И вдруг — свет. Не мягкий, не тёплый, а резкий, как удар молнии, что пронзил меня насквозь, и с ним пришла боль — адская, жгучая, как будто меня бросили в костёр, где пламя лизало каждую клетку. Я думала, что умерла, но это было хуже — тело горело, рвалось, как будто кто-то выжигал меня изнутри раскалённым железом. Меня сжигают в аду? — мелькнула мысль, и я почти рассмеялась от абсурда. За что? Я же ничего такого не натворила! Но боль не отпускала, она была повсюду — в костях, в крови, в душе, что кричала: Спасите! Хватит! Марк, хренов засранец, это точно из-за тебя — ты втянул меня в этот кошмар, и теперь я горю, как факел!
Сквозь эту агонию снова голоса — приглушённые, но острые, как ножи, что резали мою тьму.
— Марк, может, мало крови? Может, этого не достаточно? Мы же не видели обра
