на куст с темно-синими ягодами, а после того, как Нивес вытирает испачканные губы его листьями, чувствует жжение.

– Черт! – злится она на это ненормальное место, что, видимо, пытается ее у***ь, ну или хотя бы покалечить.

По возвращении сразу же будит спутника и, пока тот справляется с утренними делами, готовит кислый чай с брусникой на остатках воды. Этот взвар хорошо утоляет жажду даже малым количеством, поэтому девушка его и выбирает в качестве напитка на сегодня.

– Я в этом чертовом лесу не останусь! – чуть ли не кричит парень, бегом кувырком выныривая из зарослей кустарника. – Наткнулся на гнездо змей. Одна из них меня укусила! – показывает на руку, на которой виднеются две маленькие кровоточащие ранки. – Надеюсь, что не ядовитая хоть.

– Как давно? – Нивес осматривает его руку.

– Несколько минут назад.

– Ну, если все еще не помер, то, значит, этого и не случится. Вон, даже не вспухло. Успокойся, Кир, не истери, – раздражается она, внезапно почувствовав себя не юной женщиной, а мамочкой для этого нытика. – Лучше на, выпей, – подает ему стакан с брусничным чаем, – а потом присоединяйся ко мне с помощью. Нам и вправду будет лучше убраться подальше отсюда до заката.

Ал’Вула замолкает, понимая, что его не просто так отшили столь грубым образом. Когда Нивес входит в раж, ее трудно остановить, и ему ясно, почему так. В отличии от него самого, всего лишь наследного принца, девушка уже является королевой своего государства, хоть и не признанной. Быть изгнанницей в государстве, которое она успела полюбить, это, наверно, очень-очень трудно. Сложно настолько, что лучше вообще эту тему не трогать ни словом, ни мыслями.

Листья разбрасывают вновь по крошечной полянке, траву поправляют, чтобы она не была примятой, мусор от еды прикапывают в корнях деревьев. Когда все следы пребывания стерты, пара, укутавшись в плащи, вновь начинает продираться сквозь дебри.

Солнце встает через пару часов, золотит своими первыми лучами кроны деревьев, и становится уже не так жутко. Запад знаменит своими лесами, поэтому Нивес и Кирену приходится идти долго, прежде чем они выбираются из чащи. И сразу оказываются около реки, бурным потоком несущейся по равнине. Над ней кружат чайки, выискивающие добычу в виде мелкой рыбешки в воде. Сгибаясь на ветру, колышется камыш, перекрывающий собой вид на берег. Ал’Вула радостно улыбается, предвкушая не только то, что они пополнят запасы пресной воды, но и смогут наконец-то искупаться и постирать одежду, которая грязна настолько, что уже лоснится от сала.

Видимо, Нивес думает о том же, потому что, скинув плащ и рюкзак, она сразу же бросается в воду, подняв в воздух кучу брызг от прыжка. Выныривает почти сразу же и вновь погружается в поток, желая тем самым смыть с себя весь пот. Затем ложится на спину и плывет, иногда лениво загребая руками. Парень к ней присоединяется, он тоже успел соскучиться по водным процедурам, уже давным-давно смирившись с жизнью путника в вечной дороге.

– Мыльный корень закончился? – спрашивает Кирен у девушки, уже предвидя ответ.

– Еще на Востоке. Так что будем мыться тем, что есть.

Она отрывает пару сухих листьев со стебля камыша, сворачивает их в небольшой рулон и принимается тереть открытые участки тела. Затем просит парня отвернуться, стягивает с себя влажные вещи, отбрасывает их на берег мокрым комом, и моется уже более основательно. Наверно, будь северянка в купальне, вода бы уже почернела, но тут течение все сносит прочь. Вскоре кожа у Нивес краснеет от того, как жестко она орудует своеобразной мочалкой, но она остается довольна результатом. Только после этого девушка вылезает из воды и закутывается в плащ, пряча свою наготу. Она греется на солнце, просыхая, и думает о том, что так вечно продолжаться не может –быть беглянкой не так уж и весело, “приключение” затянулось.