Fanfic/fem Potter 4. Вселенная Гарри Поттера. Что если?

Глава 6: Вести о Турнире.

    Через увенчанные крылатыми кабанами ворота, вверх по широкой дороге катились экипажи, качаясь под натиском набиравшей силу бури. Прислонившись к стеклу, Асмодея видела, как приближается Хогвартс, его лучистые окна, которые расплывались и мерцали за тяжёлой завесой дождя. Вспыхнула молния, когда их карета замерла у каменной лестницы, ведущей к дубовым дверям. Первая волна прибывших уже торопилась вверх по ступенькам. Асмодея, Джинни, Гермиона и Невилл выпрыгнули из экипажа и опрометью помчались к лестнице. Лишь оказавшись в огромном, светлом вестибюле с роскошной мраморной лестницей, они подняли мокрые головы.

  — Давайте же, идите! — профессор МакГонагалл кричала  вымокшей до нитки толпе учеников. — В Большой Зал, вперёд!

  Асмодея и Джинни, скользя по мокрому полу вестибюля, направились к двойным дверям справа. Рон Уизли тихонько чертыхался идя позади них, при этом откидывая со лба мокрые пряди волос.

  Большой Зал был, как всегда, великолепно убран для пира в честь начала нового учебного года. Золотые тарелки и кубки поблёскивали в свете сотен свечей, парящих над столами. За длинными столами четырёх факультетов оживлённо болтали ученики. Во главе зала стоял пятый стол, за которым, лицом к ученикам, сидели преподаватели. В зале было гораздо теплее чем на улице, так что, продрогшие и мокрые ученики с радостью принялись сушить мантии при помощи волшебства.

  Асмодея взглянула на стол, где сидели преподаватели, и заметила, что свободных мест больше, чем обычно. Хагрид, естественно, всё ещё боролся с волнами, переправляя первогодок через озеро. Профессор МакГонагалл вроде бы руководила вытиранием пола в вестибюле, но за столом стоял ещё один пустой стул, и Асмодея никак не могла сообразить, кто же отсутствует.

  — А где новый преподаватель Защиты от Тёмных Искусств? — спросила Джинни, которая тоже смотрела на учительский стол.

  Ни один из преподавателей Защиты от Тёмных Искусств не продержался в Хогвартсе дольше года. Асмодее больше всех нравился профессор Люпин, который уволился в прошлом году. Девушка смотрела на учителей, сидящих за столом, но видела только знакомые лица.

  — Может, Дамблдор не нашёл преподавателя? — предположила Дафна, которая только-только появилась за столом.

  — Дафна! — Джинни тут же бросилась обнимать девушку, а Асмодея лишь натянуто улыбнулась.

  — Рада, что ты про нас не забываешь... — Девушка вновь перевела взгляд на преподавательский стол.

  — Асми, нам нужно будет серьезно поговорить, но это после ужина. Я объясню, почему не писала тебе, на то были причины! — Дафна смотрела на подругу и уже была готова бороться с негодованием Асмодеи, но та лишь коротко кивнула, и невинно улыбнулась.

  — Ну где они там, — как обычно надменно спросил Малфой, — я готов слопать гиппогрифа!

  — Лучше бы здороваться научился! — Вспыхнула Асмодея, глядя на блондина.

  Едва она это произнесла, как двери Большого Зала распахнулись, и наступила тишина. В зал вошла профессор МакГонагалл, а за ней гуськом следовали новички. Асмодея, Джинни и Дафна были совершенно сухими по сравнению с несчастными первогодками. У них был такой вид, как будто они не ехали в лодках через озеро, а переплывали его. Малыши тряслись от холода и страха. Они выстроились в ряд перед столом преподавателей лицом к остальным ученикам, — все, кроме одного — маленького мальчика с пепельного цвета волосами, закутанного в кротовую доху Хагрида.

  Между тем профессор МакГонагалл установила табуретку о трёх ногах перед первогодками, а на неё положила древнюю, грязную и залатанную остроконечную шляпу. Первогодки уставились на шляпу, а за ними и весь зал перевёл на неё глаза.

  Распределение прошло как обычно, если не считать запутавшегося в дохе Хагрида мальца, но и тот удачно приземлился на стул, после чего, в конце концов, был отправлен на гриффиндор.

  — Наконец-то! — Проворчал Малфой, хватая свой нож и вилку и, с нетерпением взирая на пустое золотое блюдо.

  Профессор Дамблдор поднялся со стула. Широко улыбаясь сидящим перед ним ученикам, он распахнул руки, приветствуя их.

  — Я хочу сказать вам только одно слово! — произнёс он громким голосом, отдающимся во всех концах зала. — Приступайте.

  — Прекрасно сказано! — хором отозвались Крэбб и Гойл и с радостью увидели, что пустые блюда по волшебству наполнились яствами.

  — Что это с ними? — Асмодея посмотрела на Джинни — такое ощущение, что они неделю не ели.

 Дафна, впрочем, так же уминала еду за обе щеки, чем окончательно ввела Асмодею в ступор.

  — Вам повезло, что пир вообще состоялся, — заметил к******й Барон — сегодня на кухне были беспорядки.

  — Почему? Что случилось? — проговорила Асмодея, после того как прожевала кусок мяса.

  — Пивз, что же ещё! Он тоже хотел присутствовать на пиру — но об этом не могло быть и речи! Вы же понимаете, что он совершенно не умеет себя прилично вести! Чрезвычайно дурно воспитан! Не может пройти мимо тарелки с едой, не опрокинув её! Мы держали Совет призраков. Толстый Монах выступил за то, чтобы дать ему шанс, но я наотрез отказался. Повезло, что Николас из Гриффиндора поддержал нас, иначе голоса разошлись бы поровну.

  к******й Барон был призраком Слизерина — угрюмым привидением в одеждах, покрытых пятнами серебряной крови. И кроме того, он был единственным, кого слушался Пивз.

  Высокие тёмные окна, по которым яростно лупил дождь, сотряслись от очередного раската грома. Штормовой потолок ярко вспыхнул, освещая золотые блюда, с которых уже исчезли остатки обеда, а на их месте появилось сладкое.

  Когда доели сладкое и последние крошки угощения исчезли с золотых блюд, не оставив на них и следа, Альбус Дамблдор снова поднялся с места. Жужжание голосов немедленно прекратилось. В зале наступила полная тишина, прерываемая лишь завыванием ветра и шумом дождя.

  — Итак, — улыбаясь, произнёс Дамблдор, — теперь, когда вы все накормлены и напоены, я ещё раз прошу вашего внимания. У меня для вас имеется несколько сообщений.

  — Смотритель Хогвартса, мистер Филч попросил меня проинформировать вас, что в список предметов, которые запрещается держать в замке, теперь также входят Орущие Йо-йо, Клыкастые Фрисби и Всё-Колотящие Бумеранги. В полный список, насколько я знаю, внесено четыреста тридцать семь предметов. Список висит в кабинете мистера Филча, если кто-нибудь пожелает с ним ознакомиться... — Уголки рта Дамблдора дрогнули. Он продолжал.

  — Как обычно, я бы хотел вам напомнить, что в лес на территории школы вход воспрещён, а также, первокурсникам и второкурсникам не разрешается посещать деревню Хогсмид.

  — Кроме того, с глубоким сожалением я должен сообщить вам, что Чемпионат по Квиддичу между факультетами в этом году не состоится.

 Дамблдор продолжал, как только негодование в Большом зале улеглось:

  — И он не состоится из-за определённого мероприятия, которое будет проходить у нас с октября месяца и до конца учебного года. Это мероприятие потребует огромного вложения времени и сил со стороны преподавательского состава. Но, я не сомневаюсь, что вы все будете необыкновенно рады этому событию. С глубоким удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится…

  Но в этот момент раздался оглушительный раскат грома, и двери в Большой зал распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на высокий посох. Он был закутан в чёрный дорожный плащ. Все головы повернулись в сторону незнакомца, которого на мгновение осветил свет молнии, сверкнувшей на потолке. Он снял с головы капюшон и тряхнул гривой длинных седых волос, а затем зашагал к столу преподавателей. Каждый шаг незнакомца отзывался во всех концах зала глухим стуком. Добравшись до стола, он повернул направо и хромающей походкой направился к Дамблдору. Молния вновь расколола пополам чёрный потолок. Джинни ахнула.

  Молния ярко осветила лицо новоприбывшего, и лицо это не было похоже ни на одно другое. Казалось, его вырубил из старого и высохшего куска дерева кто-то, плохо владевший резцом и имевший очень слабое представление о том, как выглядит человеческое лицо. Всё его лицо было испещрено шрамами. На месте рта располагался глубокий диагональный прорез, а у носа отсутствовал огромный кусок. Но не лицо, а глаза этого человека наводили в ужас.

  Один глаз был маленькой чёрной бусинкой, а второй — большой, круглый, словно монета ярко-синего цвета. И этот синий глаз не останавливался ни на секунду, двигаясь вверх, вниз, направо и налево, не мигая, совершенно независимо от первого, нормального глаза, а иногда, закатывался назад, заглядывая во внутрь головы хозяина, и тогда, из синего он превращался в белый.

  Незнакомец подошёл к Дамблдору и протянул ему покрытую шрамами руку, которую Дамблдор пожал, пробормотав что-то, чего Асмодея не расслышала. Казалось, он о чём-то спросил незнакомца, который сурово покачал головой и что-то тихо проговорил ему в ответ. Дамблдор кивнул и указал незнакомцу на пустой стул справа.

  Незнакомец уселся, откинул с лица пряди тёмных седых волос, подтянул к себе поближе тарелку с колбасками, поднёс их к остаткам своего носа и понюхал. Затем он извлёк из кармана складной нож, наткнул на него колбаску и принялся есть. Его первый, нормальный глаз разглядывал колбаски, а второй, синий продолжал метаться из стороны в сторону в своей глазнице, рассматривая зал и сидящих в нём учеников.

  — Позвольте мне представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств! — радостно сообщил Дамблдор безмолвному залу. — Профессор Грюм!

  Согласно обычаю, новых учеников и учителей приветствовали аплодисментами. Но сейчас ни одна живая душа, кроме Дамблдора и Хагрида, не захлопала. Дамблдор и Хагрид усердно аплодировали, но звуки их аплодисментов отзывались жалобным эхом в мёртвой тишине зала. Их одинокие хлопки быстро прекратились. Весь зал, казалось, впал в транс, созерцая невероятную наружность Грюма, и был не в состоянии поднять руки для аплодисментов.

  — Это Грюм? — прошептала Асмодея на ухо Джинни. — «Грозный глаз» Грюм? Которому должен был помочь сегодня утром твой отец?

  — Наверное, — ответила ей Джинни тихим, благоговейным голосом.

  — Что это с ним? — прошептала Дафна, — то есть, что у него с лицом?

  — Понятия не имею! — прошептала Джинни, не отводя от Грюма глаз.

 На Грюма, казалось, не произвело никакого впечатления это, не самое доброжелательное, приветствие. Не обращая внимания на кувшин с тыквенным соком, стоящий у него перед носом, он опять полез в карман и извлёк из него флягу, к которой тут же и приложился. Его рука с флягой, поднявшаяся наверх, потянула за собой дорожную мантию. Через щель, образовавшуюся между полом и мантией, Асмодея увидела кусок деревянной ноги с когтистой лапой.

 Между тем Дамблдор ещё раз прочистил горло.

  — Так вот, как я уже говорил, — продолжал он, улыбаясь сидящим перед ним ученикам, которые не могли отвести взгляд от нового преподавателя — нам выпала честь быть хозяевами на замечательном событии, которое будет проводиться в этом году впервые за последнюю сотню лет. С превеликим удовольствием я сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.

  — Да ЛАДНО! — громко сказал Фред Уизли.

 Напряжённое оцепенение, сковавшее зал с момента появления Грюма, улетучилось. Весь зал засмеялся, и сам Дамблдор понимающе хихикнул.

  — Я не шучу, мистер Уизли, — ответил он, — хотя, что касается шуток, мне рассказали очаровательную шутку этим летом о тролле, старой карге и лепреконе, которые отправились в бар…

  Профессор МакГонагалл громко откашлялась.

  — Н-да… Но, может быть, сейчас не время… нет… — проговорил Дамблдор, — так вот, Турнир Трёх Волшебников… ага… некоторые из вас не знают о чём идёт речь. Так что, пожалуйста, те, кто слышали о турнире, потерпите и не взыщите, пока я вкратце расскажу о нём тем, кто не знает.

  — Первый Турнир Трёх Волшебников состоялся семьсот лет назад. В нём принимали участие ученики трёх крупнейших европейских школ волшебства: Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга. Каждая школа выдвигала по одному чемпиону, и эти три чемпиона состязались в выполнении трёх волшебных заданий. Турнир проводили раз в пять лет, и каждая школа по очереди проводила у себя это состязание. Этот международный турнир считался наилучшим способом завязать дружественные связи между колдунами и колдуньями разных стран, но когда число погибших сильно возросло, турнир перестали проводить.

  — Турнир несколько раз пытались возродить, — продолжал Дамблдор после небольшой паузы, — но безуспешно. Однако Отдел международного сотрудничества магов и Отдел волшебных игр и спортивных состязаний постановили, что настало время снова попробовать. Мы трудились всё лето, чтобы обеспечить полную безопасность участникам. Ни один из чемпионов не подвергнется смертельной опасности во время проведения нашего турнира.

  — Главы Шармбатона и Дурмстранга и несколько лучших учеников этих школ прибудут к нам в октябре. Выбор трёх чемпионов состоится в Хэллоуин. Совершенно беспристрастный судья примет окончательное решение о том, кто из претендентов наиболее достоин стать чемпионом своей школы. Победитель турнира принесёт славу и почёт своей школе, а также получит приз в тысячу галлеонов.

  — Ого! Я точно буду участвовать! — с энтузиазмом присвистнул Фред. Его лицо залилось румянцем при мысли о славе и богатстве, которые его ожидали. И он не был единственным человеком, вообразившим себя чемпионом Хогвартса. За каждым столом мелькали лица, либо с восхищением взирающие на Дамблдора, либо жарко нашёптывающие что-то соседу по столу. Но тут Дамблдор снова заговорил и зал вновь затих.

  — Я понимаю, что многие из вас пожелают выиграть Кубок Трёх Волшебников для Хогвартса, — продолжал Дамблдор, — но директора школ, принимающих участие в турнире, и министерство Магии нашли необходимым наложить ограничения возраста на участников турнира. Только совершеннолетние, а именно, ученики семнадцати лет и старше смогут выставить на рассмотрение свои кандидатуры. И это, — тут Дамблдору пришлось слегка повысить голос, так как вокруг раздались негодующие возгласы, а на лицах близнецов Уизли отразилась ярость, — необходимая мера для обеспечения безопасности участников турнира. Задания чемпионов будут сложными и опасными для жизни, несмотря на предпринятые нами меры предосторожности, и мы решили, что ученики с первого по пятый класс вряд ли смогут с ними справиться. Я персонально прослежу за тем, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не попытался провести нашего беспристрастного судью и не стал чемпионом Хогвартса, — в его глазах вспыхнул озорной огонёк, когда он увидел недовольные лица Фреда и Джорджа. — И я очень вас прошу, не тратьте понапрасну время и не пытайтесь проскользнуть, если вам ещё нет семнадцати лет!

  — Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут к нам в октябре месяце. Они будут жить в Хогвартсе почти до конца учебного года. Я не сомневаюсь, что вы радушно примете наших иностранных друзей и от всей души поддержите выбранного чемпиона Хогвартса. Но час уже поздний. Я понимаю, что вам необходимо хорошо выспаться и отдохнуть к завтрашнему дню, к началу занятий. Немедленно в постель! Давайте-давайте!

  Со всех концов зала доносилось шарканье сотен ног и грохот множества отодвигаемых стульев. Толпа учеников выливалась из зала в вестибюль.

  — Они не имеют права! — заявил Джордж, который не присоединился к толпе, выходящей из зала, а встал со скамьи и уставился на Дамблдора. — Нам будет семнадцать в апреле. Почему нам нельзя попробовать?

  — Они не смогут меня удержать. Я всё равно попытаюсь, — упрямо сказал Фред, бросая сердитые взгляды на стол преподавателей. — Чемпиону разрешено будет делать то, что ни за что не разрешат делать обычным ученикам. И целая тысяча галеонов в придачу!

  — Ага, — рассеянно согласился Рон, — Целая тысяча галеонов…

  — Бедняки Уизли... — протянул Малфой проходя мимо — Наверняка, это ваш единственный шанс разбогатеть. Небось тут же переедете в другой дом, подальше от вашего убогого сарая.

  Крэбб и Гойл у него за спиной, тут же заржали.

  — Малфой, топал бы ты отсюда, по добру... — Джордж достал фейерверк из кармана — Я его еще не опробовал, но с радостью запущу эту штуковину в твою наглую рожу.

  — Как страшно, Уизли! — Драко поднял руки изображая испуг на лице — Лучше запусти эту штуковину в своем доме.

  — Разошлись... — Асмодея проговорила это тихо, так что ее почти не было слышно среди шумящих учеников, однако Фред и Джордж тут же заулыбались и спустившись со скамейки, пошли на выход.

  — Портишь мне все веселье, Поттер! — Драко развернулся к Асмодее и ухмыльнулся — Я смотрю, манеры твои оставляют желать лучшего!

  — Я хотя бы не придираюсь к людям, просто потому, что мне не нравится их цвет волос! — Асмодея скрестила руки на груди и продолжила уже более мягко — Что с тобой происходит? Поговорить не хочешь?

  — не думаю, что в этом есть смысл, Поттер... — Драко отступил на шаг — Мы немного по разные стороны конфликта.

  — Мы на одной стороне, и пускай твой отец и мой дядя ругаются! Я считаю, что нас это не должно касаться! — Девушка непонимающе посмотрела на парня.

  — Ты не понимаешь! — Драко скрипнул зубами — У меня есть определенные обязательства перед семьей. Я не могу их так просто нарушать. И чтобы быть достойным наследником рода Малфоев, я готов принести некоторые жертвы! Даже если мне придется вычеркнуть кого-то из своей жизни.

  — Кого-то, это меня? — Асмодея сжала кулаки и опустила руки — Что же я такого сделала твоему отцу, что он меня так невзлюбил?

  — Не обольщайся, дело совершенно не в тебе. И даже не в моем отце! — Драко перестал улыбаться.

  — В чем же тогда дело? — Асмодея оглянулась. Некоторые из профессоров внимательно за ними наблюдали, особенно Грюм.

  — Нам пора ребята... — Драко полностью проигнорировал вопрос Асмодеи, и кивнув своим "Телохранителям", направился прочь из Большого зала.

  Немного потоптавшись на месте, и обдумывая сказанное Малфоем, Асмодея потихоньку направилась в сторону выхода, где ее ждала Джинни.

  — Что-то ты долго... — протянула рыжая — Фред и Джордж давно ушли, да и Малфой тоже недавно вышел, я видела. Они тебе что-то наговорили?

  — Все в порядке, Асмодея вынырнула из океана задумчивости, и посмотрела на подругу — Пойдем в гостиную.

  Несколько минут спустя, когда каменная стена отъехала в сторону, пропуская девушек в гостиную Слизерина, Асмодея вспомнила, что Дафна хотела с ней переговорить.

  — Ладно Джинни, до завтра! — сказала Асмодея, краем глаза обозначив для себя местоположение Дафны.

  — Спокойной ночи, Асмодея! — Джинни улыбнулась, и нырнула в свою комнату.

  Пройдя через всю гостиную, Асмодея опустилась на диван возле подруги.

  — Так о чем ты хотела поговорить? — Асмодея внимательно посмотрела на Дафну.

  — Хотела еще раз извиниться за то, что не писала тебе весь остаток лета! — девушка смяла в руке подол мантии — Это все наши с Малфоем отцы. После происшествия на чемпионате, они постоянно собираются и что-то обсуждают. Нам с Малфоем было запрещено писать кому-либо. Даже более того, что мой отец, что отец Драко, запретили нам общаться с тобой до начала учебного года. Вот почему, всю дорогу мы ехали в разных купе.

  — Как это мило... — Асмодея все думала о странном поведении Малфоя — Причины такого поведения ваших отцов, ты конечно же не знаешь?

 Дафна отрицательно покачала головой:

  — Нет, у них всегда были какие-то тайны, а после того, как появилась черная метка, они как с цепи сорвались.

  — Я знаю, что отец Драко был за одно с пожирателями. Его оправдали, и это далеко не мое дело, но не может ли это быть как-то связано?

  — Исключено! — Дафна снова покачала головой — Мой отец никогда не был связан с этими убийцами, да и Лорд Малфой был обвинен по косвенным уликам. Было доказано, что на него часто накладывали заклинание подчинения. Это одна из причин, по которым его оправдали.

  — Ладно... — Асмодея перевела глаза с подруги на часы — Поздно уже, идем спать...

  — Я рада, что мы снова можем поговорить, и провести время вместе! — сказала Дафна, когда они шли в спальню для девушек.

  — Я доже Даф, я тоже...