Поднимаясь с тарелкой печенья, не веря, что я так быстро прониклась к женщине так, что даже преодолела себя и сейчас, сама иду к Конору, добровольно. Никогда бы не подумала, что так будет, но в матери Конора было что-то такое светлое, теплое, то, что так не хватало…но я всегда умела признаваться самой себе. За эти часы, она стала мне близкой, что я невольно начала воспринимать ее как мать.
Вздрогнув от этой мысли, я почувствовала себя жалкой. Я даже ничего не знаю о его семье, а уже так размышляю. Это неправильно. Я не должна привязываться.
Останавливаясь около двери, закусив губы от волнения, думала, как войти. Постучать? Или просто ворваться, оставить тарелку и уйти? Приподнимая руку, когда выбрала ответ, замахнулась, но рука зависла в воздухе, когда за дверью услышала мужское:
-Вход
